Хотя Рокуэйна и не подняла глаз, она знала, что маркиз ждет ее на ступеньках алтаря.Лишь на миг у нее мелькнула мысль о том, что она совершает ужасную ошибку, навеки связывая свою жизнь с мужчиной, которого почти не знает и которого все страшатся.«Я сумасшедшая!» — подумала она и спросила себя, не убежать ли, пока не поздно.И тут же представила картину, как, бросив букет, она мчится по проходу обратно.А потом ее воображению предстала другая картина: замок, как тюрьма, ожидающий свою вечную пленницу. Двери закрываются за ней, словно за монахиней двери монастыря.«Нет, уж лучше замуж за маркиза!» — подумала она и в то же мгновение поняла, что стоит рядом с ним.Обряд должен был совершить местный викарий, так как ввиду небольшого количества приглашенных герцогиня не стала обращаться к епископу с просьбой провести церемонию венчания.Протянув маркизу левую руку и ощутив его прикосновение, она почувствовала, как от его пальцев и от него самого исходят мощные волны.«Да, мне страшно, он пугает меня!» — думала Рокуэйна, когда они начали отвечать на вопросы, которые задавал викарий, прежде чем объявить их мужем и женой.— Я, Тайтес Эликзандер Марк, — говорил маркиз, — с сего дня беру тебя, Мэри Кэролайн, в законные супруги…Рокуэйна слышала, как его жесткий, властный голос звенит в тишине церкви.Затем священник обратился к ней.Не желая вызывать лишних подозрений, она решила отвечать чуть слышным голосом.— Я, Мэри Кэролайн, беру тебя… — начала она. После небольшой паузы шепотом она повторила:— Я… Мэри…На следующем слове она снова споткнулась, словно не могла выговорить, и чуть громче продолжила:— …беру тебя… Тайтес Эликзандер Марк, в законные… мужья…Затем маркиз надел ей на палец кольцо, и Рокуэйна поняла, что… она замужем и, как сказал священник, никто не в силах их разлучить.После того как маркиз расписался в приходской книге, настала очередь Рокуэйны.Она откинула вуаль и наклонилась так, чтобы ее лицо никто не мог увидеть, тем более что сверху его еще прикрывала большая мерцающая бриллиантовая тиара.Затем под звуки свадебного марша она шла по проходу, опираясь на руку мужа и все еще не поднимая глаз.Когда они достигли портика, их осыпали градом розовых лепестков и рисовых зерен, и маркиз чуть ускорил шаг, так что Рокуэйна почувствовала, как шлейф ее платья шуршит по гравию дорожки.Они сели в экипаж и двинулись к замку.Из близлежащих деревень пришло много народу. Люди стояли по сторонам дороги и бросали цветы и рис.Таким образом, можно было не разговаривать, и Рокуэйна, отвернувшись от маркиза, махала людям, поздравляющим их, и в то же время не поднимала фату, чтобы никто не узнал ее.У парадного подъезда ее встретила няня, чтобы поддержать шлейф и помочь подняться наверх по лестнице.И только оказавшись в спальне, Рокуэйна осознала, что с момента венчания не обмолвилась с маркизом ни единым словом.— Ну как, обошлось? — озабоченно спросила няня, когда за ними закрылась дверь. Рокуэйна протянула ей руку, где на безымянном пальце сияло обручальное кольцо.— Хвала Господу! — воскликнула няня. — Я так молилась, чтобы все прошло благополучно!— Теперь главное — уехать так, чтобы тетя Софи ничего не заподозрила.— Вряд ли она придет сюда, — сказала няня, — так что переодевайся. Я уже удлинила кружевную вуаль на твоей шляпке.Накануне вечером, когда няня распаковывала дорожную одежду Кэролайн, они с Рокуэйной обнаружили, что шляпка отделана кружевами, которые могли сыграть роль вуали.Ни Кэролайн, ни Рокуэйна не отличались высоким ростом, поэтому девушка знала, что в своих туфельках на небольшом каблуке она будет маркизу по плечо.— Надо устроить так, чтобы я вышла отсюда только в самый последний момент перед отъездом, — сказала Рокуэйна.— Ну, это не так трудно, ведь его милость ужасно спешит.Пока Рокуэйна быстро переодевалась в элегантное бледно-голубое дорожное платье и плащ того же цвета, она молилась, чтобы не появилась герцогиня.Ее молитвы были услышаны, так как в дверь постучал лакей и сказал:— Миледи, его милость сообщает, что отъезд через несколько минут.Няня ответила:— Очень хорошо. Принеси-ка сюда бокал шампанского для ее милости и кусок свадебного пирога. У нее нет времени спускаться в банкетный зал.По причине все той же спешки и небольшого количества гостей столы были накрыты не в большом зале, как это было принято во время приемов, а в банкетном.Лакей принес шампанское, и она пригубила немного.От волнения ее подташнивало, и она не могла съесть даже кусок пирога.— Вот твой носовой платок, дорогая, — сказала няня, — и если ее светлость появится, я скажу ей, что ты снова рыдаешь.— Мне как раз и хочется расплакаться.— Ни в коем случае, родная! Ты должна держать себя в руках! Помни, чем позже все раскроется, тем лучше для моей детки!— Я помню, — улыбнулась Рокуэйна. — Да и мне, няня, хочется отдалить момент, когда маркиз обвинит меня в обмане и, может, даже назовет мошенницей!Вдруг Рокуэйна почувствовала жалость к старой женщине, которой одной придется принять на себя весь гнев герцогини.Но она успокоилась, вспомнив, что няня может уехать в новый дом Кэролайн. Это было замечательно, ибо в противном случае ей пришлось бы всю оставшуюся жизнь выдерживать упреки и обвинения.В дверь постучали.— Его милость в холле, миледи, — объявил лакей, — и говорит, что его кони в нетерпении!Рокуэйна издала тихий смешок.— И это, конечно, важнее всего! — шепнула она няне.— Ее милость уже идет, — сказала няня лакею. — Она не хочет расстраиваться из-за долгих прощаний.Рокуэйна выждала еще некоторое время, чтобы быть вполне уверенной, что нетерпение и раздражение маркиза достигли высшей точки.Ее расчет оказался верным, и, спускаясь по лестнице, она увидела, что все гости собрались на ступенях террасы.Маркиз, вне себя от задержки, уже сидел в фаэтоне, а грумы придерживали под уздцы нетерпеливо бьющих копытом коней.Рокуэйна подошла к дяде.Он наклонился и поцеловал ее в щеку, прикрытую вуалью шляпки, а она, держа платок у глаз, повернулась к тетке.— Прощай, моя дорогая, — сказала герцогиня, — и прекрати плач! Это вовсе ни к чему!Само собой разумеется, что Рокуэйна ничего не ответила, а под градом розовых лепестков и рисовых зерен поспешила к фаэтону.Под приветственные крики гостей, собравшихся на ступенях, грумы отпустили коней, и они резво понеслись по дорожке.Фаэтон пересек мостик у озера и помчался по аллее с такой скоростью, что пыль облаком вздымалась из-под колес.Рокуэйна устроилась поудобнее, думая, что им повезло с погодой и не нужно ехать в закрытом экипаже.Только когда за ними закрылись огромные узорчатые ворота и фаэтон выехал на пыльный тракт, девушка вздохнула с облегчением: их план удался!Казалось невероятным, что ни на минуту ни один человек не заподозрил, что она не Кэролайн!Пройдет еще некоторое время, прежде чем маркиз узнает правду и в замке раскроется обман. Но даже обнаружив, что Кэролайн сбежала с Патриком, ее родители не будут иметь ни малейшего представления, где их искать.Рокуэйну охватила радость от ощущения победы, ей казалось, что она заново родилась и что все вокруг свежо и зелено.Ярко светило солнце, и Рокуэйне хотелось думать, что это счастливое предзнаменование не только для Кэролайн, но и для нее самой.Однако она сознавала и то, что впереди ее ждет не менее трудный и даже опасный этап.Они успели проехать немалый путь, прежде чем маркиз сказал:— Пожалуй, мне следует попросить у вас прощения за такую спешку. Все было бы гораздо спокойнее, если бы ваша мать согласилась с моим предложением провести церемонию днем раньше.— Я вполне удовлетворена тем, как это прошло сегодня, — тихо ответила Рокуэйна, надеясь, что маркиз не заметит, что ее голос отличается от голоса кузины.— Я почему-то в этом сомневаюсь, — сухо сказал маркиз. — Все женщины мечтают о том, чтобы на венчании присутствовали все подруги и чтобы непременно состоялся бал.— Может быть, — ответила девушка, — но мне бы не хотелось огорчать своих подруг.— Огорчать? — удивился маркиз.— Я хотела сказать, что многие сгорали бы от зависти, узнав, что их подруга выходит замуж за такого человека, как вы.Она говорила с ним так, как разговаривала с отцом, когда они старались перещеголять друг друга в шуточной словесной дуэли.С минуту маркиз молчал. Затем сказал:— Я никогда не думал об этом с точки зрения женщины. Что касается меня, то я не люблю часами пожимать руки и выслушивать массу пустых, бессодержательных речей, не говоря о необходимости и самому произносить такую же нудную речь.Рокуэйна рассмеялась.— Я уверена: такой эпитет не подходит к речам вашей милости.В ее словах прозвучал некоторый сарказм, и она заметила, что маркиз повернулся к ней и с минуту внимательно смотрел.К счастью, шляпка с вуалью не давала ему возможности видеть ее лицо, и Рокуэйна сказала себе, что должна проявлять больше осторожности.Но какой-то дьяволенок, сидевший в ней, нашептывал, что поскольку рано или поздно все равно разразится скандал, то терять нечего.Живя в замке, она была лишена возможности вести серьезные беседы с кем-либо, поэтому тосковала о времени, когда могла беседовать с матерью на разные важные темы.Но больше всего она тосковала о том времени, когда они смеялись вместе с отцом и вели веселые словесные перепалки.Зная, что отец не любит глупых женщин и всегда говорит, как они ему осточертели, Рокуэйна старалась говорить на темы, которые были ему интересны.Что касается маркиза, то чутье подсказывало ей, что следует проявлять инициативу, поэтому она сказала:— Поскольку ни вам, ни мне больше уже не придется венчаться, мы, а вернее вы, могли бы воспользоваться нашим браком…Она заметила, что маркиз вновь удивлен.— Что вы хотите сказать?— В Лондоне я слыхала, что у вас не было ни малейшего желания связывать себя брачными узами и что вас называют «Неуловимым маркизом»!Он помолчал, затем рассмеялся.— Об этом мне никто не говорил. «Неудивительно», — подумала девушка, так как это был ее собственный экспромт.— Ну и как вам кажется, верна ли такая оценка? Он снова взглянул на нее и ответил:— Это вовсе не похоже на меня! Когда я просил вашей руки, то, конечно, был заинтересован в этом.— Я очень польщена, но, полагаю, это не была та «любовь с первого взгляда», которую воспевают поэты? — Помолчав, она добавила: — По-моему, Марлоу писал: «Разве кто-нибудь любил, если это не была любовь с первого взгляда?» Маркиз, казалось, сосредоточил внимание на лошадях, и через минуту она продолжила:— Впервые мы встретились в Альмаке, и когда мы танцевали, мне казалось, вы сердились, что теряете время с дебютанткой.Она помнила об этом из рассказа Кэролайн и решила, что если ставит этим маркиза в затруднительное положение, то он определенно заслужил это.Чем более она размышляла, тем больше приходила к выводу, что их нынешнее венчание было со стороны маркиза оскорбительным.Если бы на ее месте была Кэролайн, то она была бы лишена возможности перекинуться парой слов с друзьями и по-человечески попрощаться с родителями.«Вне всякого сомнения, он ужасный эгоист и не считается ни с кем», — сказала себе Рокуэйна.Эта мысль ободрила ее, и он показался ей уже не таким страшным, как раньше.Ей также пришло в голову, что Кэролайн на ее месте дрожала бы как осиновый лист.«Мне нечего его бояться! — уговаривала себя Рокуэйна. — Если я и обманула его, то он заслужил этого! Не поверю, что он может подумать о своей жене как о женщине, которая хочет, чтобы ее любили».Они ехали по прямому участку дороги с такой скоростью, что было трудно разговаривать.Рокуэйне было неприятно дышать пылью, но вскоре дорога стала петлять, и фаэтон замедлил скорость. Наконец Рокуэйна решилась спросить:— Вы до сих пор не объяснили мне, почему так срочно требуется попасть во Францию. Должно быть, у вас там какое-то дело… чрезвычайной важности?— Именно! — коротко ответил он.У него явно не было желания вдаваться в подробности, и Рокуэйна подумала, не касается ли это срочное дело леди с рыжими волосами и зелеными глазами.Или, что также вполне могло быть, какой-нибудь другой леди. Глава 5 Рокуэйна проснулась оттого, что кто-то раздвинул шторки. Она открыла глаза и никак не могла понять, где находится.Потом она сообразила, что находится на яхте маркиза.Когда камердинер, приставленный к ней накануне вечером, раздвинул занавеску на последнем иллюминаторе и обернулся, Рокуэйна воскликнула:— Ой, уже утро!— Да, миледи, вы проспали всю ночь. Рокуэйна оглядела каюту, не веря тому, что услышала.Но тут она все вспомнила.Казалось просто невероятным, что с того момента, когда они доехали до основной трассы, она перемолвилась с маркизом едва ли несколькими словами.Отъехав от замка, они в течение двух часов двигались с феноменальной, на ее взгляд, скоростью, пока не подъехали к большой гостинице.— Мы пробудем здесь ровно двенадцать минут, — сказал маркиз.Рокуэйна ничего не ответила.Около фаэтона ее приветствовал хозяин гостиницы, затем горничная проводила ее в комнату.Там находилась еще одна горничная, и пока Рокуэйна умывалась, девушки почистили ее плащ и шляпку.Рокуэйна очень спешила, но когда спустилась вниз, там она застала лишь слугу маркиза, которому было поручено обслуживать ее.— Его милость приветствует вас, миледи, — сказал слуга, — он уже поел и пошел проверить лошадей.Рокуэйна съела кусок жареной утки и, так как изнемогала от жажды, с удовольствием выпила бокал шампанского.Девушке показалось, что отведенные ей двенадцать минут давно прошли, и она вышла на крыльцо. Фаэтон был запряжен другими лошадьми, а маркиз в нетерпении стоял рядом, держа вожжи.Когда поздним вечером они доехали до окрестностей Дувра, Рокуэйна отдала должное необыкновенной организованности маркиза.После обеда они еще дважды меняли лошадей, и на каждой почтовой станции, в течение пятиминутной передышки, ей предлагали легкую закуску и бокал шампанского.Их путешествие как нельзя лучше соответствовало словам герцога: «Спешка, спешка!» Но Рокуэйна не возражала. Она понимала, что, пока обман не раскрыт, каждая минута этой «спешки» означает все большую безопасность для Патрика и Кэролайн.Когда наконец приехали в Дуврскую гавань, Рокуэйна увидела у пирса роскошную яхту маркиза, которая оказалась гораздо больше, чем она себе представляла.Как только они поднялись по трапу и капитан подошел, чтобы поприветствовать пассажиров на борту вверенного ему судна, маркиз, пожав ему руку, резко спросил:— Багаж прибыл?— Полчаса назад, милорд!— Хорошо! Тогда отплываем, капитан Бэйтсон.— Слушаюсь, милорд!Пока маркиз беседовал с капитаном, невысокий человек, оказавшийся, как она позднее узнала, камердинером маркиза, попросил ее сойти вниз.Рокуэйна последовала за ним и оказалась в большой, очень комфортабельной каюте, где один из ее чемоданов уже лежал открытым и отчасти распакованным.Рокуэйна увидела, что рядом с ночной сорочкой лежит вечернее платье.— Я полагал, что после дороги, — сказал камердинер, — ваша милость захочет принять ванну.— Большое спасибо. — Она действительно мечтала о ванне и понимала, что на яхте ванна — большая роскошь.Она догадывалась, что ей отвели хозяйскую каюту, и только тут ей пришло в голову, что, возможно, маркиз намеревается делить эту каюту с ней.Рокуэйна, естественно, не испытывала ни малейшего желания быть в каюте вместе с ним и со страхом подумала, что близится минута, когда она должна будет сказать маркизу всю правду.Рокуэйна намеренно задержалась в ванне, полагая, что лучше будет, если маркиз все узнает, когда они уже будут в открытом море, тогда по крайней мере он не сможет отправить ее на берег.Она услышала грохот якорной цепи и поняла, что они вышли из гавани. Так как яхта принадлежала маркизу, было вполне логично предположить, что она может развить большую скорость.Когда девушка вернулась из ванной и увидела на постели ночную сорочку, она неожиданно почувствовала головокружение от нервного переутомления.Она не спала предыдущую ночь, а теперь голова раскалывалась от морской качки.«Отдохну хотя бы несколько минут», — сказала она себе.Койка была удивительно удобной, а подушка показалась легким пушистым облачком, в которое она погрузилась и все забыла…Сидя в постели, Рокуэйна спросила:— Мы пересекли Ла-Манш?— Именно так, миледи. Его милость приветствует вас и просит передать, что, если вы не возражаете, он хотел бы выехать через час.Камердинер уже шел к дверям и на ходу добавил:— Сейчас принесу вашей милости завтрак. Должно быть, стюард ждал за дверью, так как камердинер тут же вернулся и поставил поднос с едой около постели.Посмотрев на еду, Рокуэйна почувствовала, что проголодалась. Ей стало интересно, что подумал маркиз, когда она накануне не пришла ужинать с ним и проспала всю ночь.Завтракая, она думала о том, что в этот день, наверное, продолжится такая же гонка, как и вчера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12