Словом, из-за его собственного нежелания помнить тот я
зык, запрет говорить по-румынски, много раз повторявшийся и мамой, и папой
, относился к тем немногим их повелениям, которые Чарли выполнял тщатель
но и охотно. И, когда бабушка пыталась поговорить с ним по-старому, он высо
вывал язык и приплясывал: «Не понимаю! Не понимаю!» А вскоре и действитель
но перестал понимать. Ты должен вырасти настоящим американцем, говорила
мама. Забудь все, что там было, в этой проклятой тюрьме. Я хочу, чтобы ты стал
стопроцентным американским парнем, вторил ей папа, тогда перед тобою бу
дет весь мир. Незачем тебе забивать голову ерундой, которая никогда тебе
не пригодится в жизни, твердили оба.
И вот теперь он слышал все сквозь дверь отчетливо, но не понимал ни слова.

А Майкл ухмылялся и корчил рожи где-то совсем рядом, и вот-вот мог снова вы
лезти.
А Чарли никак не мог понять, кому хочет повредить бабушка Ч ему самому ил
и Майклу.
Он стоял в пустом длинном коридоре, прижавшись к двери, в зазор под которо
й сочились странные сладкие запахи, и по временам, когда то ли бабушка, то
ли те трое черных швыряли в факелы гневных свечей кристаллы и шкурки, вып
рыгивали зловещие отблески Ч и чувствовал себя все хуже и хуже.
Потом ковер на полу коридора вдруг оказался у него перед самым носом. Зна
чит, вред все-таки мне, подумал Чарли. Он понял, что лежит; он и не заметил, ко
гда упал. Из носа у него закапала на ковер кровь. Папа будет ругаться, что я
испачкал ковер, бессильно подумал Чарли, а потом вспомнил, что папа уже ни
когда не будет на него ругаться. Сознание ускользало; но в последний миг п
еред тем, как кануть во тьму, он успел услышать из спальни злые, отрывистые
выкрики Майкла.
И Чарли снова не мог понять, что он кричит, потому что, оказывается, Майкл-т
о не забыл румынский. Значит, они с ним заодно, беспомощно подумал Чарли. Н
у, конечно, подумал Чарли, меня-то вырастили американцем, а Майклу на прик
азы родителей было плевать. Вот они с бабушкой и договорились. На родном я
зыке.
В это самое время миссис Хоуи, даже не подозревая о том, что творится навер
ху, открыла дверь дома. Перед нею стояла некрасивая и неказистая женщина
средних лет. Бесформенная скандинавская толстуха, наметанным глазом оп
ределила миссис Хоуи. Она не любила северные народности. Еще со времен со
циалистической молодости она терпеть не могла тех, у кого холодная кровь
. А уж женщины без перца в крови вызывали у нее просто-таки брезгливую жал
ость, как полураздавленные лягушки на шоссе.
Но тогда, из нищей и расплющенной страны, презирать благополучных и бога
тых шведов, датчан и норвежцев было как-то затруднительно; теперь, в Штата
х, где все равны, это было проще простого.
Ч Что могу вам помочь? Ч холодно спросила она.
Толстуха улыбнулась.
Ч Это я приехала вам помочь, Ч ответила она. Ч Я Карен Косееф, работник
психосоциальной службы. Можно мне войти, миссис Хоуи?
Миссис Хоуи помедлила и с наслаждением ответила:
Ч Нет.
У бесцветной коровы на лице написалась растерянность.
Ч Мы должны здесь встретиться с агентом Дэйной Скалли. Ее еще нет?
Ч Ее еще нет. И не будет. И вам нельзя войти. Будьте добры, уходите. Мне и без
того достаточно горя.
Корова не уходила.
Ч Я понимаю вас, миссис Хоуи, Ч ровне сказала она после небольшой замин
ки. Ч Но, раз вы не хотите говорить со мной и пустить меня к ребенку, мне пр
идется все это указать в моем протоколе. Не исключено, что после этого ваш
е и без того нелегкое положение еще более усложнится.
Ч Вы не имеете права! Ч гневно выкрикнула миссис Хоуи.
Ч Мне очень жаль, Ч ответила та.
Несколько мгновений миссис Хоуи возмущенно мерила ее огненным взглядо
м своих громадных глаз. Потом отступила в глубину прихожей, чуть в сторон
у от двери.
И в этот момент откуда-то сверху, с нечеловеческой силой прорвавшись скв
озь потолки и стены, сквозь завесы портьер и пузыри мягкой мебели, раздал
ся отчаянный крик:
Ч Мама!
Миссис Хоуи изменилась в лице.
Ч Чарли?!
Ч Мама!!!
Словно мальчик кричал из соседней комнаты.
Миссис Хоуи припустила вверх по лестнице, а мисс Коссеф Ч за нею следом.

Мальчик ничком лежал в коридоре.
Ч Чарли! Чарли! Ч закричала миссис Хоуи, но тот не отвечал, пока она не сх
ватила-его на руки. Тогда глаза Чарли чуть открылись.
И мисс Коссеф пришла в голову странная мысль: если мальчик без сознания, т
о как же он только что кричал?
Ч Чарли болел… моя мама должна был присматривать за ним… Ч сбивчиво об
ъяснила миссис Хоуи. Ч Где же мама? Ч она оглянулась по сторонам, будто м
ама могла затеряться за одной из украшавших коридор ваз на дорогих, с инк
рустациями, подставках, или под одной из картин в могучих рамах. И тут заме
тила дым и отблески под дверью.
Ч Мама!! Ч гневно закричала миссис Хоуи и толкнула плечом дверь материн
ской спальни. Дверь не поддалась. Ч Мама, немедленно открой! Что у тебя пр
оисходит?
Дверь открылась.
Такого мисс Коссеф еще не видела.
Комната полна была удушающего дыма благовоний. Сквозь сизую слоистую му
ть едва просвечивало пламя десятков свечей на столе. Там же стояли какие-
то блюда, чаши, подносы… На всех окнах и на всех зеркалах были грубо, аляпо
вато намалеваны свастики. Вокруг стола стояли, глядя на открывшуюся двер
ь вполоборота и словно бы с нетерпением ожидая, когда можно будет вернут
ься к прерванному на миг чрезвычайно важному делу, стояли странные, плох
о различимые фигуры в черном. Будто хирурги на сложной операции.
А над столом, в медленно текущих перекатах дыма, ровно посреди между теми
тремя, чуть различимо мерцало злобно оскаленное, прозрачное мальчишеск
ое лицо. Мисс Коссеф показалось, что это лицо Чарли.
Через мгновение оно растворилось, и эксперт психоциального обеспечени
я совсем не поручилась бы, что видела его; и уж подавно Ч никогда не расск
азала бы о том под присягой.
Один из черных что-то хрипло сказал на не знакомом мисс Коссеф языке. Мисс
ис Хоуи тряхнула головой.
Ч Убирайтесь отсюда немедленно! Ч громко сказала она по-английски. Ч
Немедленно! Я вас не звала!
Ч Дочь! Ч тоже по-английски, но с сильным незнакомым акцентом ответила
жуткая старуха. Ч Не мешай!
Ч Я не желаю ничего слушать! Ч прервала ее миссис Хоуи. Ч Пусть они уйду
т! Навсегда!
Старуха помолчала, буравя дочь запавшими глазами, в которых отчетливо ск
возило отчаяние. Потом обернулась и что-то негромко и коротко сказала. Ст
арик ответил еще короче. В его голосе была безнадежность.
Ч Что они говорят? Ч спросила мисс Коссеф. Миссис Хоуи не удостоила ее о
тветом. Тогда мисс Коссеф нагнулась к Чарли, взгляд которого стал уже сов
сем осмысленным, и шепотом спросила:
Ч Ты понимаешь, о чем они говорят?
Ч Я американец, Ч ответил мальчик. Ч Я не понимаю.
Ч Послушай-ка, Ч еще тише спросила мисс Коссеф. Ч Пару минут назад Ч т
ы звал маму?
Ч Я молчал, Ч ответил маленький американец.
Мисс Коссеф ждала именно этого ответа. Она выпрямилась. Кто же кричал, дум
ала она. Кто? Да так, что и сама миссис Хоуи приняла донесшийся голос за гол
ос сына…
Три странных черных старика неторопливо и с достоинством, как бы покоряя
сь судьбе, один за другим вышли из задымленной спальни и пошли прочь по ко
ридору, не оборачиваясь и не глядя по сторонам.
Но то было еще не все. Миссис Хоуи проводила их взглядом, а потом повернула
сь к матери. Глаза молодой женщины метали молнии. Мисс Коссеф почему-то ст
ало страшно за мальчика Ч он полусидел, прислонившись спиной к стене ко
ридора, и, казалось, одна из молний может по ошибке попасть в него и невзна
чай, между делом, испепелить.
Ч С меня довольно, мама! Ч крикнула миссис Хоуи, высоко вздернув прекра
сную гордую голову. Ч Чтобы ноги твоей больше не было в моем доме! Я хочу, ч
тобы ты съехала немедленно! Куда угодно! Я не хочу, чтобы ты погубила моего
сына!
И мисс Коссеф показалось, что на маленьком лице бессильно распластанног
о мальчика, измученном, с засохшей кровью на верхней губе и на подбородке,
проступила застарелая, недетская тоска. Опираясь рукой о стену коридора
, он с трудом встал Ч но лишь затем, чтобы миссис Хоуи, ухватив его за локот
ь, дернула его и прижала к себе.
Ч Кровь мальчика должна быть очищена! Ч хрипло прокаркала старуха в че
рном. Ч Так и только так! Не то Зло будет набирать силу! День ото дня!
И вдруг она, ухватив мальчика за другой локоть, рванула его на себя. На мгн
овение мисс Коссеф показалось, что две сумасшедшие бабы сейчас раздерут
ребенка пополам, она рванулась было ему на выручку Ч но поздно. Миссис Хо
уи никак не ожидала от матери такой активности. Чарли влетел, едва не поте
ряв равновесия, в по-прежнему полную дыма спальню старухи и, прежде чем ос
тавшиеся в коридоре женщины смогли опомниться, в замочной скважине с той
стороны проскрежетал ключ.
Ч Мама… Ч ошеломленно сказала миссис Хоуи и рефлекторно подергала руч
ку двери. Та, разумеется, и не подумала отвориться.
Ч Я позову полицию!! Ч отчаянно закричала миссис Хоуи, молотя в дверь ку
лаками. Но изнутри раздалось непреклонное:
Ч Мы должны закончить обряд.
И тут, словно громадный первобытный ящер, угодивший в асфальтовую трясин
у, из которой, несмотря на всю его титаническую мощь, выхода нет, заревел Ч
арли.
Но мисс Коссеф подумалось, что это не он, не может быть у мальчика столько
сил. Только голос его. А на самом деле ревет кто-то совсем иной.
Только вот никого, кроме старухи и мальчика, за дверью ведь не могло быть.
Все черные вышли, мисс Коссеф видела это собственными глазами. Вот в этом
она могла бы присягнуть хоть в суде.
Ч Что здесь происходит? Ч спросил Молдер.
В суматохе и крике женщины и не заметили, как он и Скалли поднялись на втор
ой этаж, решив, что доносящиеся вопли служат им достаточным оправданием
для того, чтобы без спросу нарушить неприкосновенность жилища..
Ч Трое странных мужчин устроили там что-то вроде ритуала, Ч заторопила
сь мисс Коссеф. Ч А ребенок позвал мать… но когда мы прибежали, он был без
сознания, и, похоже, звал кто-то другой, только как бы его голосом. Те трое у
шли, но старая женщина втащила мальчика туда и вот… вот теперь он там реве
т…
Чем больше она говорила, тем отчетливее сама понимала, что ее рассказ зву
чит, как ахинея. И потому с каждым словом рассказывала все медленнее и тиш
е Ч и, наконец, совсем осеклась.
Ч Мама! Ч кричала меж тем миссис Хоуи, честно колотя кулаком в дверь.
За дверью началось нечто невообразимое.
Что-то загрохотало, словно колонна танков вдруг на полной скорости прок
атила поперек железнодорожных путей. Потом словно завыл ветер. Старуха о
тчаянно крикнула, в голосе ее были страх и сострадание. Не страдание Ч а и
менно сострадание. Потом с диким треском что-то раскололось, а что-то упа
ло.
Ч Мама! Ч на пробу крикнула миссис Хоуи.
Голос Чарли, холодный и тяжелый, как глыба льда, размеренно принялся прои
зносить какие-то фразы на непонятном языке. Словно мальчик мрачно и торж
ествующе читал по страшной книге черных заклятий.
Ч Чарли! Ч нерешительно позвала миссис Хоуи.
Страшно закричала женщина. И затем, в наступившей тишине, отчетливо захл
опали крылья.
Ч Мама! Ч взвыла миссис Хоуи, и тогда Молдер, поняв, что ждать больше нече
го, с разбегу вломился в дверь плечом.
С грохотом дверь слетела с петель.
Маленький перепуганный Чарли стоял над лежащей навзничь старухой. В сиз
ой мгле мальчик казался полупрозрачным и невесомым. На гром падающей две
ри он обернулся Ч и Скалли с Молдером поразились тому, какие затравленн
ые у него глаза.
Ч О Боже! Ч пискнула миссис Хоуи, заглядывая из коридора и боясь войти.
Ч Мама! Мамочка! Что с тобой?

Час спустя
Полицейский фотограф сделал последний снимок и спрятал аппарат в футля
р.
Ч Тут будто торнадо прогулялось, Ч сказал он. Молдер только кивнул. Он е
ще не мог придти в себя. Ч Если бы не видел сам Ч не поверил бы, что такой б
ардак устроили старуха и ребенок.
Ч А я и не верю, Ч сказал Молдер. Фотограф невесело рассмеялся.
Ч Хочешь Ч верь, хочешь Ч не верь, а факты налицо. Запертая изнутри двер
ь, три свидетеля снаружи, два человека внутри Ч мертвая бабка и полуживо
й пацан. Хоть лопни, в протоколе ничего больше не напишешь.
Ч Да, насчет протокола вы правы, Ч согласился Молдер.
В комнату вошла Скалли.
Ч Говорила с Чарли? Ч обернулся к ней Молдер. Скалли зябко повела плеча
ми. Руки она опять глубоко засунула в карманы.
Ч Да, Ч нехотя ответила она.
Ч Ну, и?
Ч Он ничего не помнит.
Ч Скрывает что-то?
Ч По-моему, он не врет. Шок. Амнезия. Все может быть. Что тут произошло? Пред
варительное заключение коронера Ч естественная смерть. Рана на голове
не могла быть причиной смерти… это просто… ваза, вон та… Как Чарли мог ее к
инуть на такое расстояние, никаких идей. Но ладно, пусть. А другие раны, Фок
с! Ее глаза! Клянусь, их выклевали птицы! Но, Фокс, окна закрыты, и в комнате н
ет никаких птиц, кроме двух мертвых петухов! Мертвых! Я их видела еще днем,
на столе!
Ч А теперь их нашли на полу, возле ее головы.
Ч Да.
Ч А теперь слушай, Скалли. Слушай, Ч он понизил голос, чтобы их не слышал
ни фотограф, ни полицейский офицер, деловито и неторопливо расхаживавши
й по разгромленной комнате. Ч На полу полно вибути.
Ч Что?
Ч Вибути. Священного пепла. Как в гараже.
Ч Фокс… Ч бессильно проговорила Скалли. Ч Неужели она готовила ритуа
льное убийство ребенка… а он, в порядке самозащиты, убил ее?
Ч Все наоборот, Дэйна. Смотри, везде обереги. И красные нитки на руках у Ча
рли. Она его защищала. Понимаешь? Она его защищала! Она погибла, защищая ре
бенка!
Ч От чего?
Ч Никаких идей. Но старуха Ч знала, знала доподлинно. И те трое черных пр
иходили, чтобы помочь ей отвести беду. Возможно, если бы миссис Хоуи не ста
ла колотить в дверь и не прогнала трех жрецов, трагедии бы не случилось.
Ч Но тогда, Ч медленно проговорила Скалли, Ч получается, что Чарли, ког
да позвал маму, помешал им отвести беду?
Ч Честно говоря, Ч опять понизил голос Молдер, Ч я очень сомневаюсь, чт
о маму звал именно Чарли. Вспомни, что успела рассказать нам мисс Коссеф. И
вспомни рев из-за двери Ч за мгновение, как мы ворвались.
Ч Молдер, Молдер…
Снизу, из гостиной, раздался гневный голос миссис Хоуи:
Ч Я сказала вам! Немедленно убирайтесь! Мало вам всех моих несчастий? Вон
! Вон!!
Ч Это те, Ч бросил Молдер и бросился из комнаты.
Все-таки что-то снизу слышно, подумала Скалли, неторопливо идя за ним сле
дом. Значит, и сверху могло быть слышно, когда миссис Хоуи и мисс Коссеф ст
ояли у порога.
Правда, сейчас все двери распахнуты настежь. Пожалуй, при закрытых…
У порога она обернулась. Снова оглядела комнату. Тусклым серым слоем, гас
я в себе свет зажженных ламп, лежал на полу вибути.
Ч Офицер! Ч позвала Скалли. И, когда полицейский обернулся с готовность
ю, спросила, вынув одну руку из кармана и указав на пол: Ч Как вы думаете, чт
о это за порошок?
Ч Ну, агент Скалли, Ч полицейский сдвинул фуражку чуть набок и почесал
в затылке, Ч вы слишком многого от меня хотите. Мало ли что могли тут спал
ить эти психи. Дом цел Ч и то слава Богу.
Молдер скатился по лестнице в гостиную в тот момент, когда один из старик
ов, тряся белой бородой, что-то угрюмо втолковывал миссис Хоуи по-румынск
и. Она нетерпеливо мотала головой и наконец прервала старика:
Ч Меня не интересуют ваши бредни! Ч резко сказала она по-английски. Ч М
еня не интересуют ваши суеверия! Я и мой сын живем в цивилизованной стран
е и требуем, чтобы вы оставили нас в покое. Убирайтесь, я говорю! Иначе вас в
ыдворят силой! Здесь полно полиции, и я имею все права потребовать, чтобы в
ас удалили из моего дома!
Старик грустно посмотрел на нее и сделал едва заметный знак остальным. О
дин за другим они вышли из гостиной в прихожую, потом Ч на улицу.
Ч Кто это такие? Ч спросил Молдер, глядя в их черные, не по-стариковски п
рямые спины.
Миссис Хоуи скривилась и помолчал. Потом брезгливо ответила:
Ч Калушари.
Ч Что это значит? Ч терпеливо спросил Молдер, с трудом борясь с желание
м взять красотку за воротник и поспрошать ее как следует, без цирлих-мани
рлих.
Ч У нас на… на родине, Ч с трудом выдавила она, Ч они отвечают за соблюд
ение обрядов.
Ч Вот как. Что-то вроде жрецов?
Ч Что-то вроде.
Ч И что же он вам сказал?
Ч Он сказал, что ничего еще не кончено, и зло по-прежнему здесь.
Ч Прошу прощения, Ч торопливо пробормотал Молдер и кинулся вслед за ст
ариками.
Его счастье, что они шагали по дорожке между шпалерами аккуратно подстри
женных кустов так неторопливо.
Ч Сэр!
1 2 3 4 5 6 7