VadikV


142
Дмитрий Наркисович Мами
н-Сибиряк: «Золото»



Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк
Золото





«Д.Н.Мамин-Сибиряк. «Золото». Роман, рассказы, повесть»: Беларусь; М
инск; 1983

Аннотация

Роман русского писателя Д.Н. Ма
мина-Сибиряка «Золото» (1892) о жизни золотоискателей Урала в пореформенны
й период.

Дмитрий Наркисович Мамин-С
ибиряк
Золото

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Посвящается Марусе

I

Кишкин сильно торопился и смешно шагал своими короткими ножками. Зимнее
серое утро застало его уже за Балчуговским заводом, на дороге к Фотьянке.
Легкий морозец бодрил старческую кровь, а падавший мягкий снежок устила
л изъезженную дорогу точно ковром. Быстроту хода много умаляли разносив
шиеся за зиму валенки, на которые Кишкин несколько раз поглядывал с през
рением и громко говорил в назидание самому себе:
Ц Эх, вся кошемная музыка развалилась… да. А было времечко, Андрон, как ты
с завода на Фотьянку на собственной парочке закатывал, а то верхом на ино
ходце. Лихо…
Это были совсем легкомысленные слова для убеленного сединами старца и е
го сморщенного лица, если бы не оправдывали их маленькие, любопытные, вор
оватые глаза, не хотевшие стариться. За маленький рост на золотых промыс
лах Кишкин был известен под именем Шишки, как прежде его называли только
за глаза, а теперь прямо в лицо.
Ц Только бы застать Родьку… Ц думал Кишкин вслух, прибавляя ходу.
Дорога от Балчуговского завода шла сначала по берегу реки Балчуговки, а
затем круто забирала на лесистый Краюхин увал, с которого открывался вел
иколепный вид на завод, на течение Балчуговки и на окружавшие селение ра
боты. Кишкин остановился на вершине увала и оглянулся назад, где в серой з
имней мгле тонули заводские постройки. Кругом все было покрыто белой сне
жной пеленой, исчерченной вдоль и поперек желтыми промысловыми дорожка
ми. На Краюхином увале снежная пелена там и сям была покрыта какими-то под
озрительными красновато-бурыми пятнами, точно самая земля здесь вспухл
а болячками: это были старательские работы. Большинство их было заброшен
о, как невыгодные или выработавшиеся, а около некоторых курились огоньки
, Ц эти, следовательно, находились на полном ходу.
Ц Ишь, подлецы, как землю-то изрыли, Ц проговорил вслух Кишкин, опытным г
лазом окидывая земляные опухоли. Ц Тоже, называется, золото ищут… ха-ха!..
Не положил Ц не ищи… Золото моем, а сами голосом воем.
Кишкин подтянул опояской свою старенькую шубенку, крытую серым вытерши
мся сукном, и с новой быстротой засеменил с увала, точно кто его толкал в с
пину.
По ту сторону Краюхина увала начинались шахты: Первинка, Угловая, Шишкар
евская, Подаруевская, Рублиха и Спасо-Колчеданская. Кругом шахт тянулис
ь высокие отвалы пустой породы, кучи ржавого кварца, штабели заготовленн
ого леса и всевозможные постройки: сараи, казармы, сторожки и целые корпу
са. Из всех этих шахт работала одна Спасо-Колчеданская, над которой дымил
ась громадная кирпичная труба. Где-то отпыхивала невидимая паровая маши
на. Заброшенные шахты имели самый жалкий вид, Ц трубы покосились, всякая
постройка гнила и разваливалась. Кишкин оглянул эту египетскую работу п
рищуренными глазками и улыбнулся.
Ц Одна парадная дыра осталась… Ц проговорил он, направляясь к работав
шей шахте. Ц Эй, кто есть жив человек: Родион Потапыч здесь?
Из сторожки выглянула кудластая голова, посмотрела удивленно на Кишкин
а и, не торопясь, ответила:
Ц Был, да весь вышел…
Ц Ах, чтоб ему ни дна ни покрышки! Ц обругался Кишкин.
Ц Ступай на Фотьянку, там его застанешь, Ц посоветовала голова.
Ц Легкое место сказать: Фотьянка… Три версты надо отмерить до Фотьянки.
Ах, старый черт… Не сидится ему на одном месте.
Ц На брезгу Родион Потапыч спущался в шахту и четыре взрыва диомидом сд
елал, а потом на Фотьянку ушел. Там старатели борта домывают, так он их зор
ит…
Кишкин достал берестяную тавлинку, сделал жестокую понюшку и еще раз огл
ядел шахты. Ах, много тут денежек компания закопала, Ц тысяч триста, а то и
побольше. Тепленькое местечко досталось: за триста-то тысяч и десяти фун
тов золота со всех шахт не взяли. Да, веселенькая игрушка, нечего сказать…
Впрочем, у денег глаз нет: закапывай, если лишних много.
Дорога от шахт опять пошла берегом Балчуговки, едва опушенной голым ивня
ком. По всему течению тянулись еще «казенные работы» Ц громадные разрез
ы, громадные свалки, громадные запруды. Дарового труда не жалели, и вся зем
ля на десять верст была изрыта, точно прошел какой-нибудь гигантский кро
т. Кишкин даже вздохнул, припомнив золотое казенное время, когда вот здес
ь кипела горячая работа, а он катался на собственных лошадях. Теперь было
все пусто кругом, как у него в карманах… Кое-где только старатели подбира
ли крохи, оставшиеся от казенной работы.
Сделав три версты, Кишкин почувствовал усталость. Он даже вспотел, как хо
рошая-ттристяжка. Лес точно расступался, открыв громадное снежное поле,
заканчивавшееся земляным валом казенной плотины. Это и была знаменитая
Фотьяновская россыпь, открытая им, Андроном Кишкиным, и давшая казне бол
ьше сотни пудов золота. Вдали пестрело на мысу селение Фотьянка. Но ему до
рога была не туда, а к плотине. Сейчас за плотиной по обоим берегам Балчуго
вки были поставлены старательские работы. Старатели промывали борта, то
есть невыработанные края россыпи, которые можно было взять только зимой
, когда вода в забоях не так «долила». Наблюдал за этими работами Родион По
тапыч Зыков, старейший штейгер на всех Балчуговских золотых промыслах. О
н иногда и ночевал здесь, в землянке, которая была выкопана в насыпи плоти
ны, Ц с этой высоты старику видно было все на целую версту. В Балчуговско
м заводе у старика Зыкова был собственный дом, но он почти никогда не жил в
нем, предпочитая лесные избушки, землянки и балаганы.
Ц Эге, дома лесной черт! Ц обругался Кишкин, завидя синенький дымок око
ло землянки.
Он издали узнал высокую сгорбленную фигуру Зыкова, который ходил около р
азведенного огонька. Старик был без шапки, в одном полушубке, запачканно
м желтой приисковой глиной. Окладистая седая борода покрывала всю грудь
. Завидев подходившего Кишкина, старик сморщил свой громадный лоб. Над ог
нем в железном котелке у него варился картофель. Крохотная закопченная д
ымом дверь землянки была приотворена, чтобы проветрить эту кротовую нор
у.
Ц Мир на стану! Ц крикнул весело Кишкин, подходя к огоньку.
Ц Милости просим, Ц ответил Зыков, не особенно дружелюбно оглядывая не
жданного гостя. Ц Куда поволокся спозаранку? Садись, так гость будешь…

Ц А дело есть, Родион Потапыч. И не маленькое дельце. Да… А ты тут старател
ей зоришь? За ними, за подлецами, только не посмотри…
Ц Все хороши, Ц угрюмо ответил Зыков. Ц Картошки хошь?
Ц В золке бы ее испечь, так она вкуснее, чем вареная.
Ц Ишь, лакомый какой… Привык к баловству-то, когда на казенных харчах жи
р нагуливал.
Ц Ох, не осталось этого казенного жиру ни капельки. Родион Потапыч!.. Весь
тут, а дома ничего не оставил…
Ц Не ври. Не люблю… Рассказывай сказки-то другим, а не мне.
Кишкин как-то укоризненно посмотрел на сурового старика и поник головой
. Да, хорошо ему теперь бахвалиться над ним, потому что и место имеет, и жало
ванье, и дом Ц полная чаша. Зыков молча взял деревянной спицей горячую ка
ртошку и передал ее гостю. Незавидное кушанье дома, а в лесу первый сорт: к
артошка так аппетитно дымилась, и Кишкин порядком-таки промялся. Облупи
в картошку и круто посолив, он проглотил ее почти разом. Зыков так же молча
подал вторую.
Ц А ведь отлично у тебя здесь, Родион Потапыч, Ц восторгался Кишкин, огл
ядывая расстилавшуюся перед ним картину. Ц Много старателей-то?
Ц Десятка с три наберется…
Работы начинались саженях в пятидесяти от землянки. Берег Балчуговки то
чно проржавел от разрытой глины и песков. Работа происходила в двух ямах,
в которых, пользуясь зимним временем, золотоносный пласт добывался забо
ем. Над каждой ямой стоял небольшой деревянный ворот, которым «выхаживал
и» деревянную бадью с песком или пустой породой двое «воротников» или «в
ертелов». Тут же откатчики наваливали добытые пески в ручные тачки и по д
еревянным доскам, уложенным в дорожку, свозили на лед, где стоял ряд дерев
янных вашгердов. Мужики работали на забое, у воротов и на откатке, а бабы и
девки промывали пески. Издали картина была пестрая и для зимнего времени
оригинальная.
Ц Ишь, ледяной водой моют, Ц заметил Кишкин тоном опытного приискового
человека. Ц Что бы казарму поставить да тепленькой водицей промывку сд
елать, а то пески теперь смерзлись…
Ц Ничего ты не понимаешь! Ц оборвал его Зыков. Ц Первое дело, пески на в
торой сажени берут, а там земля талая; а второе дело Ц по Фотьянке пески н
е мясниковатые, а разрушистые… На него плесни водой Ц он и рассыпался, ка
к крупа. И пески здесь крупные, чуть их сполосни… Ничего ты не понимаешь, Ш
ишка!..
Ц Да ведь я к слову сказал, а ты сейчас на стену полез.
Ц А не болтай глупостев, особливо чего не знаешь. Ну, зачем пришел-то? Гово
ри, а то мне некогда с тобой балясы точить…
Ц Есть дельце, Родион Потапыч. Слышал, поди, как толковали про казенную К
едровскую дачу?
Ц Ну?
Ц Вырешили ее вконец… Первого мая срок: всем она будет открыта. Кто хочет
, тот и работает. Конечно, нужно заявки сделать и протчее. Я сам был в горном
правлении и читал бумагу.
В первое мгновение Зыков не поверил и только посмотрел удивленными глаз
ами на Кишкина, не врет ли старая конторская крыса, но тот говорил с такой
уверенностью, что сомнений не могло быть. Эта весть поразила старика, и он
смущенно пробормотал:
Ц Как же это так… гм… А Балчуговские промысла при чем останутся?
Ц Балчуговские сами по себе: ведь у них площадь в пятьдесят квадратных в
ерст. На сто лет хватит… Жирно будет, ежели бы им еще и Кедровскую дачу зах
ватить: там четыреста тысяч десятин… А какие места: по Суходойке-реке, по
Ипатихе, по Малиновке Ц везде золото. Все россыпи от Каленой горы пошли, з
начит, в ней жилы объявляются… Там еще казенные разведки были под Маяков
ой сланью, на Филькиной гари, на Колпаковом поле, у Кедрового ключика. Одни
м словом, Палестина необъятная…
Ц Известно, золота в Кедровской даче неочерпаемо, а только ты опять зря б
олтаешь: кедровское золото мудреное, Ц кругом болота, вода долит, а внизу
камень. Надо еще взять кедровское-то золото. Не об этом речь. А дело такое,
что в Кедровскую дачу кинутся промышленники из города и с Балчуговских п
ромыслов народ будут сбивать. Теперь у нас весь народ, как в чашке каша, а т
огда и расползутся… Их только помани. Народ отпетый.
Ц Я-то и хотел поговорить с тобой, Родион Потапыч, Ц заговорил Кишкин ис
кательным тоном. Ц Дело видишь в чем. Я ведь тогда на казенных ширфовках
был, так одно местечко заприметил: Пронькина вышка называется. Хорошие з
наки оказывались… Вот бы заявку там хлопотнуть!
Ц Ну?
Ц Так я насчет компании… Может, и ты согласишься. За этим и шел к тебе… Вер
ное золото.
Зыков даже поднялся и посмотрел на соблазнителя уничтожающим взором.
Ц Да ты в уме ли, Шишка? Я пойду искать золото, чтобы сбивать народ с Балчуг
овских промыслов?.. Да еще с тобой?.. Ха-ха…
Ц Не ты, так другие пойдут… Я тебе же добра желал, Родион Потапыч. А что кас
ается Балчуговских промыслов, так они о нас с тобой плакать не будут… Ты в
от говоришь, что я ничего не понимаю, а я, может, побольше твоего-то смыслю в
этом деле. Балчуговская-то дача рядом прошла с Кедровской, Ц ну, назаявл
яют приисков на самой грани, да и будут скупать ваше балчуговское золото,
а запишут в свои книги. Тут не разбери-бери… Вот это какое дело!
Ц А ведь ты верно, Ц уныло согласился Зыков. Ц Потащат наше золото стар
ателишки. Это уж как пить дадут. Ты их только помани… Теперь за ними не усл
едишь днем с огнем, а тогда и подавно! Только, я думаю, Ц прибавил он, Ц вре
шь ты все…
Ц А вот увидишь, как я вру.
Наступила неловкая пауза. Котелок с картофелем был пуст. Кишкин нескольк
о раз взглядывал на Зыкова своими рысьими глазками, точно что хотел сказ
ать, и только жевал губами.
Ц Прежде-то что было, Родион Потапыч! Ц как-то особенно угнетенно прого
ворил он наконец, втягивая в себя воздух. Ц Иногда раздумаешься про себя
, так точно во сне… Разве нынче промысла? Разве работы?
Ц Что старое-то вспоминать, как баба о прошлогоднем молоке.
Ц Нет, всегда вспомню!.. Кто Фотьяновскую россыпь открыл?.. Я… да. На полтор
а миллиона рублей золота в ней добыто, а вот я наг и сир…
Кишкин ударил себя кулаком в грудь, и мелкие старческие слезинки покатил
ись у него по лицу. Это было так неожиданно, что Зыков как-то смущенно проб
ормотал:
Ц Ну, будет тебе… Эк, что вздумал вспоминать!
Ц Да!.. Ц уже со слезами в голосе повторял Кишкин. Ц Да… Легко это говори
ть: перестань!.. А никто не спросит, как мне живется… да. Может, я кулаком сле
зы-то вытираю, а другие радуются… Тех же горных инженеров взять: свои дома
имеют, на рысаках катаются, а я вот на своих на двоих вышагиваю. А отчего, Ро
дион Потапыч? Воровать я вовремя не умел… да.
Ц Было и твое дело, что тут греха таить!
Ц Да что было-то? Дадут три сторублевых бумажки, а сами десять тысяч укра
дут. Я же их и покрывал: моих рук дело… В те поры отсечь бы мне руки, да и то ма
ло. Дурак я был… В глаза мне надо за это самое наплевать, в воде утопить, пот
ому кругом дурак. Когда я Фотьяновскую россыпь открыл, содержание в песк
ах полтора золотника на сто пудов, значит, с работой обошелся он казне мно
го-много шесть гривен, а управитель Фролов по три рубля золотник ставил. Э
то от каждого золотника по два рубля сорок копеек за здорово живешь в кар
ман к себе клали. А фальши-то что было… Ведь я разносил по книгам-то все рас
ходы: где десять рабочих Ц писал сто, где сто кубических сажен земли выну
то Ц писал тысячу… Жалованье я же сочинял таким служащим, каких и на свет
е не бывало. А Фролов мне все твердит: «Погоди, Андрон Евстратыч, поделимся
потом: рука, слышь, руку моет…» Умыл он меня. Сам-то сахаром теперь поживае
т, а я вон в каком образе щеголяю. Только-только копеечку не подают…
Ц А дом где? А всякое обзаведенье? А деньги? Ц накинулся на него Зыков с о
жесточением. Ц Тебе руки-то отрубить надо было, когда ты в карты стал игр
ать, да мадеру стал лакать, да пустяками стал заниматься… В чьем дому сейч
ас Ермошка-кабатчик как клоп раздулся? Ну-ка, скажи, а?..
Ц Было и это, Ц согласился Кишкин. Ц Тысяч с пять в карты проиграл и мад
еру пил… Было, А Фролов-то по двадцати тысяч в один вечер проигрывал. Помн
ишь старый разрез в Выломках, его еще рекрута работали, Ц так мы его за но
вый списали, а ведь за это, говорят, голеньких сорок тысяч рубликов казна з
аплатила. Ревизор приехал, а мы дно раскопали да старые свалки сверху пес
очком посыпали Ц и сошло все. Положим, ревизор-то тоже уехал от нас, как мы
шь из ларя с мукой, Ц и к лапкам пристало, и к хвостику, и к усам. Эх, да что ту
т говорить…
Ц Кто старое помянет Ц тому глаз вон. Было, да сплыло…

II

Зыков чувствовал, что недаром Кишкин распинается перед ним и про старину
болтает «неподобное», а поэтому молчал, плотно сжав губы. Крепкий старик
не любил пустых разговоров.
Ц Ну, брат, мне некогда, Ц остановил он гостя, поднимаясь. Ц У нас сейчас
смывка… Вот объездной с кружкой едет.
На правом берегу Балчуговки тянулся каменистый увал, известный под имен
ем Ульянова кряжа. Через него змейкой вилась дорога в Балчуговскую дачу.
Сейчас за Ульяновым кряжем шли тоже старательские работы. По этой дороге
и ехал верхом объездной с кружкой, в которую ссыпали старательское золо
то. Зыков расстегнул свой полушубок, чтобы перепоясаться, и Кишкин замет
ил, что у него за ситцевой рубахой что-то отдувается.
Ц Это у тебя что за рубахой-то покладено, Родион Потапыч?
Ц А диомид… Я его по зимам на себе ношу, потому как холоду этот самый диом
ид не любит.
Ц А ежели грешным делом да того…
Ц Взорвет? Божья воля… Только ведь наше дело привычное. Я когда и сплю, та
к диомид под постель к себе кладу.
Кишкин все-таки посторонился от начиненного динамитом старика. «Этакой
безголовый черт», Ц подумал он, глядя на отдувавшуюся пазуху.
Ц Так ты как насчет Пронькиной вышки скажешь? Ц спрашивал Кишкин, когда
они от землянки пошли к старательским работам.
Ц Не нашего ума дело, вот и весь сказ, Ц сурово ответил старик, шагая по р
азмятому грязному снегу.
1 2 3 4 5 6