— Как дела? — спросил певец. — Уже больше года прошло с нашей последней встречи.— Да. Действительно. Как ты, вероятно уже слышал, это лето было довольно суматошным. Я была у друзей в Приморье, они отговаривали меня от поездки, пока некоторые проблемы не были устранены. Если бы я знала, что ты в тюрьме, то появилась бы раньше, — сказала хафлинг. Она вытащила из чаши с фруктами большую сочную сливу и быстро и ловко съела ее.— Мое заключение является чистой формальностью, пока не закончится новый суд, — объяснил Безымянный. — Даже эта дверь не запиралась, пока не появилась старая Морала и не подняла шум.— Это жрица Милила? — спросила Оливия. — Та, которая все это устроила?— Вы знакомы? — спросил певец.— Встречались.— А ты видела Элию?— Как только я появилась здесь, то отправилась к тебе, — объяснила хафлинг. Она не сильно волновалась по поводу Элии, но вспомнила, что Безымянный относится к певице-наемнице как к дочери и вежливо спросила:— Как наша дорогая Элия?— Не знаю, — вздохнул Безымянный. — Она и Дракон прибыли в Тенистый дол на день позже Моралы, но та не пустила ко мне посетителей. А как ты прошла мимо стражи возле ворот башни?— Видите ли, — начала хафлинг, вытащив из кармана плаща серебряную булавку, — просто удивительно с каким уважением относятся местные силы охраны порядка к этому значку с арфой и луной. Даже если он находится на груди маленького безоружного существа.Безымянный иронически улыбнулся. Это он подарил вороватому хафлингу свой старый значок арфера. Согласно обычаю, он должен был поручиться за нее перед другими арферами, но он был лишенным доверия арфером. А сейчас Оливия воспользовалась этим значком, чтобы нарушить правило, установленное Моралой — Мастером-арфером.— А ты понимаешь, — спросил Безымянный, — что до тех пор, пока я не восстановлен в правах, у тебя будут проблемы во взаимопонимании с арферами?— А ты понимаешь, что у меня будут проблемы с арферами до тех пор, пока они не перестанут строить из себя и не оставят свою привычку изгонять и запрещать? Нечего тебе делать в этой дыре. Я приготовила для тебя на окраине города лошадь и провизию.— Это ужасно мудро с вашей стороны, госпожа Раскеттл.— Тогда вперед. — Оливия вскочила со скамеечки, подбежала к кровати и нетерпеливо топнула ногой.Наклонившись вперед, Безымянный провел рукой по ее волосам. Обычно хафлинг терпеть не могла, когда люди похлопывали ее по голове. Но на самом деле Бард не похлопывал ее, к тому же он нравился ей больше других представителей человеческой расы, поэтому она не обиделась. Она смотрела на него, удивляясь, зачем ему вообще трогать ее.— Ах, Оливия, — грустно улыбнулся он.— Что случилось? — спросила она, отметив, что Безымянный назвал ее по имени, чего раньше не бывало.— Ты думаешь, что я не способен организовать собственный побег, Оливия? — спросил он.— Но ты еще здесь, ведь так? — уточнила Оливия. Она начинала злиться.— Но не потому, что плохо разбираюсь в замках и отмычках. — Безымянный вытянул руку и показал Раскеттл медную проволочку, которую только что вытащил из ее волос. Он ловко закрутил блестящий кусочек металла, и тот исчез так внезапно, что Оливия не могла сказать, выкинул ли его Бард или засунул себе в рукав.— Здорово, мне понравилось. А можно мне получить инструмент обратно? — спросила хафлинг.— Он в твоих волосах, там, где и был, — ответил Безымянный.Оливия провела рукой по волосам и нашла проволочку как раз за ухом, там, куда засунула ее.— Это иллюзия, правильно? — предположила Оливия.Безымянный хитро прищурился и ничего не ответил.— Ненавижу, когда ты так делаешь, — фыркнула Оливия.— Ты обожаешь, когда я так делаю, — возразил Безымянный. — Тебе не нравится, что ты сама не можешь так.— Хорошо. Чтобы убежать отсюда, тебе не нужна моя помощь. Тогда почему ты все еще здесь?— Потому что не хочу стать разыскиваемым беглецом, если в этом нет необходимости. Арферы примут здравое решение и освободят меня.— Точно также ты думал двести лет назад. А почему ты решил, что приговор этого суда будет отличен от прежнего?— В этот раз Эльминстер выступит в мою защиту, — сообщил Бард.— Ты слишком уж сильно надеешься на этого старого лысуна.— Арферы должны принять во внимание слова Эльминстера.— И ты надеешься, что они все забудут, примут тебя обратно в свою организацию и восстановят в звании Мастера-арфера? — фыркнула Оливия.— Естественно, — холодно ответил Бард.— А потом? Приглашения к королевскому двору? Дворянские титулы в знак признания твоих талантов? Волшебники, умоляющие открыть твои тайны? Толпы учеников, готовых служить тебе?— А почему это должно быть не так, как было раньше? — с самоуверенной улыбкой спросил Безымянный.— Ты размечтался, приятель, — закричала Оливия. Ее раздражали его тщеславие и самоуверенность. — Проснись! Открой глаза! Эльминстеру противостоит не только Морала. Что касается оставшихся двоих, то, может быть, следопыт и пожалеет тебя, но эта певица-полуэльф — настоящий железный голем. Тебе нужно…— Оливия замолчала, смущенная эхом собственного голоса. Она разозлилась из-за того, что этот глупый человек заставил ее потерять самообладание. — Тебе нужен план на случай непредвиденного развития событий, — прошептала хафлинг. — Если я окажусь права, а ты ошибаешься.— Но если я убегу, а ты окажешься не права, то я слишком много потеряю, — с горячностью возразил Безымянный.— Ты много потеряешь, если сам окажешься не прав. Береженного боги берегут. Поскольку ты уже сбежал из Цитадели Белого Изгнания, они могут подыскать для тебя местечко похуже — если, конечно, можно придумать место еще хуже.Безымянный попытался сдержать дрожь в губах. Он провел двести лет в Цитадели Белого Изгнания, оттуда мог наблюдать за событиями, происходящими в Королевствах, но не мог в них вмешаться. Это было для него настоящей пыткой, но он мог представить и кое-что похуже. Хотя у него были и другие возражения против побега.— Ты забываешь, что мы имеем дело с арферами, — уточнил он. — Они легко смогут меня выследить.— Но ты и сам арфер, — возразила Оливия. — Если ты не собираешься почить на лаврах, то сможешь опередить их на шаг. Я нашла место, где ты сможешь спрятаться. Там никто не сможет найти тебя с помощью волшебства.— Ты предлагаешь мне спрятаться за спиной Элии, — ответил Безымянный. Он вспомнил о заклинании, благодаря которому Элию и тех, кто путешествует с ней, невозможно обнаружить с помощью волшебства. — Забудь об этом. Я не собираюсь втягивать ее в это.— Я имела в виду вовсе не Элию, — сказала Оливия. — Ты слишком плохо обо мне думаешь. Она — слишком простой способ. Я также говорила и не о волшебной мертвой зоне. Это тоже слишком просто. Кроме того, в подобных местах собирается слишком много всякого сброда. Я придумала кое-что получше. Если нам повезет, то арферы потратят время на слежку за Элией и проверку волшебных мертвых зон и упустят нас. Арферы вовсе не совершенны. Они тоже могут ошибаться. Почему они имеют над тобой такую власть?— Потому что у них мое имя, — зло прошипел Безымянный.Оливия пожала плечами и угостилась еще одной сливой.— Тоже мне важность. Я тоже знаю. Путеводец. Путеводец Драконошпор, из клана Драконошпоров из Приморья, что в Кормире, — безразлично сказала она.Подавив зевок, она прибавила:— Твоим старшим братом был Джеррин Драконошпор.Твою мать звали Эмели Винтер, а отца — Лорд Гулд. Твоим дедом был Патон Драконошпор. Припоминаешь?Прислонившись к стене, Бард удивленно посмотрел на хафлинга. Прикрыв глаза, он тихо, как молитву, повторил названные Оливией имена.— Удивлен? — спросила Оливия, не в силах удержаться от улыбки.Бард взглянул на нее и молча кивнул.— У меня есть еще кое-что для тебя, Путеводец, — сказала Оливия, сунув руку в карман. Она вытащила оттуда какой-то предмет и положила его на кровать.— Узнаешь?Путеводец взглянул на подарок хафлинга. Перед ним лежал сверкающий желтый многогранный кристалл, почти яйцевидной формы. По размеру он был немного больше куриного яйца. Бард сначала открыл рот от удивления, затем радостно закричал, вскочил с кровати, подхватил Оливию и, смеясь, закружил вокруг себя.— Ты стащила путеводный камень! Ты невозможный хафлинг! Я должен поцеловать тебя!— Ну, думаю, я заслужила это, — согласилась она, повернув голову и указывая на свою щеку. Путеводец прикоснулся губами к ее раскрасневшемуся лицу.Он снова рассмеялся и закружил Оливию.— Если ты меня не посадишь обратно, то в моем желудке будет одной сливой меньше, — предостерегла его Оливия.Путеводец аккуратно вернул хафлинга на кровать. Она подпрыгнула на матрасе и схватила кристалл.— Эта штука еще заряжена волшебством? — спросила она, бросив его Барду.Тот поймал камень одной рукой, спел ноту соль-диез и всмотрелся внутрь кристалла.— Да! — вскрикнул он. — Не могу поверить. Но ведь Эльминстер не мог дать его тебе. Ты украла его?— Нет, нет и нет. В прошлом году Эльминстер дал его Элии. Может быть, он решил, что она имеет на это право. Мы потеряли его около Вестгэйта, но позже я встретила нашедшего камень человека и убедила отдать его мне.— А мое имя? Кто сказал его? — спросил Путеводец.— Это долгая история. Давай отложим ее на потом? Пошли, а?Путеводец присел на табуретку.— Теперь нет необходимости спешить, — настаивал он. — Мы можем покинуть это место, когда угодно. Кристалл содержит перемещающее заклинание.— Которое не сработает, если Эльминстер поставил какую-нибудь защиту от волшебства вокруг этой камеры, — возразила Оливия.— Путеводный камень — очень искусное изобретение. Его силу не остановит даже волшебство Эльминстера, — заявил Путеводец. Он взял из чаши сливу и шумно надкусил. — Я хочу дать Эльминстеру шанс заставить арферов изменить приговор, что ему следовало сделать в первый раз. Если ему не удастся убедить их простить меня, мы убежим.— У меня плохое предчувствие, Путеводец. Давай убежим сейчас, пожалуйста, — взмолилась Оливия.— успокойся, Оливия. Все в наших руках. Скушай еще сливу. — Путеводец протянул ей серебряную чашу с фруктами.Хафлинг завертела головой. Ей хотелось, чтобы ее друг понял, какая угроза нависла над ним.Путеводец поднес чашу ей прямо под нос. Не в силах противостоять аромату, Оливия взяла сливу.— Путеводец. Какое подходящее имя, — задумчиво произнес Бард и поставил чашу на стол. Хафлинг подавила в себе внезапную дрожь и надкусила сливу.
* * * * *
Пока Оливия Раскеттл пыталась убедить Безымянного Барда в том, что Эльминстер не сможет освободить его, сам мудрец объяснял арферам каким образом злые силы, освободившие Безымянного, обманным путем заставили того создать для них новое подобие.Морала встряхнула головой и прикусила язык, но была не в состоянии больше сдерживать свое раздражение.— Именно об этом я и предостерегала его, когда он собирался создать первое подобие. Зло не может спрятаться от добра, если только добро не смотрит в другую сторону. Собственное высокомерие Безымянного ослепило его и помешало увидеть их сущность.— Может быть, Ваша Милость, — ответил Эльминстер, — но распознав их истинную сущность, он без колебания выступил против них. Он сделал все возможное, чтобы они не смогли получить контроль над подобием. Он освободил ее, после чего она и ее спутники смогли вернуться и уничтожить членов этого альянса — колдунью Кассану, лича-мертвяка Пракиса, гильдию убийц Огненные Клинки, демона Фальши и даже Моандера Несущего Тьму.— Она? Вы имеете в виду подобие? — спросил Брек.— Он смог его оживить? — грустно вздохнула Морала.— На самом деле, больше, чем просто оживить. Она вполне живая, у нее собственные душа и дух. И даже вы, Ваша Милость, не сможете сказать, что она не рождена.— Невозможно! — заявила Морала.— Невозможно для Безымянного и для злых сил, которые стояли за ним. Но для бога нет невозможного.— Моандер несет тьму. Он не мог дать ей душу, — настаивала Морала.— Я имел в виду не Моандера, — сказал Эльминстер.— Тогда какого бога, Эльминстер? — спросила Кайр.— Я не уверен. Фальш похитил из другого мира паладина, чтобы дать подобию душу, но паладин при этом выжил. Каким-то образом его душа разделилась, а его дух раскололся. Они оживили творение Безымянного. Возможно, какой-то из богов паладина сделал это. Подозреваю, что и богиня удачи Таймора причастна к этому.Безымянный до сих пор иногда упоминает ее имя, а подобие, похоже, чем-то родственно богине удачи. Может быть, это совместное усилие обоих богов. Во всяком случае, женщина жива.— А почему Безымянный сделал подобие в виде женщины? — спросил Брек.— Согласно своим подлым намерениям, колдунья Кассана настаивала, чтобы оно получило ее облик, — объяснил мудрец. — Вероятно, это и к лучшему. Она получила очень много от Безымянного, но пытаясь создать идеальную, на свой взгляд женщину, он сделал ее мягче и благороднее, чем он сам. Она уже широко известна как смелая и умная наемница. Паладин, о котором я упомянул ранее, благородный сауриал, известен в Королевствах под именем Дракон. Он сопровождает ее в путешествиях и полностью убежден в том, что Элия несет добро.— Вы говорите про Элию из Вестгэйта? — выдохнул Брек.— Именно, славный следопыт, — ответил мудрец. — Ты знаком с ней?— Ну, не совсем, — уточнил Орксбэйн. — Я видел ее в таверне «Старый череп» и слышал, как Она поет. У нее голос, как у птицы, она поет самые трогательные песни из всех, что я когда-либо слышал.— Она поет, — зло закричала Морала. — Это его песни, да, Эльминстер? И ты ничего не сделал по этому поводу?— Что я могу сделать, Ваша Милость? Она свободная женщина, она не совершила никакого преступления. Люди в Тенистом доле считают ее героем.Времена, когда арферы могли заставить простой народ подчиняться и почитать героями только их самих, давно прошли.Эльминстер мог с уверенностью сказать, что жрица борется с охватившей ее яростью. Она тяжело дышала, закрыв глаза и крепко сжав зубы. Мудрецу совсем не хотелось злить Моралу, но его нельзя было упрекнуть в недостаточно вежливых манерах.— Возможно, нам следует встретиться с этой женщиной, — спокойно предложила Кайр. — Будет ли она говорить с нами, если мы вызовем ее?— Если это поможет Безымянному, она не откажется, — кивнул Эльминстер.— Ага! Она в самом деле его создание! — закричала Морала.— Нет, Морала, — сдерживая свой гнев, ответил мудрец. — Она свое собственное создание. Она любит Безымянного, как любая добрая и благородная женщина любит воспитавшего ее отца.Морала опустила взгляд. Ей тоже не хотелось возбуждать гнев мудреца. Она была достаточно стара, но Эльминстер был на много лет старше ее. К тому же он был самым могущественным другом и советником арферов.— Нам следует выслушать ее, — мягко согласилась она.Кайр подозвала пажа и приказала ему:— Найди Элию из Вестгэйта и приведи ее.Хет поклонился и выбежал из комнаты, чтобы разыскать Элию. Глава 2. Певица Завсегдатаи «Старого Черепа» весело захлопали в ладоши, когда певица закончила свою песню. Даже хозяйка, Джель Сильвермейн, оторвалась от работы, чтобы показать свое восхищение. Певица поклонилась сначала публике, потом аккомпанирующему ей музыканту.Шумная комната была полна фермеров, которые всего лишь полчаса назад жаловались и проклинали дождь, не позволявший им начать сенокос. Но теперь, вместо того, чтобы тянуть два часа свой первый бокал и обсуждать, чем же кормить скот всю долгую зиму, эти люди заказывали по второй пинте и умоляли певицу спеть им еще.Бард, наемница из Вестгэйта Элия, известная также как Элия Лазурные Оковы, благодарно улыбалась. После того, как арферы не пустили ее к отцу, Безымянному Барду, она пела, и чтобы отвлечь саму себя и еще назло арферам, пытавшимся запретить музыку Барда. Но главной причиной, заставляющей ее петь, являлось то, что таково было желание Барда, чтобы она пела, что бы с ним не случилось. Хотя в душе она пыталась найти способ вежливо отказаться на сегодня от продолжения пения.— Пожалуйста, Элия, — прошептал ей музыкант. — Им нужно забыть об этой погоде.— Хэн, я, кажется, теряю голос, — прошептала в ответ Элия.— Твой голос звучит просто замечательно, — настаивал Хэн.— Еще хотя бы одну, — раздался низкий голос неподалеку от возвышения для музыкантов, — или мне придется позвать стражу, чтобы арестовать тебя за отказ сделать доброе дело для людей Тенистого дола.Элия от души рассмеялась. Это был голос Морнгрима Амкатры, лорда Тенистого дола. Она считала лорда своим другом. Элия убрала назад рыжие волосы и обмахнулась краем зеленой туники.— И тогда мне придется петь для стражников? — спросила она Морнгрима.— Правильно, — подмигнул он. — А потом, — добавил он, — мне следует приговорить тебя целый год петь колыбельные для моего сына.Его Светлость покачал ребенка на колене и спросил:— Тебе нравится, да, Скотти?Хотя наследник Морнгрима и был слишком мал, чтобы понять вопрос, в ответ на веселый голос отца он засмеялся и захлопал в ладоши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35