Никаких книг или снимков среди вещей Сторма не было. Скорее всего, размышлял Берх, и снимки и книги он хранил в комлоге, но последний теперь находится там же, где и Сторм. Боясь, что он что-то упустил, Берх обшарил каждый сантиметр, каждый угол каюты. Заглянул под кровать – все впустую.
Он все больше и больше не понимал, как ему вести себя с Вэнджем и Зиминым. Сделать вид, будто ничего не происходит? Я сомневаюсь, что Берх вообще умел делать такой вид – бесстрастный, я имею в виду. Сам Берх считал, что на какое-то время он и впрямь способен скрыть свои чувства. Но в любом случае ему нужна была передышка, возможность побыть наедине с самим собой, сосредоточиться и подготовить себя к дальнейшей игре. Но в том-то и дело, что, находясь на станции, он не мог найти себе безопасного места. Он был убежден, что за ним постоянно наблюдают, и та игра, в которую он намеревался сыграть с астронавтами, уже давно ведется, и незаметно, мало-помалу, его прижимают к его же воротам. Шеф совершил большую ошибку, послав Верха расследовать дело Сторма, если, конечно, у него не было каких-то особых, неизвестных мне соображений.
За ужином Берх долго молчал, но под конец родил-таки вопрос:
– В каюте Сторма я нашел его ботинки, какие мы носим на станции, а перед выходом на поверхность – снимаем. Как они там оказались?
Вэндж с Зиминым недоуменно посмотрели друг на друга.
– Я отнес их из предбанника в каюту – чего им там болтаться, – подумав, ответил Вэндж.
– А к чему, собственно, вопрос-то? – вкрадчиво спросил Зимин.
Если б Берх сам знал – к чему!
– Просто мне это показалось странным…
– И только это? Больше ничего? – продолжал Зимин.
– Нет, не только это. Человек исчез, не оставив после себя практически ничего из того, что могло бы рассказать о его характере, о его прошлой жизни.
– Следовательно, он жил не прошлым, а будущим, – демагогично заметил Зимин.
– Не в том дело, – на Верха демагогия не действует, – чем, кроме научных исследований, он занимался? Может, читал что-нибудь, фильмы смотрел…
– О, этого добра у нас навалом, – перебил его Зимин. – В накопителе накопилась масса всего интересного и поучительного: книги, фильмы, ну прочая ерунда. Взгляните, если хотите.
– Но кто что смотрел, разобрать, разумеется, нельзя?
– Угу, – кивнул Зимин.
– Хорошо… Скажите, записи системы контроля за жизнеобеспечением – вы их храните, или, как и с книгами, теперь уже невозможно восстановить – кто, когда и куда выходил?
Вэндж ответил:
– Если вы говорите о записи выходов Сторма, то тут снова вынужден вас огорчить – записывается только последний выход. И запись хранится, пока астронавт вновь не покинет станцию. Тогда система контроля стирает прежнюю запись и записывает новую.
– А свои личные записи вы храните?
– Нет, со мной система контроля поступает точно так же.
– И со мной, – поддакнул Зимин.
– Но в принципе, порядок хранения изменить можно, – предположил Берх.
– В принципе – да. Мы тут ни за кем не шпионим, и каждый имеет право выбирать – хранить записи или стирать. Конечно, если в данный момент астронавт находится вне станции, то запись ведется обязательно – для этого она и придумана.
– Ясно, – ответил Берх.
– Что-то вы ничего не едите, – заметил Вэндж, – наша стряпня не устраивает?
Берх отвлекся от банки с кефиром
– Худею, – ответил он, – а на ночь много есть вредно.
– Много есть вообще вредно, – ухмыльнулся Зимин и пошел за добавкой. – Я догадываюсь, – продолжил он, стоя спиной к Берху, – почему наш гость вдруг сел на диету, хотя консервированные овощи диетой назвать трудно – они жутко жирные.
– Ну и почему? – поинтересовался Вэндж.
– О, я оставлю свою догадку при себе, – театрально воскликнул Зимин.
«Специально стоит к нам спиной, чтобы не было видно лица», – подумал Берх.
– Выпендривается, – вполголоса, доверительно пояснил Вэндж Берху.
– Точно! – громко ответил Берх.
Зимин повернулся к сотрапезникам и весело произнес:
– А я все слышал!
– Не сомневаюсь, – прошипел Берх. Кефир он уже допил. Оставаться в одном помещении с Зиминым ему было невыносимо.
Каждая каюта на станции оборудована выходом на местный, станционный, накопитель. Берх подключил комлог и открыл библиотеку. Как и сказал Зимин, кто и когда брал книгу – компьютер не сообщал. Однако установить, в какой день и в какое время брали ту или иную книгу в последний раз, Берху не составило никакого труда. В ту ночь, когда исчез Сторм, читали всего одну книгу – некий «Сборник космических историй», довольно старый. Его взяли в 0.30 – за полтора часа до выхода Сторма на поверхность Плерома. Если Вэндж и Зимин, как они уверяют, в то время уже спали, то читать книгу мог только Сторм. Берх стал пролистывать рассказы. Они были короткими и ничем таким особенным не выделялись – обычные космические байки, какие пишут все кому не лень На третьем рассказе Верха начало клонить в сон, он еле-еле добрался до четвертого.
Четвертый рассказ начинался с описания марсианской исследовательской станции. По нынешним меркам Марс – это практически на Земле. Экипаж станции состоял из трех астронавтов. В последний день пребывания экипажа на станции один из астронавтов решает задержаться еще на какое-то время. Причем он хочет остаться на ней в полном одиночестве, что, разумеется, строго запрещено. Причины такого странного решения – сугубо личные. Во исполнение своего замысла астронавт незадолго до старта устраивает неподалеку от станции взрыв, и устраивает его таким образом, чтобы другие два астронавта подумали, будто он погиб, и улетели бы на Землю вдвоем. План удался блестяще – главного героя с пару часов искали; потом, решив, что дальнейшие поиски бесполезны, два астронавта улетают. Оставшись в гордом одиночестве, астронавт готовится к долгому пребыванию на марсианской станции. В первую очередь ему необходимо запустить реактор, снабжавший станцию энергией, поскольку перед самым отлетом его коллеги этот реактор остановили. После нескольких неудачных попыток реактор удается запустить. Именно в тот момент, когда герой рассказа разобрался-таки с реактором, действие переносится на улетевший космический корабль. Два астронавта беседуют о том, что случилось с их коллегой, которого они считают погибшим. И один из собеседников как бы невзначай говорит, что, мол, хорошо, он успел заглушить реактор – в противном случае поврежденный взрывом реактор попросту взорвался бы вместе со всей станцией. На этой оптимистичной ноте автор прерывает повествование.
Берх перечитал рассказ, благо тот был совсем коротким. Подумал, не перечитать ли его еще раз. Аналогия была более чем очевидной… или он бредит наяву. Он стал судорожно искать разгадку, но никак не мог сосредоточиться. Опять совпадение… какое, к черту, совпадение, если рассказ читали непосредственно перед исчезновением Сторма. Но кто его читал? Не пойти ли и не спросить ли их вот так прямо в лоб… Они же рассмеются ему в лицо… Скажут, совсем спятил… А Зимин предложит погадать по руке или как-нибудь еще… Да и они спят уже давно – оставшись вдвоем, астронавты перестали устраивать ночные дежурства. Мистификация? Что ж, очень может быть. Но кто и кого мистифицирует? Из тех, кого мистифицируют, Берх мог с ходу назвать только себя. А из тех, кто мистифицирует, – Сторма. Но если исчезновение Сторма и впрямь мистификация, то скорее всего все три астронавта – заодно. Или его просто хотят запутать? Вэндж и Зимин убили Сторма и подсунули ему этот рассказ. Как подсунули – не важно – так или иначе, но он рассказ прочитал. И вконец запутался – чего они и добивались.
Берх попробовал сопоставить то, что написано в рассказе, и то, что ему известно по делу Сторма. Первое – мотивы. У героя рассказа мотивы были личными и, по мнению Верха, абсолютно неубедительными. Просидеть еще бог знает сколько времени в запертой банке, чтобы написать об этом историю и прославиться, – бред да и только. Но в те времена люди могли рассуждать иначе… А Сторм – какие у него могли быть мотивы, чтобы исчезнуть таким вот странным способом, а не просто улететь отсюда, как поступил бы на его месте любой нормальный человек? Стараясь найти параллели между вымыслом и реальностью, Берх дошел до того, что стал называть астронавтов Плерома именами героев рассказа и наоборот. Собственное сознание отказывалось подчиняться. Он посмотрел на часы – было полшестого утра. Если он сейчас уснет, то проснется позже, чем Вэндж и Зимин, – то есть он будет спать в то время, как его превосходящий численностью противник – бодрствовать. Допустить такого он не мог.
Берх поднялся с кровати, зашел в крохотную ванную и подставил голову под струю ледяной воды. Стало немного легче. Он решил пойти в столовую и сварить себе кофе. В коридоре свет горел ярко – так же как и днем. Рядом со столовой находилась вторая лестница – как и первая, она вела на третий и первый уровни. Проходя мимо нее, Берх услышал тихий металлический скрежет – он донесся снизу, с третьего уровня. С таким звуком здесь на станции раздвигались межсекционные перегородки. Несколько секунд он простоял в нерешительности, размышляя, был ли этот звук на самом деле или ему только показалось. Затем вернулся в каюту, взял комлог, фонарь (не исключено, что третий уровень освещен хуже, чем второй) и, стыдясь собственной трусости, прихватил еще и бластер. Спустился вниз. Прошел из конца в конец коридора, затем обратно, к лестничной площадке. На нее выходила еще одна дверь, вернее, это была не дверь, а та самая межсекционная перегородка, скрежет которой услышал Берх. За нею начинался пятый модуль станции, в него Берх пока еще ни разу не заглядывал. Он нажал зеленую клавишу слева от перегородки прежде, чем успел сообразить, что звук открывающегося стального заслона вспугнет того, кого он преследует, – точно так же, как пять минут назад тот же звук заставил насторожиться самого Верха. Но кнопку он уже нажал. Перегородка, шурша и поскрипывая, поползла в сторону. Едва проем увеличился на ширину ладони, как оттуда с грозным шипением выскочил Варвар и, проскочив у Верха между ног, убежал вверх по лестнице. Берх утер со лба холодный пот. Прошел в пятый модуль. На него пахнуло затхлым, спертым воздухом. Освещение работало еще хуже, чем вентиляция, и Берх мысленно похвалил себя за то, что не забыл прихватить фонарь. Он стоял на втором уровне пятого модуля. Как и в шестом, тут тоже было три уровня, но сам пятый модуль был расположен ниже, чем шестой. Берх извлек из комлога план станции. Пятый был чуть меньше, чем более современный шестой модуль, но компоновкой отсеков они не отличались. Из нижнего, третьего уровня, по крайней мере теоретически, можно было попасть в законсервированный четвертый модуль. У Верха мелькнула мысль, что, возможно, четвертый модуль вовсе не законсервирован, а как раз наоборот… Как знать, вдруг именно там скрыта разгадка исчезновения Сторма. Кроме того, что в пятом модуле было темно и душно, в нем еще вдобавок царил жуткий холод. Берх убрал комлог и достал бластер. Оружие его всегда согревало, но, насколько я знаю, он ни разу не воспользовался им по назначению.
Берх сошел на третий уровень пятого модуля – та же полутьма, та же вонь давно не проветривавшегося помещения. Держать в руках одновременно фонарь, бластер и комлог с планом не хватало рук, и он с трудом отыскал переборку между пятым и четвертым модулем. Серый потускневший металл был холодным и скользким на ощупь. Подсвечивая себе фонарем, Берх стал внимательно осматривать поверхность двери, в надежде отыскать следы рук или вообще какие-нибудь следы, которые могли бы указать на то, что переборку недавно отодвигали.
Вэндж уже целых три минуты наблюдал, как Берх исследует переборку. Он стоял метрах в трех от него, спрятавшись за тем дверным проемом, что вел во внутренние помещения третьего уровня. Его так и подмывало сказать что-нибудь эдакое, чтобы как следует напугать Верха, но мысль о снятом с предохранителя бластере не давала ему покоя – с перепугу Берх мог выстрелить не разобравшись. А искаженное страхом лицо незадачливого следователя – это не то, что желал бы увидеть Вэндж перед смертью. И он выжидал. Наконец, в тот момент когда Берх потянулся к ярко-зеленой кнопке слева от переборки и на несколько мгновений опустил свое оружие, Вэндж вышел из проема и спокойным голосом произнес:
– Бесполезно – она заблокирована.
Я думаю, Берх не выстрелил по той простой причине, что забыл, как это делается. Только это и спасло Вэнджа, потому что Берх здорово перепугался.
– Тихо, тихо, это я – Вэндж, я без оружия. – И в знак своих добрых намерений Вэндж показал Берху пустые ладони.
– Ну и шуточки у вас… Я же мог выстрелить!
– Вы и сейчас можете это сделать. Вы ведь не на сапиенсов вышли охотиться и не на призрака Грега Сторма. Кроме вас, меня и Зимина на станции никого нет, следовательно, вы собирались стрелять в кого-то из нас двоих. Или я ошибаюсь?
– Я ни в кого не собирался стрелять. Во всяком случае – первым. А что вы тут делаете?
– Я обязан отвечать? Ах, простите, я забыл, что вы вооружены, а по правилам игры тот, кто вооружен – задает вопросы, ну а тот, кто безоружен – отвечает. Я пришел сюда проверить кое-какое оборудование. Какое именно?.. – Он усмехнулся – Я мог бы наврать вам с три короба – вы в нашей технике все равно ничего не смыслите, но врать я не люблю, поэтому лучше промолчу.
– Если вы не любите врать, то почему все время твердите мне, что не знаете, что случилось со Стормом? Вэндж почесал затылок
– Не помню, чтоб я вам так говорил, но если хотите – извольте. Да, я знаю, что именно произошло со Стормом. Вам от этого легче? Вы все равно ничего не найдете и ничего не сумеете доказать
– Хорошо, пусть так – ничего не найду, ничего не сумею. . Но скажите, раз вы такой честный, а я – такой тупой, вы вы или Зимин. . вы убили Сторма?
– Ах вон оно что! Видно, вы далеко прошли в своем расследовании – По лицу Вэнджа скользнула улыбка. – Нет, мы его не убивали, но в каком-то смысле приложили руку .. – Не договорив, он шагнул к лестнице.
– Постойте, я еще не закончил! – Берх закричал ему вслед. – Этой ночью я прочитал один рассказ… кто-то из вас троих его тоже читал, а может, и все трое… Такой небольшой рассказик про то, как один астронавт решил сделать вид, что погиб, но и в самом деле – погиб. Это, случайно, не ваш случай?
Вэндж обернулся
– Вы все понимаете слишком буквально, – произнес он медленно, с расстановкой, – используйте свое воображение, если, конечно, оно у вас есть. На худой конец поставьте рядом с экраном зеркало… иначе все у вас выходит слишком, слишком буквально, – повторил он и стал быстро подниматься по лестнице. Берх собирался сказать что-то в ответ, вероятно, спросить про то загадочное зеркало, что упомянул Вэндж, но его собеседник уже исчез в темноте лестничных пролетов Берх поспешил следом. Он не на шутку испугался, что ею могут заживо замуровать в пятом модуле. Но все кончилось благополучно. Вэндж даже не стал закрывать за собою переборку между пятым и шестым модулем. Берх зашел в столовую, сварил себе крепкий кофе и запил им три таблетки психостимулятора.
Последний свой отчет Отделу он посылал более двух суток назад – тогда он только сообщил, что благополучно добрался до Плерома Он думал, что следующий отчет будет рапортом о благополучном завершении расследования. Но события развивались совсем не так, как он предполагал, о чем, хоть это и неприятно, следовало доложить Шефу. Диктовка сообщения заняла около часа Оно оканчивалось так: налицо два варианта событий, приведших к исчезновению Сторма
Первый вариант Вэндж и Зимин по неустановленной пока причине убивают Сторма, инсценируя несчастный случай Преступление может быть как-то связано с тем, что находится в старых, законсервированных модулях станции
Второй вариант в результате сговора между всеми тремя астронавтами инсценируется несчастный случай, цель которого – дать Грегу Сторму возможность исчезнуть, пропасть, считаться погибшим и т д и т п Есть вероятность, что в процессе инсценировки Сторм действительно погибает
Мне хотелось бы еще раз проверить запись его последнего похода к Улыбке Явао принимая во внимание версию с инсценировкой, запись может оказаться подделкой
Именно второй вариант мне кажется наиболее перспективным, но в процессе дальнейшего расследования мною будут учитываться оба сценария На мой взгляд, имеет смысл тем или иным образом дать понять Вэнджу и Зимину, что мне известны подробности преступления или несчастного случая, и вызвать, тем самым, их ответную реакцию Иначе говоря, я собираюсь спровоцировать их на ответные действия
Покончив с докладом, Берх составил небольшое сообщение для меня лично. Он закончил с ним в восемь утра – в это самое время мы с Татьяной были уже на пути к Фаону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46