И еще, еще… С ними многие из Народа.Зеленая Вода сжала губы:— Не нравится мне это. Сходи-ка посмотри, что случилось.Издающий Клич взял свои копья и пошел на склон холма, где только что охотился на мамонтиху. Собаки уже начали лаять и рычать, чуя приближение других псов, пришедших с родом Блеющего Барана.Впереди шел Три Осени, за ним — несколько усталых женщин, согнувшихся под кладью, потом опять охотники, и так до самого горизонта. Люди выглядели изможденными, они шли как бы не слыша рычания и подвывания собак, их серые тюки сливались друг с другом.И впрямь это выглядело неладно.— Три Осени! — позвал Издающий Клич. — Добро пожаловать к нам. Мы убили мамонта. Будет настоящий пир!Шепоток облегчения прошел по рядам прибывших. Мышь — ее волосы были острижены коротко в знак траура по Удару Молнией — подняла голову и зашагала чуть уверенней. Ребенок цеплялся за край ее плаща. Еще одна девочка ковыляла следом за ней. А Народ все поднимался по северному склону холма.— Они съедят все наши зимние припасы мяса! — прошептал Издающий Клич про себя. Три Осени благодарно поднял руку:— Спасибо за приглашение на пир, Издающий Клич, и еще спасибо Блаженному Звездному Народу, что мы добрались до ваших чумов.— Что-то многих я не вижу… И собаки ваши отчего-то не лают. А это кто, никак Большой Рот? — По склону поднимался низенький коренастый человек, заметно хромая. — Что это с ним? Нездоров?— Ранен копьем. — Три Осени беспокойно огляделся, облизав губы. — Охота была что надо. В одной маленькой долине набрели на стадо диких баранов. Отменная дичь! Большую часть туш мы освежевали и оставили храниться на морозце. Мы бы провели там всю зиму, кабы не Другие…Сердце Издающего Клич упало. Вот оно! Началось.— Что случилось?— Блаженный Звездный Народ спас нас, мой друг. Попросту повезло. Одного юношу послали сообщить Вороньему Ловчему и Кричащему Петухом, что у нас хватит мяса прокормить многих. Он первым увидел Других, вернулся и предупредил нас. Позволь сказать тебе, сейчас они дерутся получше. Убили четырех охотников, которые вышли им навстречу. Их было так много, друг мой. Так много. И такие сильные. Их было не остановить — все равно что Ветряную Женщину. Но мы стояли на холме, наше положение было лучше, только потому нас всех и не перерезали.— Как вы нашли нас?— Блеющий Баран сказал нам, по какому пути вы ушли. Мы надеялись, что вы нам поможете. — Три Осени неловко переминался с ноги на ногу, опустив глаза.Издающий Клич поглядел на фигуры, все еще пробирающиеся среди дальних холмов:— Блеющий Баран здесь? Помню, он мне рассказывал сказки…— Он умер, друг мой. Может, попозже, сегодня или завтра, мы посвятим его душу Блаженному Звездному Народу.Издающий Клич вздрогнул:— Как это случилось?— Другие… Копье прошло низко, над самым мужским органом. Плохая рана. Из брюха лился кишечный сок… Он стал вонять и весь раздулся. Мы несли его, сколько могли.— А ваш лагерь?Три Осени со значением похлопал по своему копью:— Он у Других. Нам — тем, кто выжил — надо было в первую очередь позаботиться о женщинах и детях. А уж там мы вернемся и за все отплатим Другим.Издающий Клич покачал головой:— Вы уже отплатили один раз. А теперь они отплатили вам. Не пора ли кончать? Слишком многих уже нет в живых. — Он указал на прибывающую толпу:—Видишь, сколько коротко остриженных женщин? Пора этому положить конец!Три Осени хмуро улыбнулся:— Угости нас сегодня, Издающий Клич. Как следует угости. Мы уж отомстим за наших погибших родичей!— Словно сам Вороний Ловчий говорит твоими устами.— Он — вождь, — согласился Три Осени.— Может, и так.Три Осени сдвинул брови:— Нам нужны воины. Ты пойдешь? Ты, и Поющий Волк, и Прыгающий Заяц…— Нет. — Издающий Клич решительно покачал годовой.— Но мы должны…— Нет.— И тебя не беспокоит, что те, кого ты любишь, убиты?— Наш долг — заботиться о живых. Мы говорили об этом сегодня с Поющим Волком и Прыгающим Зайцем. Здесь начинаются страшные вещи. Мы пойдем на юг, за Волчьим Сном. Если ты и вправду хочешь уберечь своих женщин и детей — идем с нами.Три Осени, колеблясь, поглядел на него и в конце концов отрицательно покачал головой:— Мы должны вернуться. Это… вопрос чести.— Чести?Три Осени расправил плечи, глаза его сурово сверкнули:— Воинской чести! — Он для убедительности потряс в воздухе копьем.Мрачные предчувствия проснулись в душе Издающего Клич. Он опустил голову. Да, это правда. Его Народ с каждым днем все больше походил на Других. 35 Народ шел по нескончаемым холмам, с трудом пробираясь сквозь заросли карликовых берез. На северных склонах уже лежал снег. На ветках дрожали последние темно-рыжие листья. Отец Солнце с каждым днем все ниже склонялся к горизонту; свет его, летом ослепительно-желтый, теперь принял тусклый соломенный оттенок. Овраги были заполнены тлеющей листвой, шуршащей под ногами.Пляшущая Лиса поправила кожаную полосу на лбу и поглядела в спину Мыши. Эта женщина раздражала ее: когда она смотрела на Лису, ей словно по коже проводили куском шершавого камня. Старуха Кого-ток, ковылявшая чуть впереди, обернулась и хмыкнула, словно прочитав ее мысли, и движением руки подозвала ее к себе. Лиса ускорила шаг.— Пошла прочь. Иди себе сзади, — отогнала ее Мышь.— Я иду где хочу, — ответила Лиса, видя, что Кого-ток обернулась и глядит на нее. Глаза старухи мрачно блестели.— Твой дух проклят. Я не хочу, чтобы ты болталась рядом с моим ребенком. Иди сзади. Оставь нас, добрых людей, в покое.Пляшущая Лиса быстро, как молния, бросилась к Мыши и вцепилась своими крепкими пальцами в завязки ее капюшона. Та с криком отбивалась от нее. Взглянув Мыши прямо в лицо, Пляшущая Лиса произнесла:— Человек, который проклял меня, — ложный Сновидец: у него нет Силы. Значит, его проклятия не имеют никакой силы. — Она изо всех сил затянула тесемки, так что Мышь еле могла продохнуть. — Поняла?Лиса резко оттолкнула свою обидчицу. Та еле удержалась на ногах. Ребенок, которого она держала на руках под плащом, стал подавать голос.Мышь потерла шею.— Ты с ума сошла, — хрипло выдавила она. Пляшущая Лиса криво усмехнулась:— Запомни это! Ты и представить себе не можешь, на что я способна, ежели мне перейдут дорогу.Повернувшись на пятках, она пошла прочь, заметив, что Поющий Волк идет посмотреть, что это за потасовка происходит в хвосте отряда.В тот вечер и позже у нее уже не случалось перебранок с Мышью. Но она заметила, что и некоторые другие женщины, приблизившись к ней, опускали глаза. Что это — почтение? Или страх? Только Кого-ток дружелюбно глядела на нее, время от времени ободряюще подмигивая. И, поймав ее взгляд, Лиса расправляла плечи и тверже ступала, крепко сжимая в руках свое охотничье оружие.Волчий Сновидец плавал в горячей заводи. С берега за спиной у него плыло негромкое пение Цапли. Эти звуки придавали ему сил. Волны ласкали его обнаженное тело.— Погрузись в песню, — наставляла его Цапля. — Освободи себя. Двигайся в лад звукам. Изгони этот мир из всего Сна. Его больше нет. Ничего нет, кроме Сна.— Кроме Сна, — повторил он.Он погрузился в воду, пока она не залила ему уши. Птичье пение потонуло в шуме воды. Но, как ни странно, он расслышал, когда Цапля вновь начала петь. Это было бессмысленное на первый взгляд сочетание слов, но они звучали ритмично и чарующе. И поскольку он не мог уловить смысл песни, он сосредоточился на ее волнообразном ритме, как будто танцуя под ее звуки.Он растерянно мигал, ничего перед собой не видя. Он сидел в пещере Цапли. Наконец он стал различать знакомые очертания и запахи. Черепа глядели на него, проникая прямо в душу. Закопченные изображения на стенах, казалось, жили своей собственной жизнью. Серный запах, доносившийся от гейзера, щекотал его ноздри.— Я… я не в заводи? — спросил он, обернувшись. В углу сидела, сгорбившись и что-то бормоча себе под нос, Обрубленная Ветвь. Пламя оставляло блики в ее глазах.— Нет, не в заводи, — ответила Цапля. — Посмотри на свои руки.Он посмотрел — и остолбенел. На середине его ладони вспыхнул огромный красный волдырь. В то же мгновение он почувствовал острую боль — такую, что на глазах у него выступили слезы. Он вскрикнул.Цапля взяла его своей морщинистой рукой за запястье и смазала ладонь гусиным жиром, смешанным с измельченными травами.— Я вижу в твоих глазах вопрос… Что случилось? Я положила в твою ладонь уголек, Волчий Сновидец. Ты и не обратил внимания, как он обжег тебя. Понимаешь, что это значит?Он кивнул, превозмогая боль.— Я обрел Танец.— Именно так.— Но уголь обжег меня.— Да, ты пока что только очистил свое сознание. Ты еще не танцевал с огнем.— Тогда зачем же ты вложила мне в ладонь уголь? — спросил он не без обиды: уж очень болела рука. Цапля усмехнулась:— Чтобы ты вспомнил, где находишься.— Разве ты не могла просто подождать и позвать меня?— Это совсем другое…Он недоверчиво поднял бровь:— Вот как?— Ты был еще не так далеко.Он поднял и поднес к лицу свою обожженную руку:— Вижу…Она помолчала, беззвучно двигая челюстями, вся в малиновых отблесках костра.— Понимаешь, настоящий Танец — это Танец с окружающими вещами, а не с самим собой. А уж потом ты приступишь к Танцу, который свяжет тебя с Единым. А потом…— Но я сделал еще один шаг.— Да, — согласилась она. — Еще один шаг, Волчий Сновидец. Еще один шаг… Да только я не знаю, есть ли у нас время?— Что ты имеешь в виду?Она моргнула и поглядела в пространство, всматриваясь во что-то видное ей одной.— Все происходит слишком быстро. Нам бы еще пару лет! А у нас, может, и одного года нет, — бросила она ему через плечо. — Следующим летом, может быть, будет уже слишком поздно.— Поздно для чего?Она нахмурилась, морщины у нее на лбу углубились.— Этой ночью я видела страшный Сон. Я не видела ничего определенного, образы были слишком расплывчатыми, но я чувствую в них страшную правду.— Какую правду?— Они идут, — хрипло произнесла она, пронзительно поглядев ему прямо в глаза. — Мы и обернуться не успеем, как они будут здесь.— Другие? — спросил он, тяжело вздохнув. Он встретит своего отца!— Что-то еще похуже… еще большая тьма. Я плохо разглядела…— Как та тьма, что я видел? — Он пожал плечами. — Ну и сколько же у нас осталось времени?— Не знаю.— Как же нам быть? Если я недостаточно продвинусь…— Я… — Она глубоко вздохнула. В глазах ее стоял страх. — Надеюсь, что я еще достаточно сильна…Она с усилием встала на ноги, дотянулась до ниши в каменной стене — и отдернула дрожащие руки. Прижав к груди потные от страха ладони, она стояла, не сводя напряженного взгляда с трещины в камне.— Что ты ищешь? — спросил он. — Могу ли я тебе помочь?— Нет, — сурово прошептала она. — Только я могу их касаться. — Она вновь потянулась к трещине и достала оттуда какой-то тщательно завязанный узелок.У Волчьего Сновидца пошли по спине мурашки. Он не дыша глядел, как старуха развязывает узелок и достает оттуда какие-то сморщенные черные вещицы.— Что это такое?— Грибы. Помнишь? Я говорила тебе прошлым летом: они выросли там, где я облегчалась. Сильные существа: они живут самой смертью, одолевают распад и гниение. В них — воскресение, Волчий Сновидец. Относись к ним почтительно: они полны Силы.Он удивленно поглядел на нее. Сердце его учащенно стучало.— Воскресение? Ты говорила, что они убьют меня. Она повернулась. Глаза ее резко блеснули.— Убьют. Ты к ним еще не готов.— Почему?— Потому что ты еще не Танцующий.Он окинул взглядом пещеру, Обрубленную Ветвь, Цаплю — и задумался. Что же это такое происходит, когда поешь грибов?— Ты понял? — спросила она. У нее был необычно серьезный вид.— Нет.— Может ли гриб убить тебя, если ты сам — гриб? Можешь ли ты убить гриб, если гриб — ты сам? Он затаил дыхание:— Единый.— Да. Это маленькое растение может вызвать могущественнейший из Снов. Шуточка Отца Солнца — вот что такое эти грибы. У них нет цвета, потому что растут они из смерти, во тьме, а приносят жизнь и Свет. — Она потрогала черные комочки. — Они помогают твоей душе выходить из Танца…— Но что если я выпаду и из Сна тоже? Она по-птичьи вскинула голову:— И окажешься нигде?— Что-то в этом роде.Ее сгорбленная спина затряслась от смеха.— Тогда ты будешь знать, что ты — там.— Где?— Нигде.Не желая показывать свою тупость, он спросил:— А что будет с моим Сном?— Если ты окажешься нигде и увидишь пустоту внутри себя — тогда ты сможешь брать руками горящие угли и не обжигаться… и, не страшась, принимать яд. — Она поглядела на него и кивнула головой:— Вижу по твоим глазам — ты понимаешь.Он вздохнул:— В этой пустоте я и грибы станем одним целым? Она улыбнулась, обнажив остатки зубов, и согласно кивнула:— Так и есть. Это — последний и главный Сон. Сон, покоряющий смерть. И этот Сон возродит твое тело. Будет боль, мука, тяжелая мука, болезнь — пока ты не войдешь в глубину своей души и Сон не свяжет воедино тебя и грибы. И вы станете одним целым — и ничем.Он непроизвольно сжал кулаки.— Когда я смогу попробовать?— Может, и никогда — по всему, что я знаю. Времени куда меньше, чем я думала. Вороний Ловчий бросил вызов Сну. Твой брат обладает по-своему необычайной Силой. Только это другая Сила.— Но он не Сновидец.— Не такой, как ты. Но он видит Сны — на свои манер… Его Сила в том, что он умеет внушать свои мысли другим. И он может одним махом, в час озарения, увидеть то, что должно случиться. Он опасен.— Могу ли я остановить его?— Не знаю. Вы двое и тот Другой, ваш отец, — это будущее Народа. И если никто не помешает, Вороний Ловчий разрушит Народ изнутри, а ваш отец тем временем разрушает его извне. А ты? — Она напряженно поглядела на него. — Ты должен обрести пустоту в своей душе, найти ход через свое сердце, прежде чем найдешь его в Леднике и спасешь Народ.— Но что же за тьму видела ты во Сне? Это не…— Это что-то другое, еще похуже. Это поглотит всех нас: и Народ, и Других.— Тогда что же… — он развел руками, — мы даже и понять не можем, что это такое, пока не столкнемся с этим лицом к лицу? Тогда как я?.. — Он снова вздохнул и потянулся к грибам.Быстрым движением Цапля убрала от него узелок с грибами и прижала его к груди.— Не вздумай даже дотрагиваться до них! Коснешься, потом оближешь пальчики — и умрешь страшной смертью. Пойдешь на пищу Духам Долгой Тьмы. Я не могу рисковать твоей жизнью.Но узелок невольно притягивал его взгляд — так заяц не может отвести глаз от летящего орла. 36 Вороний Ловчий завел старика в чум, подыскивая место, чтобы присесть. Кричащий Петухом опустился на землю по-стариковски осторожно, оправляя плащ, разглаживая полы своей наружной парки. Зрячим глазом он оглядел помещение: потемневшие от копоти жерди, поддерживающие стены и своды, аккуратно сложенное по углам оружие, связанные в узлы волчьи и оленьи шкуры. В желтоватом свете костра он и его спутник отбрасывали длинные темные тени.— Отведай, старый учитель, — сказал Вороний Ловчий, предлагая старику бараний рог с травяным отваром.Кричащий Петухом выпил и указал на баранью похлебку, варившуюся на костре в кожаном бурдючке:— Я сегодня не ужинал.— Пожалуйста, угощайся.Старый шаман улыбнулся, наполнил чашку похлебкой и, чавкая, стал есть. Насытившись, он повернулся к Вороньему Ловчему и спросил:— Зачем ты хотел меня видеть сегодня?— Три Осени пришел с вестью. Другие напали на отряд Блеющего Барана. Я хочу, чтобы ты благословил меня собрать молодых парней и нанести удар по их становьям. В середине Долгой Тьмы они нападения не ждут.Кричащий Петухом провел пальцем по подбородку Его бельмо мрачно блестело.— Никто не станет рисковать жизнью среди Долгой Тьмы. Что будет с их душами, а? Вороний Ловчий развел руками:— С душами, Кричащий Петухом? А что их ждет здесь? Что нас всех ждет? Другие перебьют нас — иди мы среди них растворимся. Три Осени послал одного юношу разведать про Других, которые захватили лагерь Блеющего Барана. Они тоже держат в плену наших женщин… И это будущее, Кричащий Петухом? Наши женщины будут вынашивать их ублюдков? Как Черника?— Слишком ты много на себя берешь, юнец. Тебе не достаточно одного слова Старейшего? — Он попытался встать.Вороний Ловчий мягко опустил старика обратно на землю.— Конечно, я много на себя беру! Я должен спасти Народ. А что, ты видел в своих Снах что-то другое?— Я в своих Снах много разного вижу, — пренебрежительно ответил старик.— Давай-ка потолкуем начистоту. Я про твои Сны знаю все до донышка. Помнишь, что ты предсказывал нам в Мамонтовом Лагере, а? Про охоту на мамонтят… Что-то пока не сбылось! А еще ты предсказал Удару Молнии, что у него наконец-то родится сын. Помнишь? Ты будто бы видел во Сне, как он баюкает мальчика на руках? Ну и что? Девчонка родилась, еще одна! Сам Удар Молнии сгинул. Мышь ушла в лагерь Издающего Клич. А еще ты видел Сон о том, как…— Иногда Сны меняются.— А иногда важно, чтобы Народ поверил… а уж видел ли ты что взаправду или все до единого слова выдумал — нет нужды знать.— Ты что, во лжи меня обвиняешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50