Большая часть ушла или была вытеснена буквально за год-два, и по причинам никак не политическим: просто люди органически не умели работать. Конкуренция, знаете ли, и конкуренция совершенно справедливая.
Последний из этой когорты, поэт и борец за экологию, исчез из серого дома краевой администрации уже после победы Лебедя на выборах. За этим дяденькой тянулся такой хвост разного рода мошенничеств, что спасло его только одно: немедленное заключение самого себя в психушку. Тем дело и кончилось — пусть себе сидит в качестве сумасшедшего, никому он не нужен. Вот если выйдет — тогда сядет уже совсем в другое место.
Но тогда, в 1992 году, эта плеяда деятелей еще процветала и всерьез думала, что она села в чиновные кресла навсегда или уж, по крайней мере, очень надолго. И мой знакомый позвал меня в качестве эксперта, нмея дело с «Белым братством», — мол, не помогу ли я ему с ними беседовать? Я не рвался, но и отказывать не хотелось; к тому же было еще и интересно посмотреть вблизи на легендарное «Белое братство».
Тогда эти личности в белых тряпках из простынной ткани шатались по всему Красноярску и даже вламывались в церкви с воплями:
— Христос на земле! Что стоите?! Придите и уверуйте! Мэри Дэви Христос!
И махали самодельными бумажными иконками, изображавшими Маринку Цвигун. Иконка эта почему-то всегда напоминала мне знаменитую песню Высоцкого, вернее, фрагмент из нее:
А на правой груди — профиль Сталина,
А на левой — Маринка анфас.
Эти деятели «Белого братства» стояли возле крупного универмага, хватали за рукава входящих и выходящих, порывались что-то проповедовать. Огромного роста упитанная дама под сорок и изможденная девушка лет двадцати пяти — этой, по-моему, нужнее всего было поесть горячего супу и поспать несколько часов — подошли, представились. Сразу, конечно, атака со стороны большой жирной сектантки: раз вы люди образованные и при власти, значит, должны нам помогать! Товарищ толкает меня под бок: давай ты!
— Позвольте! — спрашиваю. — А почему помогать надо именно вам? Вон в Минусинске так вообще Виссарион Христос объявился, бывший милиционер. Почему ему не помогать?
— Ему не надо помогать! Он не Христос!
— А кто Христос?
— Как?! Вы не знаете?! Наша Мэри Дэви — она Христос!
Тогда страницы биографии Марины Цвигун, комсомольской богиньки и проститутки, известны были очень мало, но Женя снабдил меня служебной информацией, и я оказался во всеоружии. Надо было видеть, какие взгляды кидала на меня главная сектантка, которой я выкладывал детали личной и служебной биографии самозванного Христа в юбке. Женя наслаждался и ржал. Сектантки негодовали. Разругались мы вдрызг, терять было решительно нечего, и я под конец простыми русскими словами объяснял, что думаю про Мэри Дэви Христа и про ее церковь.
— Не пройдет тебе даром! Попомнишь! — прошипела главная сектантка под конец и погрозила мне пальцем. Женя опять зашелся в приступе прямо истерического хохота. Уехали мы в превосходном настроении, и Женя обещал вытаскивать меня на все встречи с сектантами.
А назавтра я пошел в гараж — нужно было сделать какую-то мелочь с машиной. Сел я перед капотом, опустил ноги в яму — так удобнее всего было добраться до вентилятора. И вдруг — резкий хруст в коробке скоростей. Что такое? Я же с самого начала поставил машину на скорость! А «луазик» чуть заметно, но все же подался вперед — как раз туда, где я сижу, опустив ноги в яму. Вскакиваю, обегаю машину. Она стоит почему-то на нейтральной скорости и снята с ручного тормоза. Неужели я недосмотрел? Надо же…
Ставлю машину на ручник, ставлю на первую скорость, сажусь откручивать решетку. Опять резкий хруст, и все там же. Напряженно сижу, опираясь руками об пол. Машина двигается вперед, я выдергиваю ноги, вскакиваю. Тишина. Обхожу машину, проверяю. Машина снята с ручника, стоит на нейтральной скорости.
С минуту я просто тупо смотрел на собственную машину, превратившуюся вдруг в затаившегося убийцу, и ловлю краем глаза какое-то движение наверху и сбоку… А это, оказывается, качается, все неустойчивее держится здоровенный тючок стекловаты, припасенной для утепления машины. И едва я успеваю отступить на пару шагов, как этот тючок рушится — как раз туда, где я только что стоял.
Из гаража я вылетел с рекордной скоростью. Что делать? Знакомый называл мне отца Сергия — мол, очень умен, интеллигентен и с дурными силами умеет справляться. Пошли к отцу Сергию. Потом, через год или два, этот незаурядный человек вступил в какие-то конфликты с официальным руководством Енисейской епархии и был переведен из Красноярска. Но в те годы он еще жил в городе, и надо было видеть, как от моего рассказа вздернулась к небу рыжая борода священника.
— Что-о?! У меня в епархии?! Под боком?! Какая сволочь… Ты его хоть рассмотрел, какой он?!
Я было шарахнулся, пригнулся чисто инстинктивно — такой страшный рык издавал разъяренный отец Сергий. К концу потока воплей уразумел, что это он орет не на меня, и попытался отвечать:
— Кого разглядел? Свою машину?
— На кой ляд мне машина! Бес какой?!
Выяснилось, что с бесом я как-то не пообщался, и отец Сергий стал энергично собираться: доставал какие-то ампулки, венички для разбрызгивания святой воды, ведерки, флакон со святой водой, еще какие-то флакончики, и все это он очень быстро осматривал, протирал и обнюхивал: и свой жидкий припас, и пастырский посох — а говоря попросту, дубину.
Не знаю как бес, а лично я оробел от всех этих приготовлений.
— Пошли! — сказал священник и жестом древнего полководца указал мне дорогу к собственному гаражу.
— Нет, ты посмотри, какая гадина! — продолжал он бушевать по дороге, ругаясь на русском, церковнославянском и греческом языках. — Всякий Асмодей поганый тут будет мне еще по гаражам лазить, гадина такая аспидная!
И началось…
Не знаю, вселилась ли какая-то пакость непосредственно в сам «луазик», но скажу коротко: будь я на месте этого вселившегося, бежал бы в панике и сразу.
— Изыди!! — жутко рычал священник, обрушивая такой удар посоха на машину, что только перезвон стоял, скрипели рессоры да пыль поднималась столбом.
Не буду врать, что видел какую-то исходящую из машины сущность или что почувствовал что-то. Не видел и не чувствовал, но, очень может быть, просто проворонил, увлеченно наблюдая за священником. Как древний богатырь, бился он с какой-то негодной сущностью, забравшейся в гараж, и лампочка отбрасывала на потолок и на стены разъяренно мечущуюся бородатую тень. Что-то древнее, эпическое было в сценах этой битвы, в шорохе рассекаемого дубиной воздуха, — вплоть до времен, которые любил описывать Рони-старший.
Во всяком случае, в какой-то момент расправа закончилась, и мы уже мирно, хотя и с обычной для отца Сергия экспрессией, освятили гараж и машину.
— А машину разве освящают?!
— Запросто! «Освящается колесница сия», и все тут!
А еще позже, вливая в рот добрую чарку, хрустко закусывая огурцом, отец Сергий все не мог до конца успокоиться, с удовольствием прикидывал, как бежал «бес этот поганый».
— Не скоро вернется! — заключил священник с шестым чувством советского народа — с чувством глубокого удовлетворения.
Буду краток — больше никаких неприятностей в своем гараже я не имел, и происшедшее казалось чуть ли не сном. Но вот уверенность в том, что сектанты знаются с нечистым, у меня очень укрепилось. Действительно, кому служит эта толстая высокая сектантка или кто служит ей, если из-за ее недовольства бесы начинают преследовать того, кто ей не нравится?
Тут, конечно, еще вопрос, кто из них кому служит? Или тут совсем другое — так сказать, взаимное понимание и уважение? Или общее служение в общей дружине? Не знаю и не уверен, что мне так уж необходимо это знать.
Харе, Кришна!
Один из красноярских священников в недавнем прошлом был одним из столпов кришнаитов. Да-да, представьте себе! Ходил он в беленьких таких одеждах, участвовал в священных танцах, колотил в священный барабан и не только ел, но и сам готовил пранам — ритуальную пищу кришнаитов.
Наивные люди искренне считают, что кришнаиты — это одно из множества ответвлений индуизма. Это и так, и не так. Так, потому что культ бога Кришны, воплощения Вишну, и впрямь существует в индуизме. Кришна — в буквальном переводе «темный» или даже «черный», и существует огромное количество мифов, посвященных Кришне, историй о нем, песен, сказок, икон. Кришну почитают в виде очаровательного младенца и в виде веселого пастушка, сзывающего пастушек на танцы… и, как нетрудно понять, вовсе не только на танцы. Кришна — символ коренного, доарийского населения Индии, темнокожего, как и их бог. Кришна — бог любви, музыки и детства. Все это есть, кто же спорит?
Но то, что предлагают наивным людям в современной России, очень далеко от индуизма. По сути дела, кришнаизм — это довольно обычная тоталитарная секта, которая ловко использует внешние черты индуизма: одежды, элементы философии, вырванные с кровью из народной жизни обычаи, еду и прочую экзотику. Получается и правда экзотично, потому что сектанты собираются в ашраме, одеваются в дхоти, бьют в барабан-мредангу, едят особую пищу — прасад и так далее. Форма — экзотична и потому для многих привлекательна.
Но вот суть-то кришнаизма в его американской версии ничем не напоминает своего индусского предшественника. Экзотика? Несомненно, но и во всевозможных буддийских культах, процветающих у англосаксов, тоже полным-полно экзотики — по преимуществу китайской и японской. Ну и что? Американская секта остается американской и пользуется такой же поддержкой правительства США и ЦРУ, как и мормоны или методисты.
Впрочем, кришнаитов-то из Америки в последнее время выпроваживают — не любят американцы, когда их молодежь учат употреблять наркотики. Да и способ привлечения к себе новичков, когда в священный прасад добавляются нейролептики, американцам почему-то не нравится. Но то, чего нельзя по отношению к американцам, вполне годится для внешнего употребления — для нас с вами в том числе.
Но тот кришнаитский святой, о котором идет речь, переменил судьбу вовсе не из-за того, что вдруг в матером негодяе взыграла совесть. Вовсе не потому, что стало ему как-то неприятно потчевать наркотой девушек и юношей своего же народа. Все дело в том, что явился ему бес… Явился в зале, где шло обычно поклонение Кришне и где стоял полный набор всех предметов для кришнаитского богослужения. Вообще-то, кришнаиты в бесов то ли вообще не верят, то ли считают их аватарами и проявлениями основных богов и в общем неплохими ребятами. Этот бес кришнаиту не понравился, но это уж, как говорится, его частное дело. Всякий язычник ведь может выстроить собственные отношения с каждым из богов — это, так сказать, его частная жизнь (и самого язычника, и бога).
Так вот, был этот бес черен, мохнат и вертляв, с рогами и хвостом… Очень уж классическая внешность, да еще и был непрозрачен; неприятно было думать, что это здоровенное создание с когтями и рогами — материально. И стал подбивать бес главкришнаита на какую-то неслыханную гадость: украсть общую церковную казну и прокутить.
— А как же остальные?!
— А тебе что до них? Давай! Увидишь, как мы славно погуляем!
Дальше были слова о даме, которая давно главкришнаиту нравилась, — мол, ее тоже надо увезти с собой на Гавайи.
— Она не поедет, у нее дочка.
— А мы ее дочку продадим. Зачем ей дочка, посуди сам?
Кришнаит решил не слушать подначиваний беса; начал стучать в барабан-мредангу, напевать — никакого эффекта! Бес только стал пританцовывать под ритмичный стук мреданги, под звяканье медных тарелочек-каратала. Бум-бум-бу-бу-бум-бум! — надсаживался мреданга. — Звяк-звяк-звяк-звяк! — старались каратала. А бес плясал своего рода свободный танец и откровенно наслаждался жизнью.
Утомившись развлекать беса музыкой, деятель кришнаизма стал пить священную воду, в которой растворена глина-тилака и которая от этой тилаки приобрела невероятно целебные и в высшей степени благостные свойства. Бесу — хоть бы хны! Кришнаит даже набрал в рот священную воду с тилакой, пустил струйкой в беса, а тот жизнерадостно захихикал.
Кришнаит поел прасада, принялся ритмично приплясывать, напевая классическое «Харе, Рама! Харе, Кришна!». Бес и не думал отставать, он только гадостно хихикал да сожрал целую миску прасада, облизнувшись дымящимся языком. Служба ему явно очень нравилась.
— Ну чего пристал?! — взмолился, наконец, кришнаит. — Не буду я тебя слушать!
— Это почему еще не будешь?!
— Мне Кришна такого не велит.
— А я и есть Кришна.
Как только до многолетнего поклонника Кришны дошло, что именно он услышал, так он пулей кинулся вон из молельного дома. Буквально тут же, не заходя домой, помчался он в христианскую церковь и просил первого же встречного батюшку его крестить.
Батюшки были рады энтузиазму новообращенного, но несколько боялись — а насколько он вменяем? Вдруг так же резво, как он принимает таинство крещения, так же легко опять сбежит к кришнаитам? Их опасения оказались беспочвенны; новый сын Апостольской церкви проявил великое рвение в деле спасения души и спустя меньше года был рукоположен в сан православного священника.
Между прочим, вся эта история — совершенно подлинная и может быть удостоверена несколькими людьми, в том числе и главным героем событий. Этот ни в какой мере не выдуманный человек и сегодня служит в одной из церквей Красноярска. С ним при желании можно познакомиться, отстоять службу в его церкви и послушать его проповедь. Насколько мне известно, кришнаиты предали его имя самым страшным проклятиям, но этот священник во всех отношениях процветает и чувствует себя замечательно. Вот только сектантов он особенно сильно не любит.
ГЛАВА 11
ПОДСКАЗКА?
Детей необходимо сильно бить и примерно пугать, тогда из них и вырастают добрые христиане.
ТЕРТУЛЛИАН
Эта история рассказана мне парнем, который, вообще-то, неплохо адаптирован к жизни. Он хорошо окончил физический факультет Красноярского университета, поступил на достойную работу, у него растет трехлетняя дочь. И никаких причин считать этого человека странным или склонным к галлюцинациям не сможет назвать, пожалуй, решительно никто. Спортивный, современный парень с очень приличной мускулатурой и приличными мозгами. Сейчас он, кстати, поступает в аспирантуру и, скорее всего, там окажется на хорошем счету.
А истории эти приключились с Василием пять лет назад, еще в студенческие времена. Была у него привычка по утрам бегать. Чтобы не задавали идиотских вопросов и не мешали, вставал он рано, до наступления рассвета, быстро принимал душ и выбегал из общежития. Девятиэтажные университетские общаги стоят возле самого здания университета, на самой высокой точке города. Отсюда до Академгородка дорога ведет вниз, и Василий бежал еще в темноте, в предрассветном тумане, пробегая два километра до Академгородка и назад по красивому сосновому лесу.
Почему-то в начале октября он начал чувствовать себя нехорошо, приближаясь к Академгородку. Знакомые места, первые дома уже появились внизу, дорога ведет мимо Академгородка, среди огромных бронзовых стволов, а нападает на Василия какой-то то ли страх, то ли нехорошее предчувствие… словом, какое-то злое, нехорошее ощущение. И несколько раз повторялось это — порой настолько сильно, что приходилось преодолевать себя.
В это утро Вася особенно остро переживал этот страх, чувствовал, что он тут не один и что непонятно, стоило ли бежать дальше. Усилием воли Василий стряхнул наваждение, побежал дальше.
Вдруг снизу, от последних деревьев перед Академгородком, к нему кинулся кто-то… Это был старик в белом, с длинной белой бородой, весь окровавленный, залитый своей или чужой кровью. Это существо мчалось к Василию с невероятной скоростью, гораздо большей, чем может бежать в гору человек.
Василий остановился, чисто инстинктивно сотворил крестное знамение… Существо исчезло, как будто его и не было, но парень, конечно, сразу побежал в сторону общаги.
На другой день Василий пошел в душ перед пробежкой, и вдруг прямо в коридоре общежития, в самой прозаической обстановке, пережил тот же страх, то же неприятное ощущение присутствия здесь чего-то иного. Кто-то зашел сзади?
Позади Василия стояла фигура человека с лошадиной мордой. В смысле, с головой лошади на человеческих плечах. Но лошадиные морды обычно добродушные, а эта морда оскалилась, злобно ощерилась, и видно было, что вот сейчас бросится!
Василий перекрестился, тварь исчезла. Парень в этот день не пошел ни в душ, ни на пробежку, но тут стало очевидно — к нему прицепились всерьез. Назавтра же Василий пошел креститься в православную церковь, и с тех пор (уже пять лет) такого рода видений у него не было.
Сам он считает, что к нему прицепились бесы именно потому, что он начал подумывать, а не пойти ли ему креститься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Последний из этой когорты, поэт и борец за экологию, исчез из серого дома краевой администрации уже после победы Лебедя на выборах. За этим дяденькой тянулся такой хвост разного рода мошенничеств, что спасло его только одно: немедленное заключение самого себя в психушку. Тем дело и кончилось — пусть себе сидит в качестве сумасшедшего, никому он не нужен. Вот если выйдет — тогда сядет уже совсем в другое место.
Но тогда, в 1992 году, эта плеяда деятелей еще процветала и всерьез думала, что она села в чиновные кресла навсегда или уж, по крайней мере, очень надолго. И мой знакомый позвал меня в качестве эксперта, нмея дело с «Белым братством», — мол, не помогу ли я ему с ними беседовать? Я не рвался, но и отказывать не хотелось; к тому же было еще и интересно посмотреть вблизи на легендарное «Белое братство».
Тогда эти личности в белых тряпках из простынной ткани шатались по всему Красноярску и даже вламывались в церкви с воплями:
— Христос на земле! Что стоите?! Придите и уверуйте! Мэри Дэви Христос!
И махали самодельными бумажными иконками, изображавшими Маринку Цвигун. Иконка эта почему-то всегда напоминала мне знаменитую песню Высоцкого, вернее, фрагмент из нее:
А на правой груди — профиль Сталина,
А на левой — Маринка анфас.
Эти деятели «Белого братства» стояли возле крупного универмага, хватали за рукава входящих и выходящих, порывались что-то проповедовать. Огромного роста упитанная дама под сорок и изможденная девушка лет двадцати пяти — этой, по-моему, нужнее всего было поесть горячего супу и поспать несколько часов — подошли, представились. Сразу, конечно, атака со стороны большой жирной сектантки: раз вы люди образованные и при власти, значит, должны нам помогать! Товарищ толкает меня под бок: давай ты!
— Позвольте! — спрашиваю. — А почему помогать надо именно вам? Вон в Минусинске так вообще Виссарион Христос объявился, бывший милиционер. Почему ему не помогать?
— Ему не надо помогать! Он не Христос!
— А кто Христос?
— Как?! Вы не знаете?! Наша Мэри Дэви — она Христос!
Тогда страницы биографии Марины Цвигун, комсомольской богиньки и проститутки, известны были очень мало, но Женя снабдил меня служебной информацией, и я оказался во всеоружии. Надо было видеть, какие взгляды кидала на меня главная сектантка, которой я выкладывал детали личной и служебной биографии самозванного Христа в юбке. Женя наслаждался и ржал. Сектантки негодовали. Разругались мы вдрызг, терять было решительно нечего, и я под конец простыми русскими словами объяснял, что думаю про Мэри Дэви Христа и про ее церковь.
— Не пройдет тебе даром! Попомнишь! — прошипела главная сектантка под конец и погрозила мне пальцем. Женя опять зашелся в приступе прямо истерического хохота. Уехали мы в превосходном настроении, и Женя обещал вытаскивать меня на все встречи с сектантами.
А назавтра я пошел в гараж — нужно было сделать какую-то мелочь с машиной. Сел я перед капотом, опустил ноги в яму — так удобнее всего было добраться до вентилятора. И вдруг — резкий хруст в коробке скоростей. Что такое? Я же с самого начала поставил машину на скорость! А «луазик» чуть заметно, но все же подался вперед — как раз туда, где я сижу, опустив ноги в яму. Вскакиваю, обегаю машину. Она стоит почему-то на нейтральной скорости и снята с ручного тормоза. Неужели я недосмотрел? Надо же…
Ставлю машину на ручник, ставлю на первую скорость, сажусь откручивать решетку. Опять резкий хруст, и все там же. Напряженно сижу, опираясь руками об пол. Машина двигается вперед, я выдергиваю ноги, вскакиваю. Тишина. Обхожу машину, проверяю. Машина снята с ручника, стоит на нейтральной скорости.
С минуту я просто тупо смотрел на собственную машину, превратившуюся вдруг в затаившегося убийцу, и ловлю краем глаза какое-то движение наверху и сбоку… А это, оказывается, качается, все неустойчивее держится здоровенный тючок стекловаты, припасенной для утепления машины. И едва я успеваю отступить на пару шагов, как этот тючок рушится — как раз туда, где я только что стоял.
Из гаража я вылетел с рекордной скоростью. Что делать? Знакомый называл мне отца Сергия — мол, очень умен, интеллигентен и с дурными силами умеет справляться. Пошли к отцу Сергию. Потом, через год или два, этот незаурядный человек вступил в какие-то конфликты с официальным руководством Енисейской епархии и был переведен из Красноярска. Но в те годы он еще жил в городе, и надо было видеть, как от моего рассказа вздернулась к небу рыжая борода священника.
— Что-о?! У меня в епархии?! Под боком?! Какая сволочь… Ты его хоть рассмотрел, какой он?!
Я было шарахнулся, пригнулся чисто инстинктивно — такой страшный рык издавал разъяренный отец Сергий. К концу потока воплей уразумел, что это он орет не на меня, и попытался отвечать:
— Кого разглядел? Свою машину?
— На кой ляд мне машина! Бес какой?!
Выяснилось, что с бесом я как-то не пообщался, и отец Сергий стал энергично собираться: доставал какие-то ампулки, венички для разбрызгивания святой воды, ведерки, флакон со святой водой, еще какие-то флакончики, и все это он очень быстро осматривал, протирал и обнюхивал: и свой жидкий припас, и пастырский посох — а говоря попросту, дубину.
Не знаю как бес, а лично я оробел от всех этих приготовлений.
— Пошли! — сказал священник и жестом древнего полководца указал мне дорогу к собственному гаражу.
— Нет, ты посмотри, какая гадина! — продолжал он бушевать по дороге, ругаясь на русском, церковнославянском и греческом языках. — Всякий Асмодей поганый тут будет мне еще по гаражам лазить, гадина такая аспидная!
И началось…
Не знаю, вселилась ли какая-то пакость непосредственно в сам «луазик», но скажу коротко: будь я на месте этого вселившегося, бежал бы в панике и сразу.
— Изыди!! — жутко рычал священник, обрушивая такой удар посоха на машину, что только перезвон стоял, скрипели рессоры да пыль поднималась столбом.
Не буду врать, что видел какую-то исходящую из машины сущность или что почувствовал что-то. Не видел и не чувствовал, но, очень может быть, просто проворонил, увлеченно наблюдая за священником. Как древний богатырь, бился он с какой-то негодной сущностью, забравшейся в гараж, и лампочка отбрасывала на потолок и на стены разъяренно мечущуюся бородатую тень. Что-то древнее, эпическое было в сценах этой битвы, в шорохе рассекаемого дубиной воздуха, — вплоть до времен, которые любил описывать Рони-старший.
Во всяком случае, в какой-то момент расправа закончилась, и мы уже мирно, хотя и с обычной для отца Сергия экспрессией, освятили гараж и машину.
— А машину разве освящают?!
— Запросто! «Освящается колесница сия», и все тут!
А еще позже, вливая в рот добрую чарку, хрустко закусывая огурцом, отец Сергий все не мог до конца успокоиться, с удовольствием прикидывал, как бежал «бес этот поганый».
— Не скоро вернется! — заключил священник с шестым чувством советского народа — с чувством глубокого удовлетворения.
Буду краток — больше никаких неприятностей в своем гараже я не имел, и происшедшее казалось чуть ли не сном. Но вот уверенность в том, что сектанты знаются с нечистым, у меня очень укрепилось. Действительно, кому служит эта толстая высокая сектантка или кто служит ей, если из-за ее недовольства бесы начинают преследовать того, кто ей не нравится?
Тут, конечно, еще вопрос, кто из них кому служит? Или тут совсем другое — так сказать, взаимное понимание и уважение? Или общее служение в общей дружине? Не знаю и не уверен, что мне так уж необходимо это знать.
Харе, Кришна!
Один из красноярских священников в недавнем прошлом был одним из столпов кришнаитов. Да-да, представьте себе! Ходил он в беленьких таких одеждах, участвовал в священных танцах, колотил в священный барабан и не только ел, но и сам готовил пранам — ритуальную пищу кришнаитов.
Наивные люди искренне считают, что кришнаиты — это одно из множества ответвлений индуизма. Это и так, и не так. Так, потому что культ бога Кришны, воплощения Вишну, и впрямь существует в индуизме. Кришна — в буквальном переводе «темный» или даже «черный», и существует огромное количество мифов, посвященных Кришне, историй о нем, песен, сказок, икон. Кришну почитают в виде очаровательного младенца и в виде веселого пастушка, сзывающего пастушек на танцы… и, как нетрудно понять, вовсе не только на танцы. Кришна — символ коренного, доарийского населения Индии, темнокожего, как и их бог. Кришна — бог любви, музыки и детства. Все это есть, кто же спорит?
Но то, что предлагают наивным людям в современной России, очень далеко от индуизма. По сути дела, кришнаизм — это довольно обычная тоталитарная секта, которая ловко использует внешние черты индуизма: одежды, элементы философии, вырванные с кровью из народной жизни обычаи, еду и прочую экзотику. Получается и правда экзотично, потому что сектанты собираются в ашраме, одеваются в дхоти, бьют в барабан-мредангу, едят особую пищу — прасад и так далее. Форма — экзотична и потому для многих привлекательна.
Но вот суть-то кришнаизма в его американской версии ничем не напоминает своего индусского предшественника. Экзотика? Несомненно, но и во всевозможных буддийских культах, процветающих у англосаксов, тоже полным-полно экзотики — по преимуществу китайской и японской. Ну и что? Американская секта остается американской и пользуется такой же поддержкой правительства США и ЦРУ, как и мормоны или методисты.
Впрочем, кришнаитов-то из Америки в последнее время выпроваживают — не любят американцы, когда их молодежь учат употреблять наркотики. Да и способ привлечения к себе новичков, когда в священный прасад добавляются нейролептики, американцам почему-то не нравится. Но то, чего нельзя по отношению к американцам, вполне годится для внешнего употребления — для нас с вами в том числе.
Но тот кришнаитский святой, о котором идет речь, переменил судьбу вовсе не из-за того, что вдруг в матером негодяе взыграла совесть. Вовсе не потому, что стало ему как-то неприятно потчевать наркотой девушек и юношей своего же народа. Все дело в том, что явился ему бес… Явился в зале, где шло обычно поклонение Кришне и где стоял полный набор всех предметов для кришнаитского богослужения. Вообще-то, кришнаиты в бесов то ли вообще не верят, то ли считают их аватарами и проявлениями основных богов и в общем неплохими ребятами. Этот бес кришнаиту не понравился, но это уж, как говорится, его частное дело. Всякий язычник ведь может выстроить собственные отношения с каждым из богов — это, так сказать, его частная жизнь (и самого язычника, и бога).
Так вот, был этот бес черен, мохнат и вертляв, с рогами и хвостом… Очень уж классическая внешность, да еще и был непрозрачен; неприятно было думать, что это здоровенное создание с когтями и рогами — материально. И стал подбивать бес главкришнаита на какую-то неслыханную гадость: украсть общую церковную казну и прокутить.
— А как же остальные?!
— А тебе что до них? Давай! Увидишь, как мы славно погуляем!
Дальше были слова о даме, которая давно главкришнаиту нравилась, — мол, ее тоже надо увезти с собой на Гавайи.
— Она не поедет, у нее дочка.
— А мы ее дочку продадим. Зачем ей дочка, посуди сам?
Кришнаит решил не слушать подначиваний беса; начал стучать в барабан-мредангу, напевать — никакого эффекта! Бес только стал пританцовывать под ритмичный стук мреданги, под звяканье медных тарелочек-каратала. Бум-бум-бу-бу-бум-бум! — надсаживался мреданга. — Звяк-звяк-звяк-звяк! — старались каратала. А бес плясал своего рода свободный танец и откровенно наслаждался жизнью.
Утомившись развлекать беса музыкой, деятель кришнаизма стал пить священную воду, в которой растворена глина-тилака и которая от этой тилаки приобрела невероятно целебные и в высшей степени благостные свойства. Бесу — хоть бы хны! Кришнаит даже набрал в рот священную воду с тилакой, пустил струйкой в беса, а тот жизнерадостно захихикал.
Кришнаит поел прасада, принялся ритмично приплясывать, напевая классическое «Харе, Рама! Харе, Кришна!». Бес и не думал отставать, он только гадостно хихикал да сожрал целую миску прасада, облизнувшись дымящимся языком. Служба ему явно очень нравилась.
— Ну чего пристал?! — взмолился, наконец, кришнаит. — Не буду я тебя слушать!
— Это почему еще не будешь?!
— Мне Кришна такого не велит.
— А я и есть Кришна.
Как только до многолетнего поклонника Кришны дошло, что именно он услышал, так он пулей кинулся вон из молельного дома. Буквально тут же, не заходя домой, помчался он в христианскую церковь и просил первого же встречного батюшку его крестить.
Батюшки были рады энтузиазму новообращенного, но несколько боялись — а насколько он вменяем? Вдруг так же резво, как он принимает таинство крещения, так же легко опять сбежит к кришнаитам? Их опасения оказались беспочвенны; новый сын Апостольской церкви проявил великое рвение в деле спасения души и спустя меньше года был рукоположен в сан православного священника.
Между прочим, вся эта история — совершенно подлинная и может быть удостоверена несколькими людьми, в том числе и главным героем событий. Этот ни в какой мере не выдуманный человек и сегодня служит в одной из церквей Красноярска. С ним при желании можно познакомиться, отстоять службу в его церкви и послушать его проповедь. Насколько мне известно, кришнаиты предали его имя самым страшным проклятиям, но этот священник во всех отношениях процветает и чувствует себя замечательно. Вот только сектантов он особенно сильно не любит.
ГЛАВА 11
ПОДСКАЗКА?
Детей необходимо сильно бить и примерно пугать, тогда из них и вырастают добрые христиане.
ТЕРТУЛЛИАН
Эта история рассказана мне парнем, который, вообще-то, неплохо адаптирован к жизни. Он хорошо окончил физический факультет Красноярского университета, поступил на достойную работу, у него растет трехлетняя дочь. И никаких причин считать этого человека странным или склонным к галлюцинациям не сможет назвать, пожалуй, решительно никто. Спортивный, современный парень с очень приличной мускулатурой и приличными мозгами. Сейчас он, кстати, поступает в аспирантуру и, скорее всего, там окажется на хорошем счету.
А истории эти приключились с Василием пять лет назад, еще в студенческие времена. Была у него привычка по утрам бегать. Чтобы не задавали идиотских вопросов и не мешали, вставал он рано, до наступления рассвета, быстро принимал душ и выбегал из общежития. Девятиэтажные университетские общаги стоят возле самого здания университета, на самой высокой точке города. Отсюда до Академгородка дорога ведет вниз, и Василий бежал еще в темноте, в предрассветном тумане, пробегая два километра до Академгородка и назад по красивому сосновому лесу.
Почему-то в начале октября он начал чувствовать себя нехорошо, приближаясь к Академгородку. Знакомые места, первые дома уже появились внизу, дорога ведет мимо Академгородка, среди огромных бронзовых стволов, а нападает на Василия какой-то то ли страх, то ли нехорошее предчувствие… словом, какое-то злое, нехорошее ощущение. И несколько раз повторялось это — порой настолько сильно, что приходилось преодолевать себя.
В это утро Вася особенно остро переживал этот страх, чувствовал, что он тут не один и что непонятно, стоило ли бежать дальше. Усилием воли Василий стряхнул наваждение, побежал дальше.
Вдруг снизу, от последних деревьев перед Академгородком, к нему кинулся кто-то… Это был старик в белом, с длинной белой бородой, весь окровавленный, залитый своей или чужой кровью. Это существо мчалось к Василию с невероятной скоростью, гораздо большей, чем может бежать в гору человек.
Василий остановился, чисто инстинктивно сотворил крестное знамение… Существо исчезло, как будто его и не было, но парень, конечно, сразу побежал в сторону общаги.
На другой день Василий пошел в душ перед пробежкой, и вдруг прямо в коридоре общежития, в самой прозаической обстановке, пережил тот же страх, то же неприятное ощущение присутствия здесь чего-то иного. Кто-то зашел сзади?
Позади Василия стояла фигура человека с лошадиной мордой. В смысле, с головой лошади на человеческих плечах. Но лошадиные морды обычно добродушные, а эта морда оскалилась, злобно ощерилась, и видно было, что вот сейчас бросится!
Василий перекрестился, тварь исчезла. Парень в этот день не пошел ни в душ, ни на пробежку, но тут стало очевидно — к нему прицепились всерьез. Назавтра же Василий пошел креститься в православную церковь, и с тех пор (уже пять лет) такого рода видений у него не было.
Сам он считает, что к нему прицепились бесы именно потому, что он начал подумывать, а не пойти ли ему креститься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46