Ее свет заливал садик за домом, а за ним можно было разглядеть тени деревьев. Лес! Кэролайн посмотрела туда, потом взглянула вниз. Под окном на расстоянии пяти-шести футов был выступ крыши над кладовкой или чуланом. Рядом с ним, в тени, Кэролайн различила большую бочку для воды.
Постояв немного, она решилась: вернувшись к двери спальной, заперла ее на задвижку, а затем, подбежав к подоконнику, взобралась на него. Было довольно непросто справиться с платьем из французского бархата с присборенным подолом и широкими рукавами, собранными атласной лентой, но Кэролайн было не привыкать.
Да, не впервые ей приходилось выбираться из окна спальни. Когда она была маленькой, гувернантки и родители нередко наказывали ее за то, что она вылезала из спальной и разгуливала по парку или шла к морю, вместо того чтобы спать.
Кэролайн очень осторожно свесилась с окна, так что до крыши оставалось всего около фута, и разжала руки. С глухим ударом она приземлилась на плоскую крышу и затаив дыхание, минуту переждала, опасаясь, что ее кто-нибудь услышит. Но ничего не случилось.
Все было тихо, не считая отдаленного шума голосов, доносившихся, видимо, из пивной.
Кэролайн взглянула вниз. До земли все еще было далеко, но тут была бочка с водой: надо было поставить ногу на ее край, придерживаясь за стену. Единственное, чего можно было опасаться, — это свалиться в саму бочку, но Кэролайн была ловкой и хорошо умела сохранять равновесие. Не считая царапины на пальце, дырки в платье, зацепившемся за гвоздь, пыли и грязи, оставшихся на ладонях, освобождение прошло благополучно.
Подождав немного, она заглянула в ближайшее окно. Как она и думала, плоская крыша накрывала кладовку. В кладовке было темно, но дверь была открыта, и за ней виднелась большая кухня гостиницы. Там суетилась хозяйка; кроме нее, Кэролайн разглядела еще несколько человек: двух молодых женщин с круглыми румяными щеками, в чепцах, закрывавших волосы, и мужчину в фартуке, наверное, повара. Они весело смеялись и болтали, и даже сквозь закрытое окно Кэролайн почувствовала аппетитный запах жаркого.
Больше медлить было нельзя. Приподняв подол, она быстро побежала через сад в лес под тень деревьев.
Лес был негустой, и, поскольку весна еще только начиналась, трава была низкой. Между деревьями шла узенькая тропа, и Кэролайн быстро пошла по ней. Она не имела представления, куда идет, и думала только о том, как бы подальше уйти от гостиницы. Торопясь, она шла вперед.
Главная дорога к Севеноуксу должна находиться в этом направлении, и если выйти на нее, то наверняка; можно найти какой-нибудь постоялый двор, а там нанять почтовую карету, чтобы вернуться в Лондон. Пару раз она споткнулась о ветви шиповника, протянувшиеся поперек тропинки; они цеплялись и за ее юбку, и Кэролайн несколько раз пришлось останавливаться и выпутывать их из бархата; этот грубый контакт с природой явно был ему не на пользу.
Она шла уже несколько минут, когда вдруг услышала голоса. Девушка резко остановилась.
«Неужели меня уже ищут?» — подумала она. Ей казалось, что должно было пройти некоторое время, прежде чем они поймут, что ее нет в комнате: задвижка на двери была массивная, и сломать ее будет непросто.
Тут она поняла, что голоса раздавались не сзади, а перед ней: значит, погони из гостиницы не было. Она прислушалась. Неожиданно по лесу пронесся крик удивления и ужаса — или даже смертной боли. Только один крик — потом снова наступила тишина.
Кэролайн показалось, что сердце ее на секунду остановилось, а потом заколотилось так сильно, что еще чуть-чуть — и оно выскочило бы из груди. Она тесно прижалась к стволу дерева, крепко обхватив его обеими руками. Казалось, этот крик отдавался в ее ушах, но больше он не повторился. Вместо этого она услышала, как кто-то продирается через кусты, быстро, как будто бегом.
В эту полную страха минуту Кэролайн подумала, что кто-то движется в ее сторону. Она еще теснее прижалась к стволу, отчаянно надеясь, что ее не заметят.
Но шаги повернули в сторону, минуя ее. По звуку она поняла, что человек удаляется, и разглядела, как кто-то двигается в тени деревьев. Ей показалось, что это мужчина, но лунный свет был обманчив, а она слишком испугана, чтобы чувствовать уверенность хоть в чем-то, кроме того, что шаги удаляются все дальше и дальше.
Едва решаясь дышать, она прислушивалась к звукам, пока они не стихли вдали, и снова наступила тишина — странная, таинственная тишина после внезапного шума. Лес казался неестественно спокойным. До того слышны были шорохи, движения маленьких зверушек в зарослях, хлопанье крыльев проснувшейся птицы, теперь же ее окружало только молчание; молчание, которое само по себе было страшным.
Наконец Кэролайн глубоко вздохнула. Она вышла из-за дерева, только сейчас почувствовав, как крепко за него ухватилась. Кора врезалась в ее руки и оставила следы на коже. Девушка потерла занемевшие руки и смахнула листья и пыль с платья. Потом она двинулась дальше.
Тропинка, по которой она шла, по-прежнему плутала в темных зарослях, но в конце концов вывела ее на вырубку. Лунный свет был ярким, деревья кругом вырублены, а вдалеке Кэролайн разглядела стены коттеджа. Присмотревшись внимательнее, она поняла, что коттеджем строение можно было назвать лишь условно.
Крыша, покрытая дранкой, провалилась, проем двери зиял пустотой, многие кирпичи вывалились.
Бояться тут нечего, строго сказала себе Кэролайн, но тут же почувствовала, что дыхание ее участилось, а сердце не переставало колотиться с того самого момента, как она услышала раздавшийся в лесу крик. Сделав еще несколько шагов вперед, она остановилась, и с ее уст сорвался крик ужаса. На земле в самом центре вырубки лежал человек.
Он лежал скорчившись, одна нога была неловко подвернута, руки раскинуты, и кисти их разжаты как бы в полной беспомощности. Его голова была закинута назад, так что Кэролайн с того места, где стояла, могла видеть только резкое очертание его подбородка. Пораженная ужасом, она застыла, словно в кошмаре. Лунный свет отражался от пряжек на туфлях, от пуговиц черного сюртука и от начищенной рукояти ножа, торчавшего из его шеи. Под ним на белоснежных брыжах рубашки расплывалось темное пятно.
На минуту Кэролайн потеряла способность соображать. Застыв в неподвижности, она не могла отвести глаз от убитого, не понимая, куда ей двигаться: вперед или назад. Вид этих белых пустых рук, неподвижно лежащих на жесткой траве, наполнял ее ужасом. Затем она снова услышала шаги.
Кто-то твердо, целенаправленно шел к вырубке с другой стороны леса. Хрустели сухие сучья, шелестели ветви, как будто кто-то нетерпеливо пробирался сквозь деревья.
Наконец, когда шаги звучали, казалось, уже на вырубке, к Кэролайн вернулась способность двигаться. Она хотела было повернуться и броситься назад по той тропинке, по которой пришла, но колени ее подгибались, и внезапная страшная слабость не дала ей двинуться дальше толстого дуба, к стволу которого она прислонилась.
«Я должна скрыться», — говорила она себе, но ноги не слушались ее.
Она презирала себя за эту слабость, но за всю ее безмятежную жизнь ей еще ни разу не приходилось видеть мертвого человека, а его предсмертный крик все еще звучал в ушах.
Кэролайн снова прижалась к дубу и увидела, как на вырубку вышел человек. Он был высокого роста, в модной касторовой шляпе, а его синий сюртук и лосины были великолепно скроены, и даже в теперешнем своем ошеломленном состоянии Кэролайн догадалась, что он занимает высокое положение в обществе. Это чувствовалось и по тому, как он гордо держал голову и как властно двигался, раздвигая кустарнику края вырубки.
Не останавливаясь, он прошел дальше и увидел лежащего на земле человека.
— Господи! Что это?
Он произнес эти слова очень громко, и казалось, что они эхом отдались среди деревьев.
Именно этот звук — звук человеческого голоса — не позволил Кэролайн потерять сознание.
«Я должна скрыться», — прошептала она пересохшими губами и шагнула было к тропинке, по которой пришла.
Джентльмен, стоявший на вырубке, видимо, заметил это движение, так как не успела она и на два шага отойти от укрывшего ее дуба, как он повернулся в ее сторону, выхватив из кармана пистолет.
— Стойте! — крикнул он. — Кто вы? Идите сюда сейчас же!
Кэролайн остановилась. В голосе незнакомца было нечто, требовавшее безоговорочного подчинения.
Очень медленно она пошла вперед, пока не оказалась в лунном свете.
— Женщина! — воскликнул джентльмен, убирая пистолет в карман.
Он сорвал с головы шляпу.
— Прошу прощения, мадам. Я не ожидал увидеть леди, скрывающуюся здесь и при таких обстоятельствах.
Его голос звучал ровно и был совершенно спокойным, и Кэролайн почувствовала, что гордость требует от нее стойкости. Хотя страх все еще не отпускал ее, а руки дрожали, она смогла сделать ему реверанс.
В лунном свете ясно было видно его лицо. Кэролайн поняла, что видит перед собой человека, красивее которого еще не встречала. Неверный свет луны придавал его волосам цвет бронзы, а глаза, широко посаженные под высоким лбом, казались металлически-серыми и странно проницательными.
— Могу я узнать, что вы здесь делаете, мадам? — спросил он, не дождавшись от нее ответа. — А также знаете ли вы что-нибудь об… этом?
Он указал шляпой на тело, лежавшее на траве. Его голос был негромким, но таким властным, что Кэролайн почувствовала, что необходимо как-то объяснить свое присутствие.
— Я шла… через лес, сэр, и вдруг услышала голоса… а потом внезапный крик… крик ужаса и боли… а потом я слышала, как кто-то быстро пробежал туда.
Она сделала слабый жест рукой и тут заметила, как много на ней грязи.
Джентльмен водрузил шляпу на голову и, встав на колени, приложил руку к сердцу убитого.
— Он… совсем мертвый? — спросила Кэролайн, и, как она ни старалась, голос ее дрогнул.
— Несомненно! Тот, кто нанес этот удар, знал свое дело.
Он поднялся на ноги и продолжал стоять, глядя в лицо мертвеца.
— Странно, — сказал он как бы самому себе. — Странно, очень странно, ведь я должен был здесь с ним встретиться.
— Вы… знаете его, сэр?
— Да. Я его знаю. Это адвокат по имени Айзек Розенберг. Мошенник, это верно, но и мошеннику я не пожелаю такой смерти.
— И вы пришли сюда, чтобы встретиться с ним, сэр? — спросила Кэролайн.
Она не знала причины своего любопытства, но что-то подсказывало ей, что нужно постараться узнать о нем как можно больше.
— Да, по его приглашению, — ответил незнакомец негромко. — И, кстати, это мне напомнило…
Он взглянул на мертвеца, снова опустился на одно колено и засунул руку в его карман.
— А, они здесь! — воскликнул он довольным тоном.
Он вытащил пакет писем. Насколько Кэролайн смогла разглядеть, их было с полдюжины — перевязанные бечевкой и запечатанные красным сургучом. Джентльмен переложил их в свой карман, затем, поколебавшись секунду, пробормотал вполголоса:
— А все ли они здесь?
Он ощупал второй карман сюртука, который оказался пустым, а затем просунул руку во внутренний нагрудный карман. В нем что-то было — лист писчей бумаги. Он взглянул на него и встал во весь рост, внезапно напрягшись.
Кэролайн еще раз подумала, что, несомненно, никого красивее этого мужчины она в своей жизни не видела, — но в его лице было что-то странное. В этот момент она не смогла бы сказать, что это было за выражение. Незнакомец смял лист бумаги, который держал в руках, и внезапно откинул голову с резким смехом, в котором не было веселья.
— Черт подери, кто-то необыкновенно тщательно продумал все детали!
— Что случилось, сэр? — спросила Кэролайн.
Он посмотрел на нее так, как будто забыл о ее присутствии.
— Это шутка, мадам, — ответил он, и в голосе его послышался сарказм. — Чудовищная шутка, надо признать, но она наверняка доставит удовольствие — правда, не мне лично.
— Не понимаю, — проговорила Кэролайн.
— Вполне естественно, — отозвался он. — Но я объясню. Этот бедный мошенник был убит специально для того, чтобы накинуть мне петлю на шею. Его пригласили сюда встретиться со мной. Меня заманили в это же самое место. Вот он лежит мертвый у моих ног — а я должен оказаться в руках правосудия.
— Но, сэр, — воскликнула Кэролайн, — вы его не убивали, я могу в этом поклясться!
— О! Конечно, можете! От этого шутка становится еще смешнее. Кто знает, что вы в этом лесу?
— Никто, сэр! Совершенно никто. Я и сама еще совсем недавно не думала в нем оказаться.
Джентльмен снова откинул голову и расхохотался.
— Шутка становится все забавнее, — сказал он. — Более того, сюжет становится все запутаннее. Как же обозлится совершивший это элегантное убийство, когда узнает, что вы можете засвидетельствовать мою невиновность!
— Но, сэр, — Кэролайн внезапно испугалась, — я не хочу свидетельствовать… Я хочу сказать, что если речь будет идти о том, чтобы спасти вас от виселицы, но… но, сэр, я хотела бы, чтобы никто не узнал, что я была здесь… Уверяю вас, будет ужасно, если узнают, что я была здесь в столь поздний час. Особенно если об этом узнают в суде…
Джентльмен улыбнулся.
— В этом случае, мадам, умоляю вас исчезнуть как можно скорее: если я не ошибаюсь, очень скоро сюда придут и обнаружат труп, а если им особенно повезет, где-то неподалеку будет скрываться и убийца. Поэтому бегите, мадам, так быстро, как только могут нести вас ваши ножки, иначе вы будете втянуты в высшей степени неприятное и очень нечистоплотное преступление.
— Но, сэр, я не могу так поступить! — воскликнула Кэролайн. — Конечно, я не могу вас бросить, поскольку знаю, что вы невиновны, но…
— Тут не может быть никаких «но», мадам, вы должны скрыться.
— А вы?
— Я буду ждать суда.
— Но почему? — спросила Кэролайн. — Почему вы хотите поступить так глупо? Если вас здесь не будет, никто не сможет доказать, что вы убили этого человека…
Ведь это же нужно доказать, знаете ли.
Джентльмен пожал плечами.
— Я не настолько привязан к жизни, мадам. Говоря кратко, в настоящий момент жизнь не представляет для меня никакого интереса. Я вполне согласен умереть таким образом.
— Значит, вы либо безумны, либо пьяны! — сердито воскликнула Кэролайн. — Есть немало вполне приличных способов умереть, но умереть из-за предательства, смиренно подчиниться тому, что вы сами называете кознями, — это трусость или малодушие. Уйдемте отсюда, сэр, пока у нас еще есть время, и, если им надо найти убийцу, пусть они его поищут.
Слова Кэролайн звучали страстно. Незнакомец слушал ее с улыбкой, потом пожал своими широкими плечами.
— Мадам, вы меня убедили. Я вас послушаюсь. Можно мне по крайней мере сопровождать вас из лесу, если в ваши намерения входит уйти отсюда?
Он хотел было предложить Кэролайн руку, но в этот момент она предупреждающе подняла палец:
— Слушайте!
Они застыли на месте. В отдалении, в той стороне леса, откуда пришла Кэролайн, послышались голоса и шаги людей, пробирающихся между деревьями.
Кэролайн чуть слышно вскрикнула.
— Скорее, — шепнула она. — Может быть, они ищут вас или… меня.
Джентльмен быстро повернулся.
— Тогда идемте сюда, — сказал он. — У меня неподалеку отсюда лошадь.
Он провел ее через вырубку, и они вошли в лес. Кэролайн шла за ним следом, хотя идти было нелегко: здесь деревья были гуще, и не раз отклонившаяся ветка задевала ее по лицу, а за ее подол и кружева на вороте цеплялись плети ежевики. Нетерпеливо высвобождаясь она спешила за незнакомцем, торопливо шагавшим впереди, прислушиваясь к шуму голосов и шагам за спиной.
Наконец (спустя целую вечность, как показалось Кэролайн) деревья расступились, и она увидела, что к одному из них привязана лошадь.
— Ну вот, прибыли, — сказал джентльмен. — Вы сможете ехать сзади меня?
— Да, — коротко ответила Кэролайн.
Он поднял ее, посадил на лошадь и сам вскочил в седло. Она обхватила его за талию. Внезапно оба услышали шум и крики, явно доносящиеся с вырубки.
— Слышите? Они нашли тело, — проговорил незнакомец. Пришпорив лошадь, он пустил ее легким галопом через поле, лежавшее за лесом.
Глава 2
Они проскакали уже немало, и лес почти скрылся из виду. У Кэролайн перехватило дыхание от быстрой езды и неудобного положения, в котором трудно было сохранять равновесие. Наконец она с трудом проговорила:
— Куда мы едем, сэр?
Ее спутник натянул поводья и, переводя лошадь на шаг, ответил:
— Я живу неподалеку, в замке Брекон. Между прочим, меня зовут Брекон.
— Кажется, я слышала о замке, — задумчиво отозвалась Кэролайн.
— Вполне вероятно. Достопримечательность, будь она неладна. Народ толпами собирается поглазеть на нормандские башни. Может, и вы его видели с дороги.
Кэролайн гордо выпрямилась и собралась было высокомерно сообщить ему, что не имеет привычки осматривать замки с дороги или в толпе зевак, но вспомнила о своем разорванном платье и испачканных руках и сообразила, что незнакомец не имеет представления о положении, которое она занимает в обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Постояв немного, она решилась: вернувшись к двери спальной, заперла ее на задвижку, а затем, подбежав к подоконнику, взобралась на него. Было довольно непросто справиться с платьем из французского бархата с присборенным подолом и широкими рукавами, собранными атласной лентой, но Кэролайн было не привыкать.
Да, не впервые ей приходилось выбираться из окна спальни. Когда она была маленькой, гувернантки и родители нередко наказывали ее за то, что она вылезала из спальной и разгуливала по парку или шла к морю, вместо того чтобы спать.
Кэролайн очень осторожно свесилась с окна, так что до крыши оставалось всего около фута, и разжала руки. С глухим ударом она приземлилась на плоскую крышу и затаив дыхание, минуту переждала, опасаясь, что ее кто-нибудь услышит. Но ничего не случилось.
Все было тихо, не считая отдаленного шума голосов, доносившихся, видимо, из пивной.
Кэролайн взглянула вниз. До земли все еще было далеко, но тут была бочка с водой: надо было поставить ногу на ее край, придерживаясь за стену. Единственное, чего можно было опасаться, — это свалиться в саму бочку, но Кэролайн была ловкой и хорошо умела сохранять равновесие. Не считая царапины на пальце, дырки в платье, зацепившемся за гвоздь, пыли и грязи, оставшихся на ладонях, освобождение прошло благополучно.
Подождав немного, она заглянула в ближайшее окно. Как она и думала, плоская крыша накрывала кладовку. В кладовке было темно, но дверь была открыта, и за ней виднелась большая кухня гостиницы. Там суетилась хозяйка; кроме нее, Кэролайн разглядела еще несколько человек: двух молодых женщин с круглыми румяными щеками, в чепцах, закрывавших волосы, и мужчину в фартуке, наверное, повара. Они весело смеялись и болтали, и даже сквозь закрытое окно Кэролайн почувствовала аппетитный запах жаркого.
Больше медлить было нельзя. Приподняв подол, она быстро побежала через сад в лес под тень деревьев.
Лес был негустой, и, поскольку весна еще только начиналась, трава была низкой. Между деревьями шла узенькая тропа, и Кэролайн быстро пошла по ней. Она не имела представления, куда идет, и думала только о том, как бы подальше уйти от гостиницы. Торопясь, она шла вперед.
Главная дорога к Севеноуксу должна находиться в этом направлении, и если выйти на нее, то наверняка; можно найти какой-нибудь постоялый двор, а там нанять почтовую карету, чтобы вернуться в Лондон. Пару раз она споткнулась о ветви шиповника, протянувшиеся поперек тропинки; они цеплялись и за ее юбку, и Кэролайн несколько раз пришлось останавливаться и выпутывать их из бархата; этот грубый контакт с природой явно был ему не на пользу.
Она шла уже несколько минут, когда вдруг услышала голоса. Девушка резко остановилась.
«Неужели меня уже ищут?» — подумала она. Ей казалось, что должно было пройти некоторое время, прежде чем они поймут, что ее нет в комнате: задвижка на двери была массивная, и сломать ее будет непросто.
Тут она поняла, что голоса раздавались не сзади, а перед ней: значит, погони из гостиницы не было. Она прислушалась. Неожиданно по лесу пронесся крик удивления и ужаса — или даже смертной боли. Только один крик — потом снова наступила тишина.
Кэролайн показалось, что сердце ее на секунду остановилось, а потом заколотилось так сильно, что еще чуть-чуть — и оно выскочило бы из груди. Она тесно прижалась к стволу дерева, крепко обхватив его обеими руками. Казалось, этот крик отдавался в ее ушах, но больше он не повторился. Вместо этого она услышала, как кто-то продирается через кусты, быстро, как будто бегом.
В эту полную страха минуту Кэролайн подумала, что кто-то движется в ее сторону. Она еще теснее прижалась к стволу, отчаянно надеясь, что ее не заметят.
Но шаги повернули в сторону, минуя ее. По звуку она поняла, что человек удаляется, и разглядела, как кто-то двигается в тени деревьев. Ей показалось, что это мужчина, но лунный свет был обманчив, а она слишком испугана, чтобы чувствовать уверенность хоть в чем-то, кроме того, что шаги удаляются все дальше и дальше.
Едва решаясь дышать, она прислушивалась к звукам, пока они не стихли вдали, и снова наступила тишина — странная, таинственная тишина после внезапного шума. Лес казался неестественно спокойным. До того слышны были шорохи, движения маленьких зверушек в зарослях, хлопанье крыльев проснувшейся птицы, теперь же ее окружало только молчание; молчание, которое само по себе было страшным.
Наконец Кэролайн глубоко вздохнула. Она вышла из-за дерева, только сейчас почувствовав, как крепко за него ухватилась. Кора врезалась в ее руки и оставила следы на коже. Девушка потерла занемевшие руки и смахнула листья и пыль с платья. Потом она двинулась дальше.
Тропинка, по которой она шла, по-прежнему плутала в темных зарослях, но в конце концов вывела ее на вырубку. Лунный свет был ярким, деревья кругом вырублены, а вдалеке Кэролайн разглядела стены коттеджа. Присмотревшись внимательнее, она поняла, что коттеджем строение можно было назвать лишь условно.
Крыша, покрытая дранкой, провалилась, проем двери зиял пустотой, многие кирпичи вывалились.
Бояться тут нечего, строго сказала себе Кэролайн, но тут же почувствовала, что дыхание ее участилось, а сердце не переставало колотиться с того самого момента, как она услышала раздавшийся в лесу крик. Сделав еще несколько шагов вперед, она остановилась, и с ее уст сорвался крик ужаса. На земле в самом центре вырубки лежал человек.
Он лежал скорчившись, одна нога была неловко подвернута, руки раскинуты, и кисти их разжаты как бы в полной беспомощности. Его голова была закинута назад, так что Кэролайн с того места, где стояла, могла видеть только резкое очертание его подбородка. Пораженная ужасом, она застыла, словно в кошмаре. Лунный свет отражался от пряжек на туфлях, от пуговиц черного сюртука и от начищенной рукояти ножа, торчавшего из его шеи. Под ним на белоснежных брыжах рубашки расплывалось темное пятно.
На минуту Кэролайн потеряла способность соображать. Застыв в неподвижности, она не могла отвести глаз от убитого, не понимая, куда ей двигаться: вперед или назад. Вид этих белых пустых рук, неподвижно лежащих на жесткой траве, наполнял ее ужасом. Затем она снова услышала шаги.
Кто-то твердо, целенаправленно шел к вырубке с другой стороны леса. Хрустели сухие сучья, шелестели ветви, как будто кто-то нетерпеливо пробирался сквозь деревья.
Наконец, когда шаги звучали, казалось, уже на вырубке, к Кэролайн вернулась способность двигаться. Она хотела было повернуться и броситься назад по той тропинке, по которой пришла, но колени ее подгибались, и внезапная страшная слабость не дала ей двинуться дальше толстого дуба, к стволу которого она прислонилась.
«Я должна скрыться», — говорила она себе, но ноги не слушались ее.
Она презирала себя за эту слабость, но за всю ее безмятежную жизнь ей еще ни разу не приходилось видеть мертвого человека, а его предсмертный крик все еще звучал в ушах.
Кэролайн снова прижалась к дубу и увидела, как на вырубку вышел человек. Он был высокого роста, в модной касторовой шляпе, а его синий сюртук и лосины были великолепно скроены, и даже в теперешнем своем ошеломленном состоянии Кэролайн догадалась, что он занимает высокое положение в обществе. Это чувствовалось и по тому, как он гордо держал голову и как властно двигался, раздвигая кустарнику края вырубки.
Не останавливаясь, он прошел дальше и увидел лежащего на земле человека.
— Господи! Что это?
Он произнес эти слова очень громко, и казалось, что они эхом отдались среди деревьев.
Именно этот звук — звук человеческого голоса — не позволил Кэролайн потерять сознание.
«Я должна скрыться», — прошептала она пересохшими губами и шагнула было к тропинке, по которой пришла.
Джентльмен, стоявший на вырубке, видимо, заметил это движение, так как не успела она и на два шага отойти от укрывшего ее дуба, как он повернулся в ее сторону, выхватив из кармана пистолет.
— Стойте! — крикнул он. — Кто вы? Идите сюда сейчас же!
Кэролайн остановилась. В голосе незнакомца было нечто, требовавшее безоговорочного подчинения.
Очень медленно она пошла вперед, пока не оказалась в лунном свете.
— Женщина! — воскликнул джентльмен, убирая пистолет в карман.
Он сорвал с головы шляпу.
— Прошу прощения, мадам. Я не ожидал увидеть леди, скрывающуюся здесь и при таких обстоятельствах.
Его голос звучал ровно и был совершенно спокойным, и Кэролайн почувствовала, что гордость требует от нее стойкости. Хотя страх все еще не отпускал ее, а руки дрожали, она смогла сделать ему реверанс.
В лунном свете ясно было видно его лицо. Кэролайн поняла, что видит перед собой человека, красивее которого еще не встречала. Неверный свет луны придавал его волосам цвет бронзы, а глаза, широко посаженные под высоким лбом, казались металлически-серыми и странно проницательными.
— Могу я узнать, что вы здесь делаете, мадам? — спросил он, не дождавшись от нее ответа. — А также знаете ли вы что-нибудь об… этом?
Он указал шляпой на тело, лежавшее на траве. Его голос был негромким, но таким властным, что Кэролайн почувствовала, что необходимо как-то объяснить свое присутствие.
— Я шла… через лес, сэр, и вдруг услышала голоса… а потом внезапный крик… крик ужаса и боли… а потом я слышала, как кто-то быстро пробежал туда.
Она сделала слабый жест рукой и тут заметила, как много на ней грязи.
Джентльмен водрузил шляпу на голову и, встав на колени, приложил руку к сердцу убитого.
— Он… совсем мертвый? — спросила Кэролайн, и, как она ни старалась, голос ее дрогнул.
— Несомненно! Тот, кто нанес этот удар, знал свое дело.
Он поднялся на ноги и продолжал стоять, глядя в лицо мертвеца.
— Странно, — сказал он как бы самому себе. — Странно, очень странно, ведь я должен был здесь с ним встретиться.
— Вы… знаете его, сэр?
— Да. Я его знаю. Это адвокат по имени Айзек Розенберг. Мошенник, это верно, но и мошеннику я не пожелаю такой смерти.
— И вы пришли сюда, чтобы встретиться с ним, сэр? — спросила Кэролайн.
Она не знала причины своего любопытства, но что-то подсказывало ей, что нужно постараться узнать о нем как можно больше.
— Да, по его приглашению, — ответил незнакомец негромко. — И, кстати, это мне напомнило…
Он взглянул на мертвеца, снова опустился на одно колено и засунул руку в его карман.
— А, они здесь! — воскликнул он довольным тоном.
Он вытащил пакет писем. Насколько Кэролайн смогла разглядеть, их было с полдюжины — перевязанные бечевкой и запечатанные красным сургучом. Джентльмен переложил их в свой карман, затем, поколебавшись секунду, пробормотал вполголоса:
— А все ли они здесь?
Он ощупал второй карман сюртука, который оказался пустым, а затем просунул руку во внутренний нагрудный карман. В нем что-то было — лист писчей бумаги. Он взглянул на него и встал во весь рост, внезапно напрягшись.
Кэролайн еще раз подумала, что, несомненно, никого красивее этого мужчины она в своей жизни не видела, — но в его лице было что-то странное. В этот момент она не смогла бы сказать, что это было за выражение. Незнакомец смял лист бумаги, который держал в руках, и внезапно откинул голову с резким смехом, в котором не было веселья.
— Черт подери, кто-то необыкновенно тщательно продумал все детали!
— Что случилось, сэр? — спросила Кэролайн.
Он посмотрел на нее так, как будто забыл о ее присутствии.
— Это шутка, мадам, — ответил он, и в голосе его послышался сарказм. — Чудовищная шутка, надо признать, но она наверняка доставит удовольствие — правда, не мне лично.
— Не понимаю, — проговорила Кэролайн.
— Вполне естественно, — отозвался он. — Но я объясню. Этот бедный мошенник был убит специально для того, чтобы накинуть мне петлю на шею. Его пригласили сюда встретиться со мной. Меня заманили в это же самое место. Вот он лежит мертвый у моих ног — а я должен оказаться в руках правосудия.
— Но, сэр, — воскликнула Кэролайн, — вы его не убивали, я могу в этом поклясться!
— О! Конечно, можете! От этого шутка становится еще смешнее. Кто знает, что вы в этом лесу?
— Никто, сэр! Совершенно никто. Я и сама еще совсем недавно не думала в нем оказаться.
Джентльмен снова откинул голову и расхохотался.
— Шутка становится все забавнее, — сказал он. — Более того, сюжет становится все запутаннее. Как же обозлится совершивший это элегантное убийство, когда узнает, что вы можете засвидетельствовать мою невиновность!
— Но, сэр, — Кэролайн внезапно испугалась, — я не хочу свидетельствовать… Я хочу сказать, что если речь будет идти о том, чтобы спасти вас от виселицы, но… но, сэр, я хотела бы, чтобы никто не узнал, что я была здесь… Уверяю вас, будет ужасно, если узнают, что я была здесь в столь поздний час. Особенно если об этом узнают в суде…
Джентльмен улыбнулся.
— В этом случае, мадам, умоляю вас исчезнуть как можно скорее: если я не ошибаюсь, очень скоро сюда придут и обнаружат труп, а если им особенно повезет, где-то неподалеку будет скрываться и убийца. Поэтому бегите, мадам, так быстро, как только могут нести вас ваши ножки, иначе вы будете втянуты в высшей степени неприятное и очень нечистоплотное преступление.
— Но, сэр, я не могу так поступить! — воскликнула Кэролайн. — Конечно, я не могу вас бросить, поскольку знаю, что вы невиновны, но…
— Тут не может быть никаких «но», мадам, вы должны скрыться.
— А вы?
— Я буду ждать суда.
— Но почему? — спросила Кэролайн. — Почему вы хотите поступить так глупо? Если вас здесь не будет, никто не сможет доказать, что вы убили этого человека…
Ведь это же нужно доказать, знаете ли.
Джентльмен пожал плечами.
— Я не настолько привязан к жизни, мадам. Говоря кратко, в настоящий момент жизнь не представляет для меня никакого интереса. Я вполне согласен умереть таким образом.
— Значит, вы либо безумны, либо пьяны! — сердито воскликнула Кэролайн. — Есть немало вполне приличных способов умереть, но умереть из-за предательства, смиренно подчиниться тому, что вы сами называете кознями, — это трусость или малодушие. Уйдемте отсюда, сэр, пока у нас еще есть время, и, если им надо найти убийцу, пусть они его поищут.
Слова Кэролайн звучали страстно. Незнакомец слушал ее с улыбкой, потом пожал своими широкими плечами.
— Мадам, вы меня убедили. Я вас послушаюсь. Можно мне по крайней мере сопровождать вас из лесу, если в ваши намерения входит уйти отсюда?
Он хотел было предложить Кэролайн руку, но в этот момент она предупреждающе подняла палец:
— Слушайте!
Они застыли на месте. В отдалении, в той стороне леса, откуда пришла Кэролайн, послышались голоса и шаги людей, пробирающихся между деревьями.
Кэролайн чуть слышно вскрикнула.
— Скорее, — шепнула она. — Может быть, они ищут вас или… меня.
Джентльмен быстро повернулся.
— Тогда идемте сюда, — сказал он. — У меня неподалеку отсюда лошадь.
Он провел ее через вырубку, и они вошли в лес. Кэролайн шла за ним следом, хотя идти было нелегко: здесь деревья были гуще, и не раз отклонившаяся ветка задевала ее по лицу, а за ее подол и кружева на вороте цеплялись плети ежевики. Нетерпеливо высвобождаясь она спешила за незнакомцем, торопливо шагавшим впереди, прислушиваясь к шуму голосов и шагам за спиной.
Наконец (спустя целую вечность, как показалось Кэролайн) деревья расступились, и она увидела, что к одному из них привязана лошадь.
— Ну вот, прибыли, — сказал джентльмен. — Вы сможете ехать сзади меня?
— Да, — коротко ответила Кэролайн.
Он поднял ее, посадил на лошадь и сам вскочил в седло. Она обхватила его за талию. Внезапно оба услышали шум и крики, явно доносящиеся с вырубки.
— Слышите? Они нашли тело, — проговорил незнакомец. Пришпорив лошадь, он пустил ее легким галопом через поле, лежавшее за лесом.
Глава 2
Они проскакали уже немало, и лес почти скрылся из виду. У Кэролайн перехватило дыхание от быстрой езды и неудобного положения, в котором трудно было сохранять равновесие. Наконец она с трудом проговорила:
— Куда мы едем, сэр?
Ее спутник натянул поводья и, переводя лошадь на шаг, ответил:
— Я живу неподалеку, в замке Брекон. Между прочим, меня зовут Брекон.
— Кажется, я слышала о замке, — задумчиво отозвалась Кэролайн.
— Вполне вероятно. Достопримечательность, будь она неладна. Народ толпами собирается поглазеть на нормандские башни. Может, и вы его видели с дороги.
Кэролайн гордо выпрямилась и собралась было высокомерно сообщить ему, что не имеет привычки осматривать замки с дороги или в толпе зевак, но вспомнила о своем разорванном платье и испачканных руках и сообразила, что незнакомец не имеет представления о положении, которое она занимает в обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33