.. Ее губы где-то около уха. Она шепчет.
- Если посмеете меня жалеть, имейте в виду, я отомщу вам тем же.
Любого можно пожалеть, как ужалить.
Я спешу прервать слегка затянувшееся прощание и, пожимая руку Валере,
уже не смотрю, как Людмила натягивает парик.
Из машины выбираюсь зонтом вперед, сначала распускаю его и лишь затем
покидаю машину и захлопываю дверку. Уже обходя, задерживаюсь у шоферского
стекла. Стекло опускается, я наклоняюсь.
- Дорога мокрая. Видимость плохая. Будьте осторожны.
Он отвечает серьезно:
- Я буду осторожен. Автобусная остановка за поворотом.
И все. Я пропускаю встречные машины и перехожу на другую сторону
дороги. "Жигули" выруливают и без остановки исчезают в дожде. Никого
рассмотреть не успеваю. Никаких прощальных жестов. И я один на шоссе, если
не считать проносящихся машин и моря за спиной.
Под своим зонтом-парашютом осторожно, почти на ощупь спускаюсь к
морю. Мне кажется, что в моей крадущейся походке должно быть что-то
угрожающее, ведь очень возможно, что я намерен кое с кем свести счеты или
по крайней мере высказать нечто весьма нелицеприятное. Во всяком случае, в
человеке, под нелепым зонтом подбирающемся к морю, не должно быть ничего
смешного и тем более жалкого. Море штормит, но как-то вяло и уныло.
- Ну что, мировая лужа, - спрашиваю язвительно, - понимаешь ли, кого
породила и обрекла? Радуйся! И я ранен. Мне тошно. И долго, очень долго
все будет валиться у меня из рук, потому что я усомнился в своем опыте...
Я подкошен моим марсианством в этой жизни, которую имел дерзость
считать объектом личной инициативы. А деталей не будет.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11