- Готовность один! - скомандовал Мэйлор и вскочил на ноги. - Огонь без команды!
Но было уже поздно, и он понимал это. И вдруг время враз остановилось. Он видел, как рука первого офицера легла на кнопку тревоги, но одновременно с этим на корпусе корабля-противника что-то ослепительно и страшно блеснуло синим и ярко-белым, и через секунду «Фимбул» сотряс страшный удар, словно по нему огрели обухом исполинского топора. И тут же тройное силовое поле пронизало множество синих сполохов с танцевавшими внутри них беловатыми, похожими на миниатюрные вулканчики вспышками. Реакторы ядерного синтеза на «Фимбуле» взревели, чтобы добавить энергии для подпитки силовых полей, но два верхних слоя уже пали под натиском лазерных орудий, а третий продержался лишь на пару секунд дольше и лопнул, подобно мыльному пузырю.
- Торпедная атака! - в последнюю секунду смог предупредить офицер-навигатор, стремясь перекричать шум и рев вгрызавшихся в обшивку крейсера лазерных лучей, а в следующую секунду торпеды достигли «Фимбула».
И наступил конец света.
Глава 3
О сущности революции
Их стихийное восстание завершилось именно там, где и ожидалось, - перед бронированной плитой, блокировавшей доступ к грузовому подъемнику и одновременно единственному выходу, вообще имевшемуся в этом секторе штольни. Отодвигали плиту лишь дважды в день - к началу и к концу смены. Несмотря на это, толпа заключенных после своей первой победы над роботом сразу же устремилась именно туда, как будто плиту собирались открыть специально для нее, вдобавок укрепив сбоку украшенную цветочками табличку с надписью: «Участников первого в истории восстания заключенных просят проходить здесь! К свободе - сюда! Осторожно, ступенька!»
Седрик и Шерил чуть задержались и, вооружившись лучеметом, обошли все входы в штольню, желая убедиться, что нигде больше не оставалось ни надзирателей, ни роботов. Как выяснилось, судьба благоволила к ним.
Когда они вернулись к бронированным воротам, группа заключенных уже отказалась от своей первоначальной, заведомо обреченной на провал попытки взломать их при помощи кувалд и лопат. Их можно было хоть неделю что есть силы молотить чем угодно без риска оставить на гладкой поверхности даже малейшую царапину. Седрик знал, что эта плита из брони, прошедшей многократную закалку, и толщиной в добрых пять сантиметров с успехом выдержала бы Даже прямое попадание из лазерного орудия. Контрольное поле сенсора, настроенного на узор капиллярных линий ладони руки надзирателя (в данном случае Шмиддера), естественно, давно было отключено людьми из пункта контроля - сразу же после того, как они увидели, что робот уничтожен. Поэтому первоначальный план Седрика перехитрить сенсор ворот, приставив к нему кисть отрубленной руки Шмиддера, стал невыполним. Таким образом, любая попытка отодвинуть плиту изнутри исключалась.
Седрик догадывался, что эти бронированные ворота лишь одни в целой системе герметических дверей, при помощи которых практически любой участок рудника мог быть в случае необходимости надежно изолирован. Официально это подавалось как необходимая предосторожность на случай возникновения непредвиденных обстоятельств (например, если на каком-либо участке вдруг возникнет пробоина, через которую в шахту мог устремиться метан атмосферы Луны Хадриана). Ну а реальная причина, конечно же, состояла в том, что это позволяло блестяще решить проблему любого бунта заключенных, которых в случае чего можно было просто запереть и дожидаться, пока они не задохнутся.
- Проклятье! - выругалась Шерил, которая, вероятно, пришла к тому же неутешительному выводу. - Крофту остается лишь дождаться, пока не иссякнет воздух.
- Вряд ли, - высказал свое мнение Седрик. - У Крофта наверняка есть возможность куда быстрее разделаться с нами, нежели дожидаться, пока они задохнутся.
Поверх головы Шерил он взглянул на почерневшие от копоти лица заключенных. По ним было видно, что в массе их ширилось чувство безысходности, сознание того, что их восстание, едва начавшись каких-то полчаса назад, уже было обречено. Седрика удивляло лишь то, что до сих пор против них ничего не предпринималось. Видимо, там, наверху, в пункте управления, что-то было не так: либо весь персонал базы в полном составе завалился спать, либо же Крофт со своим офицерьем замышлял какую-нибудь утонченную гадость.
И тут, как бы в подтверждение его мыслей, внезапно погас свет и наступила совершеннейшая, кромешная тьма.
Несколько человек испуганно завопили. Седрик, похолодев, понял, что вот-вот начнется паника.
- Тихо! Спокойствие! - как можно громче крикнул Седрик, стараясь перекричать гул голосов. - Никаких причин для паники нет! Они всего лишь вырубили свет, ничего страшного! Только и всего!
«Только и всего, - пронеслось у него в голове. - Видимо, в качестве следующего шага предусмотрено отключение системы подачи кислорода А что же потом? Подадут сюда какой-нибудь усыпляющий газ? Или сразу отравляющий?»
Странным образом эти слова все же подействовали на толпу. Гомон голосов утих, этим людям явно был нужен кто-то, кто вслух произнес бы то, что они страстно желали услышать. А заверение в том, что для паники нет никаких причин, видимо, как раз было тем вариантом лжи, в котором они нуждались более всего.
- Обождите здесь, - добавил он. - Б помещении для надзирателей должны остаться лампы, я сейчас принесу их.
Повернувшись, Седрик стал продвигаться вперед во тьме, выставив руки перед собой. Небольшое помещение, где коротал время Шмиддер, располагалось метрах в ста, может быть, в двухстах отсюда, как помнилось Седрику, в конце концов, не зря же он в течение двух лет день за днем по утрам и вечерам проходил мимо нее.
Не пройдя и пяти метров, Седрик вдруг почувствовал, что его руки наткнулись на что-то. Ощупав, он убедился, что это нечто, округлое и мягкое, располагалось под комбинезоном, и в следующее мгновение его щеку обожгла затрещина. Да это же Шерил, черт возьми! Он даже с каким-то восхищением отметил, что даже в темноте эта женщина не способна промахнуться.
- Тебе что, в башку ничего умнее не пришло? - прошипела она.
- Не дури! Ты думаешь, я специально?
Несколько секунд царила тишина.
- Да, - послышался затем раздраженный ответ Шерил.
Услышав это, Седрик, буркнув что-то невнятное, попытался наугад обойти Шерил и двигаться дальше. Он почувствовал, что она идет за ним, и сокрушенно покачал головой, пребывая в полной уверенности, что в этой темноте она его не видит. Бог и пойми этих женщин! Сначала вмажут тебе по физиономии и тут же готовы побежать за тобой по пятам.
- Может быть, самое время всерьез задуматься над тем, как мы станем выбираться отсюда, - прошипела Шерил.
- К чему? - лаконично ответил он вопросом на вопрос. - Дело в том, что нет ни малейших шансов. Наилучшим было бы, если бы мы все уложили друг друга при помощи лучемета. Это было бы простейшим решением и, вероятно, самым безболезненным.
- Но тогда почему бы тебе по показать пример и не сделать это первым? - огрызнулась она.
Шерил принадлежала к тому типу людей, которые скрывают свою нервозность под грубостью и стремлением все делать наперекор! Но эту ее черту Седрик заметил еще год назад.
- Я не собираюсь выслушивать, как ты разводишь здесь пессимизм, - продолжала она.
Седрик решил никак не реагировать на это, продолжая пристально вглядываться во тьму, в которой они передвигались по туннелю.
- Я рассматриваю наше положение не с точки зрения пессимизма, а реально, - ответил он спустя некоторое время. - И если это положение черным-черно, то я ничего не могу поделать.
- Очень остроумно! - прокомментировала его ответ Шерил. - Просто верх остроумия.
- Это верх реализма, - поправил ее Седрик. Он вымученно улыбнулся во тьму. - Но ты же ведь и сама не веришь в то, что мы сможем выбраться отсюда. Или все же на что-то надеешься? Не забывай, всю эту базу строили сардайкины, а уж если наши за что-нибудь берутся, то делают все основательно, туг уж ничего не скажешь.
Система безопасности этой станции и впрямь представляла собой чудо совершенства. Все секторы рудника работали абсолютно автономно. Практически, за исключением разве что переговорных устройств, здесь не имелось никакой связи ни с внешним миром, ни с другим рудником. Система была простой в той же мере, в какой и надежной, поскольку здесь отсутствовал транспорт, а это гарантировало, что восстание заключенных, возникни оно паче чаяния, никак не сможет распространиться. И даже если предположить, что бунт все-таки произойдет и заключенным удастся взять в свои руки целый сектор, то и в этом случае они тоже будут изолированы, Побег отсюда исключался на все сто процентов. Это было бы равносильно попытке пешком отправиться в соседнюю звездную систему. Дело в том, что на Луне Хадриана не имелось ни одного корабля. Отправка добытого бирания осуществлялась полностью автоматизированными транспортерами, приземлявшимися здесь ровно раз в четыре месяца и после погрузки на них контейнеров немедленно стартовавшими. Поскольку ни транспортный корабль, перевозивший контейнеры, ни сами контейнеры не имели команды, а управлялись автоматически, незачем было тратиться на то, чтобы оборудовать их поглотителями динамических ударов и перегрузок и подобной дорогостоящей ерундой, которая служила бы для того, чтобы сохранять жизнь на борту людям. И каждый пассажир-нелегал через пять секунд оказался бы уже пассажиром-мертвецом, поскольку был обречен быть раздавленным силой перегрузок. Кроме того, транспорт этот неизменно сопровождал тяжелый крейсерский корабль, который располагал на борту оружием, позволявшим ему сровнять эту станцию с землей в мгновение ока.
Седрик поймал себя на том, что мысль эта вызвала у него непонятное, даже абсурдное здесь и сейчас, чувство гордости. В конце концов, это же были его соотечественники, именно они и выдумали эту прекраснейшую и надежнейшую систему безопасности, и не только изобрели, но и установили ее здесь, воплотили в жизнь. Уже лишь благодаря этому она была просто обречена на совершенство. Короче говоря, их бунт не имел ни малейших перспектив.
Нет, Седрик не страшился смерти - он был готов умереть в любую секунду. Когда он был терминатором-сардайкином, смерть неотступно следовала за ним, став даже в некотором роде частью его жизни. Он прекрасно понимал, что дни его сочтены, стоило ему услышать свой приговор. Но мысль о том, чтобы погибнуть при таких смехотворных обстоятельствах, переполняла его злобой.
А ведь действительно все было очень смешно! Но вот только смерть не принадлежала к числу тех явлений, которые способны были вызвать у него смех.
Так, пребывая в молчании, они добрались до служебного помещения Шмиддера. Дверь стояла открытой настежь. После недолгих поисков Седрику удалось нащупать что-то, что по форме своей походило на карманный фонарь. Вблизи во тьме что-то зашуршало, и, включив фонарик, Седрик понял, что это. Здесь расположилась небольшая группа заключенных, которые решили удалиться от остальных восставших и воспользоваться продуктовым рационом Шмиддера: им показалось, что в данный момент для них не было ничего важнее, как лишь набить брюхо. Вначале это взбесило Седрика, но когда свет фонаря выхватил из темноты их изможденные, исхудавшие лица, от его злости и следа не осталось. Да и кто он был такой, чтобы предъявлять какие-то требования к людям, которые скорее всего и были-то не в своем уме? Пусть хоть наедятся вдоволь перед смертью…
Скользнув лучом фонаря по погасший экранам компьютера, он окончательно убедился в том, что центральная станция решила отключиться от них, Обыскав шкафчики, Шерил обнаружила еще два фонаря, после чего они вернулись к бронированной плите ворот.
В скупом свете фонарика Седрик огляделся. Их небольшая группа была довольно пестрой по своему составу. Шерил и он были единственными представителями сардайкинов, кроме того, здесь присутствовали еще двое партизан, четверо кибертеков и трое йойодинов. Что касалось троих последних, то наличие их здесь внушало Седрику беспокойство. До сей поры представители этой фракции воспринимались им как некая книга за семью печатями. Ему было известно, что они возникли после развала Империи в 3798 году из объединения прежних земных трестов, таких как «Скамура инкорпорейтед», «Тошиба Мифуне Стайл Корпорейшн» и «Транс Сони Релэйшн», и во главе их стоял Суморо Йойодине, по имени которого они и называли себя. Всем принадлежавшим к этой фракции было свойственно соблюдать некий весьма строгий и совершенно недоступный пониманию непосвященных кодекс чести. И поэтому Седрика весьма удивило, если не сказать ошеломило, присутствие здесь, в руднике, этих «йойо», как их презрительно называли, поскольку он, как и почти любой сардайкин, был абсолютно уверен в том, что их пресловутый кодекс чести воспрещал им пребывание в рабах в любом качестве. Тем более, он был удивлен, помня и о том, что йойодины, если не видели никакого выхода для себя и не желали подчиниться чужой поле, предпочитали пойти на почетную смерть, совершив акт «сеппуку».
Из всех шести существующих блоков здесь не было лишь представителей «Гильдии наемников» и фагонов. Что касалось наемников, то их отсутствие его нисколько не удивило. Поскольку почти все группировки время от времени прибегали к помощи «Гильдии наемников», пленных среди представителей этой группы практически не брали, что давало повод для всякого рода догадок о судьбе тех, кто не возвращался из боев. Что же происходило с пленными фагонами, Седрик не знал. Он не исключал, что они, вследствие своей особой биологической разновидности, просто не были приспособлены для работ по добыче бирания. Может быть, потому, что излучение непредсказуемо воздействовало на их созданные в результате генетических ухищрений организмы и способно было вызвать еще более жуткие изменения в них, нежели то, что осуществлялось в генетических питомниках фагонов. И Седрика явно не ободряла мысль о возможной схватке с кем-нибудь из этих ужасных существ.
Вообще, кроме собравшихся здесь, в этом секторе штольни работало по меньшей мере еще столько же узников. Но большинство из них попрятались кто куда мог в надежде, что это сохранит им жизнь в случае принятия наверху соответствующих мер, некоторые же продолжали монотонно долбить породу - это были те, кого бираний своими смертоносными лучами уже лишил рассудка. Но надеждам на то, что им сохранят жизнь, суждено было так и остаться надеждами. Седрик просто представить себе не мог, что такому человеку, как Крофт, могла прийти в голову даже мысль о пощаде - скорее всего, ему просто было незнакомо само это слово.
- Что же нам теперь делать? Как же нам теперь быть? - обратился к Седрику один из кибертеков. Он спрашивал об этом так, будто Седрик один мог знать ответы на подобные вопросы.
«Жить, пока нам будет хватать воздуха», - чуть было не выпалил Седрик, но сказать этого он по вполне понятным причинам не мог. Сейчас с нем вдруг стала пробуждаться та жажда деятельности, которая всегда выделяла его даже в среде терминаторов-сардайкинов.
Одна половина его разума, с холодной логикой анализируя положение, в котором они оказались, хоть и не могла предложить ничего такого, что могло бы приблизить хоть на миллиметр их свободу, но все же способна была увидеть единственно разумное, что можно было сейчас предпринять. В первую очередь нужно было пережить следующие секунды, минуты и, может быть, даже часы. А что будет дальше, время покажет. Невольно Седрик Сайпер встал перед необходимостью вспомнить тот совет, который дал ему в бытность его в учениках Дейли Лама, когда делал из него терминатора: «Кто желает умостить дорогу, должен укладывать камень за камнем!» А Седрик теперь собирался действовать именно так!
- Теперь нам всем следует отойти от этих ворот подальше, - объяснил он. - То, что мы сидим здесь, нам все равно ничего не даст.
- Зачем уходить? - вмешался кто-то. Ведь это единственный путь отсюда наверх. Почему мы должны уходить отсюда? Это самое глупое, что можно сделать.
Седрик, повернувшись к тому, кто говорил, кивнул, на первый взгляд могло показаться, что он соглашался с ним.
- Правильно, - сказал он. - Это единственный выход отсюда. Но ты не считаешь всерьез, что Крофт проявит но отношению к нам доброту и пошлет за нами подъемник, чтобы мы с комфортом могли подняться наверх? Он поступит как раз наоборот и в первую очередь пошлет сюда парочку роботов. И не тех роботов-надсмотрщиков, одного из которых нам удалось прикончить, а бронированных, вооруженных до зубов штурмовых роботов. Понимаете, штурмовиков!
Молчание.
- И тот, кто останется здесь, когда они явятся сюда, - продолжил Седрик, - может считать себя мертвецом.
С удовлетворением Седрик отметил, что слова эти все-же оказали воздействие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27