Вопрос этот обсуждался, конечно, и в парикмахерской, у Бернарда Семенови
ча. И, само собой разумеется, главное слово принадлежало Хаиму Ягудину.
И вот Хаим Ягудин объявляет, что вся возня вокруг этой истории не стоит вы
еденного яйца, не стоит ломаного гроша Ч буря в стакане воды. То есть сама
по себе история вовсе не буря в стакане воды, но совсем не с той стороны, с к
акой ее видят, толкуют и обсуждают невежды, именующие себя учеными мудре
цами, а на самом деле ничего, кроме Торы, в своей жизни не видавшие и на толк
овании Торы свихнувшие себе мозги.
«Что предосудительного в том, что мать Якоба немка и лютеранка?» Ч вопро
шал Хаим Ягудин. Абсолютно ничего предосудительного в этом нет и быть не
может, это утверждает он, Хаим Ягудин, и тому, кто попробует ему возразить,
он набьет морду, и его за это не накажут, а, наоборот, наградят, потому что су
пруга ныне благополучно царствующего государя императора, ее императо
рское величество Александра Федоровна, Ч тоже немка, из Гессена, и мать г
осударя императора, то есть супруга почившего в бозе государя император
а Александра Третьего, ныне вдовствующая императрица Мария Федоровна, р
одом из Дании, то есть фактически тоже немка, а Екатерина Вторая Великая б
ыла и вовсе чистокровной немкой. Но невежи талмудисты ничего этого не зн
ают, и вообще о том, что произошло за последние две тысячи лет, понятия не и
меют. И если они краем уха что-то и слыхали о Екатерине Второй, то только по
тому, что ее августейшее лицо изображено на сторублевых кредитных билет
ах. Но самих сторублевок они опять же не видели, жили, живут и будут жить на
медные деньги, скоты, тупицы, хамы! Немцы ничуть не хуже евреев, а, наоборот,
лучше. У него, у Хаима, командир полка был его высокоблагородие барон Танх
егаузен, родом из немцев, герой, рубака! Короче, то, что у Якоба мать немка, г
оворит только в его пользу. И то, что она лютеранка, даже кальвинистка, еще
лучше Ч неизвестно, чей бог главнее: лютеранский, который помог Бисмарк
у одолеть французов, или еврейский, которого никто, кроме самих евреев, не
боится. В общем, все разговоры насчет матери Якоба следует немедленно пр
екратить Ч интеллигентная, воспитанная, деликатная дама, и тому, кто пос
меет это отрицать, он, Хаим Ягудин, опять же разобьет морду в кровь, потому
что офицерская честь диктует заступаться за даму, пусть она даже немка, л
ютеранка, в солидных годах и родом из Базеля.
Так что о матери Якоба разговора нет, вопрос о ней исчерпан окончательно
и бесповоротно. Но…
Но… Тут Хаим Ягудин поднимал свою палку… Но совсем другой вопрос: кто оте
ц Якоба? Кто, спрашивается, этот, извините за выражение, профессор, черт бы
его побрал? Кто он такой? Еврей? А на каком основании вы это утверждаете? Ах,
он отсюда, он местный… Вы присутствовали при его рождении? Вы ходили с ним
в хедер? Кто его принимал? Кто его обрезал? Кто его записывал в книгу? Покаж
ите мне эту акушерку, покажите мне этого раввина! Ах, он родился в Ивановке
и приехал с матерью сюда. Очень хорошо! Но кто его отец, кто видел его отца?
Я вас спрашиваю русским языком, черт побери? Ах, видели только мать… Разго
вор не про мать, его мать я тоже видел, она, покойница, между прочим, мне родн
ая теща, родная мать моей родной жены, пусть земля им обеим будет пухом… И
уж наверно я свою родную тещу знаю лучше какого-нибудь иного круглого ду
рака… Кого я имею в виду? Кого хотите! Хотя бы и вас! Пожалуйста! К чертовой м
атери! Закройте за этим болваном дверь!.. Так вот, про свою покойницу тещу я
сам могу порассказать много чего интересного. Но речь, повторяю, не о моей
теще, не о матери этого профессора, черт бы его побрал, а об его отце, о моем,
извините за выражение, тесте. Кто видел отца этого профессора? Я, например
, не видел, хотя он мне тесть, а я ему зять. Что? Когда я женился на его дочери,
его уже не было в живых? Еще один умник выискался, как вам это нравится? Так
слушайте, вы, умник: моя жена, я думаю, видела своего отца, он умер, когда она
была уже в девушках, и она рассказывала мне про него кое-что необыкновенн
ое: это был не какой-то, извините за выражение, сапожник, это был умнейший и
образованнейший человек и не талмудист, а светский человек, философ, вы с
лыхали про философа Спинозу? Так вот, они состояли в переписке: Ивановски
й писал Спинозе, Спиноза Ч Ивановскому. Моя жена видела все это собствен
ными глазами и слышала собственными ушами. Неужели вам это непонятно, ск
олько я еще должен вбивать это в ваши дурацкие головы? Но вот то, что профе
ссор Ивановский видел своего отца, этого никто не докажет! Никогда! Это го
ворю вам я, Хаим Ягудин, черт вас возьми! Потому что профессор родился, ког
да старый Ивановский отдал богу душу; профессор родился, когда его мать, т
о есть моя теща, уже три года была вдовой. Этот профессор Ч байстрюк, вот о
н кто! И отец его вовсе не Ивановский, а некий железнодорожный подрядчик, и
з тех, кто поставлял материалы на строительство Либаво-Роменской железн
ой дороги, купец из староверов. Когда профессор родился, подрядчик подма
зал кого надо, профессора записали на покойного Ивановского, а подрядчик
тут же отправил вдову сюда, на строительство Либаво-Роменской железной
дороги, с двумя, значит, дочерьми, действительно Ивановскими, и новорожде
нным профессором, который такой же Ивановский, как я император Вильгельм
Второй. Теперь вам понятна механика, или я должен все это разжевать и поло
жить вам в рот?
Подрядчик, хотя и старовер и мошенник, как все железнодорожные подрядчик
и, но в данном случае оказался человеком порядочным, снабжал вдову деньг
ами, следил за воспитанием сына, именно поэтому профессор окончил Нежинс
кую гимназию Ч вы мне много назовете евреев, которые кончили бы в Нежине
гимназию? Но за такие деньги, какие были у подрядчика, он мог бы кончить и д
уховную академию, только кадетский корпус не мог бы кончить: в армии за вз
ятку положен расстрел перед строем с лишением всех прав и состояния. Так
вот, благодаря своему отцу-подрядчику профессор и окончил сначала гимна
зию, а потом университет в Швейцарии. Если это не так, то объясните Ч нет, н
е мне, мне не надо объяснять, я сам все знаю, Ч объясните публике: почему пр
офессор родился на десять лет позже своих сестер? Почему вдова переехала
из Ивановки сюда, где у нее ни кола, ни двора, ни родственников, ни даже знак
омых? Объясните, на какие дивиденды сын бедной вдовы кончил сначала гимн
азию, а потом университет в Швейцарии? Подрядчик, подрядчик и еще раз подр
ядчик! И хотя в судьбе своего сына он показал себя порядочным человеком, н
о во всем остальном был законченный негодяй, и, попадись он мне, я бы ему ра
збил харю так, что его не признал бы ни один старовер. За что? Вы сами не дога
дываетесь? Он должен заботиться о своем сыне, но вместе с тем, черт бы его д
рал, должен понимать, что там семья , что нельзя профессора дер
жать в холе, неге и золоте, а его родных сестер в отрепьях и лохмотьях, нель
зя, чтобы профессор ел булку с маслом, а его сестры одну картошку, Ч ведь о
н, сукин сын, не позволял вдове и копейки тратить на дочерей, все профессор
у, все только для профессора; его сестры выросли без всякого образования,
бедные бесприданницы, и на одной из них он, Хаим Ягудин, и женился из чисто
го благородства, чтобы восстановить попранную справедливость. Что же ка
сается приданого, то для него, Хаима Ягудина, деньги Ч тьфу! Для российско
й армии унтер-офицера деньги Ч тьфу! Унтер-офицер российской армии може
т за карточным столом оставить не только приданое своей жены, но и все сво
и родовые поместья и капиталы потому, что для офицера деньги Ч тьфу! В общ
ем, он, Хаим Ягудин, искал для жизни не деньги, а человека, и нашел его в лице
своей покойной жены, которую уважал, как дай бог всем женам! Он увел ее из д
ома, где ею помыкали и где кумиром был только профессор: все профессору, вс
е для профессора! А на самом деле профессор байстрюк, незаконнорожденный
, сын подрядчика из старообрядцев, и, выходит, Якоб, жених Рахили Рахленко,
Ч сын байстрюка. И если в нем есть еврейская кровь, то на двадцать пять пр
оцентов, остальное немецкое и русское…
Между прочим, ничего особенного он, Хаим Ягудин, в этом не видит, смотрит н
а это как человек просвещенный, но ему противно, что городские скоты стро
ят из себя святош, а сами живут с кем попало, а уж за немок-колонисток хвата
ются обеими руками, потому что, какие они ядреные девки и к тому же охочие
до этого дела, все знают. И профессор не виноват, что его мать спала с желез
нодорожным подрядчиком, тем более в этом не виноват сам Якоб. Но каковы, сп
рашивается, наши раввины и старшины, если они по еврейскому обряду женил
и человека, у которого мать чистая немка, а отец наполовину русский, Ч сл
овом, человека, который еврей всего на двадцать пять процентов?!
Такую, понимаете, версию выдвинул Хаим Ягудин. Выдвини ее кто-нибудь друг
ой Ч в нее бы поверили. Почему не поверить в необычайный факт, который доп
олняет такую удивительную историю, как женитьба Якоба на Рахили? Если ма
ть Якоба неожиданно оказалась немкой, а он сам лютеранином, то почему не д
опустить, что дедушка его Ч богатый железнодорожный подрядчик из старо
обрядцев? В такой ситуации объяви кто-нибудь отца Якоба кабардинцем или
чеченцем, в это тоже поверили бы Ч слишком необычной была вся история. И н
екоторые старики и старухи подтверждали, что старый Ивановский из Ивано
вки был действительно человек ученый, а когда муж человек ученый, все вре
мя смотрит в книгу, то куда, спрашивается, смотреть его жене? Жене остается
смотреть направо и смотреть налево. И мамаша профессора, еще живя в Ивано
вке, очень, между прочим, часто посматривала и направо и налево, а овдовев,
и вовсе стала, что называется, веселой вдовой и носила на шее м
ассивную золотую цепь с золотым медальоном. А что было в медальоне, никто
не знает, медальона она никогда не открывала, может, там был чей-то портре
т, и кто знает, возможно, портрет подрядчика!.. К тому же многие помнят, что з
десь творилось, когда строились Либаво-Роменская и Киево-Воронежская ж
елезные дороги, они пересекались в Бахмаче… Народу понаехало Ч тьма! И п
росто мужики, и техники, и инженеры, и подрядчики, и купцы, и поставщики, и аг
енты, и кассиры, все с деньгами, рвутся до женщин, пьют, гуляют и кругом трак
тиры, заезжие дома и кабаки, ну а там, где спрос, там и предложение…
Но все это с одной стороны…
С другой же стороны, все знали Хаима Ягудина как краснобая, хвастуна и вра
ля, способного выдумать любую историю. И все знали, что он обижен на профес
сора Ивановского за свой одеколон, все знали, что он завидует старику Рах
ленко Ч отцу Рахили, почему завидует, вы узнаете позже. И, что за человек Х
аим Ягудин, тоже все знали, настоящий человек не позволит себе говорить т
акое про свою тещу и своего шурина. И все знали, что Хаим Ягудин взял жену в
овсе не бесприданницей, а получил за ней дом, тот самый, о котором я вам рас
сказывал, и фруктовую лавку, которой кормилась семья, пока не умерла жена,
и Хаим эту лавку продал, потому что не мог же он, унтер-офицер российской а
рмии, продавать фрукты местным скотам и хамам! Были и другие несуразност
и в рассказе Хаима, и были старики, твердо стоявшие на том, что профессор н
е кто иной, как сын Ивановского из Ивановки, который был не только ученым,
но и деловым человеком, лесозаготовителем, поставлял, между прочим, лес н
а шпалопропиточный завод и, будучи связанным со строительством дороги, п
еребрался сюда, правда, вскоре умер, но переехали Ивановские уже с мальчи
ком-профессором, так что ни о каком старообрядце не может быть и речи. И ст
арик Ивановский был человек состоятельный и сумел дать сыну образовани
е, у него для этого были свои деньги, в деньгах подрядчика-старовера он не
нуждался.
Что касается Спинозы, то действительно, говорили старики, какая-то истор
ия со Спинозой была. Некоего Баруха Спинозу отлучили от синагоги за воль
нодумство, а старик Ивановский как человек образованный послал по этому
поводу телеграмму с протестом. Куда? Известно куда Ч в Вильно… То, что Спи
ноза жил на двести лет раньше Ивановского, к тому же не в Вильно, а в Амстер
даме, никого не смущало, в подобные тонкости наши старики не вдавались. Те
леграмма так телеграмма… Но разве это доказывает, что профессор Ивановс
кий байстрюк?
Словом, приводились всякие доводы против версии Хаима Ягудина, и все зна
ли, что за человек Хаим Ягудин, и держали сторону Рахили и Якоба.
Но были, повторяю, завистники и недоброжелатели, которые использовали ле
генду Хаима для своих ябед, кляуз и доносов, которые они посылали в Черниг
ов и даже в Петербург, в сенат, по поводу незаконного венчания по иудейско
му обряду лютеранина Якоба Ивановского с еврейкой Рахилью Рахленко.
Однако царская бюрократическая машина катилась медленно, и, пока писали
сь, отсылались, рассматривались эти ябеды, делались запросы, посылались
ответы, а на эти ответы Ч новые запросы, пока все это крутилось и раскручи
валось, шло время, а время, оно летит быстро, началась первая мировая война
, потом революция, и перед лицом таких великих событий никто уже не интере
совался: сделали обрезание Якобу Ивановскому или не сделали. Великая ист
ория заслонила маленькую историю. Хотя такие маленькие истории, миллион
ы таких маленьких историй, может быть, и составляют главную историю чело
вечества.

3

О том, как жили мои родители в Швейцарии, я сужу по их рассказам, а рассказы
вали они мало и противоречиво. Отдельные слова, фразы, шутки. «В Базеле ты
говорил по-другому». Или: «В Базеле ты хотела того, не хотела этого». Как из
лоскутков шьют одеяло, так я из обрывков этих разговоров составил себе п
риблизительное представление о том, что произошло в Базеле и почему они
вернулись.
Итак, мои родители живут в Базеле. Через год рождается их старший сын, мой
брат Лева, а еще через полгода останавливается на нашей станции поезд, ко
ндуктор выносит чемодан и баулы, выносит складную детскую коляску, и вых
одит из вагона молодая дама с младенцем на руках. Дама эта была моя мать Ра
хиль, а младенец Ч этот самый шестимесячный Лева, мой старший брат, с ним
мать и явилась к своим родителям. Что случилось? А ничего, приехала навест
ить родных. Но никого не обманешь, все сразу догадались Ч дело неладно: яв
илась ни с того ни с сего, без мужа, с грудным ребенком на руках. В доме дедуш
ки Рахленко от людей нет отбоя, всем интересно посмотреть на Рахиль, во чт
о она превратилась в Швейцарии, но, главное, всем хочется узнать, почему он
а вернулась. И это естественно; люди были искренне заинтересованы в ее су
дьбе, принимали в ней горячее участие, и вот что-то произошло и, может быть,
все пошло прахом…
Конечно, мать вернулась не для того, чтобы повидать родственников и пока
зать им внука. Моя мать вернулась из Базеля навсегда и окончательно. Не по
желала больше там жить. Почему? Якобы из-за кузин. Отец мой будто бы стал ух
аживать за кузинами, были у него кузины с материнской стороны. Но это, коне
чно, отговорка. Не отрицаю, мама была ревнивая, но не потому, что отец измен
ял ей Ч у него этого и в мыслях не было, не такой он был человек, для него, кр
оме матери, никого не существовало. Мать была ревнива от своего характер
а, от своей властности, вспыльчивости, считала мужа своей собственностью
. Но, повторяю, кузины Ч это отговорка, причины были гораздо глубже.
Безусловно, играла роль тоска по родине. В сущности, кроме Якоба, у нее там
никого не было, ни родных, ни подруг, не было наших вишневых садов, нашего л
еса, базара, запаха нашей щедрой земли, Ч всего того, среди чего она вырос
ла, к чему привыкла и без чего жить ей было трудно.
И все же это можно преодолеть. Люди переселяются в другие страны, прижива
ются в новой среде, прижилась бы и мать. Но было другое, главное. В чопорном
профессорском немецком доме, рядом со свекровью-аристократкой и золовк
ами, женами братьев ее мужа, тоже аристократками, она, дочь сапожника с Укр
аины, чувствовала себя не только не первой, не равной им, но последней. Мож
ет быть, мать вытерпела бы и это. В конце концов не век бы они жили в доме све
кра, могли жить отдельно. Но была капля, и эта капля, как говорится, перепол
нила чашу ее терпения. Язык! Мама говорила по-русски, по-украински, овладе
ла бы, может быть, и немецким, но мешал ее родной язык идиш. Зная идиш, она в о
бщем понимала немцев, но те ее не понимали; когда она пыталась объяснитьс
я с ними, то у нее получался не немецкий, а идиш, а для немца идиш Ч смех, а см
еха над собой мать перенести не могла, и этот смех был каплей, переполнивш
ей чашу.
1 2 3 4 5 6