Телефон звонил.
У Дмитрия Андреевича в кабинете ничего не слышно, она это точно знает.
Телефон надрывался.
Изоляцию делали так, чтобы звуки туда не проникали, и Маша сама проверяла
Ч по мобильному звонила из кабинета на домашний номер.
Телефон разрывался от звона. Может, подушкой его накрыть от греха подаль
ше?…
На лестнице загрохотало, загремело и завыло:
Ч Маша!! Какого черта ты трубку не берешь?!
Значит, все-таки слышно! Она сорвала трубку с разорявшегося телефона, тол
кнула дверь в кладовку, нырнула туда и закрыла за собой дверь.
Ч Алло!
Ч Ты трубками не бросайся, курочка! Пробросаешься! Ты скажи ему, вперед п
усть место себе на кладбище закажет. Какое больше нравится, а то, когда его
привезут из Киева, выбирать он уж не сможет!
Ч Вы ошиблись номером, Ч размеренно произнесла Маша. Ч Набирайте прав
ильно.
Ч Ты, курочка, язычок свой прикуси и слушай, Ч сказали в трубке весело,
Ч если твой козырь из Москвы хоть шаг шагнет, будут ему полные вилы. После
дние дни доживает. И не крутись ты, курочка, а слушай! Значит, ни в какую мили
цию ты не звонишь и никому ничего не рассказываешь. Говоришь своему писа
ке драному, чтоб в Москве сидел и не вылезал.
Ч Послушайте…
Ч Заткни клюв, дура, Ч миролюбиво посоветовали в трубке. Ч Ты че? Не въе
зжаешь, что ли? У тебя детей сколько, дура?
Маша Вепренцева уронила расписную чайную коробочку, которую держала в р
уке. В коробочке у нее хранились кофейные зерна. Она кофе собиралась вари
ть.
Ч Ну? Че застыла-то? Лера и этот твой… Сильвестр. Это скока будет, пощитай,
ё…! Пощитала?
Маша взялась за стену.
Ч Ну, пощитала, значит. Вот если только слово одно скажешь, я сначала козл
ику твоему яйца отрежу, а потом подожду. Посмотрю, как он без них скакать с
танет. А потом козочку, значит, приспособлю. И только после, после, золотая
ты моя курочка, ножиком по горлу, да так, чтобы один другого видел. Чтоб вес
елее помирать-то им! Поняла, что ли?
Ч Вы… кто?
Ч Конь в пальто, Ч моментально отозвался голос в трубке и радостно зарж
ал, Ч тебе не все равно, кто я, а? Ты поняла, дура, что ездить никуда не надо, и
ли повторить еще раз?…
Маша швырнула трубку о стену, на которой висел телефон, и помчалась к вход
ной двери. Трубка болталась и подпрыгивала на витом шнуре, и внутри нее бо
лтался и подпрыгивал отвратительный голос, говоривший ей такое страшно
е, что она даже дышать больше не могла.
В сумке был мобильный, и, натягивая пиджак, Маша пыталась его отыскать. В г
орле было сухо, и голова гудела, словно она швырнула трубку в собственную
голову.
Мобильный никак не находился, а она должна немедленно позвонить домой. П
рямо сейчас. Господи, помоги мне! Помоги мне немедленно!…
Ч Маша?
Она не оглянулась, и даже по ее спине было ясно, что произошло что-то ужасн
ое.
Дмитрий Андреевич, который терпеть не мог, когда ему мешают, который и выш
ел только для того, чтобы устроить секретарше разнос за то, что та подняла
в доме такой шум и практически устроила факельные шествия, мгновенно сбе
жал с лестницы и схватил ее за воротник пиджака, как нашкодившего школяр
а. Он умел отличать баловство и капризы от… настоящих проблем.
Ч Маша!
Она не могла найти телефон. В этом телефоне в данный момент был весь смысл
ее жизни. Она должна позвонить и не может найти мобильник!
Ч Маша, приди в себя!
Она искала.
Дмитрий Андреевич вырвал у нее сумку, бросил ее на стол, потряс секретарш
у за воротник и затолкал в кухню. Она сопротивлялась, но он был сильнее.
Ч Так, в двух словах. Что случилось?
Маша Вепренцева была обыкновенной женщиной. То есть самой обыкновенной.
В героини сериала она решительно не годилась.
Это только в сериале героиня, узнав от темных сил, что они ей угрожают, и вы
слушав требование «никому ничего не говорить», в самом деле никому ничег
о не говорит! То есть свято верит в то, что «темные силы» плохого ей точно н
е посоветуют! Еще не было в природе ни одного сериала, где героиня немедле
нно рассказала бы о своих проблемах герою, а тот позвонил бы в милицию или
в сыскное агентство, и проблемы бы моментально уладились. Впрочем, тогда
и сериала бы никакого не вышло.
Она тяжело дышала, отводила в сторону глаза, и телефонная трубка на витом
шнуре покачивалась и легко ударялась в стену, как ленивая лодочка в зеле
ный бережок. Писатель Аркадий Воздвиженский взял трубку, послушал и верн
ул ее на аппарат.
Его секретарша схватила со стола бутылку, глотнула воды, поперхнулась, з
акашлялась. Потекло по подбородку и капнуло на пиджак.
Ч Дети, Ч сказала она хрипло и вытерла подбородок тыльной стороной лад
они. Ч Он сказал про детей. Мне надо позвонить, Дмитрий Андреевич.
Ч Кто сказал?
Ч По телефону… Он сначала сказал, что вы в Киев ехать не должны, или будут
вам… длинные грабли.
Ч Маш, ты в своем уме?
Ч Да-да! Ч повторила она быстро. Ч Он сказал, если вы поедете, чтобы мест
о на кладбище сначала присмотрели, потому как потом поздно будет. И после
про грабли.
Ч При чем тут грабли?!
Маша глотнула еще воды, еще раз утерла рот и посмотрела мимо него. В виски
ломился адреналин, будто она только что чудом избежала смертельной опас
ности и еще до конца не осознала это.
Надо бежать, бежать, гнал адреналин, ну, беги, ну, что же ты стоишь?!
Ч Дмитрий Андреевич, мне надо позвонить. Детям позвонить, прямо сейчас…
Он еще сказал, что их… убьет. Он, наверное, их похитил.
Родионов посмотрел на нее, прищурив глаза, Ч она явно была не в себе. Из ее
обрывочных фраз он ничего не понял, но вдруг осознал, что все… всерьез. Был
какой-то разговор, напугавший ее до смерти, и этот разговор означает, что
у них проблемы. Очень большие проблемы.
Он не хотел проблем, ни больших, ни маленьких. У него их и так хоть отбавляй.
Он уже твердо знал, что задержит рукопись по меньшей мере на месяц, а для и
здателя это катастрофа, конец света, ведь есть некое магическое словосоч
етание, заклинание практически. Звучит оно не слишком поэтично. «Издател
ьский план» Ч вот как оно звучит, но несмотря на полное отсутствие поэзи
и, магия этого словосочетания известна каждому автору.
Сдал роман вовремя Ч молодец. Не сдал Ч подлец.
Беда.
БедаЧ а!…
Дополнительная беда секретарши Маши была ему совершенно ни к чему. То ес
ть решительно ни к чему.
Ч Где сейчас должны быть дети?
Ч У… у бабушки. То есть Сильвестр у бабушки, а Лерка… господи, я не помню… Л
ерка в саду, где же еще!
Ч Ну так звони! Ч велел Родионов грубо. Специально так грубо, чтобы она п
ерестала косить глазами и облизывать губы. Ему казалось, что она в обморо
к грохнется. Что тогда прикажете с ней делать?!
Ч Телефон… не могу найти.
Ч Вот тебе телефон, Ч и он сунул ей трубку, которая только что была прист
роена на аппарат на стене. Маша отшатнулась, словно он сунул ей в лицо гадю
ку.
Ах да. Именно из этой трубки ей… угрожали.
Вот черт. Из заднего кармана джинсов он извлек свой телефон. Пластмассов
ый корпус был теплый, и Дмитрий Андреевич вдруг сконфузился из-за того, чт
о он нагрелся у него… на заднице.
Но Маша ничего не заметила, про задницу Дмитрия Андреевича даже не подум
ала. Набрала номер и стала ждать, глядя в одну точку бессмысленным взгляд
ом.
Родионов, покорившись судьбе, Ч вот как тут прикажете книжки вовремя сд
авать?! Ч нажал кнопку на электрическом чайнике. Кофе выпить, что ли?…
…и что это она так переполошилась? Мало ли сумасшедших звонит?! Да в день п
о нескольку раз, и что? Ничего. Маша всегда сдержанна и непреклонна, а тут в
друг так… распустилась. Или все дело в детях и в том, что придурок наговори
л что-то про них?
У Родионова не было детей, и он понятия не имел, как чувствуют себя те, у ког
о они есть.
Ч Мама? Ч выговорила его секретарша быстро. Ч Мама, у вас все в порядке?
Сильвестр пришел? Когда придет? Мама, нет, не отпускай его никуда. Бог с ним,
с теннисом, мама! Нет, ты слышишь меня или нет? И Лера… Ничего не случилось. Н
ет, ничего…
Родионов едва заметно пожал плечами и стал методично, одну за другой, отк
рывать дверцы шкафчиков. Он искал кофе.
Женщины Ч непостижимые существа. Понять, что происходит у них в голове, н
евозможно.
Ну, вот это что такое?!
Она звонит матери и истерическим голосом спрашивает, все ли в порядке. По
том велит никуда не отпускать ребенка, даже и на теннис не отпускать, а пот
ом, когда мамаша уже вполне готова отправляться в Институт Склифосовско
го с сердечным приступом, сообщает Ч все, мол, хорошо, ты, главное, не волну
йся. Это я так. Бдительность проявляю.
Ну что? Лектор готов? Лектор давно готов!…
Видимо, мать тоже была уже «готова», потому что Маша долго бубнила, что нет
никаких причин для беспокойства, и увиливала от прямых вопросов, и пытал
ась попрощаться, и никак не могла.
Родионов насыпал кофе в две кружки и налил кипятку из чайника. Теперь хор
ошо бы еще найти сахар или хоть шоколадку, что ли. Пожалуй, лучше шоколадку
.
Маша наконец отделалась от матери, нажала на телефоне «отбой» и повернул
ась к нему. Вид у нее стал менее дикий, но все же он ясно видел, что она готов
а сию минуту бежать.
Куда?… Зачем?…
Ч Он сказал, Ч выпалила Маша, и Родионов остановился, не донеся до рта кр
ужку, Ч что вы не должны ехать в Киев. Что вы должны остаться в Москве, инач
е будут вам полные вилы.
Ч Как же вилы? Ч удивился Родионов. Ч Раньше ты говорила Ч вроде грабл
и!
Ч Вот вы шутите, Дмитрий Андреевич, а на самом деле…
Ч На самом деле это все чушь, Ч перебил ее Родионов, который после слова
«вилы» вдруг перестал утешать себя тем, что это чушь, и забеспокоился.
Ч Это не чушь! Ч выкрикнула Маша Вепренцева. Ч Он сказал, что… если я ва
м расскажу, он…
он…
Повторить то, что говорила ей трубка, она никак не могла. Про Сильвестра и
про Леру, про ее детей! Ну, не могла, и все тут! Поэтому Маша сказала:
Ч Он грозился… убить их, если я только кому-нибудь расскажу!…
Знаменитый писатель Аркадий Воздвиженский, в миру Дима Родионов, хлебну
л еще из своей кружки, а потом уставился в нее, словно ожидая, что там будут
показывать нечто интересное. В кофейной черноте кривовато и волнообраз
но двигалось отражение лампочки на потолке и половина его, Родионова, ще
ки.
Побриться бы надо, перед тем как к Веснику ехать.
Ч А голос? Мужской или женский?
Ч Скорее… скорее мужской, Ч она вспомнила отвратительное холодное кв
аканье Ч смех, от которого волосы на затылке вставали дыбом.
Никто не смеет угрожать ее детям. Никто и никогда! Тому, кто посмеет, приде
тся иметь дело с ней, с Машей Вепренцевой, а это большая сила!
Очень большая. Очень.
Хотя на самом деле маленькая.
Но только до той минуты, пока какая-то сволочь не начинает угрожать ее дет
ям!
Ч То есть он сказал, что, если мы поедем в Киев, мне будут… вилы и еще он убь
ет твоих детей.
Ч Да, Ч хрипло подтвердила Маша. Ч Но не сразу.
Ч Что не сразу?
Ч Убьет… не сразу.
Родионов посмотрел на нее и понял, что тему лучше не развивать.
Он глотнул еще кофе и поморщился Ч он не любил растворимый. Зачем только
секретарша держит его в офисе? Журналистов, что ли, поит? Из экономии?
Ч Маша, я думаю, что это все ерунда, просто ненормальные развлекаются. Ну
жно поехать в издательство и переговорить с Весником или с кем-то из служ
бы безопасности. Или с Марковым. Марков-то уж точно во всем разберется, пр
ичем быстро.
Валентин Марков был одним из владельцев издательства Ч молодой, напори
стый и решительный мужик, по слухам, друживший с «самим Тимофеем Кольцов
ым», олигархом, которого до сегодняшнего дня никому пока не удалось ни ис
требить, ни упечь в каталажку. Тимофей Ильич на упористых слоновьих нога
х стоял твердо, на мир поглядывал исподлобья, шуток ни с кем не шутил, в Кур
шавеле мировую элиту из себя не изображал, яиц Фаберже, футбольных клубо
в, а также домов высокой моды и Виндзорских дворцов не покупал. Никому не у
давалось с ним… поладить, ибо он даже близко никого к себе не подпускал, а
вот Марков как-то сумел к нему приблизиться и войти в доверие.
Родионов Маркова слегка опасался, и, встречаясь, они, как два опытных и ост
орожных хищника, кружили друг возле друга, косили глазами, трепещущими н
оздрями втягивали воздух и молниеносно дергали боками Ч от высокого на
пряжения чувств и эмоций. Они нуждались друг в друге, ибо что писатель без
издателя, что издатель без писателя Ч никуда и ни к чему не нужен! Родионо
в очень не любил ни о чем Маркова просить, и Маша об этом отлично знала, а по
тому его великодушие оценила, даже несмотря на ужас, который хоть и разжа
л зубы, но все равно еще скалился поблизости от ее горла.
Ч Но ведь он говорил про Киев, Ч пробормотала Маша, сглатывая слюну, отр
авленную ужасом. Ч Он говорил, чтобы вы не ездили в Киев! Откуда он знает, к
уда вы едете, если он ненормальный и развлекается? И откуда он знает имена
моих детей?!
Родионов подумал.
Про киевскую командировку и вправду никто не знал, даже его мать, которой
он давным-давно не звонил. Только вчера Маша поругалась с менеджером из р
екламной службы издательства, потому что информацию о поездке сто лет на
зад должны были вывесить на личный родионовский интернет-cайт, да так и не
вывесили.
Значит, кто-то свой говорил про вилы и угрожал Машиным детям? Или человек,
который знал кого-то из своих, кто знал про поездку и разгласил секретные
сведения?! Родионов покрутил головой для прояснения сознания.
В шее что-то хрустнуло, а сознание так и осталось довольно мутным.
Он писал детективы уже восемь лет и считался «корифеем жанра», но в жизни
с ним никогда не приключалось никаких детективных историй! Даже бизнесо
м когда-то он занимался очень скучно и с упорством дебила. И бизнес был ск
учный, и окружение скучным, и бумаги были скучными, и банки Ч тоже скучным
и, иностранными, никогда не прогорали, зато исправно платили проценты, и с
кучный Дмитрий Родионов уходил на пенсию скучным богатым бюргером. Бизн
ес он продал, положил в банчок еще кучку денег, повздыхал на свободе, пару
раз съездил с гоп-компанией друга Сереги «на острова», пару раз там нырну
л с аквалангом, пару раз напился, столько же раз проснулся поутру невесть
с кем и заскучал уже свирепо, до ненависти к себе.
От скуки и пришло ему в голову романчик сочинить! И хорошо, что пришло!… Др
уг Серега был рядом, он-то и порассказал историй про нормальных, совсем не
скучных ребят, и Дмитрий Андреевич осторожненько эти истории поместил в
свое произведение Ч так, чтобы никто из героев не догадался и не обиделс
я.
Никто не догадался и не обиделся, а Валентин Марков детектив напечатал, и
началась игра на интерес, которая продолжалась уже восемь лет.
За это время из скучающего бизнес-пенсионера Дмитрий Андреевич Родионо
в превратился в Аркадия Воздвиженского, «гения нашего», звезду, «таланти
ще», и времени у него ни на что не хватало, и работы оказалось выше головы. И
бессонница у него появилась, как у всякого порядочного молодого мужчины
, и обмирающие курсистки стали бросать на Родионова томные взгляды и под
носить ему блокнотики для автографов. И все телевизионные передачи до од
ной были счастливы, когда удавалось договориться со строгой и избирател
ьной пресс-службой и еще более строгим и избирательным секретарем Вепре
нцевой об участии в них господина Воздвиженского. И мобильный номер прих
одилось менять примерно раз в полгода, потому что вездесущие журналисты
узнавали и принимались ему звонить, а он… он не желал славы и почестей, он
был вполне счастлив в тишине и покое своего английского кабинета, наедин
е со своим романом, ему не нужно было всей этой суеты, обожания, поклоннико
в, поклонниц…
И все это такое же вранье, как и то, что его никогда не интересовали гонора
ры!…
Сказку про то, что гонорары его не интересуют, он сочинил сам, специально д
ля Валентина Маркова. Неизвестно, поверил в это Марков или нет, однако исп
равно платил Родионову и условия игры принял. Если гению не угодно призн
аваться, что он меркантилен и суетен, как все смертные, Ч пусть его не при
знается, мы тут, в миру, про суетность все очень хорошо понимаем.
Спору нет, он прожил бы и без гонораров, только на свои «пенсионные», накоп
ленные скучным бизнесменским трудом, но зарабатывать Дмитрий Родионов,
в отличие от Аркадия Воздвиженского, умел и более всего любил себя в иску
сстве, именно когда получал гонорары Ч очень, очень, очень «достойные», к
ак выразился один немецкий издатель, возжаждавший печатать труды госпо
дина Воздвиженского в фатерлянде.
Детективы Аркадию удавались отлично Ч запутанные, мрачноватые, похожи
е на пресловутую «пламенеющую готику», всегда изящно, хоть и не слишком б
лагополучно, завершавшиеся.
1 2 3 4 5 6