Кэролайн нетерпеливо воскликнула:
— Именно этого я и боялась, кузина Дебби! — Она оглянулась, как будто боясь, что их могут услышать. — Но, благодарение небу, папа с мамой завтра уезжают, и она не успеет их увидеть. Молю бога, чтобы ей не вздумалось им написать. Мама расстроится, а вы ведь знаете, папа считает, что этого ни в коем случае нельзя допустить.
— Да, да, я это знаю, Кэролайн, но в то же время мне очень трудно решить, как следует поступить. С моей стороны было бы разумным, если бы я сразу же, получив такое письмо, поговорила с вашей мамой.
— Ну, кузина Дебби, милая кузина Дебби, вы же знаете, что ничего подобного не сделаете! Маму нельзя волновать… А если вы поговорите с папой, — добавила Кэролайн, догадавшись, что миссис Эджмонт уже приходил в голову и такой вариант, — то он только рассердится, и вы знаете не хуже меня, что мама сразу же догадается, что что-то случилось. Он ничего не может от нее скрыть. Они слишком любят друг друга, чтобы иметь какие-то секреты.
— Надо признать, что это действительно так, — сказала миссис Эджмонт. — Но, Кэролайн, что же имеет в» виду ваша крестная?
— Не знаю и знать не хочу! — ответила Кэролайн. — И вообще не думайте больше об этом, кузина Дебби, я не собираюсь возвращаться в Лондон!
— Не собираетесь возвращаться в Лондон? — эхом откликнулась изумленная миссис Эджмонт. — Нет, Кэролайн, этого не может быть! Вы, первая красавица этого сезона, с приглашениями на балы на месяцы вперед? Как вы можете говорить, что не вернетесь в Лондон?
— Нет, не вернусь — по крайней мере пока… — отозвалась Кэролайн. — Мы останемся здесь, кузина Дебби, и тогда все слухи обо мне улягутся. Люди поболтают день-другой, а потом случится что-нибудь новенькое, и обо мне забудут.
— Но о чем они болтают? — спросила обескураженная миссис Эджмонт. — Кэролайн, мне кажется, вам следует быть со мной откровенной. Что случилось той ночью, когда вы оставили записку, что находитесь в обществе леди Рохэн? Почему вы не вернулись в Валкэн-Хаус и как вы попали сюда — одна, без сопровождающих?
— Неважно, кузина Дебби. Это долгая история, и я не хочу вас ею утомлять. Вы очень добры, что помогаете мне скрыть все это от мамы. Забудьте об этом глупом письме, пока они не уедут, а завтра мы с вами решим, каковы будут наши планы на будущее.
— Кэролайн! Ох, Кэролайн, я не могу вас понять! — воскликнула миссис Эджмонт. — Вы должны вернуться в Лондон. Что скажет леди Буллингем, если вы останетесь здесь после отъезда ваших родителей, и что будет с вашими поклонниками? Им будет вас очень не хватать, Кэролайн, или, что еще хуже, они могут… вас забыть.
— Ни один из них меня нисколечко не интересует! — возразила Кэролайн.
— Это очень неразумно, — укоризненно проговорила миссис Эджмонт. — Когда я думаю об этом очаровательном молодом человеке, лорде…
— Если вы еще раз упомянете лорда Глосфорда, — прервала ее Кэролайн, — я закричу. Вы прекрасно знаете, что он нравится и вам, и крестной только потому, что он — будущий герцог. У него цыплячьи мозги, и большего зануды я в жизни не встречала. Стоит мне побыть в его обществе пять минут, и меня начинает одолевать зевота. Меня вовсе не волнует, что он — завидный жених; мне он не нужен.
— Но, Кэролайн… — начала было миссис Эджмонт, но девушка ее уже не слушала. До нее донеслись со двора стук колес и голоса всадников, и она бросилась к окну, чтобы посмотреть, кто приехал.
Зрелище, представшее ее глазам, было великолепно. Во дворе стояла голубая с серебром карета, и кучер, и лакеи на запятках были тоже в голубых с серебром ливреях. В карету была запряжена четверка великолепно подобранных лошадей серой масти, а сопровождавшие ее верховые тоже восседали на серых лошадях.
Минуту Кэролайн разглядывала их, а потом негромко вскрикнула от радости.
— Это лорд Милборн! — сказала она. — Ох, как я рада!
Наверное, он приехал попрощаться с папой и мамой!
Она повернулась и бросилась через комнату к двери.
— Вот если бы он сделал мне предложение, кузина Дебби, — сказала Кэролайн, сверкая глазами, — я бы тут же его приняла!
— Но, Кэролайн, он чересчур стар! — возмущенно воскликнула миссис Эджмонт.
— Да, но он мужчина, а не щелкопер, как ваш драгоценный Глосфорд, — парировала Кэролайн и исчезла, прежде чем миссис Эджмонт нашлась что ответить.
Она помчалась по переходу, пробежала через холл, выскочила из парадной двери и так быстро сбежала вниз по широким каменным ступеням, чтобы поскорее встретить графа Милборна, что оказалась рядом с ним, когда он только-только вышел из кареты.
— Дядя Фрэнсис! — крикнула она и крепко сжала его в объятиях.
— Ну, Кэролайн, — воскликнул лорд Милборн, — я не ожидал тебя здесь увидеть — и тем более не ожидал подобного приветствия! Я слышал, ты теперь светская дама и из-за тебя у дверей Валкэн-Хаус каждый день бьются на дуэлях молодые щеголи.
— Не дразните меня, дядя Фрэнсис, — сказала Кэролайн, держа его за руку. — А что до щеголей, они мне ни к чему. Я еще не встречала никого, кто был бы хоть вполовину так привлекателен, как вы, милорд.
— Льстица! — отозвался лорд Милборн, но глаза его смотрели на Кэролайн с искренней привязанностью.
Он был ближайшим другом маркиза и знал Кэролайн с младенчества. Хотя они и не состояли в родстве, она стала звать его дядей, как только научилась говорить. Высокий и представительный, лорд Милборн в свои пятьдесят пять лет был, по мнению Кэролайн (как, впрочем, и многих других женщин), в высшей степени привлекательным мужчиной, но все попытки увлечь его под венец были тщетными. Он жил один в своем огромном доме и в одиночку управлял своими обширными имениями, хотя вокруг него постоянно увивались несколько женщин, мечтая прогнать грусть из его взора и рассеять ту атмосферу одиночества и скрытности, которая казалась частью его личности.
После своего дома Кэролайн считала дом лорда Милборна самым прекрасным на свете. Сэйл-Парк, резиденция графов Милборн на протяжении четырех столетий, был перестроен во времена правления Анны.
Теперешний особняк из старинного красного кирпича с резными каменными украшениями был расположен в садах такой несравненной красоты, что их слава вышла за пределы Англии, и даже из далекой Италии сюда обращались художники с просьбой разрешить им посетить Сэйл-Парк и осмотреть его окрестности.
Каждый год Кэролайн вместе с родителями проводила много приятных недель в гостях у лорда Милборна, но даже ребенком Кэролайн замечала, что иногда хозяин и ее любимый партнер по играм вдруг погружался в меланхолию. И каждый раз, когда наступало время их отъезда, она понимала, насколько одинок этот человек, несмотря на все великолепие и красоту, которые его окружали.
Под веселую болтовню Кэролайн лорд Милборн дошел уже до холла, когда, услышав их голоса, к ним по-. спешно вышел маркиз.
— Добро пожаловать в Мэндрейк, Фрэнсис, — сказал он. — Пойдем-ка в утреннюю комнату, и я пошлю за вином. Серена наверху, но ей сейчас же доложат о твоем приезде.
Все еще не выпуская руки лорда Милборна, Кэролайн направилась вместе с ними в чудесную комнату, окна которой выходили в розарий.
— Это правда, что ты завтра уезжаешь? — спросил лорд Милборн у лорда Валкэна.
— Да, правда, и мы отважно решили плыть в Кале на новом пароходе: ты знаешь, что они начали совершать регулярные рейсы два месяца назад?
— Насколько мне известно, они очень комфортабельны, — отозвался лорд Милборн, — и если погода будет благоприятствовать, то доставят вас на место меньше чем за четыре часа. И миледи не боится?
— Серена уверяет, что нет, — ответил лорд Валкэн. — И не такие уж мы старики, чтобы бояться всего нового — хотя Кэролайн и пытается убедить нас, что мы очень отстали от жизни.
— Охотно верю, — сказал лорд Милборн. — Я слышал, что Кэролайн весь Лондон взбудоражила. В клубах только и разговоров что о ее красоте, а мамы, у которых дочки на выданье, готовы умереть с досады.
— Дядя Фрэнсис, вы шутите, — запротестовала Кэролайн, краснея.
— Так что если тебе понадобится, чтобы кто-то сразился на дуэли, защищая твою честь, — сказал лорд Милборн, — я по-прежнему считаюсь неплохим стрелком, хоть я уже и глубокий старик.
— Давайте не будем говорить о дуэлях, — поспешно вмешался лорд Валкэн. — Кэролайн обещала во время нашего отсутствия вести себя примерно. Но расскажи мне о себе, Фрэнсис. Мы ждали тебя позавчера.
— И я бы приехал, — отозвался лорд Милборн, — но меня задержало одно в высшей степени утомительное убийство.
Кэролайн внезапно напряглась.
— В этом недостаток поста главного судьи, — небрежно заметил лорд Валкэн. — Кто-то, кого мы знаем?
— Нет, уверяю вас, личность совершенно незначительная, — сказал лорд Милборн. — Адвокат по фамилии Розенберг. Его убили примерно милях в четырех от Севеноукса, и мне два дня пришлось потратить на допросы свидетелей — нужно ли говорить, что это слово, как всегда, к ним не подходит? Никто не был достаточно любезен, чтобы присутствовать при совершении преступления.
— Нашли убийцу? — осведомился лорд Валкэн.
— Нет, но, как это ни странно, есть попытки приплести к делу молодого Брекона. Помнишь его отца, Юстин? Никчемная, неприятная личность. Лет двадцать назад у меня с ним был спор из-за одного кулачного поединка. Разумеется, он был не прав. Боец, на которого он поставил, в самом начале боя нарушил правила, но Брекон был упрямый и непробиваемый парень, и оттого, что я оказался прав, он перестал со мной разговаривать. Через год после этого он умер. Кажется, по поводу его смерти ходили какие-то сплетни, но в чем там было дело, не припомню.
— Так ты говоришь, его сына обвинили в убийстве? — спросил лорд Валкэн.
— Ну, не то чтобы обвинили, — сказал лорд Милборн. — Все это было как-то странно. Этого Розенберга нашли заколотым, и двое человек показали, будто где-то слышали, что в эту ночь Розенберг должен был встретиться с Бреконом. Они не могли или не Мотели сказать, откуда у них эти сведения, но упорно настаивали, что это правда. Лично я считаю, что их подкупили, чтобы прозвучало имя Брекона, но этого не докажешь. Конечно, у Брекона было прекрасное алиби.
— А что, у этого Розен… как там его… была причина искать встречи с Бреконом?
— Насколько удалось узнать, нет. При нем не было никаких бумаг, а клерк из его конторы в Линкольн-Инн сказал только, что тем утром Розенберг получил письмо, которое его весьма обрадовало, и уехал вечером в почтовой карете. Он не сказал, куда едет, а только сообщил, что будет у себя к утру.
— По-моему, не особенно интересное убийство, — заметил лорд Валкэн. — А, вот и закуска, — добавил он.
Открылась дверь, и вошел дворецкий в сопровождении двух лакеев с серебряными подносами, полными закусок из мяса и дичи.
— А кто нашел тело, дядя Фрэнсис? — спросила Кэролайн.
— О-о, Кэролайн, так тебя интересуют преступления? — удивился лорд Милборн. — Я не уверен, что такие вещи можно обсуждать при юных леди, но, как это ни странно, это наиболее таинственная часть всего эпизода. Беднягу Розенберга нашел джентльмен, человек по имени сэр Монтегю Риверсби. Надо признаться, никогда раньше о нем не слышал. Неприятный тип: гладкий и такой самоуверенный, что здесь явно что-то нечисто. Ну, ты меня понимаешь. Он попытался увильнуть от показаний, но я настоял. Выяснилось, что он ночью в лесу с двумя грумами искал некую леди.
— Леди! — воскликнул лорд Валкэн. — И что она делала в лесу?
— Не имею ни малейшего представления, — улыбнулся лорд Милборн. — Так же как и о том, кто она такая. Как бы то ни было, им не удалось ее найти, хотя очевидно, что для Риверсби это было важно: он обещал грумам по гинее, если те ее найдут.
— Но вместо нее они нашли труп! — сказала Кэролайн с коротким смешком.
— Комично, да? — согласился лорд Милборн. — Но уверяю вас, за этим что-то было. Мне кажется, Риверсби и грумы были достаточно честны: они не рассчитывали найти никого, кроме этой леди. Но те, другие, показались мне гораздо страшнее: они уперлись в своем утверждении, что у них есть основания полагать, будто Брекон убил этого человека. Ничто не могло разубедить их в этом.
— Но у лорда Брекона было алиби? — быстро спросила Кэролайн.
— Да, вполне твердое, хотя и довольно необычное, — ответил лорд Милборн.
— Что в нем необычного? — осведомился лорд Валкэн.
— Оказалось, что он провел вечер с владельцем зверинца и женщиной, которая укрощает тигров, — объяснил лорд Милборн. — А утром он не поехал домой, а отправился в Лондон, где хотел купить лошадь на торгах Тэттерсел. На следующий день, когда он вернулся и рассказал мне, как провел это время, я вызвал людей из зверинца: они оказались прекрасными свидетелями.
Их рассказ во всем совпадал со словами Брекона. Остальная часть расследования уже была закончена, так что я имел возможность выслушать и тех и других свидетелей, пока их еще не слышал Брекон. Если бы он был виновен, ему легко было бы совершить ошибку.
Кэролайн облегченно вздохнула. Если лорд Брекон не присутствовал при расследовании, он вполне мог не узнать, что сэр Монтегю искал той ночью в лесу женщину. Ей раньше не приходило в голову, что сэр Монтегю может быть втянут в эту историю с убийством, и теперь одна мысль о том, что она только случайно избежала скандала и дурной славы, заставляла ее дрожать и покрываться холодным потом.
— Фрэнсис, но если у Брекона было алиби, почему тебя встревожили ложные показания против него? — спросил лорд Валкэн.
— Твой вопрос меня не удивляет, — ответил лорд Милборн. — Я и сам себе его задавал. Откровенно говоря, Юстин, мне понравился этот мальчик. Он совершенно не похож на своего отца: красивый, хорошо сложенный, при разговоре смотрит собеседнику в глаза, и вообще ни капли не похож на тех щеголей, которых столько видишь вокруг. Честное слово, он мне пришелся по нраву, и я не мог не подумать, что за настойчивостью тех людей что-то кроется. Они его не знают и тем не менее утверждают, что он убил этого адвоката.
— Так что же, ты считаешь, что он действительно это сделал? — спросил лорд Валкэн.
— Нет, никоим образом. Но я считаю, что кто-то заплатил тем двоим, чтобы они это сказали, и хорошо отрепетировал с ними их роли.
— Другими словами, — заметил лорд Валкэн, поднося к губам рюмку, — ты считаешь, что у Брекона есть опасный враг?
— Да, — подтвердил лорд Милборн, — хотя у меня мало оснований для такого предположения. Я могу только принять на веру слова Брекона, что он не представляет себе, почему кому-то из его знакомых могло прийти в голову прикончить Розенберга и приписать это убийство ему.
— Он признал, что знаком с убитым?
— Да, он сказал мне, что имел дело с этим адвокатом и считает его весьма неприятной личностью и мошенником. Он говорил об этом совершенно прямо и откровенно, и у меня нет оснований усомниться в его честности.
— Нет, нет, конечно, — согласился лорд Валкэн. — Так что твоим вердиктом было убийство, совершенное неизвестной личностью?
— Совершенно верно. Но, по-моему, этот вердикт выносится сейчас чересчур часто. Слишком многим преступникам мы позволяем уйти безнаказанными и даем им возможность назавтра нанести еще один удар.
Кэролайн подошла к окну.
— Значит, вы, дядя Фрэнсис, считаете, что есть вероятность того, что преступник — кто бы он ни был — может еще раз попытаться свалить вину за преступление на лорда Брекона? — спросила она негромко.
— Да, Кэролайн, — очень серьезно ответил лорд Милборн, — боюсь, что это именно так. Очень жаль, если это случится: мне этот юноша очень понравился.
— И вы не знаете, — допытывалась Кэролайн, — кто этот опасный враг?
— Ну, я этого не сказал. У меня есть некоторые подозрения, но ведь это не факты, а человеку в моем положении надо очень осторожно выбирать слова.
— И кого же вы подозреваете, дядя Фрэнсис? — спросила Кэролайн.
— Я только что сказал тебе, Кэролайн, что мне надо очень осторожно выбирать слова, — повторил лорд Милборн, отрезая кусок оленины, которую он выбрал из холодных закусок, стоявших перед ним.
— Ну, дядя Фрэнсис, вы должны нам сказать, — настаивала Кэролайн.
— Право, Фрэнсис, ты меня заинтриговал, — присоединился к дочери лорд Валкэн. — Я ведь судья в Дувре и тоже часто слышу о подобных делах, но это, пожалуй, во всех отношениях выделяется среди обычных грязных делишек. Скажи нам, кого ты подозреваешь, Фрэнсис. Ты ведь среди друзей.
— От тебя у меня нет секретов, Юстин, — ответил лорд Милборн. — Но Кэролайн должна дать мне слово, что не будет сплетничать. Женские язычки разносят молву быстрее почты.
— Обещаю, дядя Фрэнсис, — быстро сказала Кэролайн.
Лорд Милборн улыбнулся ей.
— Ну, хорошо. Я расскажу вам все, что знаю. Я слышу много всяких слов от самых разных людей. Как главный судья графства, я должен обращать внимание на то, что мне говорят. Так вот, за последний год я не раз слышал о молодом джентльмене по имени Джервис Уорлингем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33