— Да, позвони в Грибоедов отцу. Скажи, что я приеду завтра утром. Обо мне не беспокойся. Я тебя крепко целую!
Платон повесил трубку и снова увидел Веру.
— Зачем вам столько шампуня? Вы добавляете его клиентам в суп?
— Таким, как вы, с удовольствием!
Платон вышел на привокзальную площадь.
Шумная, забитая транспортом площадь была ничем не примечательна. Все как положено. В середине клумбы с анютиными глазками — гранитный памятник. По бокам площади несколько палаток: «Пиво — воды», «Табак», «Мороженое» и рядом — шикарный стеклянный павильон «Заступинский сувенир».
Потом Платон заглянул в окошко пригородной кассы, где сидела женщина с добрым и участливым лицом:
— Вот если бы вы назвали какую-нибудь счастливую станцию, я бы, пожалуй, купил туда билет и укатил на всю жизнь!
— От вас, алкашей, житья нету! — кассирша оказалась существом прозаическим. — Может, тебе и стакан дать?
— Спасибо, что не ударили! — Платон помялся на месте, не ведая толком, что ему делать, куда идти. За неимением лучшего отправился на вокзальный перрон, где вечно толчется немало людей, не знающих, чем себя занять.
Здесь внимание Платона привлекла милицейская фотовыставка. Она знакомила с уголовниками, которыми живо интересовались органы правосудия. Здесь, на стенде, широко раскрыла ослепительные глаза кокетка, что ловко втиралась в доверие граждан и не менее ловко исчезала с их деньгами. На другой фотографии радостно улыбался опасный бандит. С третьего портрета взирал исподлобья злостный неплательщик алиментов.
В ресторанном зале Вера накрывала на стол и заметила Платона, который отошел от милицейской витрины, присел на скамейку и стал от нечего делать провожать глазами маневровый паровоз.
Платон сидел на скамейке под самым ресторанным окном и равнодушно глядел на вокзальную суету. Кто-то с трудом волок тяжелый ящик, кто-то искал носильщика, кто-то обнимал девушку и что-то ей с жаром нашептывал.
По радио объявили:
— Скорый поезд Ташкент — Москва прибывает на первый путь. В связи с опозданием поезда стоянка будет сокращена.
Платон продолжал скучать на скамейке, откинувшись на ее выгнутую спинку, а сзади, в ресторанном зале, стучали кастрюльки и, топая каблуками, носились официантки.
Поезд подошел. Из вагона напротив соскочил на платформу высоченный, здоровенный проводник. Он достал из тамбура и поставил на платформу два туго набитых чемодана. Даже такой здоровяк, как он, поднимая их, напрягался изо всех сил.
Потом здоровяк, улыбаясь, шагнул прямо к Платону. Платон удивленно поднял голову — он его видел впервые. Но оказалось, что здоровяк заметил в окне Веру и гаркнул:
— Вера, а Вер!
Вера выглянула наружу:
— Андрюша, ты откуда взялся?
Платон сдвинулся на край скамейки, а то они громко кричали ему чуть ли не в самое ухо.
— Почему с ташкентским? — продолжала Вера, и по ее голосу чувствовалось, что она рада встрече.
— Сменщик заболел. Пошли в купе! Я так тебе рад, тростинка моя!
— Я тоже тебе рада!
— Прыгай ко мне! — Проводник любовно раскинул руки.
Вера потерянно огляделась:
— Как я уйду? Видишь, у меня полно народу!
— Люда! — Андрей по-хозяйски окликнул Верину подружку. — У нас тут с Верой…
— Деловое свидание! — быстро перебила его Вера.
— Я со всех получу! — пообещала Люда. — Не впервой! Ступай! Из этих… — она глазами показала на жующих, — от меня никто не ускользнет. Давай торопись, а то стоянка сокращена!
Но Веры уже, как говорится, след простыл. Вера уже выбежала на перрон.
— Придется дыни туда-сюда таскать! — помотал головой Андрей и взялся за чемоданы, с усилием оторвал их от земли. — Тут знаешь, на сколько дынь!
Веру вдруг осенило. Она глазами показала на Платона, нагнулась к Андрею и что-то зашептала ему на ухо. Андрей удивленно воззрился на Платона и в свою очередь зашептал на ухо Вере. Потом неожиданно спросил:
— Вы тут долго будете сидеть?
— До вечера! — ответил Платон.
— Чемоданчики постережете?
Платон пожал плечами:
— Пожалуйста!
— А паспорт у вас есть? — продолжал проводник.
— Есть.
— С собой? Разрешите взглянуть?
Платон послушно достал документ и протянул Андрею. Тот сразу заторопился:
— Слушай, постереги чемоданы, тут дыни чарджуйские, будешь хорошо стеречь, я тебе дыньку дам, вот такую! — и показал размер будущего вознаграждения, весьма скромный.
— Эй, как вас там! — забеспокоился Платон. — Паспорт отдайте, вы права не имеете!
Андрей и Вера уже шли к вагону. Проводник обернулся:
— Мужик, ну, мужик, ты постереги, через десять минут получишь свой паспорт, что ты, не понимаешь!
Андрей поднял Веру на руки и перенес через пути.
Платон наблюдал, как Андрей первым вскочил в тамбур, затем, озираясь, в вагон вспорхнула Вера. Спустя секунду в ближайшем от входа купе появилась голова Андрея, и он хозяйским движением опустил глухую штору, отгородив купе от всего мира.
Платон ухмыльнулся и с улыбкой покачал головой. Потом наклонился к чемодану, попробовал замок, замок щелкнул и открылся. Платон приподнял крышку. Дыни издавали волшебный аромат. Платон взял дыню, перегнулся через окно в ресторанный зал, достал со стола нож и аккуратно обтер его бумажной салфеткой.
А в купе Андрей отвернулся от окна и обнял Веру.
— Убери руки, проводник! — отстранилась Вера. — Ты меня знаешь, я по купе не шляюсь!
— Верка, я так не могу. Я уже не мальчик!
— Отодвинься! Я ведь тоже не девочка. Приезжаешь на двадцать минут, а претензий, как у законного мужа!
— Но я же не виноват, — искренне взмолился Андрей, — что у меня вся жизнь на колесах!
— Приехал бы хоть на неделю, — размечталась Вера, — пожили бы, как люди. Всех денег все равно не заработаешь!
— Верка, не валяй дурака! Я по тебе соскучился!
— Я тоже по тебе стосковалась. Но мне эта купейная любовь осточертела!
Тут дали отправление.
— А… все равно бы не успели! — примирился с судьбой проводник.
Вера отщелкнула замок, раздвинула дверь и порывисто вышла из купе.
Платон, который уплетал честно заработанную дыню, увидел, как Вера спрыгнула с подножки.
Поезд тронулся.
В открытом проеме появился Андрей с флажком в руках и крикнул:
— Вера, дыни чарджуйские, запомни — три рубля кило!
Эти слова стали достойным завершением любовной сцены.
Вера, как и полагается любящей женщине, тоскливо глядела вслед уходящему поезду.
Платон отрезал еще один ломоть сочной дыни.
Возле скамейки появилась Вера.
— Дынька… просто блаженство! — тоном знатока протянул Платон.
Вера присела рядом.
— Отрежьте мне тоже кусочек!
— Дыню я выбрал самую маленькую, — Платон охотно выполнил Верину просьбу. — Будем считать, что за охрану вы со мной расплатились!
— Дыня действительно хороша! — восхитилась Вера.
— А что вы будете делать с такой оравой дынь? Спекулировать?
— Реализовать! — печально поправила Вера. — По три рубля кило!
— Верните мне, пожалуйста, паспорт! — напомнил Платон.
Реакция Веры была непредвиденной. Вера буквально окаменела:
— А зачем вы его отдали?
— Подходит человек в форме, — объяснил интеллигентный Платон, — требует паспорт, я, естественно, отдаю!
Тут Вера нервно расхохоталась:
— Ваш паспорт в Москву едет!
— Это неуместный юмор! — возмутился Платон.
— Простите, — Вера оборвала смех. — Понимаете, Андрей положил ваш паспорт в карман, а потом мы с ним поцапались, и нам было не до вашего паспорта…
Одно преступление Платон уже совершил, сейчас он был готов совершить второе — убить Веру!
— Ах вы, дрянь привокзальная! Вы же меня погубили, кошка драная!
Вера обиделась:
— Вы, конечно, имеете право меня обзывать, но кошка драная — это преувеличение!
— Не хватало, чтобы этот бугай тупорылый, — продолжал бушевать Платон, — сдал мой паспорт в милицию!
— Я осознаю, что вы в ярости, но тупорылый — это неправда! Андрей человек порядочный!
— Спекулянт! — перебил Платон.
— Спекулянт тоже может быть порядочным человеком. И, пожалуйста, успокойтесь, послезавтра, в двенадцать десять Андрей привезет ваш документ! И вы успеете на точно такой же поезд, от которого вы отстали.
— Как же я буду жить без паспорта? — взвился Платон. — Да еще после того, что случилось! Я же должен отца повидать. Может, я больше его никогда не увижу…
— Вы не паникуйте! — Вера попыталась утешить Платона. — Поезжайте в Грибоедов без паспорта, а на обратном пути я его вам вынесу к вагону!
— Да обратно я вынужден буду лететь самолетом! — не мог успокоиться Платон. — Иначе я не поспеваю!
— Так опоздаете на денек, — небрежно повела плечами Вера. — Сейчас за это с работы никого не выгоняют!
— В общем, вы меня просто доконали! — Платон в отчаянии обхватил голову руками. — Что же мне делать? И ехать нельзя! И ждать тоже нельзя!
— А что вы там в Москве такое натворили? — полюбопытствовала Вера. — Я ведь слышала ваш разговор по телефону…
— Ограбил Государственный банк СССР! — зло ответил Платон и ушел.
В зале ожидания Платон снова набрал московский номер:
— Маша, это я… Что нового?… Он еще работал или уже на пенсии?… Ты думаешь, он был пьяный? Результаты экспертизы уже есть?. У меня этот ужас все время перед глазами… Нет, я даже рад, что я — один… Главное, ты не нервничай. Раз штакетник завезли — значит, все в порядке. У тебя когда передача, завтра?… Ты еще не звонила отцу? Позвони и скажи, что я приеду послезавтра вечером. Почему, почему? Так вышло… В общем, долго объяснять! Я заканчиваю, у меня последняя монета.
Когда Платон повесил трубку, то обнаружил, что Вера находилась тут же и внимательно слушала разговор.
— Перестаньте за мной шпионить! — возмутился Платон.
— Я не шпионю, а наоборот! Я вас подвела и хочу вам хоть как-то помочь. Вы совершили что-то страшное? — она кивнула на телефон.
Платон невесело поглядел на Веру и неожиданно поведал:
— Человек из-за меня погиб. Нечаянно, конечно. Но виноват все равно я…
— Как это случилось? — осторожно спросила Вера.
Платон безнадежно махнул рукой.
— Простите меня, — вдруг тихо заговорила Вера. — Дернуло меня привязаться к вам с этим рублем. Тут за день просто звереешь. Тебе хамят, ты хамишь. Тебе недоплачивают, ты обсчитываешь. Тут не человеком становишься, а неизвестно кем.
Вера была готова разрыдаться.
И теперь уже Платон начал ее успокаивать: — Да не страдайте… Вы же сгоряча, в запарке. Я понимаю. И зла на вас не держу…
— Это правда? — подняла глаза Вера.
— А зачем мне врать-то?
Вечером в ресторане гремела музыка. Вечером ресторан преображался. Сейчас здесь не только кормились транзитные пассажиры. В одном конце зала справляли свадьбу, в другом отмечали юбилей.
К наружной двери ресторана, которую охранял швейцар, сидя под традиционной табличкой «Мест нет», подошел Платон.
— Вызовите мне, пожалуйста, Веру… Швейцар приоткрыл дверь:
— Вера, тебя тут давешний скандалист спрашивает!
Появилась Вера.
— Извините, — с вызовом сказал Платон, — но, кроме вас, я никого в этом городе не знаю. Музей уже посетил, в кино отсидел, на улице дождь. В гостиницу без паспорта не пускают. Куда мне деваться? Вера задумалась:
— Сейчас мне некогда, но мы скоро закрываемся. Вы сядьте за мой столик, а я покамест придумаю, куда бы вас на ночь засунуть.
И замученная Вера вернулась к своим обязанностям, пытаясь получить по счету с пьяного:
— Я вас по-человечески прошу, заплатите и ступайте домой!
— Официант, еще сто грамм! — требовал выпивоха.
Платон пристроился рядом, за служебным столиком.
— Хватит с вас! И потом я не официант, а девушка!
— Официант, я тебе как девушке говорю, я еще недобрал!
— А ну, плати немедленно! — повысила голос Вера. — А то сейчас я зареву!
Угроза проняла пьяницу, и он полез за кошельком:
— Друг, не рыдай! Сколько с меня? Вера предъявила счет:
— С вас двадцать один рубль пятьдесят копеек!
— Ты возьми отсчитай сам! Я тебе, парень, верю!
Вера вынула из кошелька деньги и положила туда же сдачу.
— Ты сколько взял?
— Точно по счету!
— Возьми пятерку сверху! — шиканул наспиртованный клиент.
— Пятерку много! — не согласилась Вера. — У тебя семья есть?
— У меня все есть, как у людей, — жена, двое ребят и собака.
— Тогда я у тебя возьму на чай только рубль.
— Рубль мало. У тебя работа вредная. Бери трешку!
— Спасибо! — закончила торговаться Вера. — Я взяла два рубля. Кошелек спрячь, пожалуйста, а то потеряешь. Домой сам дойдешь?
Пьянчуга снисходительно улыбнулся: — Официант, ты меня обижаешь!
Поздним вечером, когда в ресторане шла уже уборка, Платон и Вера вышли в зал ожидания. В руках у Веры была громоздкая сумка. Официантки всегда выносят после работы пухлые сумки, наполненные чем-то загадочным. Иначе зачем они целый день таскают тяжеленные подносы?
— Железная дорога — это как бы государство в государстве, — рассказывала Вера. -У нас на вокзале есть все! Вы не волнуйтесь, я вас устрою со всеми удобствами.
— А нельзя мне, — вслух подумал Платон, — в вашем железнодорожном государстве попросить постоянного убежища?
— Можно! Только по нашим железнодорожным законам уголовных преступников выдают! — Вера понимала состояние Платона. — А вы почему из Москвы-то уехали? Убежали?
— Отцу моему семьдесят два года. Хочу его повидать перед судом. А времени у меня теперь совсем нет. С меня же взяли подписку о невыезде.
— Тогда вот что! Вы все-таки первым же поездом езжайте в Грибоедов. А паспорт я вам вышлю в Москву ценным письмом. Я человек надежный!
— Как же я тогда пройду к следователю на Петровку, 38? — колебался Платон. — Туда без паспорта пропуск не выпишут!
— Подумаешь! мгновенно нашлась Вера. — Скажите, что вы паспорт потеряли!
— Это для невинного человека ерунда! -заспорил Платон — А для меня отягчающее обстоятельство. Следователь начнет на меня нажимать — где потерял, почему?
— Любите вы, умники, делать проблемы на пустом месте. Ну наврите что-нибудь подходящее!
— Увы, я не умею. Мне это в жизни очень мешает. Я обязательно расскажу правду. И выяснится, что я дал подписку о невыезде из Москвы, а паспорт потерял в городе Заступинске!
— Что же у вас за профессия такая, где можно не врать? — искренне удивилась Вера.
— Пианист я. У нас, наоборот, если сфальшивишь — с работы выгонят! То есть из оркестра! — пояснил Платон.
Вера вздохнула:
— Я так устала сегодня, домой хочется! Но ничего! Сейчас определю вас по высшему разряду!
— Боюсь, у нас с вами совсем разные понятия о высшем разряде! — не без желчи заметил Платон.
— Ну, против зала для интуристов, надеюсь, вы не станете возражать?
Вера угадала. Платон нисколько не возражал.
Зал для иностранцев представлял собой две комнаты, соединенные полукруглой аркой. Первая комната носила деловой характер, вторая предназначалась для отдыха заграничных персон. В общем, здесь было хорошо: чисто, светло и тихо.
— Как живешь, Марина? Что-то я тебя давно не видела!
Марина повернула к Вере сияющее радостью лицо:
— У меня уважительная причина. Замуж выхожу! В следующий четверг свадьба. Придешь?
— Обязательно! Выбрала за кого?
— Еще нет!…
— Как же так? — изумился Платон.
— А вот так… Женихов у меня сейчас двое. Петя… лучше зарабатывает, но зашибает сильно, Митя же меньше получает, но зато и меньше пьет. Живут они в разных районах. Вот я и подала заявления в два разных загса.
— Совсем непьющего не удалось сыскать? — посочувствовал Платон.
— Где его сегодня найдешь… — Марина сокрушенно развела руками.
— Марина! — Вера наконец-то ввела Платона в комнату отдыха и хозяйским глазом окинула обстановку. — Вот при мне человек, я его сильно подкузьмила. Его паспорт случайно отправила в Москву ташкентским поездом. А ни в какую гостиницу без паспорта не пускают. Этот диванчик вас устроит, товарищ пианист? — для вящей убедительности Вера добавила: — Он, между прочим, лауреат музыкальных конкурсов!
— Но не в этом же суть! — скромно потупился Платон.
— Ложитесь! — скомандовала Вера. Платон безропотно рухнул на диван:
— А накрыться мне чем-нибудь дадут? Я ведь не могу спать в костюме!
— Дадут, все дадут! — пообещала Вера. — Марина, доставай ему плед!
Марина, опешившая было от подобного неслыханного нахальства, наконец-то пришла в себя.
— Вы вообще не будете здесь спать — ни одетый, ни голый! Сюда допускаются только иностранцы!
— Я почти иностранец! — набил себе цену Платон. — Я лауреат, между прочим, международных конкурсов!
— Лауреатов у нас, как собак нерезаных! — дала отпор Марина. — И если дознаются, что я пустила кого из наших… Вставайте, а ну, вставайте-ка! — сердито прикрикнула она на Платона, который уже удобно разлегся.
— У тебя же пусто! — упрекнула Вера.
— Ну и что?
— Помещение ведь простаивает, а человеку податься некуда.
— А если приедет какой-нибудь японец или голландец? — многозначительно намекнула Марина.
— А он что? — Вера ткнула пальцем в Платона. — Не человек, что ли?
1 2 3 4 5 6 7