Полагаю, в доме найдется место, где мы сможем присесть.
— Пойдем в гостиную, — предложила Нирисса. — Она совсем не изменилась, и я уверена, что ты вспомнишь ее.
Девушка открыла дверь в дальнем конце залы и прошла в комнату с низким потолком, которую ее мать всегда использовала в особых случаях.
Там была расставлена вся их лучшая мебель и выставлены ценные фамильные вещи, а на облицованных панелями стенах висели портреты наиболее симпатичных предков из рода Стэнли.
Дельфина проследовала за ней в гостиную, и шелест ее шелковых юбок навевал воспоминания о дорогих шелках.
Затем, прежде чем устроиться в кресле у камина, она сняла накидку с меховой опушкой и отдала ее Нириссе, даже не взглянув на сестру. Она рассматривала комнату.
— Именно такой я ее и запомнила, — сказала Дельфина, — естественно, вечером, при свечах, она смотрится лучше.
— Мы не часто сидим здесь с тех пор, как умерла мама, — пояснила Нирисса. — Чаще мы пользуемся папиным кабинетом или, когда Гарри дома, угловой, где так хорошо по утрам.
При этом ей показалось, что сестра вовсе ее не слушала. Нирисса никак не могла найти ответ на вопрос, почему же Дельфина оказалась сейчас здесь, появившись без всякого предупреждения.
Будучи на четыре года старше Гарри и на пять лет старше Нириссы, Дельфина вышла замуж за лорда Брэмвелпа, едва ей исполнилось восемнадцать. Будущий муж случайно увидел ее на приеме в саду, устроенном одним из высших должностных лиц в графстве, и потерял от нее голову.
Он был намного старше девушки, и мать Дельфины сомневалась, правильно ли поступает дочь, принимая его предложение.
— Тебе следует все тщательно взвесить, дорогая моя, — просила она, — ведь ты почти не встречала еще молодых людей, а лорд Брэмвелл слишком стар для тебя.
— Зато он — лорд и занимает высокое положение, и я хочу выйти за него замуж! — упорствовала Дельфина.
Она не слушала уговоров матери повременить со свадьбой и подумать, действительно ни это разумное решение, и не согласилась на длительную помолвку.
Так как никаких других веских причин для отказа лорду Брэмвеллу у родителей не было, Дельфина настояла на своем и вышла замуж, можно сказать, стремительно. И покинув родной дом в шикарной карете мужа, запряженной породистой, вышколенной, всей в масть четверкой лошадей, она навсегда ушла из жизни обитателей этого дома.
Вспоминая все это, Нирисса с трудом верила в случившееся.
Как будто бы недавно Дельфина была членом семьи и, как казалось Нириссе, жила счастливо с отцом и матерью, сестрой и Гарри в их старинном елизаветинском доме, известном в округе как «Приют королевы».
И вдруг, спустя какое-то мгновение, она полностью исчезла из их жизни, перестала существовать в мире, в котором жили они.
Дельфина жила в Париже, когда четыре года спустя умерла госпожа Стэнли. Леди Брэмвелл даже не вернулась домой на похороны матери.
Лишь написала отцу короткое, довольно холодное письмо с соболезнованиями.
Нириссе, любившей сестру просто за то, что она была членом их семьи, это показалось совершенно невероятным.
Даже то оправдание, что лорд Брэмвепл жил в Лондоне, а его имение находилось в весьма удаленном графстве, не могло принести успокоения и смягчить боль от потери одного из членов семьи.
— Я поздравляла ее с днем рождения, — призналась однажды Гарри Нирисса, — но она ни разу не ответила мне.
— Дельфина для нас потеряна, — сказал Гарри. — Она слишком шикарная дама, ее называют одной из сент-джеймсских красавиц, — Откуда ты знаешь? — спросила Нирисса.
— Мои приятели в Оксфорде говорили о ней, да и ее именем пестрят колонки светской хроники. На прошлой неделе ее называли самой красивой женщиной в Девоншир-Хаус, а он знаменит тем, что число красавиц на квадратный дюйм там выше, чем во всей стране!
Гарри расхохотался, и Нирисса видела — его это забавляет.
Но ей самой было не только трудно всему этому поверить, но и невыносимо сознавать, что сестра больше не интересовалась ни ей, ни даже их отцом.
Теперь, глядя на Дельфину, она могла по крайней мере понять, почему ту называли самой красивой женщиной Лондона.
Дельфина была очень хороша. Золото волос, цвета созревающего зерна, яркие синие глаза, безупречный цвет лица.
Она была похожа на Джоржиану, герцогиню Девонширскую, и других прекрасных дам, о которых Мирисса столько слышала от Гарри и красоту которых воспевали молодые люди из свиты принца-регента.
Дельфина оказалась худее, чем она помнила. В плавных движениях рук и повороте длинной красивой шеи молодой женщины, на взгляд Нириссы, появилось нечто завораживающее.
Теперь, когда Гарри тоже уселся, в комнате воцарилась тишина, которую чуть позже прервала Дельфина:
— Я понимала, что вы будете удивлены видеть меня, но я вернулась, так как мне нужна ваша помощь.
— Наша помощь? — вскричал Гарри. — С трудом представляю, как мы можем помочь тебе!
Я знаю о лошадях твоего мужа, слышал, будто они выиграли приз в две тысячи гиней два года назад!
Опять воцарилась небольшая пауза прежде чем Дельфина произнесла:
— Мой муж умер.
— Умер?
Мирисса вытянулась в струнку в глубоком изумлении.
— Ты хочешь сказать. Дельфина, ты — вдова? Но почему никто нам ничего не сообщил?
— Я знала, что вы не можете себе позволить выписывать газеты! — неприязненно заметила Дельфина. — Фактически с его смерти прошло уже Двенадцать месяцев, и я больше не ношу траур, как вы видите.
— Сочувствую тебе! — ласково сказала Мирисса. — Ты, верно, сильно по нему тоскуешь?
— Ни в малейшей степени! — холодно заметила Дельфина. — Именно поэтому я нуждаюсь в вашей помощи.
— Но неужели он оставил тебя без средств? О, Дельфина, как мы можем помочь тебе?
— Конечно же, нет! — резко оборвала ее Дельфина. — Вряд ли я приехала бы сюда просить у вас денег. Между прочим, я очень хорошо обеспечена. Речь идет совершенно о другом.
— Тогда о чем же? — спросил Гарри. — Позволь напомнить тебе. Дельфина, что ты сильно ранила Нириссу и папу своим нежеланием поддерживать общение с нами все это время.
Дельфина изящным движением как будто отмахнулась от его слов.
— Это было невозможно, — сказала она. — Мой муж не интересовался моим семейством, да и почему он должен был им интересоваться?
— И ты с радостью избавилась от нас. — Гарри не умел кривить душой.
— Не совсем так, — ответила Дельфина. — Я вступила в новую жизнь, и мне хотелось забыть все неприятности и невзгоды прошлого.
— Невзгоды? — переспросила Нирисса.
— Ну да, все это «затягивание поясов», вечная экономия, никогда нет приличной одежды, и, по правде говоря, я всегда была голодна, — заявила Дельфина.
У Мириссы перехватило дыхание, но она промолчала, и сестра продолжила:
— Но у нас с вами одна кровь, и я не могу поверить, будто вы откажетесь сделать для меня то, чего я прошу.
— Сначала объясни нам, что именно, — сказал Гарри.
По его тону Нирисса поняла: он решил, что, несмотря на заверения Дельфины, ей все же почему-то нужны деньги, а единственная возможность выкроить средства означала бы для него необходимость оставить Оксфорд.
Сама того не сознавая, Нирисса инстинктивно потянулась к Гарри, когда Дельфина сказала:
— Это может удивить вас, но я собираюсь выйти замуж за герцога Линчестерского!
Б свою очередь, Гарри был настолько удивлен, что, выпрямившись на стуле, воскликнул:
— Линчестерского? Не может быть!
— Не очень-то учтиво с твоей стороны, — заметила Дельфина. — Я-то думала, что вы будете гордиться моим замужеством. Ведь он первый герцог Великобритании, самый знатный из всех пэров!
— Если честно, — признался Гарри, — по-моему, это будет сногсшибательным событием. Когда вы поженитесь?
Дельфина ответила не сразу:
— По правде говоря, герцог еще не сделал мне предложения, но я знаю, что он намеревается его сделать.
— Тогда тебе стоит послушаться моего совета и вспомнить поговорку «цыплят по осени считают»! Я много слышал о Линчестере. Да и кто о нем не слышал! И хотя лошади из его конюшен галопом проносятся через финишную черту, забирая все возможные призы и награды, ни одна из женщин не сумела до сих пор направить его галоп к церковному алтарю!
— Но именно это я и намерена сделать, — жестко отрезала Дельфина.
Как будто чувствуя сомнения брата в ее способности добиться своего, она враждебно посмотрела на Гарри. Ее глаза встретились с тазами молодого человека, во взгляде которого она увидела ответный вызов.
Тогда заговорила Нирисса:
— Дорогая, если герцог сделает тебя счастливой, то все мы непременно пожелаем тебе всего самого наилучшего, и, по правде говоря, я уверена, когда ты сообщишь папе о вашей помолвке, он будет очень тобой гордиться.
— К тому же он будет страшно заинтересован. — вмешался Гарри, — ведь Линчестер владеет одним из лучших в стране домов Елизаветинской эпохи, а папа сейчас как раз работает над этим периодом.
— Если так, — обрадовалась Дельфина, — то это могло бы сослужить хорошую службу.
— Сослужить хорошую службу, но чему? — поинтересовалась Нирисса.
Сестра в ответ промолчала. Потом заговорила сама:
— Теперь попытайтесь понять смысл сказанного мною. Два последних месяца герцог Линчестер неотступно преследует меня, и его предложение мне, возможно, последует через несколько дней.
Тут голос ее зазвучал почти триумфально.
— Только подумайте, что это будет означать! Все почести — сразу за королевской семьей, я буду одной из самых важных особ в стране! Я стану хозяйкой дюжины домов, самым великолепным из которых является замок Нин в Кенте. Я смогу носить драгоценности, при виде которых любая женщина позеленеет от зависти, и я войду в историю как самая красивая из герцогинь Линчестер!
Не хватало только звуков фанфар, чтобы сопровождать торжествующие интонации ее голоса.
Тогда Нирисса тихонько спросила Дельфину:
— Ты его очень любишь?
— Люблю ли я его? — переспросила Дельфина, но ответила не сразу. — Он — сложный человек. Никто никогда не знает наверняка, о чем он думает. И это вдобавок к его циничному отношению ко всем женщинам, падающим ниц к его ногам и умоляющим его снизойти до них хоть на минуту.
В коротком смешке, с которым она продолжала свое объяснение, не было ничего приятного.
— Но он заметил меня! Он выделил меня и заставил весь Лондон говорить обо мне, а теперь мы вместе приглашены погостить на несколько дней в компании друзей к маркизу Свайру.
Гарри поднял брови.
— Так вы сейчас в замке Свайр! — воскликнул он. — Это всего в пяти милях отсюда!
— Да, — подтвердила Дельфина. — Именно поэтому я смогла приехать сюда, когда все мужчины отправились на верховую прогулку.
— Держу пари, им предоставят отличных и на редкость резвых лошадей! — вздохнул Гарри.
— Сегодня герцог сказал мне, — продолжила Дельфина, — что он хотел бы увидеть мой дом, и предложил нам пообедать здесь завтра вечером!
После этих ее слов воцарилась полная тишина. Собеседники смотрели на нее широко открытыми глазами с непередаваемым удивлением.
— Пообедать здесь? — воскликнула наконец Нирисса. — Но как вы можете… Разве это возможно?
— Герцог обо всем договорился, и мы приедем обедать к семи часам. Я рассказала ему о «Приюте королевы», моем древнем доме, где во время одной из своих поездок останавливалась на отдых королева Елизавета, ну и конечно, о папином увлечении архитектурой. Как ни странно, оказалось, что герцог слышал о папиных книгах по архитектуре.
— Но… как он… может обедать… здесь? — отчаянно вопрошала Нирисса. — Что… я подам ему… на обед?
— Именно об этом я и хочу поговорить с вами, — сказала Дельфина, — и вот почему я приехала повидать вас.
Она оглядела гостиную, как будто хотела еще раз в чем-то удостовериться. Потом обратилась к сестре:
— Эта комната смотрится неплохо, особенно если ты поставишь здесь побольше свежих цветов и, конечно, позаботишься о том, чтобы все свечи были новые. То же самое относится и к стоповой. Как я полагаю, она столь же обшарпанна, как и раньше, но по крайней мере портреты наших предков там весьма внушительны, а мебель полностью соответствует стилю самого дома.
— Мо… Дельфина… послушай! — начала было Нирисса.
— Нет, выслушайте вы меня, — прервала сестру Дельфина, — герцог и понятия не имеет о вашем с Гарри существовании, и я не вижу никакого смысла вот так внезапно представлять ему свое семейство, которое он может посчитать для себя обузой.
— Куда же мы денемся 4 таком случае? — резко спросил Гарри. — Да и есть вам будет нечего, если вы не привезете с собой продукты.
— Я все обдумала, — медленно произнесла Дельфина, — и хотя Нирисса будет здесь, герцог не сможет ее увидеть.
— Тогда где же я буду? — спросила Нирисса.
— На кухне! — ответила Дельфина. — Там, где и ты, и мама всегда были!
— Ты хочешь сказать, что я… приготовлю вам обед, не будучи даже… представленной человеку, за которого… ты собираешься выйти замуж?
— Да, если выражаться просто и ясно, — заметила Дельфина.
— А кто… по-твоему, будет подавать на стол, если мне… нельзя входить в столовую? — спросила Нирисса.
В комнате воцарилась тишина, потом Дельфина перевела взгляд на Гарри. Не успела она произнести ни слова, как Гарри воскликнул в гневе;
— Будь я проклят, если я сделаю это! Ты пренебрегаешь нами. Дельфина! Ты не отвечала на письма Нириссы, ты даже не приехала на похороны мамы! Мы от души желаем тебе заполучить твоего герцога, и я надеюсь, что он сделает тебя счастливой, но мы не станем помогать тебе ловить его при помощи бесчестной и хитроумной игры, которую ты ведешь против всех правил.
Слова брата не смутили и не встревожили Дельфину. Она только сказала в ответ;
— Я не думаю, что ты будешь так глуп и откажешься помогать мне, когда услышишь, каким образом я отблагодарю тебя за услуги.
— Лично у меня, да, думаю, и у Мириссы, больше нет желания слушать тебя, — сказал Гарри, — и я уверен, узнай папа про твою затею, он пришел бы в ужас. Мы можем быть бедны. Дельфина, но наша кровь ничуть не хуже, а то и лучше, чем та, что бежит в жилах герцога! И мы имеем что-то такое, что, возможно, совсем растеряли его присяжные, мы имеем гордость!
К удивлению брата. Дельфина неожиданно расхохоталась.
— Звучит очень типично для Стэнли! — сказала она сквозь смех. — Это стоит добавить ко всем тем историям, которые папа с мамой обычно рассказывали нам, детям, о доблестной храбрости Стэнли в сражениях, о том, как они поддержали короля Карла II в его изгнании, как пестовали свою гордыню и тешились родовитостью и совсем не волновались, что их карманы пусты. Весьма достойные речи, но лично я предпочитаю деньги.
— Что ты и демонстрируешь со всей очевидностью! — с сарказмом в голосе откомментировап Гарри.
— Я полагала, что и тебе деньги не помешали бы, — сказала Дельфина. — Когда ты так грубо прервал меня, я как раз собиралась сказать, что готова предложить вам по триста фунтов, если Нирисса и ты выполните все, как я задумала.
Она замолчала, но Гарри и Нирисса не отвечали, затаив дыхание.
Потом Нирисса пробормотала чуть слышно:
— Ты сказала… триста фунтов?
— Это как раз та сумма, которая дала бы Гарри возможность приобрести лошадь, о которой он всегда мечтал до коликов в животе. Мне до смерти надоели тогда его жалобы. Ты же, моя дорогая сестрица, на этот раз сможешь завести приличное платье, не такое, какое на тебе сейчас, его даже цыганка сочла бы зазорным надеть на себя!
Дельфина произнесла эти слова со злостью, но Гарри уже не слушал ее, повторяя, не в силах поверить своим ушам: «Триста фунтов»!
— Вы можете получить их, — добавила Дельфина, — но, конечно, папа не должен ни о чем знать. Он все еще полагает, что деньги ничего не значат по сравнению с какими-то старыми кирпичами и полуразрушенными зданиями, которые интересуют только его. Но вы оба, в силу своей молодости, имеете немного больше здравого смысла?
— Но каким образом ты сможешь дать нам так много денег? — спросила Нирисса.
— Я действую так, потому что делаю ставку в своей игре на происхождение из рода Стэнли, и мне надо, чтобы герцог своими глазами убедился: он не унизит свое достоинство, сделав мне предложение.
— Но… если он любит тебя… — начала было Нирисса, — я уверена, твое происхождение не так уж и важно для него?
— Хорошо, что никто из моих друзей не может услышать ту ерунду, которую ты несешь! — грубо перебила ее Дельфина. — Неужели можно вообразить, будто герцог Линчестер, который может выбрать любую женщину в королевстве, способен согласиться на мезальянс, когда речь идет о браке! Я прекрасно знаю, что мота бы быть его любовницей, но я твердо намерена стать его женой.
Она говорила с такой решимостью в голосе, которая заставила Нириссу вспомнить, как сестра еще ребенком часто требовала того или иного от матери и всегда в конечном счете поступала по-своему.
— Если бы спросили мое мнение, — сказал Гарри, — я посчитал бы оскорблением, чтобы герцог или кто бы то ни было другой выбирал бы тебя как породистую кобылу и определял по пунктам, достойна ли ты, чтобы он пожелал приобрести тебя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15