– Ну так вы его нашли?
– И да и нет, – уклончиво сказал собеседник. – Во всяком случае, я знаю, о каком человеке идет речь, а дальше вы уже сможете разобраться без меня.
От напряжения у Вандовера побелели костяшки пальцев. Ведь Уинтон умер, так и не успев передать ему всей информации. Конечно, они не очень доверяли друг другу и, прямо сказать, были не лучшими партнерами. А это сугубо секретное оружие они готовили долгих пятнадцать лет. К сожалению, Баластер не смог получить доступ к секретным файлам Уинтона, но теперь... теперь нужная информация сама шла к нему в руки.
– Хорошо, – быстро ответил министр. – А как мне проверить правильность вашей информации?
Информатор помолчал минуту, а потом удивленно ответил:
– Но вы ведь знакомы с программированием подсознания. Скажите ключевое слово, и убийства последуют одно за другим.
– Так... – Баластер пару минут подумал. – Ну и кто же олицетворяет собой то оружие, которого мне так не хватает?
– Его готовил уличный пройдоха Рольф с двумя подростками. В общем-то, это обычные мерзавцы. Но его контакт с Уинтоном был хорошо замаскирован. Он подготовил для убийств девушку по имени Элибер.
Сейчас её нет в трущобах Мальтена, и еще – у нее никогда не было опознавательного чипа.
– Прекрасно, – холодно ответил Вандовер. – Прекрасно. Об остальном я сам позабочусь.
Так вот почему Уинтон до сих пор не устранил Элибер! Баластер понял это только сейчас. Это же надо! Та, которую он искал так долго, все эти годы была у него под носом! Конечно, они с Уинтоном ревностно хранили в тайне друг от друга каждый – свою часть плана. Бывший шеф мальтенской полиции не был знаком с психическим программированием, поэтому он тщательно скрывал от Вандовера имя объекта их деятельности, а Вандовер, в свою очередь, прекрасно разбирался во всем, что было связано с насильственным вторжением в чужое сознание.
“Уинтон, дорогой, вы были умницей!” – подумал министр и нежно погладил пальцами клавиатуру компьютера. Значит, удар по Элибер должен быть отменен. Или... постепенное, медленное затягивание петли – тоже хорошая тактика. Ну-ка, а если припомнить хорошенько? После возвращения с Битии эта леди была гораздо более покорной. Баластер отдал бы свою правую руку, чтобы подробно узнать обо всем, что случилось на этой кровавой планете. Ведь именно там планы почти всемогущего Уинтона пошли вкривь и вкось и вместо исполнения всех желаний привели предшественника Вандовера к смерти. А может быть, Элибер уже не была способна к выполнению той функции, к которой её готовили так долго и тщательно? Во всяком случае он, Баластер, никогда не ощущал в ней скопления психических сил. Действительно... А ведь Уинтон твердил, что убийца, которого готовят для них, это настоящий талант, совсем непохожий на тех шарлатанов, которых коллекционировал Пепис в своем восточном крыле дворца, и к тому же талант крупный – удар этого убийцы может быть направлен прямо в сердце или в мозг и действует мгновенно и безотказно.
Видимо, прежде, чем начать какие-то действия, Баластеру надо как следует изучить всю информацию, имеющуюся в файлах Полиции Мира. А еще... ну конечно, ему могла бы здорово помочь ростовщица Сэди – ведь она не один раз давала девушке приют. Сэди обязательно согласится сотрудничать с ним – ведь она деловая женщина, поднаторевшая в искусстве компромиссов, этакий тростник, колеблемый, но не ломаемый ветром.
Вандовер достал из кармана чистый носовой платок и вытер вспотевший лоб. Ладно-ладно, будет ему нервничать! Чему быть, того не миновать. Если окажется, что девушка утратила свои психические способности, он успеет устранить ее.
Глава 7
Элибер заснула прямо в коридоре, у дверей операционной, в которой Джек Шторм обретал свою потерянную память. Какой-то тухлый запах, характерный для траков, их щелканья и скрипы, их страшная, почти материальная злоба наполняли помещение.
За дверями операционной слышались оживленные голоса. Элибер открыла глаза и потянулась в оккупированном ею мягком кресле. Что ж, ей удавалось сохранять бдительность и в других, более опасных, чем это, местах. Чего стоили, например, одни кишащие убийцами мальтенские трущобы! А Бития... А другие, мало кому ведомые планеты, на которых она ждала Джека, ждала и не могла дождаться, и такая черная, страшная, всепоглощающая тоска охватывала все её существо!
Врач в белом халате и высоком крахмальном колпаке выглянул в коридор из дверей подсобного помещения и, увидев Элибер, сказал:
– Передача записей с памятью закончилась. Через пару часов адаптации Джек Шторм сможет принимать посетителей.
Элибер вскочила с кресла и подбежала к доктору:
– Как он?
– Как вам сказать... – доктор кашлянул. – Нам пришлось к ленте с его памятью прицепить особый компьютерный вирус, который должен помочь адаптироваться. Ведь с тех пор, как Джек утратил свои воспоминания, прошло много лет!
– Я не поняла... – тревожно переспросила Элибер. – Так что вы сделали?
Врач оглянулся через плечо и посмотрел, что происходит в лаборатории за его спиной, потом глянул в глаза Элибер, и жесткая складка вокруг его волевого рта едва заметно дернулась:
– Нам пришлось добавить ему небольшую ориентационную программу.
– Да, да, кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, – посиневшими губами пробормотала Элибер. – А кто, черт побери, все это санкционировал?
– Пепис, – еле слышно ответил врач и вошел внутрь лаборатории. Дверь за ним бесшумно закрылась.
– Черт! – пробормотала растерянная Элибер и сжала руки в кулаки. Траки у дверей операционной вели себя как-то странно. Когда-то Джек учил её читать выражения на этих лицах-масках, и все же она никогда не могла до конца справиться с этой наукой. Вот сейчас – они приказывали ей что-то? Или негодовали от того, что она нарушила какие-то правила?
– Не беспокойтесь, ребята, – махнула рукой Элибер и решила больше не обращать никакого внимания на жуков, гораздо больше её интересовало другое – что там опять натворил Пепис?
– Послушайте, – обратилась она к командиру траков, стоявшему чуть-чуть поодаль. – Я прошу сделать это для вашего же блага. Вы ведь знаете, что Джек Шторм не переносит траков, а через пару часов он выйдет из лаборатории. Так не лучше ли заменить охрану? – Элибер улыбнулась и вышла. Какое-то странное предчувствие шевельнулось у нее внутри. Что делать? Она должна была что-нибудь сделать. Элибер спустилась по розовой мраморной лестнице и прижалась лбом к резной раме круглого, как в трюмах корабля, застекленного цветными стеклами окна.
Чьи-то осторожные шаги раздались прямо у нее за спиной. Кто это? Элибер обернулась. Ах, вот в чем дело! Прямо рядом с ней стоял министр Его Величества Вандовер Баластер.
– Леди Элибер?
– Министр... – тихо отозвалась она, и вдруг её существо наполнилось необъяснимой, иррациональной радостью. Да, ей опять удалось как-то противостоять Вандоверу, пока Джек находился в руках врачей. А скоро её любимый будет вместе с нею. Будет ли... эта дополнительная программа, которую велел ввести в его мозг Пепис... что было заложено в ней?
Холодные глаза Вандовера сверкнули так, будто бы он мог прочитать все её мысли. Отчаянная радость, только что наполнившая ее, сразу же сменилась яростью. Но Элибер умела держать себя в руках и умела управлять своими чувствами.
– Я ждал вас, – сказал министр, – и был крайне удивлен, не обнаружив вас у дверей операционной. Врач сказал мне, что говорил с вами. Да, кстати, вы сегодня прекрасно выглядите.
– Благодарю вас, – сухо кивнула Элибер. – Когда я смогу увидеть Джека?
– Сейчас. Конечно, если вы готовы.
Она заколебалась. Слишком много мучительных мыслей заполняло её мозг. Они наплывали и теснили друг друга так, что Элибер не могла уследить за ними и никак не могла их рассортировать. Да, да, да, в конце-то концов Джек победил, но что это будет означать для нее... нет, для них обоих? И потом, почему он не вышел из операционной и не встретил ее?
– Я жду вас, леди! – мягко подтолкнул её Баластер.
– Да, да. – Элибер положила руку на розовые мраморные перила лестницы и стала медленно подниматься вверх. её длинный плащ шелестел за спиной что-то неуловимое и страшное. Она еле слышала этот шелест, и все-таки ей казалось, что это не плащ, а шелестящий злобой шепот министров Пеписа летит за её спиной.
– Что за зловещая примета! – растерянно подумала она и переступила порог операционной.
Джек сидел к ним спиной. Чистый белый свитер, надетый на клетчатую рубашку, только оттенял бледность его кожи. Он оглянулся на Элибер. Помощники главного врача считывали показания с медицинских мониторов. Тонкие разноцветные проводки все еще соединяли запястья Шторма с многочисленной медицинской аппаратурой.
– Я буду готов через час, как только медики убедятся в том, что мой сахар в крови пришел в норму, – обернувшись, сказал Джек.
– Договорились, – кивнул Баластер и приказал охране выйти в коридор.
Элибер подошла к Шторму и вздрогнула, увидев какое-то незнакомое выражение в его глазах. Кажется, на этот раз ей придется нарушить все свои правила.
– Джек, – твердо сказала она. – Послушай меня внимательно. Сейчас ты играешь на пользу им. Император велел добавить дополнительную программу в петлю твоей памяти. Только один Бог знает, что они вписали туда.
Злая, безудержная ярость вспыхнула в его глазах:
– Богу это знать совсем не обязательно, – тихо сказал он. – Но я не смогу сказать тебе того, что ты хочешь услышать. Больше нас с тобой ничего не связывает.
Элибер остолбенела. Жгучая боль перехватила её горло.
– Я сожалею, – сказал Джек и нерешительно посмотрел на нее. – Но в ближайшее время я должен буду заменить пропавшего главу в общине уокеров, а к этому надо очень много готовиться. Вы... Вы простите меня...
– Значит, ты все-таки хочешь отыскать Калина? – по инерции спросила она.
– Я солдат, и мне приказали это сделать, так что... у меня нет выбора, – пожал плечами Джек.
– Кажется, у меня тоже нет выбора! – крикнула Элибер и выскочила из лаборатории. Джек не окликнет её и не попросит вернуться – это она уже успела понять.
– Куда же вы, Элибер! – Вандовер Баластер поймал её за локоть как раз на повороте в соседний коридор. Она проглотила слезы и тихим твердым голосом сказала:
– Оставьте меня! Баластер покачал головой:
– Что бы вы ни думали, а я не несу ответственности за то, что произошло с Джеком Штормом.
– Вы убили его! – отчаянно крикнула Элибер и попыталась вырвать свой локоть из сильных рук министра.
Вандовер вздохнул:
– Могу согласиться с вами – это здорово походит на убийство, но у императора Пеписа достаточно рук для выполнения грязной работы, – щеки Баластера покраснели от напряжения. – Не в моих правилах выводить людей из игры именно тогда, когда нам больше всего нужны их таланты.
Элибер оглянулась, ища хоть какой-нибудь защиты, но вокруг не было ни рыцарей, ни траков – кажется, министр заранее приказал очистить этот коридор.
– Что вам от меня нужно? – резко спросила она.
– Я думаю, – голос Баластера был странно ласков и вкрадчив, – что мы с вами добиваемся одного и того же. Не стоит посылать только что появившегося на свет человека в водоворот неприятностей и войн, о которых он разве что смутно догадывается.
– А разве... – Элибер задержала рвущийся наружу крик, – эту ситуацию можно хоть как-то исправить? Баластер улыбнулся и поджал свои пухлые губы:
– Я хотел бы послать вас вместе с ним, дорогая Элибер, вы ведь могли бы прикрыть его с тыла. Элибер фыркнула:
– Легче вступить в союз с милосским берсеркером, чем с вами, многоуважаемый министр!
Бровь Баластера насмешливо дернулась, а его липкие пальцы еще сильнее сжали её запястье.
– Не играйте со мной в игры, леди Элибер. Вы ведь знаете, что я не слишком-то высокого мнения о вашей персоне.
– А я – о вашей, – крикнула она и изо всех сил топнула каблучком о мраморные плиты пола.
– Итак, – Вандовера явно не задел за живое её ответ. – Мы прекрасно понимаем друг друга. Конечно, у каждого из нас в этой игре свои цели и свои мотивы, но я могу предложить вам следующее: у мадам Сэди хранится петля вашей памяти. По моим сведениям, во время пребывания на Битии вы потеряли многие из своих способностей. Если вы хотите каким-то образом помочь Джеку, вам надо их восстановить. Я помогу вам сделать это, причем – в очень короткое время. Лента с записью памяти будет готова буквально через несколько часов. Вы согласны?
У Элибер раскалывалась голова. Мысли скользили, путались, свивались в запутанные клубки – как нити разноцветной пряжи, с которыми решил поиграть котенок. А где она, та главная красная нить? Элибер не видела ее. Опять стать убийцей, опять позволить подвергнуть себя подсознательному программированию? Да она ведь совсем недавно прошла через все эти муки ада, так зачем же добровольно соглашаться на то же самое во второй раз? Как зачем? Для того, чтобы помочь Джеку ...
А потом... Вряд ли Баластер и сам знает достаточно хорошо все то, что предлагает ей сейчас. Он может реконструировать приемы какого-нибудь уличного хулигана, но с ней... нет, у министра не было возможности узнать все её секреты. А потом... вполне возможно, что на этот раз ей удастся проконтролировать свой инстинкт убийцы. Рольф был мертв, и ни одно существо в мире не могло запустить в ход ту мину, которая когда-то была заложена на уровне её подсознания.
Элибер неуверенно улыбнулась и качнула головой:
– Хорошо. Думаю, что мы договорились. Темные глаза Баластера сверкнули какой-то адской радостью.
– Хорошо. Хо-ро-шо, – медленно сказал он и отпустил её запястье.
Глава 8
Джек посмотрел вслед молодой женщине. После её ухода в воздухе остался след дорогих духов и какой-то смертельной, незаслуженной обиды. Она будила в нем воспоминания, но все же – оставалась для него загадкой. Тайной за семью печатями. Джек повернулся к компьютеру и вынул из него только что прослушанный диск.
И его тело, и его мысли после пробуждения оказались совершенно чужими. Он вспомнил свою юность, но забыл все последние годы. Он стал старше, но как? На его теле были шрамы, но откуда они взялись? Кажется, когда-то он любил эту женщину, но она была ему совершенно незнакома. Конечно, пока он не был стариком. Его физический возраст тянул где-то на двадцать пять – тридцать лет, хотя реальный возраст его жизни уже приближался к пятидесяти. Джек поправлялся быстро, хотя кожа, испещренная рубцами, в нескольких местах сильно болела. Ах, эта кожа! С некоторых пор он напоминал себе странное существо, завладевшее другим телом и живущее в нем. А тот, который раньше называл себя Джеком Штормом, ушел в небытие. Каким он был? За что сражался и что любил? Все это оставалось полной загадкой.
Нынешний Джек Шторм мысленно извинялся перед другим, убитым им Джеком, кажется, он на самом деле воспользовался его жизнью, но сделать с этим он уже ничего не мог. Тот, убитый Джек не мог поделиться с ним воспоминаниями. Только какие-то смутные предостережения то и дело вспыхивали в мыслях. Итак, он опять был человеком, живущим половиной своей жизни, только теперь он помнил се начало и не помнил конца.
– Командир Шторм! – в операционную заглянул главный врач госпиталя. – Мы закончили все процедуры. Кстати, сейчас вас хотел бы видеть император Пепис.
Для того, чтобы хоть как-то ввести его в курс событий, ему только что дали пленку, содержащую конспективный обзор недавних лет его жизни. Теперь он имел кое-какие представления о том, кто был его другом, а кто – врагом, и мог поговорить с императором.
* * *
Элибер непроизвольно поежилась. её очень пугал холодный сон. Правда, она совершенно не собиралась показывать этого Вандоверу Баластеру. Она опустила веки и плотно сжала губы – пусть не дрожат! – а потом как можно плотнее закуталась в теплую пушистую шаль.
Такси резко затормозило. Вандовер открыл дверь и положил в её ладонь маленькую кассету. Она даже не взглянула на нее.
– Надеюсь, что здесь нет никаких сюрпризов? – резко спросила Элибер.
– Ну что вы! – Баластер затряс головой. – Посмотрите внимательно – на кассете печать мадам Сэди.
Элибер бросила кассету в карман юбки. Сэди, Сэди... Когда-то Сэди была её лучшей подругой, а теперь вот в который раз предает ее. Вся эта ситуация была насквозь пронизана ложью.
– Может быть, вы хотите, чтобы я сопровождал вас? – услужливо спросил министр.
– Нет.
Баластер не удивился этому ответу.
– Очень хорошо. В таком случае, я вернусь за вами завтра.
Ну да, конечно, он просто предупреждал её о том, что без него она не имела права покидать помещения. Наверное, отсюда надо было бежать. Но у нее не было выбора.
* * *
Император Пепис ожидал Шторма в зале для аудиенций. Зал был пуст, только расшитые золотом военные знамена торжественно свисали со стен да легкий ветерок шелестел цветами, обвивающими свод мраморного полукруглого купола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– И да и нет, – уклончиво сказал собеседник. – Во всяком случае, я знаю, о каком человеке идет речь, а дальше вы уже сможете разобраться без меня.
От напряжения у Вандовера побелели костяшки пальцев. Ведь Уинтон умер, так и не успев передать ему всей информации. Конечно, они не очень доверяли друг другу и, прямо сказать, были не лучшими партнерами. А это сугубо секретное оружие они готовили долгих пятнадцать лет. К сожалению, Баластер не смог получить доступ к секретным файлам Уинтона, но теперь... теперь нужная информация сама шла к нему в руки.
– Хорошо, – быстро ответил министр. – А как мне проверить правильность вашей информации?
Информатор помолчал минуту, а потом удивленно ответил:
– Но вы ведь знакомы с программированием подсознания. Скажите ключевое слово, и убийства последуют одно за другим.
– Так... – Баластер пару минут подумал. – Ну и кто же олицетворяет собой то оружие, которого мне так не хватает?
– Его готовил уличный пройдоха Рольф с двумя подростками. В общем-то, это обычные мерзавцы. Но его контакт с Уинтоном был хорошо замаскирован. Он подготовил для убийств девушку по имени Элибер.
Сейчас её нет в трущобах Мальтена, и еще – у нее никогда не было опознавательного чипа.
– Прекрасно, – холодно ответил Вандовер. – Прекрасно. Об остальном я сам позабочусь.
Так вот почему Уинтон до сих пор не устранил Элибер! Баластер понял это только сейчас. Это же надо! Та, которую он искал так долго, все эти годы была у него под носом! Конечно, они с Уинтоном ревностно хранили в тайне друг от друга каждый – свою часть плана. Бывший шеф мальтенской полиции не был знаком с психическим программированием, поэтому он тщательно скрывал от Вандовера имя объекта их деятельности, а Вандовер, в свою очередь, прекрасно разбирался во всем, что было связано с насильственным вторжением в чужое сознание.
“Уинтон, дорогой, вы были умницей!” – подумал министр и нежно погладил пальцами клавиатуру компьютера. Значит, удар по Элибер должен быть отменен. Или... постепенное, медленное затягивание петли – тоже хорошая тактика. Ну-ка, а если припомнить хорошенько? После возвращения с Битии эта леди была гораздо более покорной. Баластер отдал бы свою правую руку, чтобы подробно узнать обо всем, что случилось на этой кровавой планете. Ведь именно там планы почти всемогущего Уинтона пошли вкривь и вкось и вместо исполнения всех желаний привели предшественника Вандовера к смерти. А может быть, Элибер уже не была способна к выполнению той функции, к которой её готовили так долго и тщательно? Во всяком случае он, Баластер, никогда не ощущал в ней скопления психических сил. Действительно... А ведь Уинтон твердил, что убийца, которого готовят для них, это настоящий талант, совсем непохожий на тех шарлатанов, которых коллекционировал Пепис в своем восточном крыле дворца, и к тому же талант крупный – удар этого убийцы может быть направлен прямо в сердце или в мозг и действует мгновенно и безотказно.
Видимо, прежде, чем начать какие-то действия, Баластеру надо как следует изучить всю информацию, имеющуюся в файлах Полиции Мира. А еще... ну конечно, ему могла бы здорово помочь ростовщица Сэди – ведь она не один раз давала девушке приют. Сэди обязательно согласится сотрудничать с ним – ведь она деловая женщина, поднаторевшая в искусстве компромиссов, этакий тростник, колеблемый, но не ломаемый ветром.
Вандовер достал из кармана чистый носовой платок и вытер вспотевший лоб. Ладно-ладно, будет ему нервничать! Чему быть, того не миновать. Если окажется, что девушка утратила свои психические способности, он успеет устранить ее.
Глава 7
Элибер заснула прямо в коридоре, у дверей операционной, в которой Джек Шторм обретал свою потерянную память. Какой-то тухлый запах, характерный для траков, их щелканья и скрипы, их страшная, почти материальная злоба наполняли помещение.
За дверями операционной слышались оживленные голоса. Элибер открыла глаза и потянулась в оккупированном ею мягком кресле. Что ж, ей удавалось сохранять бдительность и в других, более опасных, чем это, местах. Чего стоили, например, одни кишащие убийцами мальтенские трущобы! А Бития... А другие, мало кому ведомые планеты, на которых она ждала Джека, ждала и не могла дождаться, и такая черная, страшная, всепоглощающая тоска охватывала все её существо!
Врач в белом халате и высоком крахмальном колпаке выглянул в коридор из дверей подсобного помещения и, увидев Элибер, сказал:
– Передача записей с памятью закончилась. Через пару часов адаптации Джек Шторм сможет принимать посетителей.
Элибер вскочила с кресла и подбежала к доктору:
– Как он?
– Как вам сказать... – доктор кашлянул. – Нам пришлось к ленте с его памятью прицепить особый компьютерный вирус, который должен помочь адаптироваться. Ведь с тех пор, как Джек утратил свои воспоминания, прошло много лет!
– Я не поняла... – тревожно переспросила Элибер. – Так что вы сделали?
Врач оглянулся через плечо и посмотрел, что происходит в лаборатории за его спиной, потом глянул в глаза Элибер, и жесткая складка вокруг его волевого рта едва заметно дернулась:
– Нам пришлось добавить ему небольшую ориентационную программу.
– Да, да, кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, – посиневшими губами пробормотала Элибер. – А кто, черт побери, все это санкционировал?
– Пепис, – еле слышно ответил врач и вошел внутрь лаборатории. Дверь за ним бесшумно закрылась.
– Черт! – пробормотала растерянная Элибер и сжала руки в кулаки. Траки у дверей операционной вели себя как-то странно. Когда-то Джек учил её читать выражения на этих лицах-масках, и все же она никогда не могла до конца справиться с этой наукой. Вот сейчас – они приказывали ей что-то? Или негодовали от того, что она нарушила какие-то правила?
– Не беспокойтесь, ребята, – махнула рукой Элибер и решила больше не обращать никакого внимания на жуков, гораздо больше её интересовало другое – что там опять натворил Пепис?
– Послушайте, – обратилась она к командиру траков, стоявшему чуть-чуть поодаль. – Я прошу сделать это для вашего же блага. Вы ведь знаете, что Джек Шторм не переносит траков, а через пару часов он выйдет из лаборатории. Так не лучше ли заменить охрану? – Элибер улыбнулась и вышла. Какое-то странное предчувствие шевельнулось у нее внутри. Что делать? Она должна была что-нибудь сделать. Элибер спустилась по розовой мраморной лестнице и прижалась лбом к резной раме круглого, как в трюмах корабля, застекленного цветными стеклами окна.
Чьи-то осторожные шаги раздались прямо у нее за спиной. Кто это? Элибер обернулась. Ах, вот в чем дело! Прямо рядом с ней стоял министр Его Величества Вандовер Баластер.
– Леди Элибер?
– Министр... – тихо отозвалась она, и вдруг её существо наполнилось необъяснимой, иррациональной радостью. Да, ей опять удалось как-то противостоять Вандоверу, пока Джек находился в руках врачей. А скоро её любимый будет вместе с нею. Будет ли... эта дополнительная программа, которую велел ввести в его мозг Пепис... что было заложено в ней?
Холодные глаза Вандовера сверкнули так, будто бы он мог прочитать все её мысли. Отчаянная радость, только что наполнившая ее, сразу же сменилась яростью. Но Элибер умела держать себя в руках и умела управлять своими чувствами.
– Я ждал вас, – сказал министр, – и был крайне удивлен, не обнаружив вас у дверей операционной. Врач сказал мне, что говорил с вами. Да, кстати, вы сегодня прекрасно выглядите.
– Благодарю вас, – сухо кивнула Элибер. – Когда я смогу увидеть Джека?
– Сейчас. Конечно, если вы готовы.
Она заколебалась. Слишком много мучительных мыслей заполняло её мозг. Они наплывали и теснили друг друга так, что Элибер не могла уследить за ними и никак не могла их рассортировать. Да, да, да, в конце-то концов Джек победил, но что это будет означать для нее... нет, для них обоих? И потом, почему он не вышел из операционной и не встретил ее?
– Я жду вас, леди! – мягко подтолкнул её Баластер.
– Да, да. – Элибер положила руку на розовые мраморные перила лестницы и стала медленно подниматься вверх. её длинный плащ шелестел за спиной что-то неуловимое и страшное. Она еле слышала этот шелест, и все-таки ей казалось, что это не плащ, а шелестящий злобой шепот министров Пеписа летит за её спиной.
– Что за зловещая примета! – растерянно подумала она и переступила порог операционной.
Джек сидел к ним спиной. Чистый белый свитер, надетый на клетчатую рубашку, только оттенял бледность его кожи. Он оглянулся на Элибер. Помощники главного врача считывали показания с медицинских мониторов. Тонкие разноцветные проводки все еще соединяли запястья Шторма с многочисленной медицинской аппаратурой.
– Я буду готов через час, как только медики убедятся в том, что мой сахар в крови пришел в норму, – обернувшись, сказал Джек.
– Договорились, – кивнул Баластер и приказал охране выйти в коридор.
Элибер подошла к Шторму и вздрогнула, увидев какое-то незнакомое выражение в его глазах. Кажется, на этот раз ей придется нарушить все свои правила.
– Джек, – твердо сказала она. – Послушай меня внимательно. Сейчас ты играешь на пользу им. Император велел добавить дополнительную программу в петлю твоей памяти. Только один Бог знает, что они вписали туда.
Злая, безудержная ярость вспыхнула в его глазах:
– Богу это знать совсем не обязательно, – тихо сказал он. – Но я не смогу сказать тебе того, что ты хочешь услышать. Больше нас с тобой ничего не связывает.
Элибер остолбенела. Жгучая боль перехватила её горло.
– Я сожалею, – сказал Джек и нерешительно посмотрел на нее. – Но в ближайшее время я должен буду заменить пропавшего главу в общине уокеров, а к этому надо очень много готовиться. Вы... Вы простите меня...
– Значит, ты все-таки хочешь отыскать Калина? – по инерции спросила она.
– Я солдат, и мне приказали это сделать, так что... у меня нет выбора, – пожал плечами Джек.
– Кажется, у меня тоже нет выбора! – крикнула Элибер и выскочила из лаборатории. Джек не окликнет её и не попросит вернуться – это она уже успела понять.
– Куда же вы, Элибер! – Вандовер Баластер поймал её за локоть как раз на повороте в соседний коридор. Она проглотила слезы и тихим твердым голосом сказала:
– Оставьте меня! Баластер покачал головой:
– Что бы вы ни думали, а я не несу ответственности за то, что произошло с Джеком Штормом.
– Вы убили его! – отчаянно крикнула Элибер и попыталась вырвать свой локоть из сильных рук министра.
Вандовер вздохнул:
– Могу согласиться с вами – это здорово походит на убийство, но у императора Пеписа достаточно рук для выполнения грязной работы, – щеки Баластера покраснели от напряжения. – Не в моих правилах выводить людей из игры именно тогда, когда нам больше всего нужны их таланты.
Элибер оглянулась, ища хоть какой-нибудь защиты, но вокруг не было ни рыцарей, ни траков – кажется, министр заранее приказал очистить этот коридор.
– Что вам от меня нужно? – резко спросила она.
– Я думаю, – голос Баластера был странно ласков и вкрадчив, – что мы с вами добиваемся одного и того же. Не стоит посылать только что появившегося на свет человека в водоворот неприятностей и войн, о которых он разве что смутно догадывается.
– А разве... – Элибер задержала рвущийся наружу крик, – эту ситуацию можно хоть как-то исправить? Баластер улыбнулся и поджал свои пухлые губы:
– Я хотел бы послать вас вместе с ним, дорогая Элибер, вы ведь могли бы прикрыть его с тыла. Элибер фыркнула:
– Легче вступить в союз с милосским берсеркером, чем с вами, многоуважаемый министр!
Бровь Баластера насмешливо дернулась, а его липкие пальцы еще сильнее сжали её запястье.
– Не играйте со мной в игры, леди Элибер. Вы ведь знаете, что я не слишком-то высокого мнения о вашей персоне.
– А я – о вашей, – крикнула она и изо всех сил топнула каблучком о мраморные плиты пола.
– Итак, – Вандовера явно не задел за живое её ответ. – Мы прекрасно понимаем друг друга. Конечно, у каждого из нас в этой игре свои цели и свои мотивы, но я могу предложить вам следующее: у мадам Сэди хранится петля вашей памяти. По моим сведениям, во время пребывания на Битии вы потеряли многие из своих способностей. Если вы хотите каким-то образом помочь Джеку, вам надо их восстановить. Я помогу вам сделать это, причем – в очень короткое время. Лента с записью памяти будет готова буквально через несколько часов. Вы согласны?
У Элибер раскалывалась голова. Мысли скользили, путались, свивались в запутанные клубки – как нити разноцветной пряжи, с которыми решил поиграть котенок. А где она, та главная красная нить? Элибер не видела ее. Опять стать убийцей, опять позволить подвергнуть себя подсознательному программированию? Да она ведь совсем недавно прошла через все эти муки ада, так зачем же добровольно соглашаться на то же самое во второй раз? Как зачем? Для того, чтобы помочь Джеку ...
А потом... Вряд ли Баластер и сам знает достаточно хорошо все то, что предлагает ей сейчас. Он может реконструировать приемы какого-нибудь уличного хулигана, но с ней... нет, у министра не было возможности узнать все её секреты. А потом... вполне возможно, что на этот раз ей удастся проконтролировать свой инстинкт убийцы. Рольф был мертв, и ни одно существо в мире не могло запустить в ход ту мину, которая когда-то была заложена на уровне её подсознания.
Элибер неуверенно улыбнулась и качнула головой:
– Хорошо. Думаю, что мы договорились. Темные глаза Баластера сверкнули какой-то адской радостью.
– Хорошо. Хо-ро-шо, – медленно сказал он и отпустил её запястье.
Глава 8
Джек посмотрел вслед молодой женщине. После её ухода в воздухе остался след дорогих духов и какой-то смертельной, незаслуженной обиды. Она будила в нем воспоминания, но все же – оставалась для него загадкой. Тайной за семью печатями. Джек повернулся к компьютеру и вынул из него только что прослушанный диск.
И его тело, и его мысли после пробуждения оказались совершенно чужими. Он вспомнил свою юность, но забыл все последние годы. Он стал старше, но как? На его теле были шрамы, но откуда они взялись? Кажется, когда-то он любил эту женщину, но она была ему совершенно незнакома. Конечно, пока он не был стариком. Его физический возраст тянул где-то на двадцать пять – тридцать лет, хотя реальный возраст его жизни уже приближался к пятидесяти. Джек поправлялся быстро, хотя кожа, испещренная рубцами, в нескольких местах сильно болела. Ах, эта кожа! С некоторых пор он напоминал себе странное существо, завладевшее другим телом и живущее в нем. А тот, который раньше называл себя Джеком Штормом, ушел в небытие. Каким он был? За что сражался и что любил? Все это оставалось полной загадкой.
Нынешний Джек Шторм мысленно извинялся перед другим, убитым им Джеком, кажется, он на самом деле воспользовался его жизнью, но сделать с этим он уже ничего не мог. Тот, убитый Джек не мог поделиться с ним воспоминаниями. Только какие-то смутные предостережения то и дело вспыхивали в мыслях. Итак, он опять был человеком, живущим половиной своей жизни, только теперь он помнил се начало и не помнил конца.
– Командир Шторм! – в операционную заглянул главный врач госпиталя. – Мы закончили все процедуры. Кстати, сейчас вас хотел бы видеть император Пепис.
Для того, чтобы хоть как-то ввести его в курс событий, ему только что дали пленку, содержащую конспективный обзор недавних лет его жизни. Теперь он имел кое-какие представления о том, кто был его другом, а кто – врагом, и мог поговорить с императором.
* * *
Элибер непроизвольно поежилась. её очень пугал холодный сон. Правда, она совершенно не собиралась показывать этого Вандоверу Баластеру. Она опустила веки и плотно сжала губы – пусть не дрожат! – а потом как можно плотнее закуталась в теплую пушистую шаль.
Такси резко затормозило. Вандовер открыл дверь и положил в её ладонь маленькую кассету. Она даже не взглянула на нее.
– Надеюсь, что здесь нет никаких сюрпризов? – резко спросила Элибер.
– Ну что вы! – Баластер затряс головой. – Посмотрите внимательно – на кассете печать мадам Сэди.
Элибер бросила кассету в карман юбки. Сэди, Сэди... Когда-то Сэди была её лучшей подругой, а теперь вот в который раз предает ее. Вся эта ситуация была насквозь пронизана ложью.
– Может быть, вы хотите, чтобы я сопровождал вас? – услужливо спросил министр.
– Нет.
Баластер не удивился этому ответу.
– Очень хорошо. В таком случае, я вернусь за вами завтра.
Ну да, конечно, он просто предупреждал её о том, что без него она не имела права покидать помещения. Наверное, отсюда надо было бежать. Но у нее не было выбора.
* * *
Император Пепис ожидал Шторма в зале для аудиенций. Зал был пуст, только расшитые золотом военные знамена торжественно свисали со стен да легкий ветерок шелестел цветами, обвивающими свод мраморного полукруглого купола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23