Секунда – и Нита вполне может оказаться у стоянки людей Каменного века, которая наверняка была где-то здесь давным-давно, или вдруг появится короткий ряд домиков, сплетенных из гибких ивовых веток, в которых когда-то жили римляне… До сих пор находят древние римские монеты рядом с мысом Ослиная Голова. Или же забьет минеральный ключ, источник, к которому стремилась на лечение вся Англия в восемнадцатом веке. Нет, куда бы она ни ступила, везде поджидает ее невероятное и опасное перемещение.
Она пошла вверх по главной улице в поисках места, где можно было бы перекусить. Попадались небольшие чайные, но Ните сейчас казалось, что уж чаю она напилась на всю оставшуюся жизнь. Наконец у самого моста через реку Дарль она набрела на ресторанчик с надписью «Жареные цыплята по-американски». «Эге, – подумала Нита, направляясь туда и уже заранее глотая слюнки, – посмотрим, что это такое».
Она вошла внутрь. Сделав заказ, Нита огляделась и заметила, что некоторые ребята, сидевшие здесь, с любопытством ее разглядывают. Вероятно, из-за акцента, решила Нита. Она улыбнулась и стала ждать своей порции цыплят, равнодушно поглядывая на сидящую поодаль компанию ребят. Кажется, здесь в ходу был черный цвет и в моде такие громоздкие, тяжелые ботинки, каких она и не видывала. Все были в очень тесных рваных джинсах или в узких коротких юбочках, черных, конечно. И в куртках черной кожи. Она почувствовала себя неуютно в своей стеганой курточке и линялых голубых джинсах. Но независимо усмехнулась и взяла кока-колу.
Через пару минут к ней подошли двое из той компании. Мальчик и девочка. Она посмотрела на них дружелюбно и ожидающе молчала. Мальчик был очень высоким. Темные лохмы торчали во все стороны, обрамляя довольно странное и сразу запоминающееся лицо с близко посаженными глазами, длинным носом и большим ртом, который мог широко растягиваться в улыбке или, и это было сразу понятно, сжиматься в жестокой усмешке в зависимости от настроения его хозяина. Девочка была очень на него похожа, как двойняшка, но, естественно, ниже ростом, и волосы ее были аккуратно расчесаны и ниспадали на плечи большой черной гривой, в которой вызывающе выделялись розовые и фиолетовые пряди.
– Ты – янки? – спросил мальчик. Это был даже не вопрос, а скорее утверждение.
– Ну кто-то должен им быть, – усмехнулась Нита. – Хотите присесть?
Они продолжали стоять.
– Ты живешь в городе?
– Нет, в Килкуаде.
– У родственников?
– Ага. У Анни Каллахан. Она моя тетя.
– У-уу, – протянул мальчик, то ли удивленно, то ли насмешливо. – Богатая тетя, а?
– А что такое «богатая»? – вопросом на вопрос ответила Нита.
– Хочешь раскопать свои корни? – спросила девочка. Нита полюбовалась ее волосами.
– Корни раскапывать опасно и ни к чему: они всегда при мне. Так что обнаружить их не так уж трудно.
Ответом был взрыв смеха.
– Пойдем, посидишь с нами, – миролюбиво сказал мальчик. – Я – Ронан. А это Маджелла.
– О'кей.
Нита пошла с ними. Ее быстро познакомили с остальными. Реакция на ее появление была различной. Одни ребята смотрели на Ниту с любопытством, в глазах и жестах других сквозило чуть заметное презрение. Они почему-то считали, раз она американка, то наверняка денег у нее куры не клюют и все самые забойные фильмы она смотрит на полгода раньше их.
– Да-а, – протянула Нита, – родители не очень-то пускают меня в кино. Сначала, говорят, уроки, а потом гулянье.
Всеобщий стон согласия прокатился среди ребят.
– И у нас точно так же, – сказал Ронан. Знакомство состоялось. Ребята наперебой рассказывали о себе и о тех местах, где бывает диско.
– Ого, – удивилась Нита, – сколько же у вас здесь дискотек!
Оказалось, что по-здешнему диско – это не специальные заведения и не определенный стиль музыки, а просто танцульки. Этим-то можно заниматься где угодно, хоть на улице. Тем более что раза два в неделю в пабах и отелях устраивают специальные вечера танцев. Некоторые из пабов были специально детскими, безалкогольными. Там все они и собирались чаще всего. Тут же началось обсуждение, куда пойти в следующий раз и что надевать.
– У тебя есть парень? – спросил Ронан.
– Нет, – помотала головой Нита, с сожалением думая о Ките, – мой парень остался в Штатах.
Сказала и усмехнулась про себя. «Мой парень!» Младшая сестра так часто ее дразнила Китом, что теперь она даже не краснела.
– Но если твой парень там, что же ты делаешь здесь? – ехидно спросил Ронан.
– Я знаю! – вмешалась Маджелла. – Родители отослали ее подальше, потому что они с парнем… хи-хи! – И она изобразила неприличным жестом то, о чем не договорила.
В первое мгновение Нита растерялась, а потом решила не спорить. Пусть думают, что хотят.
– Дело не в том. Главное, что я застряла здесь на шесть недель, – небрежно кинула она.
– Застряла! Слышите, она застряла! Да это лучшее место во всем мире! – посыпались возмущенные возгласы.
Теперь они принялись втолковывать, какая удача ей выпала оказаться здесь, да еще в их отличной компании, стали советовать, что и где можно и даже нужно посмотреть. Получилась целая туристская программа.
Наконец Нита не выдержала.
– Бьюсь об заклад, никто из вас и в половине этих мест не побывал, – сказала она.
– Ну да, ведь все это для туристов, – пожал плечами Ронан.
– С набитыми кошельками, – добавила Нита.
Долго еще они болтали о том о сем. Нита вдруг обнаружила, что все чаще ловит на себе взгляды Ронана. Ей и самой нет-нет да и хотелось взглянуть на него. Но ЕГО взгляды! Никто никогда не смотрел на нее так мрачно и насупленно и в то же время с какой-то скрытой веселостью. Этот парень, одетый как истый панк, на все имел свое неожиданное мнение и напористо его высказывал, зачастую с удовольствием всех шокируя. Нита подумала, что ребята уже не раз и не два расквасили носы о его твердый характер. Она усмехнулась про себя, решив, что с ней такие штучки не пройдут. Пусть только попробует! Но вот ребята засобирались. Одному надо было поспеть на автобус, другой с кем-то договорился встретиться. Они попрощались с Нитой и ушли. Последним уходил Ронан.
– Не заблудитесь, разыскивая эльфов, мисс Янки! – крикнул он, устремляясь вниз по главной улице.
Она улыбнулась ему вслед и поискала глазами остановку сорок пятого автобуса. Вон он, еле-еле тащится по узкой улице.
«А-аа, – подумала Нита, – пойду домой пешком!» До мыса Ослиная Голова было всего лишь восемь миль, да и то под гору, а дорога просто отличная – зелень, холмы и просторы.
Прогулка оказалась долгой, но действительно легкой и приятной. За час она добралась до городка Грейстоун, прошла по его узким, почти деревенским улочкам, а потом вновь начались поля.
Дорога пошла вверх, извиваясь между холмами Киллинкариг. «Все здесь имеет свои имена, – не уставала поражаться Нита, – каждый клочок земли! Это изумительно! Тетя Анни была права. Я на самом деле должна изучить карту. В Учебнике наверняка есть».
Свернув на встречную дорогу, Нита направилась в сторону Килкуада. Высоко в небе носились птицы. Солнце жарило. И ни ветерка. Вдруг дорога расширилась, огибая собор Святого Патрика. Нита остановилась перед ним. Ничего особенного. Скорее даже не собор, а маленькая, выкрашенная в белый цвет церковь с колоколенкой. За церковью раскинулось большое поле, а дальше, за полоской живой изгороди, начинались земли тети Анни – еще одно поле, засеянное сурепкой и оттого желтеющее сплошным ковром. Неумолчно жужжали пчелы. Нита постояла, наслаждаясь разлитым в воздухе ароматом трав. Все тихо и благостно. Ни тебе звона лопающихся стекол, ни черного дыма, ни огненных языков.
Она огляделась. Позади высилась Малая Сахарная Голова. Почти идеальный каменный конус темно-коричневого цвета. Росший здесь вереск в это время года уже начинал буреть. «Интересно, – подумала Нита, – удастся ли снова пройти сквозь время?»
Вчера у Ниты это получилось без всякого заклинания. Она просто стояла неподвижно и пристально вглядывалась. Но не в ту Сахарную Голову, что сейчас высилась перед ней, а в ту, какой она могла бы быть в то время.
Ничего…
Ну ничего…
…и гора вдруг оказалась зеленой!
Нита смотрела расширенными глазами. Она увидела, что живая изгородь кустов еще не расцвела, ни одного цветочка! Через плечо она опасливо покосилась на церковь. На месте! Но гораздо новее, будто ее построили совсем недавно. «Хотела бы я знать, – подумала Нита, – куда это занесло меня? Надо вспомнить что-нибудь конкретное». Большинство волшебных деяний требовало точных названий того, что должно окружать тебя… «Ладно, – напрягалась Нита, – представим что-нибудь из времени… сидов».
Она опять глянула на Сахарную Голову. «Ну на что это похоже? Покажи! Покажи!..»
Ничего как бы и не изменилось. Ни движения. Ни туманно зарябившего, как забрызганное стекло, воздуха. Ни единого знака! Просто минуту Сахарная Голова была ярко-зеленой, словно в самом начале весны. А в следующее мгновение на месте ее оказался город…
Никогда здесь не было подобных городов! Таких башен! Таких шпилей! Что за материал? Это, должно быть, стекло или хрусталь. Стеклянная гора. Хрустальный город. Сияние, блеск, переливы света и огненных бликов. Город сиял словно бы сам собой, независимо от солнечного света. Город лил свет вокруг, на соседние холмы, которые отбрасывали длинные, густые тени. Ослепленная, Нита вглядывалась в лежащие лиловыми пятнами тени, и ей казалось, что там происходит какое-то движение. Впрочем, свет так бил в глаза, что ясно разглядеть что-либо не было никакой возможности. Сахарная Голова превратилась в странное сооружение, словно бы облепленное башнями, арками, колоннами, лентами архитравов. Все это как бы парило в воздухе, откровенно попирая земные законы гравитации. Ни один архитектор и вообразить бы себе не мог ничего подобного. Фантастический хрустальный город-гора. Деталями, отдельными формами город все же был похож на творение рук человеческих. Но те, кто построил его и жил здесь – ЖИЛ СЕЙЧАС! – могли и не быть людьми. Однако они и не были чужды человеку, а может, и любили его. «Они все еще здесь», – когда-то сказала Туала и почему-то засмеялась.
Нита зажмурила глаза и позволила видению исчезнуть. И оно пропало. Вновь перед ней коричневый от жары вереск на крутом склоне гранитной горы с голой морщинистой вершиной. Нита глубоко вздохнула и двинулась дальше, к следующему холму, за которым начиналась дорога к дому тети.
– Это, оказывается, просто, – сказала она себе. – Это просто… По крайней мере для волшебников. И то лишь на мгновение. НО ЭТО НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ТАК ПРОСТО!..
Она направилась к ферме.
На следующее утро началась охота на лис. Нита пропустила самое начало, потому что опять читала допоздна и болтала с Китом.
– Кит, – сказала она, – я не знаю, сколько еще смогу выдержать.
– Потерпи, что же делать? – откликнулся он. – Я тоже буду терпеть. Вчера видел твоих родителей.
– Как они?
– Нормально… Собирались позвонить тебе сегодня вечером. Но потом решили дать пару дней, чтобы ты освоилась там, на месте.
– Отлично, – обрадовалась Нита. – А тут такие дела творятся…
Она почувствовала, как Кит понимающе кивает в тридцати пяти сотнях миль от нее.
– Я все вижу, – сказал он. – Слишком хорошо вижу, Нита.
– А?
– Ну я хочу сказать, что немного дергаюсь из-за этих твоих дел. Ты без всяких волшебных заклинаний можешь все это проделывать? Странно…
– Верно. Но ничего страшного. Я могу так же легко и возвращаться.
– Надеюсь, – неуверенно ответил Кит.
После этого разговор угас. Удивительно трудно вот так говорить друг с другом. Обычно легкий, живой, понятный с полуслова разговор сменился натужными обрывочными репликами и вздохами, долетающими через такое невообразимое пространство. Впервые ей пришлось рассказывать Киту о том, в чем он не участвовал.
– Как Дайрин? – спросила она.
– Занята чем-то… понятия не имею чем. Какие-то дела с дальней галактикой.
– О нет, только не это, – вздохнула Нита. – Иногда я побаиваюсь, что ее просто исключат из списка. Она слишком энергична. Сует свой нос всюду, не дожидаясь Вызова.
Они еще немного поболтали и отключились.
Этот-то разговор и вспоминала Нита утром за завтраком. На кухне царил хаос. Забегали по дороге в конюшню охотники, чтобы «быстренько глотнуть чайку». Нита уже давно поняла, что в Ирландии не было ничего равного чашечке чаю. На самом деле это выливалось в полдюжины чашек, выпиваемых регулярно по одной через каждые полчаса. Во время чаепития непременно пересказывались все интересные, и не очень, новости. «Чашечка чаю» могла возникнуть в любое время дня и ночи, собирая любое количество мужчин и женщин, и всегда оборачивалась нескончаемой беспорядочной беседой или просто праздной болтовней, перемежаемой веселым смехом и взаимным поддразниванием. Вертясь среди толкущихся в кухне людей, Нита наслушалась всяческих новостей, выдумок, слухов и россказней.
Постепенно кухня пустела. Люди расходились. Те, что участвовали в охоте, были одеты со щегольством: красные пиджаки, черные шапочки, бежевые бриджи для верховой езды и черные, начищенные до блеска сапоги. Они с жаром обсуждали маршрут и план охоты. Предполагалось начать от Пика Калари за Большой Сахарной Головой, спуститься вниз и прочесать фермерские поля вплоть до Ньюкасла. Однако охотников смущали упорные слухи о странном и внезапном исчезновении всех лис в округе. Слушая их недоуменные споры и восклицания, Нита только улыбалась про себя, наливая очередную чашечку чая. Она, кажется, и сама вошла во вкус.
– Ну наконец-то, – с облегчением вздохнула тетя Анни, выпроводив последних толкущихся в дверях охотников. Она налила себе чаю и плюхнулась на ближайший стул.
– Они еще будут возвращаться мимо нас, – заметила Нита.
– Конечно. Но не скоро, ближе к ночи.
– И ни одной подстреленной лисы, да, тетя? – с иронией спросила Нита.
– Ни единой. – Тетя Анни искоса глянула на Ниту. – И скажу тебе по правде, я не очень-то расстроюсь.
– Я тоже, – откликнулась Нита.
Повалявшись до двух часов на солнышке, она отправилась на задний двор, чтобы с забора понаблюдать за происходящим в поле. Примерно в полумиле от нее по полю тяжело проскакал всадник, волоча за собой на длинной веревке старую лисью шкуру – главный объект «охоты».
Долго никто не показывался, а потом грянул и полетел над полями дружный лай собачьей своры. Вслед за этими протяжными всхлипами и подвываниями появились и сами собаки со свисающими из разинутых пастей языками. И тут же на взгорке возникла восхитительная кавалькада всадников на лошадях всех мыслимых и немыслимых мастей: гнедых, каурых, в яблоках, вороных и пегих. Они скатывались с холма, галопом неслись по усеянному рытвинами пастбищу, и восторженно заливался охотничий рог: та-ра-ра-ра! Всадники улюлюканьем вторили пришедшим в раж и захлебывающимся лаем собакам.
Всего полторы минуты потребовалось охотникам, чтобы промелькнуть мимо и исчезнуть за ближайшим холмом. Их было около пятидесяти. И все в красных пиджаках, бежевых бриджах и уже не очень-то черных сапогах. Стук лошадиных копыт и завывание собачьей своры затихли вдали.
Всадники начали возвращаться на ферму примерно через три часа. Захлебываясь и перебивая друг друга, они возбужденно толковали о падениях, прыжках, преодолении водных преград и о многом таком, чего Нита не особенно и понимала. Но, кажется, все были непомерно довольны. Охотники – хорошо проведенным временем, а Нита – тем, что обошлось без подстреленных и распотрошенных лис.
Обед в этот вечер превратился в своеобразный марафон под уже привычным названием «маленькая чашечка чая». В кухне толклись конюхи, тренеры-наездники, управляющий конюшней, фермеры. Часы пробили двенадцать, когда ушел последний из них, по самые уши нагруженный тем, что называлось чашечкой чаю – вином, виски, пивом и всеми остальными напитками, что нашлись в погребе у тети Анни.
Нита, насладившись охотничьими байками и лошадиными разговорами, еще в восемь часов ускользнула к себе в фургон, но теперь, когда все ушли, вернулась в кухню помочь тете Анни с мытьем посуды и уборкой.
– По крайней мере в этом году с лисьей охотой покончено, – сказала тетя. Она подняла глаза к потолку и патетически произнесла: – Но ты заметила, как они пьют и едят?
– Угу, – согласилась Нита. – Вам, тетя, помочь еще чем-нибудь?
– Нет, думаю, на сегодня достаточно. Ты собираешься отправиться спать?
– Сначала мне хотелось бы немного прогуляться.
– Прекрасно. Только не переломай ноги. Все пастбище в ямах и колдобинах. Соседские коровы истоптали его вдоль и поперек.
– Ладно.
Она надела куртку и вышла на улицу. Было полпервого ночи, но сумерки еще не сгустились совершенно, и если на западе небо чернело, то с востока уже, казалось, поднимался медленный рассвет. Нита разглядывала небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Она пошла вверх по главной улице в поисках места, где можно было бы перекусить. Попадались небольшие чайные, но Ните сейчас казалось, что уж чаю она напилась на всю оставшуюся жизнь. Наконец у самого моста через реку Дарль она набрела на ресторанчик с надписью «Жареные цыплята по-американски». «Эге, – подумала Нита, направляясь туда и уже заранее глотая слюнки, – посмотрим, что это такое».
Она вошла внутрь. Сделав заказ, Нита огляделась и заметила, что некоторые ребята, сидевшие здесь, с любопытством ее разглядывают. Вероятно, из-за акцента, решила Нита. Она улыбнулась и стала ждать своей порции цыплят, равнодушно поглядывая на сидящую поодаль компанию ребят. Кажется, здесь в ходу был черный цвет и в моде такие громоздкие, тяжелые ботинки, каких она и не видывала. Все были в очень тесных рваных джинсах или в узких коротких юбочках, черных, конечно. И в куртках черной кожи. Она почувствовала себя неуютно в своей стеганой курточке и линялых голубых джинсах. Но независимо усмехнулась и взяла кока-колу.
Через пару минут к ней подошли двое из той компании. Мальчик и девочка. Она посмотрела на них дружелюбно и ожидающе молчала. Мальчик был очень высоким. Темные лохмы торчали во все стороны, обрамляя довольно странное и сразу запоминающееся лицо с близко посаженными глазами, длинным носом и большим ртом, который мог широко растягиваться в улыбке или, и это было сразу понятно, сжиматься в жестокой усмешке в зависимости от настроения его хозяина. Девочка была очень на него похожа, как двойняшка, но, естественно, ниже ростом, и волосы ее были аккуратно расчесаны и ниспадали на плечи большой черной гривой, в которой вызывающе выделялись розовые и фиолетовые пряди.
– Ты – янки? – спросил мальчик. Это был даже не вопрос, а скорее утверждение.
– Ну кто-то должен им быть, – усмехнулась Нита. – Хотите присесть?
Они продолжали стоять.
– Ты живешь в городе?
– Нет, в Килкуаде.
– У родственников?
– Ага. У Анни Каллахан. Она моя тетя.
– У-уу, – протянул мальчик, то ли удивленно, то ли насмешливо. – Богатая тетя, а?
– А что такое «богатая»? – вопросом на вопрос ответила Нита.
– Хочешь раскопать свои корни? – спросила девочка. Нита полюбовалась ее волосами.
– Корни раскапывать опасно и ни к чему: они всегда при мне. Так что обнаружить их не так уж трудно.
Ответом был взрыв смеха.
– Пойдем, посидишь с нами, – миролюбиво сказал мальчик. – Я – Ронан. А это Маджелла.
– О'кей.
Нита пошла с ними. Ее быстро познакомили с остальными. Реакция на ее появление была различной. Одни ребята смотрели на Ниту с любопытством, в глазах и жестах других сквозило чуть заметное презрение. Они почему-то считали, раз она американка, то наверняка денег у нее куры не клюют и все самые забойные фильмы она смотрит на полгода раньше их.
– Да-а, – протянула Нита, – родители не очень-то пускают меня в кино. Сначала, говорят, уроки, а потом гулянье.
Всеобщий стон согласия прокатился среди ребят.
– И у нас точно так же, – сказал Ронан. Знакомство состоялось. Ребята наперебой рассказывали о себе и о тех местах, где бывает диско.
– Ого, – удивилась Нита, – сколько же у вас здесь дискотек!
Оказалось, что по-здешнему диско – это не специальные заведения и не определенный стиль музыки, а просто танцульки. Этим-то можно заниматься где угодно, хоть на улице. Тем более что раза два в неделю в пабах и отелях устраивают специальные вечера танцев. Некоторые из пабов были специально детскими, безалкогольными. Там все они и собирались чаще всего. Тут же началось обсуждение, куда пойти в следующий раз и что надевать.
– У тебя есть парень? – спросил Ронан.
– Нет, – помотала головой Нита, с сожалением думая о Ките, – мой парень остался в Штатах.
Сказала и усмехнулась про себя. «Мой парень!» Младшая сестра так часто ее дразнила Китом, что теперь она даже не краснела.
– Но если твой парень там, что же ты делаешь здесь? – ехидно спросил Ронан.
– Я знаю! – вмешалась Маджелла. – Родители отослали ее подальше, потому что они с парнем… хи-хи! – И она изобразила неприличным жестом то, о чем не договорила.
В первое мгновение Нита растерялась, а потом решила не спорить. Пусть думают, что хотят.
– Дело не в том. Главное, что я застряла здесь на шесть недель, – небрежно кинула она.
– Застряла! Слышите, она застряла! Да это лучшее место во всем мире! – посыпались возмущенные возгласы.
Теперь они принялись втолковывать, какая удача ей выпала оказаться здесь, да еще в их отличной компании, стали советовать, что и где можно и даже нужно посмотреть. Получилась целая туристская программа.
Наконец Нита не выдержала.
– Бьюсь об заклад, никто из вас и в половине этих мест не побывал, – сказала она.
– Ну да, ведь все это для туристов, – пожал плечами Ронан.
– С набитыми кошельками, – добавила Нита.
Долго еще они болтали о том о сем. Нита вдруг обнаружила, что все чаще ловит на себе взгляды Ронана. Ей и самой нет-нет да и хотелось взглянуть на него. Но ЕГО взгляды! Никто никогда не смотрел на нее так мрачно и насупленно и в то же время с какой-то скрытой веселостью. Этот парень, одетый как истый панк, на все имел свое неожиданное мнение и напористо его высказывал, зачастую с удовольствием всех шокируя. Нита подумала, что ребята уже не раз и не два расквасили носы о его твердый характер. Она усмехнулась про себя, решив, что с ней такие штучки не пройдут. Пусть только попробует! Но вот ребята засобирались. Одному надо было поспеть на автобус, другой с кем-то договорился встретиться. Они попрощались с Нитой и ушли. Последним уходил Ронан.
– Не заблудитесь, разыскивая эльфов, мисс Янки! – крикнул он, устремляясь вниз по главной улице.
Она улыбнулась ему вслед и поискала глазами остановку сорок пятого автобуса. Вон он, еле-еле тащится по узкой улице.
«А-аа, – подумала Нита, – пойду домой пешком!» До мыса Ослиная Голова было всего лишь восемь миль, да и то под гору, а дорога просто отличная – зелень, холмы и просторы.
Прогулка оказалась долгой, но действительно легкой и приятной. За час она добралась до городка Грейстоун, прошла по его узким, почти деревенским улочкам, а потом вновь начались поля.
Дорога пошла вверх, извиваясь между холмами Киллинкариг. «Все здесь имеет свои имена, – не уставала поражаться Нита, – каждый клочок земли! Это изумительно! Тетя Анни была права. Я на самом деле должна изучить карту. В Учебнике наверняка есть».
Свернув на встречную дорогу, Нита направилась в сторону Килкуада. Высоко в небе носились птицы. Солнце жарило. И ни ветерка. Вдруг дорога расширилась, огибая собор Святого Патрика. Нита остановилась перед ним. Ничего особенного. Скорее даже не собор, а маленькая, выкрашенная в белый цвет церковь с колоколенкой. За церковью раскинулось большое поле, а дальше, за полоской живой изгороди, начинались земли тети Анни – еще одно поле, засеянное сурепкой и оттого желтеющее сплошным ковром. Неумолчно жужжали пчелы. Нита постояла, наслаждаясь разлитым в воздухе ароматом трав. Все тихо и благостно. Ни тебе звона лопающихся стекол, ни черного дыма, ни огненных языков.
Она огляделась. Позади высилась Малая Сахарная Голова. Почти идеальный каменный конус темно-коричневого цвета. Росший здесь вереск в это время года уже начинал буреть. «Интересно, – подумала Нита, – удастся ли снова пройти сквозь время?»
Вчера у Ниты это получилось без всякого заклинания. Она просто стояла неподвижно и пристально вглядывалась. Но не в ту Сахарную Голову, что сейчас высилась перед ней, а в ту, какой она могла бы быть в то время.
Ничего…
Ну ничего…
…и гора вдруг оказалась зеленой!
Нита смотрела расширенными глазами. Она увидела, что живая изгородь кустов еще не расцвела, ни одного цветочка! Через плечо она опасливо покосилась на церковь. На месте! Но гораздо новее, будто ее построили совсем недавно. «Хотела бы я знать, – подумала Нита, – куда это занесло меня? Надо вспомнить что-нибудь конкретное». Большинство волшебных деяний требовало точных названий того, что должно окружать тебя… «Ладно, – напрягалась Нита, – представим что-нибудь из времени… сидов».
Она опять глянула на Сахарную Голову. «Ну на что это похоже? Покажи! Покажи!..»
Ничего как бы и не изменилось. Ни движения. Ни туманно зарябившего, как забрызганное стекло, воздуха. Ни единого знака! Просто минуту Сахарная Голова была ярко-зеленой, словно в самом начале весны. А в следующее мгновение на месте ее оказался город…
Никогда здесь не было подобных городов! Таких башен! Таких шпилей! Что за материал? Это, должно быть, стекло или хрусталь. Стеклянная гора. Хрустальный город. Сияние, блеск, переливы света и огненных бликов. Город сиял словно бы сам собой, независимо от солнечного света. Город лил свет вокруг, на соседние холмы, которые отбрасывали длинные, густые тени. Ослепленная, Нита вглядывалась в лежащие лиловыми пятнами тени, и ей казалось, что там происходит какое-то движение. Впрочем, свет так бил в глаза, что ясно разглядеть что-либо не было никакой возможности. Сахарная Голова превратилась в странное сооружение, словно бы облепленное башнями, арками, колоннами, лентами архитравов. Все это как бы парило в воздухе, откровенно попирая земные законы гравитации. Ни один архитектор и вообразить бы себе не мог ничего подобного. Фантастический хрустальный город-гора. Деталями, отдельными формами город все же был похож на творение рук человеческих. Но те, кто построил его и жил здесь – ЖИЛ СЕЙЧАС! – могли и не быть людьми. Однако они и не были чужды человеку, а может, и любили его. «Они все еще здесь», – когда-то сказала Туала и почему-то засмеялась.
Нита зажмурила глаза и позволила видению исчезнуть. И оно пропало. Вновь перед ней коричневый от жары вереск на крутом склоне гранитной горы с голой морщинистой вершиной. Нита глубоко вздохнула и двинулась дальше, к следующему холму, за которым начиналась дорога к дому тети.
– Это, оказывается, просто, – сказала она себе. – Это просто… По крайней мере для волшебников. И то лишь на мгновение. НО ЭТО НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ТАК ПРОСТО!..
Она направилась к ферме.
На следующее утро началась охота на лис. Нита пропустила самое начало, потому что опять читала допоздна и болтала с Китом.
– Кит, – сказала она, – я не знаю, сколько еще смогу выдержать.
– Потерпи, что же делать? – откликнулся он. – Я тоже буду терпеть. Вчера видел твоих родителей.
– Как они?
– Нормально… Собирались позвонить тебе сегодня вечером. Но потом решили дать пару дней, чтобы ты освоилась там, на месте.
– Отлично, – обрадовалась Нита. – А тут такие дела творятся…
Она почувствовала, как Кит понимающе кивает в тридцати пяти сотнях миль от нее.
– Я все вижу, – сказал он. – Слишком хорошо вижу, Нита.
– А?
– Ну я хочу сказать, что немного дергаюсь из-за этих твоих дел. Ты без всяких волшебных заклинаний можешь все это проделывать? Странно…
– Верно. Но ничего страшного. Я могу так же легко и возвращаться.
– Надеюсь, – неуверенно ответил Кит.
После этого разговор угас. Удивительно трудно вот так говорить друг с другом. Обычно легкий, живой, понятный с полуслова разговор сменился натужными обрывочными репликами и вздохами, долетающими через такое невообразимое пространство. Впервые ей пришлось рассказывать Киту о том, в чем он не участвовал.
– Как Дайрин? – спросила она.
– Занята чем-то… понятия не имею чем. Какие-то дела с дальней галактикой.
– О нет, только не это, – вздохнула Нита. – Иногда я побаиваюсь, что ее просто исключат из списка. Она слишком энергична. Сует свой нос всюду, не дожидаясь Вызова.
Они еще немного поболтали и отключились.
Этот-то разговор и вспоминала Нита утром за завтраком. На кухне царил хаос. Забегали по дороге в конюшню охотники, чтобы «быстренько глотнуть чайку». Нита уже давно поняла, что в Ирландии не было ничего равного чашечке чаю. На самом деле это выливалось в полдюжины чашек, выпиваемых регулярно по одной через каждые полчаса. Во время чаепития непременно пересказывались все интересные, и не очень, новости. «Чашечка чаю» могла возникнуть в любое время дня и ночи, собирая любое количество мужчин и женщин, и всегда оборачивалась нескончаемой беспорядочной беседой или просто праздной болтовней, перемежаемой веселым смехом и взаимным поддразниванием. Вертясь среди толкущихся в кухне людей, Нита наслушалась всяческих новостей, выдумок, слухов и россказней.
Постепенно кухня пустела. Люди расходились. Те, что участвовали в охоте, были одеты со щегольством: красные пиджаки, черные шапочки, бежевые бриджи для верховой езды и черные, начищенные до блеска сапоги. Они с жаром обсуждали маршрут и план охоты. Предполагалось начать от Пика Калари за Большой Сахарной Головой, спуститься вниз и прочесать фермерские поля вплоть до Ньюкасла. Однако охотников смущали упорные слухи о странном и внезапном исчезновении всех лис в округе. Слушая их недоуменные споры и восклицания, Нита только улыбалась про себя, наливая очередную чашечку чая. Она, кажется, и сама вошла во вкус.
– Ну наконец-то, – с облегчением вздохнула тетя Анни, выпроводив последних толкущихся в дверях охотников. Она налила себе чаю и плюхнулась на ближайший стул.
– Они еще будут возвращаться мимо нас, – заметила Нита.
– Конечно. Но не скоро, ближе к ночи.
– И ни одной подстреленной лисы, да, тетя? – с иронией спросила Нита.
– Ни единой. – Тетя Анни искоса глянула на Ниту. – И скажу тебе по правде, я не очень-то расстроюсь.
– Я тоже, – откликнулась Нита.
Повалявшись до двух часов на солнышке, она отправилась на задний двор, чтобы с забора понаблюдать за происходящим в поле. Примерно в полумиле от нее по полю тяжело проскакал всадник, волоча за собой на длинной веревке старую лисью шкуру – главный объект «охоты».
Долго никто не показывался, а потом грянул и полетел над полями дружный лай собачьей своры. Вслед за этими протяжными всхлипами и подвываниями появились и сами собаки со свисающими из разинутых пастей языками. И тут же на взгорке возникла восхитительная кавалькада всадников на лошадях всех мыслимых и немыслимых мастей: гнедых, каурых, в яблоках, вороных и пегих. Они скатывались с холма, галопом неслись по усеянному рытвинами пастбищу, и восторженно заливался охотничий рог: та-ра-ра-ра! Всадники улюлюканьем вторили пришедшим в раж и захлебывающимся лаем собакам.
Всего полторы минуты потребовалось охотникам, чтобы промелькнуть мимо и исчезнуть за ближайшим холмом. Их было около пятидесяти. И все в красных пиджаках, бежевых бриджах и уже не очень-то черных сапогах. Стук лошадиных копыт и завывание собачьей своры затихли вдали.
Всадники начали возвращаться на ферму примерно через три часа. Захлебываясь и перебивая друг друга, они возбужденно толковали о падениях, прыжках, преодолении водных преград и о многом таком, чего Нита не особенно и понимала. Но, кажется, все были непомерно довольны. Охотники – хорошо проведенным временем, а Нита – тем, что обошлось без подстреленных и распотрошенных лис.
Обед в этот вечер превратился в своеобразный марафон под уже привычным названием «маленькая чашечка чая». В кухне толклись конюхи, тренеры-наездники, управляющий конюшней, фермеры. Часы пробили двенадцать, когда ушел последний из них, по самые уши нагруженный тем, что называлось чашечкой чаю – вином, виски, пивом и всеми остальными напитками, что нашлись в погребе у тети Анни.
Нита, насладившись охотничьими байками и лошадиными разговорами, еще в восемь часов ускользнула к себе в фургон, но теперь, когда все ушли, вернулась в кухню помочь тете Анни с мытьем посуды и уборкой.
– По крайней мере в этом году с лисьей охотой покончено, – сказала тетя. Она подняла глаза к потолку и патетически произнесла: – Но ты заметила, как они пьют и едят?
– Угу, – согласилась Нита. – Вам, тетя, помочь еще чем-нибудь?
– Нет, думаю, на сегодня достаточно. Ты собираешься отправиться спать?
– Сначала мне хотелось бы немного прогуляться.
– Прекрасно. Только не переломай ноги. Все пастбище в ямах и колдобинах. Соседские коровы истоптали его вдоль и поперек.
– Ладно.
Она надела куртку и вышла на улицу. Было полпервого ночи, но сумерки еще не сгустились совершенно, и если на западе небо чернело, то с востока уже, казалось, поднимался медленный рассвет. Нита разглядывала небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23