Фиона протолкнулась через них и опустилась на колени передо мной, проверяя веревки.
– У нас нет времени, надо помешать демонам пройти. – Исанна отвернулась. – Талар, ты станешь справа. Мейра – слева… – Она ушла, отдавая приказы.
Разумеется, это будет Исанна. Она самый сильный Айф, она знает меня лучше всех остальных в этом мире, она быстро создаст Ворота, сделав их крепкими и нерушимыми. Интересно, я почувствую ее внутри себя? Любовь моя…
Кто-то осторожно закрыл мое неповрежденное веко, чтобы я не видел света магов и мелькающих надо мной лиц. Вроде это была Фиона. Последнее, что я запомнил, проваливаясь во тьму, отражение в ее черных глазах: багровое клеймо на левой щеке, кровоточащий глаз, синий огонь… Мерзость.
ГЛАВА 8
Золотистый свет пожирал тьму. Воздух был наполнен испарениями, он вонял, как яма с горящими трупами крыс. Дождь. Этому месту необходим дождь. Я повернулся во сне… и понял, что не сплю. Оказывается, я закрывал лицо руками, обернутыми какой-то толстой тканью, значит, золотистое сияние было не снаружи, а в моей голове. Что-то не в порядке с глазами, наверное, из-за неприятного сна. Я не хотел даже думать о нем. Что меня разбудило, вызвало из царства сна? Вызвало…
Вокруг меня был камень. Пещера, тесная, душная и темная, как подземелья демонов, темноту нарушало только золотистое сияние, которое не исчезло, даже когда я поднял веки. Я распрямился, что заняло необычайно много времени, потому что я все время стукался о стены и потолок пещеры. А запах… Голова кружилась от тошнотворного запаха. Где здесь верх, а где низ? Передо мной сиял серый прямоугольник, я оставил попытки сесть и вместо этого пополз на свет.
– Я Смотритель, направленный Айфом изгнать тебя из этого сосуда! Изыди! Он не твой! – Слова ясно донеслись из серого света снаружи пещеры. Слова… ужасные слова скребли мою кожу, звучали в ушах нестройным оркестром. Отвращение охватило меня при их звуке, отвращение и ярость. Безумец… вызывать меня…
Ошибка. Все это ошибка. Я колебался, выходить ли мне на свет. Почему же эти слова так задевают… так больно ранят меня? Это же мои слова. Они записаны в моей душе огнем и кровью. Но голос был молодой, бодрый, а я вовсе не ощущал в себе бодрости, и уж точно не был молодым. Меня тошнило. Эта вонь… золотистое сияние смущало меня. Мне хотелось потереть глаза, которые зудели так, словно я пересек Азахстанскую пустыню ни разу не моргнув. Когда я уже собирался коснуться глаз, я заметил кое-что внизу на земле… лапа, лапа с огромными острыми когтями, прямо у входа в пещеру. Я быстро отпрянул и замер, надеясь, что меня не заметили. Снаружи в пещеру залетал ветер, пахнущий золой.
– Не прячься от меня, чудовище. Это место не для тебя. Эта жизнь, полная силы, чести и долга, не твоя. Изыди!
Я заревел при звуке этих отвратительных слов, и в этот миг тот человек, видимо, обнаружил мое укрытие, потому что мою пещеру заполнило пламя. Я бросился ко входу и тут наконец заметил, какой я. Совсем не тот, каким был. Крылья… громадные, туго обтянутые кожей костистые пальцы… и когти, тоже мои, не руки, а лапы, готовые хватать и швырять валуны, вспарывать животы коров и оленей, разрывать на части людей. Я расправил широкие плечи, вытянул длинную шею и снова заревел. Пламя вырвалось из моей пасти, оставляя за пределами пещеры лужи огня и золу.
Прежде чем я выяснил, какие еще части тела у меня имеются, кто-то попытался лишить меня их. Я почувствовал болезненный укол справа. Мои новые крылья развернулись с такой яростью, что воздух вокруг заклубился. Что-то маленькое отскочило и спряталось за скалой. Не раздумывая, я залил скалу потоком огня.
Если ты не собираешься убивать этого Иддрасса, я посоветовал бы тебе сдерживаться. Этот раздраженный голос пришел из глубины меня самого. Я залил бы огнем и его, если бы только мог. Взревев от злобы, я запустил когти в выжженную землю. Я старался сделать тебя нечувствительным к боли, а не к голосу разума. Если ты будешь так бурно реагировать на них и телом и душой, это кончится плохо. Они убьют это тело, и погибнем мы оба. Понимаешь? Ты в состоянии осознать?
Еще один болезненный укол. На этот раз слева. Я потянулся лапой к существу подо мной, но оно увернулось и исчезло.
Улетай, дурак! Убирайся с земли и не показывайся, пока не начнешь соображать!
Это было первое разумное предложение. Все тут было так непонятно. Я распустил широкие крылья в горячем воздухе, взлетая с грациозностью гуся, несущего в лапах свинью. Среди серых облаков оказалось прохладно и воняло меньше. Я сделал несколько кругов, радуясь, что покинул пещеру, в которой непонятно почему проснулся.
Это вызов. Ты сам использовал его сотни раз. Ты знаешь, как он действует. Мы не можем ему противиться, он заставляет нас идти в место, выбранное для битвы Иддрассом. Никогда не мог понять, почему так. Ирония заключается в том, что пэнди гаши нашли волшебные слова, перед которыми невозможно устоять, тогда, когда мы сами еще не знали, кто мы такие. Но ты со своими теориями… если мы две части одного целого, тогда в этом нет ничего удивительного. Возможно, мы слышим вызов самого человеческого духа, голос нас самих, и не можем не идти на его зов. Мне не нравится идея, что я всего-навсего отрезанный кусок чего-то другого.
Пока длился этот монолог, холодный ветер немного прояснил мне мозги. Я посмотрел вниз, на неприветливую землю. Бесконечный лес сожженных деревьев, кривых, сломанных, уродливых. Некоторые уже упали, другие еще держались вертикально, обвиняюще уставясь в серое небо. Ни листика, ни травинки, ничего зеленого, что оживило бы серо-черный пейзаж. Землю покрывал толстый слой золы, камни выступали из нее, как кости скелета в могиле, освобождающиеся в процессе гниения от плоти. Между двумя холмами зиял разрез, ложе умершей реки. Небольшие ручейки растекались морщинами на лице старухи. И небо было серо-черным. Страшное место.
Спешить не надо, но скоро тебе все равно придется решить, что делать с этими Иддрассами. Их здесь не меньше трех. Равнодушный тон не вязался со смыслом слов.
Я попытался думать. Иддрассы… Смотрители. Вызов. Почему меня должны волновать эти три Смотрителя? Я еще раз осмотрел пейзаж внизу, не имеющий ничего общего ни с одним существующим в мире пейзажем, и первый кусочек головоломки встал на место. Я за Воротами. Как, ради всего святого, я попал за Ворота, не зная об этом? Слабые воспоминания о ночном поединке, веревках, заклятиях, снадобьях… Боги ночи! Кто я? Где я? Сплю? О Вердон милосердный, пусть это будет сон!
Рей-киррахи не спят. Разве ты не знаешь? Внутренний голос змеей вползал в мои мысли.
Денас.
Это имя больше ничего не значит. И никогда не значило. Оно просто было удобным. Очень странно было бы жить тысячу лет без имени. Ты уже начал понимать?
Я снова оглядел задымленное небо и черный лес. Это моя собственная душа.
И они послали не одного, а трех Смотрителей изгнать того, кто здесь поселился…
…того, кто есть я сам…
…и если им удастся, ты – я – мы погибнем. У нас нет возможности разъединиться. Ты же видишь.
Даже после всего, что было, я не верил до конца, что пути назад нет. Мы одно существо. Изнутри, снаружи, теперь и навсегда… настолько навсегда, насколько это будет возможно при упорном желании Исанны разделить нас. Я думал, что один Денас будет сражаться в этой битве, используя мои знания и навыки. Он ведь демон. Захватчик. В глубине моего существа жила надежда, что как-нибудь, когда-нибудь этот кошмар завершится, и я снова стану только Сейонном. В конце концов, я же пережил гибель всех надежд в рабстве, когда подобное возвращение казалось совершенно невозможным, а сейчас ситуация очень похожа. Я был воином, который сдался только на время, верящим, что он сумеет дать отпор врагу и снова стать свободным. Но если я стал своим собственным демоном, у меня не было пути назад. Каждый раз, когда мне казалось, что я достиг глубин отчаяния, я заворачивал за следующий угол и снова находил путь вниз. Боги, сжальтесь надо мной… что я сделал?
Я покружился еще немного и опустился на вершину утеса, внутри которого и была та пещера, в которой меня прятал Денас. Немного подумав, я расстался с телом дракона и расправил собственные крылья.
– Три Смотрителя. – От такой резкой перемены тела меня охватил озноб. Мне понадобилось время, чтобы снова обрести равновесие. – И один из них Меррит? – Если я вынужден стать таким кошмаром, пусть по крайней мере сбудутся мои мечты.
Этого я не знаю. Будем надеяться. Странный все-таки план ты придумал.
– Убирайся, рей-киррах! Ты принял человеческое обличье, черты знакомого человека, но меня не проведешь! Выходи на битву или убирайся! Изыди! – На вершину забрался высокий молодой человек со светло-каштановыми волосами. Он размахивал мечом. Тегир. Он всегда был излишне пафосным. Ну разве я не учил его молча ждать после первого вызова? Хотя он, наверное, слишком нервничает, вызывая демона, который знает его имя и его привычки.
Я задумался, как демоны добывают свое оружие… прикинул, чего бы я хотел… и обнаружил в руке широкий меч. Нет. Слишком серьезное оружие, разящее насмерть. Мне надо лишь утомить его и прогнать. Потянуть время. Оружие изменило форму. Уже лучше. Я взвесил на руке узкий клинок, обнаружил, что он прекрасно сбалансирован. Отлично.
– Уходи, Тегир.
Юноша побледнел, услышав свое имя, но не двинулся. Он держал меч наготове.
– Я не стану слушать твой лживый язык, демон. Сразись со мной, и мы посмотрим, кто останется в живых.
– Я не хочу биться с тобой. У меня есть дела поважнее.
– Важнее, чем остаться живым? Я собираюсь убить тебя. Изыди! Убирайся!
Я вздохнул и шагнул к нему. В мгновение ока я вырезал из его рубахи длинную полоску ткани. Не кожи. Ткани. Потом снова шагнул назад.
– Ты уверен, что хочешь биться?
Возможно, мой урок вызвал в его памяти другие уроки. Он больше не стал болтать с демоном, а начал драться. Я прижал крылья к спине и ответил на его удар.
Тегир решил, что будет правильно, если он будет только нападать. Я не переходил в атаку, даже когда он давал мне такую возможность. Наоборот, я отступал, ведя его за собой между скалами, заставляя его подниматься и спускаться тысячи раз, проверяя его сноровку и равновесие и выбирая для себя относительно ровные участки земли. Он сделал большие успехи за годы своего ученичества, ведь он был еще жив, и он был молод и силен. Но его рвение работало против него, он отвечал пятью ударами на один мой. Я ведь сам научил его самым сложным приемам, и теперь я угадывал их еще до того, как он начинал движение. Он устанет раньше, чем начнет побеждать. Когда это случится, я ударю его по голове и отправлю домой.
Но мой план осложнялся присутствием его товарищей. Я надеялся, что Денас ошибся в их количестве. Мне был нужен только Меррит. Едва заметное шевеление слева от меня, и я отскочил назад. Юный Смотритель из южной Эззарии выскочил из-за камня и едва не поразил меня в спину.
– Привет, Эмрис. – Тощий парень откинул лезущие в глаза волосы и ударил меня по ногам. Я вовремя отскочил, он попал по камню. Надеюсь, он повредил себе локоть от этого неудачного выпада. – Значит, вы двое собираетесь биться со мной вместе? А вы пробовали когда-нибудь так делать? – Я парировал удар Эмриса, потом быстро развернулся и отбил меч Тегира. Сначала мне пришлось нелегко, но потом я приспособился, заставив их воевать друг с другом. У Тегира пошла первая кровь, ее пустил не я, а Эмрис. Они поняли, что я делаю и что они делают, они были достаточно умны для этого. Они начали действовать медленнее, убедившись, что не идут на меня разом с противоположных сторон и не подвергают опасности друг друга. Это требовало от меня больше усилий, но было гораздо удобнее. Пока что я был в лучшем положении, чем каждый из них. Когда же появится третий?
К счастью для меня, уставший Эмрис оступился, упал и сломал ногу, прежде чем появился третий Смотритель. Я ни с чем не спутал бы звук ломающейся кости. Я кружился, пока Тегир не оказался между мной и своим упавшим товарищем. Он опустился на колени, выяснить, что с Эмрисом, при этом он не сводил с меня глаз, хотя кончик его меча подрагивал.
– Забирай его, – произнес я. – Скажи госпоже Катрин, чтобы она прислала мужчин вместо мальчишек.
– Мы еще не закончили, – ответил он. Храбро, но глупо. Я уже много раз мог бы перерезать ему горло.
– Никогда не позволяй себе таких глупостей с настоящим рей-киррахом, – ответил я, поворачиваясь к третьему Смотрителю, который подкрался почти незаметно. Почти. Дрик, темноглазый, крепкий, грубый шрам на щеке говорил о недавнем тяжелом бое. Он бросился на меня. Лучший ученик Катрин действительно был лучшим. Я отбил его удар, но мне понадобилось гораздо больше усилий, чем с Тегиром и Эмрисом.
– Я не хочу причинять тебе вред, Дрик. Лучше уходи. – Будь проклят трус Меррит. Посылать этих мальчишек вместо себя! Сам он наверняка топчется у ворот. Будь проклят я сам, что вовлек столько невинных людей в свою игру. Нужно было выдумать что-нибудь другое.
Дрик не ушел. Он наступал. Упорно, яростно. Его будет нелегко утомить. Я повел его по камням, но он был гораздо сообразительнее остальных. Молодой Смотритель предпочел отступить, чем гнаться за мной по скалам. Но он не ушел, а выскользнул из-за другого камня и напал на меня с другой стороны. Я собрался. С этим юношей лучше не шутить.
– Ты делаешь успехи, мальчик. Я знал, что так будет. – Я увлек его за собой вниз по склону, заставляя падать и спотыкаться, тогда как сам летел, а не шел. Но он каждый раз поднимался и даже успел оставить на моем плече глубокий порез. Если бы я чуть-чуть зазевался, он повредил бы мне руку. Я напал на него всерьез, показывая, что я могу. Оставив на его теле несколько порезов, которые могли бы быть глубже, я снова отступил. – Я не хочу тебя убивать, но ты должен уйти, пока мы не сделали что-нибудь непоправимое, к нашему обоюдному сожалению. – Произнеся еще несколько фраз, я подумал, не прекратить ли битву вовсе, например воспользоваться крыльями или попытаться объяснить ему, что я сделал и почему. Но Дрика учили не реагировать на речи демонов, я был уверен, что с этой частью подготовки он справился так же хорошо, как и с приемами боя. Нельзя расслабляться. – Но я и тебе не позволю меня убить. У меня остались незавершенные дела. Ночь будет тяжелой, и я не позволю тебе отнимать у меня время.
– Ты захватил моего учителя! – Лицо со шрамом, такое юное, было отлито из стали. – Я изгоню тебя!
– Ты не представляешь, как он рад слышать это, – усмехнулся я. – Но это действительно невозможно. Я только что сам осознал это.
Нужно остановить Дрика, прежде чем я сам устану, на тот случай, если все-таки боги пошлют мне Меррита. И я начал теснить его, заставляя отступать по засыпанной пеплом земле, вниз, к иссохшей реке. Все время меняя позицию, не давая ему передохнуть, я гнал его, пока он не споткнулся и не упал на спину, его тяжелый меч вывалился у него из рук. Но даже когда я прижал свой меч к его горлу, словно собираясь убить его, он не отвел от меня взгляда.
– Ты прекрасно помнишь мои уроки, – произнес я. – Никогда нельзя забывать о жертве. Я благодарю тебя за это, Дрик. Теперь вспомни еще один урок, который я когда-то преподал тебе. Убив однажды демона и жертву, я сказал тебе, что этого нельзя делать. Некоторые эззарийцы не понимают, что Смотритель способен сопереживать тому, кто не родственник или друг. Но ты знаешь, что я сопереживал, хотя та жертва и была достойна смерти за свои преступления. Я не позволю тебе совершить подобную ошибку. Если ты убьешь меня, ты убьешь и того, кого пытаешься спасти. Поверь мне, я и сам хотел бы, чтобы было иначе. – И я ударил его рукояткой меча и поднял на руки.
Тегир тащил Эмриса к Воротам. Увидев меня, он выхватил меч.
Я положил перед ним Дрика и расправил крылья.
– Забери его, Тегир. Я не сражаюсь с детьми. Скажи королеве, чтобы она послала кого-нибудь еще. Передай ей, что я жду и что тот, кого она хочет спасти, страдает все больше с каждой минутой, потому что она отказывается послать сюда труса Меррита. Скажи, что я люблю ее больше жизни, но не позволю ей погубить ее собственный народ. Никого. Даже тех, кого она не знает.
Ошеломленный, не верящий собственным ушам юнец протащил своих товарищей через Ворота. Я закружился над пустынными холмами, наблюдая, как тает серый прямоугольник. Потом небо завертелось, лес исчез, я расправил крылья и устремился в темноту.
– Сейонн? – Шепот у меня за спиной показался моей больной голове громким воплем.
Единственное, чем я мог ответить, был слабый стон. Наверное, потому, что мои губы онемели. Или потому, что и они были охвачены узами заклятий, как и все остальные части моего тела. Я лежал на боку, голова покоилась на каком-то тюке, я не понимал, что вернуло меня к жизни: боль в голове или боль в правом глазу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– У нас нет времени, надо помешать демонам пройти. – Исанна отвернулась. – Талар, ты станешь справа. Мейра – слева… – Она ушла, отдавая приказы.
Разумеется, это будет Исанна. Она самый сильный Айф, она знает меня лучше всех остальных в этом мире, она быстро создаст Ворота, сделав их крепкими и нерушимыми. Интересно, я почувствую ее внутри себя? Любовь моя…
Кто-то осторожно закрыл мое неповрежденное веко, чтобы я не видел света магов и мелькающих надо мной лиц. Вроде это была Фиона. Последнее, что я запомнил, проваливаясь во тьму, отражение в ее черных глазах: багровое клеймо на левой щеке, кровоточащий глаз, синий огонь… Мерзость.
ГЛАВА 8
Золотистый свет пожирал тьму. Воздух был наполнен испарениями, он вонял, как яма с горящими трупами крыс. Дождь. Этому месту необходим дождь. Я повернулся во сне… и понял, что не сплю. Оказывается, я закрывал лицо руками, обернутыми какой-то толстой тканью, значит, золотистое сияние было не снаружи, а в моей голове. Что-то не в порядке с глазами, наверное, из-за неприятного сна. Я не хотел даже думать о нем. Что меня разбудило, вызвало из царства сна? Вызвало…
Вокруг меня был камень. Пещера, тесная, душная и темная, как подземелья демонов, темноту нарушало только золотистое сияние, которое не исчезло, даже когда я поднял веки. Я распрямился, что заняло необычайно много времени, потому что я все время стукался о стены и потолок пещеры. А запах… Голова кружилась от тошнотворного запаха. Где здесь верх, а где низ? Передо мной сиял серый прямоугольник, я оставил попытки сесть и вместо этого пополз на свет.
– Я Смотритель, направленный Айфом изгнать тебя из этого сосуда! Изыди! Он не твой! – Слова ясно донеслись из серого света снаружи пещеры. Слова… ужасные слова скребли мою кожу, звучали в ушах нестройным оркестром. Отвращение охватило меня при их звуке, отвращение и ярость. Безумец… вызывать меня…
Ошибка. Все это ошибка. Я колебался, выходить ли мне на свет. Почему же эти слова так задевают… так больно ранят меня? Это же мои слова. Они записаны в моей душе огнем и кровью. Но голос был молодой, бодрый, а я вовсе не ощущал в себе бодрости, и уж точно не был молодым. Меня тошнило. Эта вонь… золотистое сияние смущало меня. Мне хотелось потереть глаза, которые зудели так, словно я пересек Азахстанскую пустыню ни разу не моргнув. Когда я уже собирался коснуться глаз, я заметил кое-что внизу на земле… лапа, лапа с огромными острыми когтями, прямо у входа в пещеру. Я быстро отпрянул и замер, надеясь, что меня не заметили. Снаружи в пещеру залетал ветер, пахнущий золой.
– Не прячься от меня, чудовище. Это место не для тебя. Эта жизнь, полная силы, чести и долга, не твоя. Изыди!
Я заревел при звуке этих отвратительных слов, и в этот миг тот человек, видимо, обнаружил мое укрытие, потому что мою пещеру заполнило пламя. Я бросился ко входу и тут наконец заметил, какой я. Совсем не тот, каким был. Крылья… громадные, туго обтянутые кожей костистые пальцы… и когти, тоже мои, не руки, а лапы, готовые хватать и швырять валуны, вспарывать животы коров и оленей, разрывать на части людей. Я расправил широкие плечи, вытянул длинную шею и снова заревел. Пламя вырвалось из моей пасти, оставляя за пределами пещеры лужи огня и золу.
Прежде чем я выяснил, какие еще части тела у меня имеются, кто-то попытался лишить меня их. Я почувствовал болезненный укол справа. Мои новые крылья развернулись с такой яростью, что воздух вокруг заклубился. Что-то маленькое отскочило и спряталось за скалой. Не раздумывая, я залил скалу потоком огня.
Если ты не собираешься убивать этого Иддрасса, я посоветовал бы тебе сдерживаться. Этот раздраженный голос пришел из глубины меня самого. Я залил бы огнем и его, если бы только мог. Взревев от злобы, я запустил когти в выжженную землю. Я старался сделать тебя нечувствительным к боли, а не к голосу разума. Если ты будешь так бурно реагировать на них и телом и душой, это кончится плохо. Они убьют это тело, и погибнем мы оба. Понимаешь? Ты в состоянии осознать?
Еще один болезненный укол. На этот раз слева. Я потянулся лапой к существу подо мной, но оно увернулось и исчезло.
Улетай, дурак! Убирайся с земли и не показывайся, пока не начнешь соображать!
Это было первое разумное предложение. Все тут было так непонятно. Я распустил широкие крылья в горячем воздухе, взлетая с грациозностью гуся, несущего в лапах свинью. Среди серых облаков оказалось прохладно и воняло меньше. Я сделал несколько кругов, радуясь, что покинул пещеру, в которой непонятно почему проснулся.
Это вызов. Ты сам использовал его сотни раз. Ты знаешь, как он действует. Мы не можем ему противиться, он заставляет нас идти в место, выбранное для битвы Иддрассом. Никогда не мог понять, почему так. Ирония заключается в том, что пэнди гаши нашли волшебные слова, перед которыми невозможно устоять, тогда, когда мы сами еще не знали, кто мы такие. Но ты со своими теориями… если мы две части одного целого, тогда в этом нет ничего удивительного. Возможно, мы слышим вызов самого человеческого духа, голос нас самих, и не можем не идти на его зов. Мне не нравится идея, что я всего-навсего отрезанный кусок чего-то другого.
Пока длился этот монолог, холодный ветер немного прояснил мне мозги. Я посмотрел вниз, на неприветливую землю. Бесконечный лес сожженных деревьев, кривых, сломанных, уродливых. Некоторые уже упали, другие еще держались вертикально, обвиняюще уставясь в серое небо. Ни листика, ни травинки, ничего зеленого, что оживило бы серо-черный пейзаж. Землю покрывал толстый слой золы, камни выступали из нее, как кости скелета в могиле, освобождающиеся в процессе гниения от плоти. Между двумя холмами зиял разрез, ложе умершей реки. Небольшие ручейки растекались морщинами на лице старухи. И небо было серо-черным. Страшное место.
Спешить не надо, но скоро тебе все равно придется решить, что делать с этими Иддрассами. Их здесь не меньше трех. Равнодушный тон не вязался со смыслом слов.
Я попытался думать. Иддрассы… Смотрители. Вызов. Почему меня должны волновать эти три Смотрителя? Я еще раз осмотрел пейзаж внизу, не имеющий ничего общего ни с одним существующим в мире пейзажем, и первый кусочек головоломки встал на место. Я за Воротами. Как, ради всего святого, я попал за Ворота, не зная об этом? Слабые воспоминания о ночном поединке, веревках, заклятиях, снадобьях… Боги ночи! Кто я? Где я? Сплю? О Вердон милосердный, пусть это будет сон!
Рей-киррахи не спят. Разве ты не знаешь? Внутренний голос змеей вползал в мои мысли.
Денас.
Это имя больше ничего не значит. И никогда не значило. Оно просто было удобным. Очень странно было бы жить тысячу лет без имени. Ты уже начал понимать?
Я снова оглядел задымленное небо и черный лес. Это моя собственная душа.
И они послали не одного, а трех Смотрителей изгнать того, кто здесь поселился…
…того, кто есть я сам…
…и если им удастся, ты – я – мы погибнем. У нас нет возможности разъединиться. Ты же видишь.
Даже после всего, что было, я не верил до конца, что пути назад нет. Мы одно существо. Изнутри, снаружи, теперь и навсегда… настолько навсегда, насколько это будет возможно при упорном желании Исанны разделить нас. Я думал, что один Денас будет сражаться в этой битве, используя мои знания и навыки. Он ведь демон. Захватчик. В глубине моего существа жила надежда, что как-нибудь, когда-нибудь этот кошмар завершится, и я снова стану только Сейонном. В конце концов, я же пережил гибель всех надежд в рабстве, когда подобное возвращение казалось совершенно невозможным, а сейчас ситуация очень похожа. Я был воином, который сдался только на время, верящим, что он сумеет дать отпор врагу и снова стать свободным. Но если я стал своим собственным демоном, у меня не было пути назад. Каждый раз, когда мне казалось, что я достиг глубин отчаяния, я заворачивал за следующий угол и снова находил путь вниз. Боги, сжальтесь надо мной… что я сделал?
Я покружился еще немного и опустился на вершину утеса, внутри которого и была та пещера, в которой меня прятал Денас. Немного подумав, я расстался с телом дракона и расправил собственные крылья.
– Три Смотрителя. – От такой резкой перемены тела меня охватил озноб. Мне понадобилось время, чтобы снова обрести равновесие. – И один из них Меррит? – Если я вынужден стать таким кошмаром, пусть по крайней мере сбудутся мои мечты.
Этого я не знаю. Будем надеяться. Странный все-таки план ты придумал.
– Убирайся, рей-киррах! Ты принял человеческое обличье, черты знакомого человека, но меня не проведешь! Выходи на битву или убирайся! Изыди! – На вершину забрался высокий молодой человек со светло-каштановыми волосами. Он размахивал мечом. Тегир. Он всегда был излишне пафосным. Ну разве я не учил его молча ждать после первого вызова? Хотя он, наверное, слишком нервничает, вызывая демона, который знает его имя и его привычки.
Я задумался, как демоны добывают свое оружие… прикинул, чего бы я хотел… и обнаружил в руке широкий меч. Нет. Слишком серьезное оружие, разящее насмерть. Мне надо лишь утомить его и прогнать. Потянуть время. Оружие изменило форму. Уже лучше. Я взвесил на руке узкий клинок, обнаружил, что он прекрасно сбалансирован. Отлично.
– Уходи, Тегир.
Юноша побледнел, услышав свое имя, но не двинулся. Он держал меч наготове.
– Я не стану слушать твой лживый язык, демон. Сразись со мной, и мы посмотрим, кто останется в живых.
– Я не хочу биться с тобой. У меня есть дела поважнее.
– Важнее, чем остаться живым? Я собираюсь убить тебя. Изыди! Убирайся!
Я вздохнул и шагнул к нему. В мгновение ока я вырезал из его рубахи длинную полоску ткани. Не кожи. Ткани. Потом снова шагнул назад.
– Ты уверен, что хочешь биться?
Возможно, мой урок вызвал в его памяти другие уроки. Он больше не стал болтать с демоном, а начал драться. Я прижал крылья к спине и ответил на его удар.
Тегир решил, что будет правильно, если он будет только нападать. Я не переходил в атаку, даже когда он давал мне такую возможность. Наоборот, я отступал, ведя его за собой между скалами, заставляя его подниматься и спускаться тысячи раз, проверяя его сноровку и равновесие и выбирая для себя относительно ровные участки земли. Он сделал большие успехи за годы своего ученичества, ведь он был еще жив, и он был молод и силен. Но его рвение работало против него, он отвечал пятью ударами на один мой. Я ведь сам научил его самым сложным приемам, и теперь я угадывал их еще до того, как он начинал движение. Он устанет раньше, чем начнет побеждать. Когда это случится, я ударю его по голове и отправлю домой.
Но мой план осложнялся присутствием его товарищей. Я надеялся, что Денас ошибся в их количестве. Мне был нужен только Меррит. Едва заметное шевеление слева от меня, и я отскочил назад. Юный Смотритель из южной Эззарии выскочил из-за камня и едва не поразил меня в спину.
– Привет, Эмрис. – Тощий парень откинул лезущие в глаза волосы и ударил меня по ногам. Я вовремя отскочил, он попал по камню. Надеюсь, он повредил себе локоть от этого неудачного выпада. – Значит, вы двое собираетесь биться со мной вместе? А вы пробовали когда-нибудь так делать? – Я парировал удар Эмриса, потом быстро развернулся и отбил меч Тегира. Сначала мне пришлось нелегко, но потом я приспособился, заставив их воевать друг с другом. У Тегира пошла первая кровь, ее пустил не я, а Эмрис. Они поняли, что я делаю и что они делают, они были достаточно умны для этого. Они начали действовать медленнее, убедившись, что не идут на меня разом с противоположных сторон и не подвергают опасности друг друга. Это требовало от меня больше усилий, но было гораздо удобнее. Пока что я был в лучшем положении, чем каждый из них. Когда же появится третий?
К счастью для меня, уставший Эмрис оступился, упал и сломал ногу, прежде чем появился третий Смотритель. Я ни с чем не спутал бы звук ломающейся кости. Я кружился, пока Тегир не оказался между мной и своим упавшим товарищем. Он опустился на колени, выяснить, что с Эмрисом, при этом он не сводил с меня глаз, хотя кончик его меча подрагивал.
– Забирай его, – произнес я. – Скажи госпоже Катрин, чтобы она прислала мужчин вместо мальчишек.
– Мы еще не закончили, – ответил он. Храбро, но глупо. Я уже много раз мог бы перерезать ему горло.
– Никогда не позволяй себе таких глупостей с настоящим рей-киррахом, – ответил я, поворачиваясь к третьему Смотрителю, который подкрался почти незаметно. Почти. Дрик, темноглазый, крепкий, грубый шрам на щеке говорил о недавнем тяжелом бое. Он бросился на меня. Лучший ученик Катрин действительно был лучшим. Я отбил его удар, но мне понадобилось гораздо больше усилий, чем с Тегиром и Эмрисом.
– Я не хочу причинять тебе вред, Дрик. Лучше уходи. – Будь проклят трус Меррит. Посылать этих мальчишек вместо себя! Сам он наверняка топчется у ворот. Будь проклят я сам, что вовлек столько невинных людей в свою игру. Нужно было выдумать что-нибудь другое.
Дрик не ушел. Он наступал. Упорно, яростно. Его будет нелегко утомить. Я повел его по камням, но он был гораздо сообразительнее остальных. Молодой Смотритель предпочел отступить, чем гнаться за мной по скалам. Но он не ушел, а выскользнул из-за другого камня и напал на меня с другой стороны. Я собрался. С этим юношей лучше не шутить.
– Ты делаешь успехи, мальчик. Я знал, что так будет. – Я увлек его за собой вниз по склону, заставляя падать и спотыкаться, тогда как сам летел, а не шел. Но он каждый раз поднимался и даже успел оставить на моем плече глубокий порез. Если бы я чуть-чуть зазевался, он повредил бы мне руку. Я напал на него всерьез, показывая, что я могу. Оставив на его теле несколько порезов, которые могли бы быть глубже, я снова отступил. – Я не хочу тебя убивать, но ты должен уйти, пока мы не сделали что-нибудь непоправимое, к нашему обоюдному сожалению. – Произнеся еще несколько фраз, я подумал, не прекратить ли битву вовсе, например воспользоваться крыльями или попытаться объяснить ему, что я сделал и почему. Но Дрика учили не реагировать на речи демонов, я был уверен, что с этой частью подготовки он справился так же хорошо, как и с приемами боя. Нельзя расслабляться. – Но я и тебе не позволю меня убить. У меня остались незавершенные дела. Ночь будет тяжелой, и я не позволю тебе отнимать у меня время.
– Ты захватил моего учителя! – Лицо со шрамом, такое юное, было отлито из стали. – Я изгоню тебя!
– Ты не представляешь, как он рад слышать это, – усмехнулся я. – Но это действительно невозможно. Я только что сам осознал это.
Нужно остановить Дрика, прежде чем я сам устану, на тот случай, если все-таки боги пошлют мне Меррита. И я начал теснить его, заставляя отступать по засыпанной пеплом земле, вниз, к иссохшей реке. Все время меняя позицию, не давая ему передохнуть, я гнал его, пока он не споткнулся и не упал на спину, его тяжелый меч вывалился у него из рук. Но даже когда я прижал свой меч к его горлу, словно собираясь убить его, он не отвел от меня взгляда.
– Ты прекрасно помнишь мои уроки, – произнес я. – Никогда нельзя забывать о жертве. Я благодарю тебя за это, Дрик. Теперь вспомни еще один урок, который я когда-то преподал тебе. Убив однажды демона и жертву, я сказал тебе, что этого нельзя делать. Некоторые эззарийцы не понимают, что Смотритель способен сопереживать тому, кто не родственник или друг. Но ты знаешь, что я сопереживал, хотя та жертва и была достойна смерти за свои преступления. Я не позволю тебе совершить подобную ошибку. Если ты убьешь меня, ты убьешь и того, кого пытаешься спасти. Поверь мне, я и сам хотел бы, чтобы было иначе. – И я ударил его рукояткой меча и поднял на руки.
Тегир тащил Эмриса к Воротам. Увидев меня, он выхватил меч.
Я положил перед ним Дрика и расправил крылья.
– Забери его, Тегир. Я не сражаюсь с детьми. Скажи королеве, чтобы она послала кого-нибудь еще. Передай ей, что я жду и что тот, кого она хочет спасти, страдает все больше с каждой минутой, потому что она отказывается послать сюда труса Меррита. Скажи, что я люблю ее больше жизни, но не позволю ей погубить ее собственный народ. Никого. Даже тех, кого она не знает.
Ошеломленный, не верящий собственным ушам юнец протащил своих товарищей через Ворота. Я закружился над пустынными холмами, наблюдая, как тает серый прямоугольник. Потом небо завертелось, лес исчез, я расправил крылья и устремился в темноту.
– Сейонн? – Шепот у меня за спиной показался моей больной голове громким воплем.
Единственное, чем я мог ответить, был слабый стон. Наверное, потому, что мои губы онемели. Или потому, что и они были охвачены узами заклятий, как и все остальные части моего тела. Я лежал на боку, голова покоилась на каком-то тюке, я не понимал, что вернуло меня к жизни: боль в голове или боль в правом глазу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69