Впереди огромная дубовая дверь, ведущая наружу, за пределы здания. Она от
крыта. За ней свет. Я выбежал на большой проспект. Олимпии. Никого. Поднялс
я ветер, но я не чувствовал холода. Моя кровь кипела от адреналина и ярости
.
Вдруг я заметил вдали фигуру. Кто-то убегал на запад.
Вот он, попался.
Человек бежал к воротам Олимпии. Я прицелился и выстрелил. Промахнулся. Т
огда я закричал. Я и сам не знаю, что кричал тогда. Просто дал выход своему г
неву.
Человек обернулся, увидел меня и свернул к синему лесу.
Он спрячется в чаще.
Я снова выстрелил и снова промахнулся. Кинулся вслед за ним, но он скрылся
из виду.
Запыхавшись, я остановился. Обернулся, и увидел маленькую муху с женским
телом. У нее были рыжие волосы и зеленые глаза. Сморкмуха!
Она открыла рот и высунула длинный язычок, указывая, куда скрылся беглец.
Я снова бросился вперед, через лес.
Сердце отчаянно колотилось в груди. Впервые в жизни меня обуяло желание
кого-то убить.
Сморкмуха кружила вокруг, указывая путь. Наконец я выбежал на поляну. Бог
оубийца был там, но не один. Кто-то стоял перед ним, в такой же маске и тоге, и
зорванной в лохмотья.
Я поднял анкх и, не зная в кого стрелять, переводил оружие с одного на друг
ого.
- Это я, не стреляй, Мишель! - раздался голос, приглушенный маской.
- Кто это - я? - спросил я.
- Эдмонд.
- Эдмонд Уэллс умер, - ответил я.
- Нет, я все объясню.
- Нет, это я объясню, Мишель, - сказал другой человек в маске. Его голос звуча
л точно так же. - Я настоящий Эдмонд Уэллс.
- В таком случае у меня есть вопрос, и ответить на него может только настоя
щий Эдмонд. Какой у нас был девиз?
Оба не ответили. Один кашлянул. Другой тоже.
- Я с тобой. Его надо убрать, - сказал тот, что слева.
- Нет, это я, Эдмонд, - ответил второй.
- Снимите маски, - приказал я. - И я увижу, кто из вас кто. Дорогой Эдмонд, сними
маску, тебе нечего бояться.
- Если я пошевельнусь, он выстрелит, - сказал один.
- Нет, это он выстрелит, - сказал другой.
Их голоса почти не отличались, только один был чуть более хриплым.
- Пристрели его, - посоветовал тот, что справа.
Я выстрелил в того, кто это сказал.
Он упал на спину. Другой сорвал с себя маску. Это был Эдмонд Уэллс. Его вытя
нутое лицо и уши, как у Кафки. Глаза его блестели, он кашлял.
- Почему ты не назвал наш девиз?
- Какой? У нас их было много: "Любовь как меч, юмор как щит", "Вперед, навстречу
неизвестному", "Вместе против идиотов"...
Меня переполняли смешанные чувства - боль от потери Маты Хари, удовлетво
рение свершившейся местью, радость встречи со старым другом.
- Я не узнал твой голос, - сказал я.
- Я простудился, когда ночевал в лесу. У меня что-то вроде фарингита, скоро п
ройдет.
- Но ты ведь умер... Мой учитель улыбнулся.
- Нет. Я сумел сбежать от Атланта и остался в лесу, чтобы наблюдать за ним и п
омешать ему.
Переиначивая слова одной из глав "Энциклопедии относительного и абсолю
тного знания", я сказал:
- Понять систему можно, только выйдя за ее пределы.
Эдмонд Уэллс вздохнул.
- Мне очень жаль Мату Хари. Я подозревал, что богоубийца предпримет что-ниб
удь на Финальной игре, но опоздал.
Я нагнулся и снял маску с лежавшего на земле человека. Сейчас я узнаю, кто
же он такой. Увидев его лицо, я в изумлении отшатнулся.
Я ожидал чего угодно, только не этого.
К нам приближалась толпа, вслед за мной пустившаяся вдогонку за убийцей.
Эдмонд Уэллс быстро сказал мне:
- Я лучше пока спрячусь. Мы скоро увидимся. Ты обязательно должен выиграть
, Мишель! Ты даже не понимаешь, насколько это важно. Выиграй!
И он исчез. Поляну заполнила толпа, во главе которой богиня охоты Артемид
а верхом на кентавре целилась в меня из лука.
Она нагнулась над телом убитого. На ее лице удивление сменилось отвращен
ием.
- Ах, вот кто это был!
14. Э
НЦИКЛОПЕДИЯ: ТРИ ОСКОРБЛЕНИЯ
Челов
ечеству было нанесено три оскорбления.
Первое, когда Николай Коперник доказал, что Земля не центр Вселенной.
Второе, когда Чарльз Дарвин пришел к выводу, что человек произошел от обе
зьяны, а, стало быть, тоже животное.
Третье, когда Зигмунд Фрейд объявил, что в основе большинства наших поли
тических демаршей или художественных проявлений лежит сексуальность.

Эдмон
д Уэллс,
Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI

15. Б
ОГОУБИЙЦА
Артемида п
риказывает мне бросить оружие и поднять руки. Ко мне с угрожающим видом п
риближаются кентавры. Я не обращаю на них внимания, и хватаю поверженног
о богоубийцу за руку.
- Но почему? Почему?!
Моя жертва морщится от боли, смотрит на меня и произносит:
- Эта игра чудовищна. Я много раз говорил вам,
что мы не можем в нее играть, мы не должны играть существами, которые слабе
е нас, не должны заставлять их страдать. Быть богом-учеником не значит ста
вить опыты над слабыми созданиями, ради того, чтобы узнать, что-то новое. Я
хотел убить всех учеников, чтобы в игре не было победителя, но мне это не у
далось. Пока есть игроки, игра будет продолжаться, и смертные, населяющие
Землю-18, будут умирать ради забавы богов. Я потерпел поражение.
Артемида приказывает мне отпустить его. Вокруг нас собирается толпа.
- Я пытался, но не смог... - повторяет богоубийца. - Умоляю вас, откажитесь игра
ть! Никто не имеет права играть живыми существами. Они не должны расплачи
ваться за наши амбиции.
Я вспомнил, что Бернар Палисси, погибший одним из первых, произнес что-то в
роде "Ль... Лю..." Он пытался назвать имя убийцы.
Значит, вот кто это был! Люсьен Дюпре.
Этот оптик, страдавший косоглазием, был одним из лучших учеников в перво
й игре. На занятии, которое вел бог времени Кронос, ему удалось спасти свой
народ. Он создал коммуну хиппи, все члены которой обладали равными права
ми и вели беззаботную жизнь, в то время как на Земле-17, доживавшей свои посл
едние дни, царил хаос и террор.
Потом Хронос объявил, что это была всего лишь игра, и теперь, когда мы усво
или правила, Земля-17, планета-черновик, должна погибнуть, а мы перейдем к за
нятиям на следующей модели, Земле-18. Тогда Люсьен Дюпре в ярости кричал, чт
о игра несправедлива и боги-ученики получают слишком большую власть над
несчастными смертными, к которым относятся как простым игрушкам.
"Это не миры, это бойни!" - кричал он.
Люсьен Дюпре умолял нас не продолжать истребление живых существ, призыв
ал восстать против наших учителей-олимпийцев. Мы не поддержали его, и он у
шел. На прощание он бросил нам: "Если быть богом означает это, тогда продол
жайте без меня".
Мы думали, что кентавры схватили его и превратили в химеру, как тех ученик
ов, которые проиграли, но мы ошиблись. Никогда раньше в Олимпии не сталкив
ались с таким поведением ученика, и его предоставили самому себе. Должно
быть, он долго бродил в лесу, снедаемый гневом, пока наконец не принял реше
ние. Если он не сумел остановить игру, взывая к нам, он прекратит ее, убив вс
ех участников.
А мы осудили Прудона только за то, что он был анархистом! Убийцей, настоящи
м врагом игры был этот скромный оптик-идеалист, прекрасно управлявший св
оим народом, но отказавшийся действовать по правилам, установленным бог
ами-олимпийцами.
Зрачки Люсьена Дюпре замерли, губы искривились. Я навсегда закрыл глаза
того, кто убил мою любимую.
Кентавры положили его тело на носилки, чтобы унести. Богиня справедливос
ти Афина, сидевшая на Пегасе, с совой на плече и копьем в руке, выдвинулась
вперед.
- Не вам, Пэнсон, вершить тут правосудие, - провозгласила она. - В Эдеме запре
щено любое насилие. Это закон. Анкх никогда не должен быть направлен прот
ив живых существ. Даже если речь идет об убийце.
Я глубоко дышу. Слова Афины меня не впечатлили, и я смотрю на нее в упор. Даж
е не пытаюсь убежать, скрыться.
- Зрители заждались. Идемте же, пусть, наконец, Финальная игра начнется, - за
ключает Афина.
Вернувшись в Амфитеатр, мы больше не тратим времени попусту. Публика рас
саживается на скамьях под звуки барабанов, в которые бьют кентавры. Гриф
оны включают огромные экраны, на которых появляются изображения наших с
толиц. Двенадцатый, экран Маты Хари, остается темным.
Я прошу дать мне новый анкх взамен разряженного. Ко мне подбегает харита
и вручает новый инструмент бога-ученика и чистые тогу и тунику.
Нельзя думать о Мате Хари. Об Эдмонде Уэллсе. О Люсьене Дюпре. Я д
олжен сосредоточиться на игре.
Другие ученики перешептываются. Видимо, им рассказали о том, что произош
ло. Теперь нас одиннадцать. Мы стоим перед двенадцатью богами-олимпийцам
и.
Афина призывает к тишине.
- Нам пришлось уладить некоторые "формальности". Теперь Финальная игра на
конец начинается.
Она ударяет в гонг, и его звук разносится по всему Амфитеатру. Мы бежим к с
теклянной сфере, забираемся на возвышения. Я поднимаюсь на высокую лестн
ицу и склоняюсь над Землей-18.
- Ученики, рассмотрите поле игры.
Мне кажется, будто я попал в невесомость. Руки дрожат, и я кладу анкх на сфе
ру, приблизив глаз к сверхмощному увеличительному стеклу в его рукояти.

В первую минуту я различаю только толпы людей, кишащих как насекомые. Нас
траиваю анкх и, наконец, вижу .
Столица людей-дельфинов оккупирована людьми-коршунами, вступившими в с
оюз с людьми-лисами, чтобы захватить мою территорию. Люди-лисы служат в по
лиции, люди-коршуны захватили мой город, люди-дельфины загнаны в особые к
варталы, но все еще хранят традиции.
Я подкручиваю анкх.
Люди-корушны силой обращают людей-дельфинов в свою веру, поджигают их хр
амы, оскверняют могилы, взрывают памятники, но мой народ не сдается.
Это едва тлеющие угли, которые я должен раздуть своим Дыханием.

Я разыскиваю диаспоры людей-дельфинов, рассеянные по планете. Дела у мое
го народа идут довольно скверно. Люди-дельфины загнаны в старые, грязные
кварталы чужих городов. За время моего отсутствия было организовано нес
колько кампаний против людей-дельфинов. За ними следовали резня и погром
ы. Особенно постарались люди-козы, а недавно и люди-медведи.
Численность людей-дельфинов, истребляемых ножом и огнем, заметно уменьш
илась. Многие ассимилировались с другими народами, приняли чужую веру. М
ногие живут в чудовищной нищете. Единственный плюс - те немногие, кто пере
жил все эти испытания, приобрели необыкновенную стойкость.
Они получили прививку от глупости.
Я судорожно сглатываю.
Вот, значит, какова расплата за мою вылазку в горы ради встречи
с Великим Зевсом.
Рауль и другие ученики тоже выглядят обеспокоенными. Они разыскивают св
ои народы на нашей гигантской шахматной доске.
Я выиграю для тебя, Мата.
Нужно избрать неожиданную, новую стратегию.
Раздается легкий шум крыльев, рыжие волосы развеваются на ветру. Сморкму
ха опускается на мое плечо, как ангел-хранитель, явившийся, чтобы подбодр
ить меня.
Афина еще не подала сигнал начинать игру. Мы ждем. Я вижу Эдит Пиаф, взобра
вшуюся, как и я, на высокую лестницу. Она не спускает палец с центрального
колесика своего анкха. Рауль держит свой анкх, как сварщик, готовый в любо
й момент приступить к работе, разбрасывая снопы искр.
Густав Эйфель протирает увеличительное стекло на своем инструменте. Жо
рж Мельес погрузился в себя, он старается сосредоточиться. Со стороны мы,
должно быть, напоминаем бригаду врачей, оперирующих гигантское яйцо. На
экранах, высоко над нашими головами, мелькают панорамы городов.
Я закрываю глаза. Сотни идей проносятся в моей голове.
Укреплять свои сильные стороны, и не пытаться усилить слабые.

Вооружить людей-дельфинов? Бесполезно. Они значительно уступают числен
ностью своим противникам и слишком уважают чужую жизнь, поэтому всегда б
удут менее боеспособными и вскоре погибнут.
Ну что ж, тем хуже. У меня нет другого выбора. Я создам пророков. Не одного, и
не двух, а трех. Чтобы быть уверенным, что хотя бы одному удастся выполнить
свое предназначение. Это будут "светские" пророки, но они совершат настоя
щую революцию в умах. У меня действительно нет другого выбора. Я должен вы
играть. Я буду действовать сразу в трех направлениях: экономика, наука, пс
ихология.
Три гения. Три бомбы. Осталось решить, где они появятся.
Мата Хари предупреждала, что мне следует опасаться людей-акул. Отлично. О
дного пророка я помещу на их территории. Цветы лучше всего растут на комп
остных кучах.
Я должен выиграть ради нее.
- Внимание! Вы готовы?
Афина подняла свое копье и медленно, как в кино, Ударила в гонг. Звук этого
третьего удара долго не смолкал в Амфитеатре.
В толпе зрителей тут же поднялся дикий шум.
16. Э
НЦИКЛОПЕДИЯ: ИГРА ВСЛЕПУЮ
В книг
е "Гедель, Эшер, Бах: бесконечная золотая цепь" математик Дуглас Р. Хофстад
тер описывает игру, в которую играют вдвоем. Для нее не нужны ни карты, ни ш
ахматы, ни какие-либо другие предметы. Только две руки.
Оба игрока одновременно показывают на пальцах число от 1 до 5.
Тот, кто показал большее число, получает столько очков, сколько составля
ет разница между его числом и числом соперника.
Например, если первый игрок показал 5, а другой - 3, то первый получает 2 очка. С
чет 2:0. Сразу становится ясно, что нужно все время показывать 5, чтобы выигра
ть, но... есть еще одно правило.
Если разница между числами, которые показывают игроки, составляет 1, то по
казавший меньшее число, получает столько очков, сколько составят в сумме
оба числа, показанные противниками друг другу. Например, если один показ
ывает 5, а другой 4, последний получит 9 очков.
Если оба игрока показывают одинаковое число, нужно переиграть. И так дал
ее... Выигрывает тот, кто первым наберет 21 очко. Разумеется, можно играть на
деньги. Эта простая игра с легко запоминающимися правилами, не требующая
никакого инвентаря, на самом деле достаточно тонка и психологична, так к
ак постоянно заставляет вас думать о том, что другой игрок думает о том, чт
о думаете вы.
Едва вы находите правильную стратегию, как тут же приходится ее менять, ч
тобы вновь запутать противника.
Эдмон
д Уэллс,
Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI

17. Д
ЕЛЬФИНЫ
Сверху я су
мел разглядеть город, где теснилось более миллиона жителей. Вдоль широки
х проспектов тянулись ряды фонарей. Среди экипажей, запряженных лошадьм
и, сновали первые автомобили. Дети, приходившие в восторг от дыма и шума пр
оизводимого машинами, упрашивали водителей еще раз нажать на клаксон.
Мужчины носили фетровые цилиндры на кроличьей подкладке и трости с сере
бряными рукоятями. Некоторые курили сигары или длинные сигареты, как зна
к принадлежности к особому обществу. Их супруги щеголяли в длинных пышны
х платьях с корсетами из китового уса, высоко подпиравшими грудь. Сложны
е прически держались на длинных шпильках. В бедных кварталах проститутк
и зазывали клиентов, а дети, которые не были достаточно уродливы, чтобы пр
осить милостыню, воровали часы и бумажники у прохожих.
Заводы, чаще всего построенные прямо посреди города, выпускали из труб к
лубы черного вонючего дыма. Толпы рабочих в серой форме выходили по вече
рам из их ворот и разъезжались на велосипедах по окраинам. Иногда в небе п
роплывали наполненные гелием дирижабли с огромными пропеллерами, медл
енно рассекавшими воздух. Они перевозили пассажиров.
В толпе, среди людей, сновавших в деловой части города, с озабоченным видо
м бродил молодой человек с длинными волосами и бородой.
Он родился в семье людей-дельфинов, которые много путешествовали, спасая
сь от преследований. Юноша был беден и поселился в столице людей-акул, кот
орая переживала бурный расцвет. Он снимал мансарду в рабочем квартале, и
его любимым занятием было чтение книг по истории, экономике и, особенно, р
оманов-утопий.
В двадцать один год он стал журналистом. Он брал интервью у великих мысли
телей своего времени и со временем создал собственные теории. Он записыв
ал их в дневник. Он считал человека существом деятельным, а не мыслящим, ко
торого, следовательно, нужно было судить по его поступкам, а не по его идея
м.
Став знаменитым репортером, он много путешествовал, наблюдал, и всегда о
собенно интересовался миром труда, переживавшим кардинальные изменени
я.
Через некоторое время молодой человек написал сочинение, которое назва
л кратко: "Утопия".
Согласно его теории, религия и государство служили только делу обогащен
ия тунеядцев и бездельников, а значит, человек мог обойтись без священно
служителей и политиков.
Заметив, что на любом заводе сам собой возникал антагонизм между эксплуа
таторами и эксплуатируемыми, он предложил новый взгляд на историю.
1 2 3 4 5 6 7