Когда Лайра с Роджером обследовали в них каждый уголок и удостоверились, что Глакожеров им там не найти, они обратили свое внимание и на другие места – но не раньше, чем Заступник застукал их выходящими из склепа и позвал назад в часовню.
Заступник был пухлым престарелым мужчиной, которого все звали отец Хейст. Его работой было отправлять в колледже службы, проповедовать, молиться и слушать исповеди. Когда Лайра была помладше, он был заинтересован ее душевным благополучием, которому суждено было быть разрушенным ее скрытым безразличием и неискренними раскаяниями. В итоге он решил, что в духовном плане она не подает никаких надежд.
Услышав его оклик, Лайра и Роджер неохотно развернулись и, шаркая, прошествовали в пахнущую плесенью полутьму часовни. Тут и там перед ликами святых трепетали свечи; с хоров, где стоял орг а н и шел какой-то ремонт, доносился слабый отдаленный шум; слуга полировал медный аналой. Из ризницы их поманил отец Хейст.
– Где это вы были? – спросил он у них. – Я видел, как вы приходили сюда два или три раза. Что это вы задумали?
Его тон не был осуждающим. Он звучал искренне заинтересованным. Демон-ящерица с насеста на его плече показала им тонкий язык.
Лайра сказала:
– Мы хотели посмотреть на склеп.
– Зачем же?
– Ну… гробы. Мы хотели посмотреть на гробы, – сказала она.
– Для чего?
Она пожала плечами. Она всегда так отвечала, если на нее нажимали.
– А ты, – продолжил он, поворачиваясь к Роджеру. Демон Роджера примирительно завиляла хвостом. – Как тебя зовут?
– Роджер, отче.
– Если ты слуга, то где ты работаешь?
– На кухне, отче.
– Тебе сейчас нужно быть там?
– Да, отче.
– Тогда ступай отсюда.
Роджер развернулся и убежал. Лайра переминалась с ноги на ногу.
– Что до тебя, Лайра, – продолжил отец Хейст, – Я рад, что ты проявляешь интерес к содержимому часовни. Тебе повезло, вся история нашего Колледжа буквально окружает тебя.
– Гм… – ответила Лайра.
– Но меня удивляет твой выбор товарища. Тебе одиноко?
– Нет, – сказала она.
– Тебе… тебе не хватает общества других детей?
– Нет.
– Я не имею в виду поваренка Роджера. Я имею в виду таких детей, как ты. Благородных детей. Ты хотела бы иметь таких товарищей?
– Нет.
– Но, возможно, другие девочки…
– Нет.
– Видишь ли, никому из нас не хочется, чтобы ты тосковала по обычным детским радостям и развлечениям. Иногда, Лайра, я думаю, что тебе, должно быть, одиноко в обществе дряхлых Мудрецов. Ты чувствуешь это?
– Нет.
Он соединил больше пальцы поверх сплетенных ладоней, не в силах придумать, о чем бы еще спросить это упрямое дитя.
– Если что-то тебя беспокоит, – сказал он наконец, – ты знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне. Надеюсь, ты чувствуешь, что всегда можешь так делать?
– Да, – отвечала она.
– Ты молишься?
– Да.
– Молодец, девочка. А теперь – беги.
Она уходила с едва скрываемым облегчением. Потерпев неудачу в поисках Глакожеров под землей, она снова вернулась на улицу. Здесь она была как дома.
И вот, когда она почти утратила к ним интерес, Глакожеры появились в Оксфорде.
Впервые Лайра об этом услышала, когда в семье знакомых ей бродяжников пропал мальчик.
Приближалось время конной ярмарки, и весь канал заполонили лодки и лодочки с торговцами и путешественниками, и пристани вдоль побережья Джерико пестрели сияющей сбруей и привлекали громкими звуками цоканья копыт и торговой шумихи. Лайре всегда ужасно нравилась конная ярмарка; и, поскольку здесь всегда был шанс увести лошадь-за-которой-скверно-приглядывают, возникало бесконечное количество возможностей создать конфликт.
В этом году у нее появился грандиозный план. Вдохновившись прошлогодним похищением лодки, она собиралась на этот раз совершить настоящее путешествие, перед тем как вернуть ее назад. Если она со своими друзьями из кухни сможет добраться до самого Абингтона, то они смогут поиграть в разрушение плотины…
Но войнушки в этом году не произошло. Случилось кое-что другое. Под утренним солнышком Лайра медленно прогуливалась вдоль края лодочной мастерской в Порт Мидоу, в кои-то веки без Роджера (ему было велено вымыть полы в кладовой), зато с Хью Ловатом и Саймоном Парслоу, передающими друг другу ворованную сигарету и выпускающими показные клубы дыма, когда вдруг услышала, как знакомый голос прокричал:
– Ну, и что ты с ним сделал, идиот тупоголовый?
Голос был властным, он принадлежал женщине, но у женщины были луженые легкие. Лайра сразу огляделась в ее поисках, потому что это была Ма Коста, которая могла дважды наградить Лайру ошеломительными затрещинами, а на третий раз угостить горячим имбирным пряником, и чья семья постоянно заботилась о роскоши и богатстве своей лодки. Среди бродяжников они были принцами, Лайра всегда восхищалась Ма Костой, но иногда приходилось ее остерегаться, потому что именно ее лодку они когда-то угнали.
Услыхав перепалку, один из задиристых спутников Лайры машинально поднял камень, но Лайра сказала:
– Выбрось. Она сейчас не в духе. Сломает тебе хребет и не заметит.
На самом деле, Ма Коста была больше обеспокоена, чем разозлена. Мужчина, к которому она обращалась, торговец лошадьми, пожимал плечами и разводил руками.
– Ничего я не делал, – говорил он. – Он был рядом, и вдруг через минуту пропал. Я даже не заметил, куда он подевался.
– Он же помогал тебе! Он присматривал за твоими проклятыми лошадьми!
– В таком случае, он должен был остаться здесь, разве нет? Отлучки во время работы…
Торговец не закончил, потому что Ма Коста вдруг залепила ему увесистую оплеуху и обрушила на него такой град проклятий и упреков, что он вскрикнул и счел за благо убраться. Посмеивающиеся рядом другие торговцы сразу встревоженно замолчали.
– Что случилось? – спросила Лайра у бродяжного мальчишки, который с открытым ртом наблюдал за происходящим. – Что ее так разозлило?
– Да сын ее, – протянул ребенок. – Билли. Она наверно, думает, что его сцапали Глакожеры. А они и в самом деле могли. Я сам не видел его с тех пор как…
– Глакожеры?! Они что, уже в Оксфорде?!
Мальчишка бродяжников отвернулся и позвал приятелей, которые тоже во все глаза наблюдали за Ма Костой.
– Эй, она не знает, что происходит! Она не знает, что здесь Глакожеры!
В ее сторону обернулось с полдюжины хулиганов с выражением насмешки на лицах, и Лайра отбросила сигарету, понимая, что сейчас начнется потасовка. Все их демоны незамедлительно приняли воинственный вид: каждый из детей теперь стал снабжен клыками, когтями и шипастой шерстью, а Пантелеймон, с презрением лицезрея скудную фантазию бродяжьих демонов, превратился в дракона размером с шотландскую борзую.
Но не успели они начать свой бой, как вмешалась сама Ма Коста, отпихивая в сторону двух бродяжьих ребят и наступая на Лайру походкой боксера-профессионала.
– Ты его видела? – требовательно спросила она Лайру. – Ты видела Билли?
– Нет, – ответила Лайра. – Мы только что пришли. Я уже несколько месяцев не встречала Билли.
Демон Ма Косты в обличье орла описывал круги в безоблачном небе над ее головой, бросая по сторонам немигающие взгляды своих хищных желтых глаз. Лайра была напугана. Никто не тревожился, если ребенок пропадал на несколько часов, а уж тем более не бродяжники: в мире тесно сплоченных бродяжьих лодок, где детям радовались и непомерно их любили, всякая мать знала, что если чадо куда-то отлучилось, то с ним рядом будет кто-то дугой, кто безоговорочно встанет на его защиту.
И вдруг сама Ма Коста, королева бродяжников, обеспокоена пропажей ребенка. Что ж это такое происходит?
Ма Коста невидящим взглядом окинула группу детей и ринулась в толпу на пристани, зовя ребенка. Дети тут же повернулись друг к другу, горе матери охладило их вражду.
– Кто эти Глакожеры? – спросил Саймон, один из приятелей Лайры.
– Ну, знаете, они похищают детей по всей стране. Они пираты… – сказал один из бродяжников.
– Не пираты, – поправил второй. – А людоеды. Их поэтому и называют Глакожерами.
– Они что, едят детей? – спросил второй спутник Лайры, Хью, поваренок из колледжа Святого Михаила.
– Никто не знает, – сказал первый бродяжник. – Их просто похищают, и больше их никто не видит.
– Мы это всё знаем, – сказала Лайра. – Спорим, что мы начали играть в детей и Глакожеров на несколько месяцев раньше вас! Но я уверена, что Глакожеров никто не видел.
– Видел, – возразил один из мальчишек.
– Кто видел? – настаивала Лайра. – Ты, что ли? И откуда ты знаешь, что это не один человек?
– Чарли видал их в Бенбери, – ответила бродяжья девочка. – Они пришли и стали разговаривать с одной женщиной, пока еще один из них забирал из сада ее сына.
– Да, – пропищал Чарли. – Я видел, как они это делали!
– И как они выглядели? – спросила Лайра.
– Ну… я их плохо разглядел, – пробормотал Чарли и добавил. – Зато я видел их машину. Они приехали в белом грузовике, затащили туда мальчишку – и поминай как звали.
– Но почему их называют Глакожерами? – недоумевала Лайра.
– Потому что они поедают детей, – сказал первый бродяжий мальчик. – Кто-то из Нортгемптона нам рассказывал. Там они тоже побывали. Так вот, у этой девчонки из Нортгемптона утащили брата, и человек, который это сделал, сказал ей, что они собираются его съесть. Да это всем известно! Их просто пожирают.
Стоящая рядом бродяжья девчонка начала громко плакать.
– Билли ей двоюродный брат, – сказал Чарли.
Лайра спросила:
– Кто последним видел Билли?
– Я, – ответило сразу полдюжины голосов. – Я видел, он приглядывал за старой клячей Джонни Фьорелли … Я видел его у торговки леденцами… Я видел, как он катался на кране…
Выслушав все это, Лайра сделала вывод, что Билли в последний раз видели не меньше двух часов назад.
– Значит, – заключила она, – примерно в последние два часа здесь были Глакожеры.
Все сразу огляделись и поежились, несмотря на теплое солнце, толпу на пристани и привычные запахи смолы, лошадей и табака. Проблема была в том, что никто из них не знал, как эти самые Глакожеры выглядят, Глакожером мог оказаться любой, напомнила Лайра напуганной компании, которая уже поддалась ее влиянию – как ребята из колледжей, так и бродяжники.
– Они должны выглядеть как обычные люди, иначе их сразу раскроют, – объяснила она. – Если бы они нападали ночью, то могли бы выглядеть как угодно. Но раз уж они приходят и днем, они обязаны быть такими же, как все. И поэтому любой из этих людей может быть Глакожером…
– Эти – нет, – неуверенно сказал один из бродяжников. – Этих я всех знаю.
– Ну, не эти, так другие, – ответила Лайра. – Пойдемте их найдем! Вместе с их белым грузовиком!
И это повлекло за собой остальные их действия. К ним присоединялись и другие искатели, и вскоре не меньше тридцати бродяжьих ребят рыскали вдоль причалов, забегая в стойла, забираясь на подъемные краны и вышки в лодочных мастерских, перепрыгивая через изгороди на широкие луговины, раскачиваясь одновременно по пятнадцать человек на подвесном мосту над зеленой водой, и во весь дух носясь по узким улочкам Джерико, между маленькими кирпичными домами с крылечками, и забегая в просторную часовню святого Варнавы Химика с четырьмя башнями. Половина из них не знала, что они ищут на самом деле, и просто развлекалась, но те, кто был вместе с Лайрой, ощущали угнетающий страх всякий раз, когда видели одинокую фигуру в глубине аллеи или в полутьме часовни: может, это был Глакожер?
Но, разумеется, это были не Глакожеры. В конце концов, так ничего и не отыскав, и с нависшей над ними тенью настоящей пропажи Билли, они прекратили свои забавы. И когда в преддверии ужина Лайра и двое ребят из колледжей покидали Джерико, они увидели, что бродяжники собираются на причале, соседствующем с лодкой семейства Косты. Некоторые женщины в голос плакали, мужчины стояли грозными группами, их демоны нервно летали или сердито ворчали на любую тень.
– Я убедила их, что Глакожеры больше не осмелятся здесь появиться, – сказала Лайра Саймону Парслоу, когда они переступили порог просторного холла колледжа Джордан.
– Нет, – сказал он вдруг. – Но я знаю, что на рынке исчез еще одни ребенок.
– Кто? – спросила Лайра. Она знала почти всех детей с рынка, но этой новости еще не слыхала.
– Джесси Рейнольдс, дочка шорника. Когда вчера он закрывал лавку, ее еще не было, хотя она ушла всего лишь за рыбой для отца. Она так и не вернулась, и никто ее с тех пор не видел. Хотя искали по всему рынку, и не только.
– Почему я об этом до сих пор не знала?! – негодующе воскликнула Лайра. Она решила, что со стороны ее друзей просто непростительно не рассказывать ей всего сразу.
– Ну, это случилось только вчера. Возможно, сейчас она уже вернулась.
– Пойду спрошу, – сказала Лайра, поворачиваясь к выходу из холла.
Но не успела она выйти за ворота, как ее окликнул Носильщик.
– Эй, Лайра! Этим вечером тебе больше не следует уходить. Это приказ Мастера.
– Почему?
– Я же сказал, это приказ Мастера. Он велел, чтобы ты оставалась здесь, когда придешь.
– Тогда поймайте меня, – выпалила она и выскочила прежде, чем старик смог миновать дверной проем.
Она промчалась вдоль узкой улицы и по проходу, в котором стояли фургоны с неразгруженными товарами для крытого рынка. Настал час закрытия лавок, и оставалось всего несколько фургонов, но у главных ворот, напротив высокой каменной стены колледжа Святого Михаила стояла кучка курящих и болтающих молодых людей. Лайра знала одного из них, шестнадцатилетнего парня, который ей очень нравился, потому что мог плеваться дальше всех, кого она знала; она подошла и скромно подождала, пока он ее заметит.
– Ну? Чего тебе? – сказал он наконец.
– Это правда, что Джесси Рейнольдс исчезла?
– Да. А что?
– Потому что сегодня исчез ребенок бродяжников, и все такое.
– Эти бродяжники всегда исчезают. Они исчезают после каждой конной ярмарки.
– И лошади тоже, – добавил один из его друзей.
– Это совсем другое, – возразила Лайра. – Это же ребенок! Мы искали его весь день, а другие дети сказали, что его украли Глакожеры.
– Кто-кто украл?
– Глакожеры, – сказала она. – Вы что, не слышали о Глакожерах?
Для остальных ребят это тоже было новостью, и они заинтересованно выслушали все, что она сказала, за исключением некоторых глупых уточнений.
– Глакожеры, – сказал знакомый Лайры по имени Дик, – это полная чепуха. Бродяжники вечно разносят всякие глупые сплетни.
– Они сказали, что пару недель тому Глакожеры были в Бенбери, – настаивала Лайра, – и украли там пятерых детей. И теперь, наверное, добрались до Оксфорда, чтобы ловить детей среди нас. Это, должно быть, они поймали Джесси.
– Один ребенок потерялся по пути в Коули, – сказал один из парней. – Теперь я припоминаю. Моя тетушка была там вчера – она торгует рыбой и фруктами из фургона – она что-то слышала об этом… О каком-то маленьком мальчике, который… Хотя, про Глакожеров я ничего не знал. Они же ненастоящие! Это просто сказки.
– Нет, настоящие! – Сказала Лайра. – Бродяжники их видели. И они считают, что Глакожеры лопают детей, которых ловят, и…
Она остановилась на половине предложения: ей на ум внезапно кое-что пришло. В тот вечер, когда она пряталась в Комнате Уединения, лорд Азраэль показал слайд с мужчиной, у которого из руки исходили потоки света; а кроме него была еще одна маленькая фигура, вокруг которой было поменьше света; и он сказал, что это был ребенок; и кто-то еще спросил, был ли это особенный ребенок, но ее дядя сказал, что нет, и в этом все дело. Лайра вспомнила, что особенный означало “избранный”.
И вдруг у нее оборвалось сердце: где Роджер?
С утра она его не видела…
Она неожиданно почувствовала страх. Пантелеймон в форме миниатюрного льва прыгнул ей на руки и зарычал. Она попрощалась с парнями у ворот и поспешила назад на Тэл-стрит, а затем со всех ног помчалась в здание Джордана, влетев вовнутрь секундой раньше, чем ее демон в форме гепарда.
Носильщик был верен своему слову.
– Я позвонил Мастеру и все ему рассказал, – заявил он. – Ему это совсем не понравилось. Я не хотел бы оказаться на твоем месте ни за какие деньги.
– Где Роджер? – требовательно спросила она.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Темные начала - 1. Северное сияние'
1 2 3 4 5 6 7
Заступник был пухлым престарелым мужчиной, которого все звали отец Хейст. Его работой было отправлять в колледже службы, проповедовать, молиться и слушать исповеди. Когда Лайра была помладше, он был заинтересован ее душевным благополучием, которому суждено было быть разрушенным ее скрытым безразличием и неискренними раскаяниями. В итоге он решил, что в духовном плане она не подает никаких надежд.
Услышав его оклик, Лайра и Роджер неохотно развернулись и, шаркая, прошествовали в пахнущую плесенью полутьму часовни. Тут и там перед ликами святых трепетали свечи; с хоров, где стоял орг а н и шел какой-то ремонт, доносился слабый отдаленный шум; слуга полировал медный аналой. Из ризницы их поманил отец Хейст.
– Где это вы были? – спросил он у них. – Я видел, как вы приходили сюда два или три раза. Что это вы задумали?
Его тон не был осуждающим. Он звучал искренне заинтересованным. Демон-ящерица с насеста на его плече показала им тонкий язык.
Лайра сказала:
– Мы хотели посмотреть на склеп.
– Зачем же?
– Ну… гробы. Мы хотели посмотреть на гробы, – сказала она.
– Для чего?
Она пожала плечами. Она всегда так отвечала, если на нее нажимали.
– А ты, – продолжил он, поворачиваясь к Роджеру. Демон Роджера примирительно завиляла хвостом. – Как тебя зовут?
– Роджер, отче.
– Если ты слуга, то где ты работаешь?
– На кухне, отче.
– Тебе сейчас нужно быть там?
– Да, отче.
– Тогда ступай отсюда.
Роджер развернулся и убежал. Лайра переминалась с ноги на ногу.
– Что до тебя, Лайра, – продолжил отец Хейст, – Я рад, что ты проявляешь интерес к содержимому часовни. Тебе повезло, вся история нашего Колледжа буквально окружает тебя.
– Гм… – ответила Лайра.
– Но меня удивляет твой выбор товарища. Тебе одиноко?
– Нет, – сказала она.
– Тебе… тебе не хватает общества других детей?
– Нет.
– Я не имею в виду поваренка Роджера. Я имею в виду таких детей, как ты. Благородных детей. Ты хотела бы иметь таких товарищей?
– Нет.
– Но, возможно, другие девочки…
– Нет.
– Видишь ли, никому из нас не хочется, чтобы ты тосковала по обычным детским радостям и развлечениям. Иногда, Лайра, я думаю, что тебе, должно быть, одиноко в обществе дряхлых Мудрецов. Ты чувствуешь это?
– Нет.
Он соединил больше пальцы поверх сплетенных ладоней, не в силах придумать, о чем бы еще спросить это упрямое дитя.
– Если что-то тебя беспокоит, – сказал он наконец, – ты знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне. Надеюсь, ты чувствуешь, что всегда можешь так делать?
– Да, – отвечала она.
– Ты молишься?
– Да.
– Молодец, девочка. А теперь – беги.
Она уходила с едва скрываемым облегчением. Потерпев неудачу в поисках Глакожеров под землей, она снова вернулась на улицу. Здесь она была как дома.
И вот, когда она почти утратила к ним интерес, Глакожеры появились в Оксфорде.
Впервые Лайра об этом услышала, когда в семье знакомых ей бродяжников пропал мальчик.
Приближалось время конной ярмарки, и весь канал заполонили лодки и лодочки с торговцами и путешественниками, и пристани вдоль побережья Джерико пестрели сияющей сбруей и привлекали громкими звуками цоканья копыт и торговой шумихи. Лайре всегда ужасно нравилась конная ярмарка; и, поскольку здесь всегда был шанс увести лошадь-за-которой-скверно-приглядывают, возникало бесконечное количество возможностей создать конфликт.
В этом году у нее появился грандиозный план. Вдохновившись прошлогодним похищением лодки, она собиралась на этот раз совершить настоящее путешествие, перед тем как вернуть ее назад. Если она со своими друзьями из кухни сможет добраться до самого Абингтона, то они смогут поиграть в разрушение плотины…
Но войнушки в этом году не произошло. Случилось кое-что другое. Под утренним солнышком Лайра медленно прогуливалась вдоль края лодочной мастерской в Порт Мидоу, в кои-то веки без Роджера (ему было велено вымыть полы в кладовой), зато с Хью Ловатом и Саймоном Парслоу, передающими друг другу ворованную сигарету и выпускающими показные клубы дыма, когда вдруг услышала, как знакомый голос прокричал:
– Ну, и что ты с ним сделал, идиот тупоголовый?
Голос был властным, он принадлежал женщине, но у женщины были луженые легкие. Лайра сразу огляделась в ее поисках, потому что это была Ма Коста, которая могла дважды наградить Лайру ошеломительными затрещинами, а на третий раз угостить горячим имбирным пряником, и чья семья постоянно заботилась о роскоши и богатстве своей лодки. Среди бродяжников они были принцами, Лайра всегда восхищалась Ма Костой, но иногда приходилось ее остерегаться, потому что именно ее лодку они когда-то угнали.
Услыхав перепалку, один из задиристых спутников Лайры машинально поднял камень, но Лайра сказала:
– Выбрось. Она сейчас не в духе. Сломает тебе хребет и не заметит.
На самом деле, Ма Коста была больше обеспокоена, чем разозлена. Мужчина, к которому она обращалась, торговец лошадьми, пожимал плечами и разводил руками.
– Ничего я не делал, – говорил он. – Он был рядом, и вдруг через минуту пропал. Я даже не заметил, куда он подевался.
– Он же помогал тебе! Он присматривал за твоими проклятыми лошадьми!
– В таком случае, он должен был остаться здесь, разве нет? Отлучки во время работы…
Торговец не закончил, потому что Ма Коста вдруг залепила ему увесистую оплеуху и обрушила на него такой град проклятий и упреков, что он вскрикнул и счел за благо убраться. Посмеивающиеся рядом другие торговцы сразу встревоженно замолчали.
– Что случилось? – спросила Лайра у бродяжного мальчишки, который с открытым ртом наблюдал за происходящим. – Что ее так разозлило?
– Да сын ее, – протянул ребенок. – Билли. Она наверно, думает, что его сцапали Глакожеры. А они и в самом деле могли. Я сам не видел его с тех пор как…
– Глакожеры?! Они что, уже в Оксфорде?!
Мальчишка бродяжников отвернулся и позвал приятелей, которые тоже во все глаза наблюдали за Ма Костой.
– Эй, она не знает, что происходит! Она не знает, что здесь Глакожеры!
В ее сторону обернулось с полдюжины хулиганов с выражением насмешки на лицах, и Лайра отбросила сигарету, понимая, что сейчас начнется потасовка. Все их демоны незамедлительно приняли воинственный вид: каждый из детей теперь стал снабжен клыками, когтями и шипастой шерстью, а Пантелеймон, с презрением лицезрея скудную фантазию бродяжьих демонов, превратился в дракона размером с шотландскую борзую.
Но не успели они начать свой бой, как вмешалась сама Ма Коста, отпихивая в сторону двух бродяжьих ребят и наступая на Лайру походкой боксера-профессионала.
– Ты его видела? – требовательно спросила она Лайру. – Ты видела Билли?
– Нет, – ответила Лайра. – Мы только что пришли. Я уже несколько месяцев не встречала Билли.
Демон Ма Косты в обличье орла описывал круги в безоблачном небе над ее головой, бросая по сторонам немигающие взгляды своих хищных желтых глаз. Лайра была напугана. Никто не тревожился, если ребенок пропадал на несколько часов, а уж тем более не бродяжники: в мире тесно сплоченных бродяжьих лодок, где детям радовались и непомерно их любили, всякая мать знала, что если чадо куда-то отлучилось, то с ним рядом будет кто-то дугой, кто безоговорочно встанет на его защиту.
И вдруг сама Ма Коста, королева бродяжников, обеспокоена пропажей ребенка. Что ж это такое происходит?
Ма Коста невидящим взглядом окинула группу детей и ринулась в толпу на пристани, зовя ребенка. Дети тут же повернулись друг к другу, горе матери охладило их вражду.
– Кто эти Глакожеры? – спросил Саймон, один из приятелей Лайры.
– Ну, знаете, они похищают детей по всей стране. Они пираты… – сказал один из бродяжников.
– Не пираты, – поправил второй. – А людоеды. Их поэтому и называют Глакожерами.
– Они что, едят детей? – спросил второй спутник Лайры, Хью, поваренок из колледжа Святого Михаила.
– Никто не знает, – сказал первый бродяжник. – Их просто похищают, и больше их никто не видит.
– Мы это всё знаем, – сказала Лайра. – Спорим, что мы начали играть в детей и Глакожеров на несколько месяцев раньше вас! Но я уверена, что Глакожеров никто не видел.
– Видел, – возразил один из мальчишек.
– Кто видел? – настаивала Лайра. – Ты, что ли? И откуда ты знаешь, что это не один человек?
– Чарли видал их в Бенбери, – ответила бродяжья девочка. – Они пришли и стали разговаривать с одной женщиной, пока еще один из них забирал из сада ее сына.
– Да, – пропищал Чарли. – Я видел, как они это делали!
– И как они выглядели? – спросила Лайра.
– Ну… я их плохо разглядел, – пробормотал Чарли и добавил. – Зато я видел их машину. Они приехали в белом грузовике, затащили туда мальчишку – и поминай как звали.
– Но почему их называют Глакожерами? – недоумевала Лайра.
– Потому что они поедают детей, – сказал первый бродяжий мальчик. – Кто-то из Нортгемптона нам рассказывал. Там они тоже побывали. Так вот, у этой девчонки из Нортгемптона утащили брата, и человек, который это сделал, сказал ей, что они собираются его съесть. Да это всем известно! Их просто пожирают.
Стоящая рядом бродяжья девчонка начала громко плакать.
– Билли ей двоюродный брат, – сказал Чарли.
Лайра спросила:
– Кто последним видел Билли?
– Я, – ответило сразу полдюжины голосов. – Я видел, он приглядывал за старой клячей Джонни Фьорелли … Я видел его у торговки леденцами… Я видел, как он катался на кране…
Выслушав все это, Лайра сделала вывод, что Билли в последний раз видели не меньше двух часов назад.
– Значит, – заключила она, – примерно в последние два часа здесь были Глакожеры.
Все сразу огляделись и поежились, несмотря на теплое солнце, толпу на пристани и привычные запахи смолы, лошадей и табака. Проблема была в том, что никто из них не знал, как эти самые Глакожеры выглядят, Глакожером мог оказаться любой, напомнила Лайра напуганной компании, которая уже поддалась ее влиянию – как ребята из колледжей, так и бродяжники.
– Они должны выглядеть как обычные люди, иначе их сразу раскроют, – объяснила она. – Если бы они нападали ночью, то могли бы выглядеть как угодно. Но раз уж они приходят и днем, они обязаны быть такими же, как все. И поэтому любой из этих людей может быть Глакожером…
– Эти – нет, – неуверенно сказал один из бродяжников. – Этих я всех знаю.
– Ну, не эти, так другие, – ответила Лайра. – Пойдемте их найдем! Вместе с их белым грузовиком!
И это повлекло за собой остальные их действия. К ним присоединялись и другие искатели, и вскоре не меньше тридцати бродяжьих ребят рыскали вдоль причалов, забегая в стойла, забираясь на подъемные краны и вышки в лодочных мастерских, перепрыгивая через изгороди на широкие луговины, раскачиваясь одновременно по пятнадцать человек на подвесном мосту над зеленой водой, и во весь дух носясь по узким улочкам Джерико, между маленькими кирпичными домами с крылечками, и забегая в просторную часовню святого Варнавы Химика с четырьмя башнями. Половина из них не знала, что они ищут на самом деле, и просто развлекалась, но те, кто был вместе с Лайрой, ощущали угнетающий страх всякий раз, когда видели одинокую фигуру в глубине аллеи или в полутьме часовни: может, это был Глакожер?
Но, разумеется, это были не Глакожеры. В конце концов, так ничего и не отыскав, и с нависшей над ними тенью настоящей пропажи Билли, они прекратили свои забавы. И когда в преддверии ужина Лайра и двое ребят из колледжей покидали Джерико, они увидели, что бродяжники собираются на причале, соседствующем с лодкой семейства Косты. Некоторые женщины в голос плакали, мужчины стояли грозными группами, их демоны нервно летали или сердито ворчали на любую тень.
– Я убедила их, что Глакожеры больше не осмелятся здесь появиться, – сказала Лайра Саймону Парслоу, когда они переступили порог просторного холла колледжа Джордан.
– Нет, – сказал он вдруг. – Но я знаю, что на рынке исчез еще одни ребенок.
– Кто? – спросила Лайра. Она знала почти всех детей с рынка, но этой новости еще не слыхала.
– Джесси Рейнольдс, дочка шорника. Когда вчера он закрывал лавку, ее еще не было, хотя она ушла всего лишь за рыбой для отца. Она так и не вернулась, и никто ее с тех пор не видел. Хотя искали по всему рынку, и не только.
– Почему я об этом до сих пор не знала?! – негодующе воскликнула Лайра. Она решила, что со стороны ее друзей просто непростительно не рассказывать ей всего сразу.
– Ну, это случилось только вчера. Возможно, сейчас она уже вернулась.
– Пойду спрошу, – сказала Лайра, поворачиваясь к выходу из холла.
Но не успела она выйти за ворота, как ее окликнул Носильщик.
– Эй, Лайра! Этим вечером тебе больше не следует уходить. Это приказ Мастера.
– Почему?
– Я же сказал, это приказ Мастера. Он велел, чтобы ты оставалась здесь, когда придешь.
– Тогда поймайте меня, – выпалила она и выскочила прежде, чем старик смог миновать дверной проем.
Она промчалась вдоль узкой улицы и по проходу, в котором стояли фургоны с неразгруженными товарами для крытого рынка. Настал час закрытия лавок, и оставалось всего несколько фургонов, но у главных ворот, напротив высокой каменной стены колледжа Святого Михаила стояла кучка курящих и болтающих молодых людей. Лайра знала одного из них, шестнадцатилетнего парня, который ей очень нравился, потому что мог плеваться дальше всех, кого она знала; она подошла и скромно подождала, пока он ее заметит.
– Ну? Чего тебе? – сказал он наконец.
– Это правда, что Джесси Рейнольдс исчезла?
– Да. А что?
– Потому что сегодня исчез ребенок бродяжников, и все такое.
– Эти бродяжники всегда исчезают. Они исчезают после каждой конной ярмарки.
– И лошади тоже, – добавил один из его друзей.
– Это совсем другое, – возразила Лайра. – Это же ребенок! Мы искали его весь день, а другие дети сказали, что его украли Глакожеры.
– Кто-кто украл?
– Глакожеры, – сказала она. – Вы что, не слышали о Глакожерах?
Для остальных ребят это тоже было новостью, и они заинтересованно выслушали все, что она сказала, за исключением некоторых глупых уточнений.
– Глакожеры, – сказал знакомый Лайры по имени Дик, – это полная чепуха. Бродяжники вечно разносят всякие глупые сплетни.
– Они сказали, что пару недель тому Глакожеры были в Бенбери, – настаивала Лайра, – и украли там пятерых детей. И теперь, наверное, добрались до Оксфорда, чтобы ловить детей среди нас. Это, должно быть, они поймали Джесси.
– Один ребенок потерялся по пути в Коули, – сказал один из парней. – Теперь я припоминаю. Моя тетушка была там вчера – она торгует рыбой и фруктами из фургона – она что-то слышала об этом… О каком-то маленьком мальчике, который… Хотя, про Глакожеров я ничего не знал. Они же ненастоящие! Это просто сказки.
– Нет, настоящие! – Сказала Лайра. – Бродяжники их видели. И они считают, что Глакожеры лопают детей, которых ловят, и…
Она остановилась на половине предложения: ей на ум внезапно кое-что пришло. В тот вечер, когда она пряталась в Комнате Уединения, лорд Азраэль показал слайд с мужчиной, у которого из руки исходили потоки света; а кроме него была еще одна маленькая фигура, вокруг которой было поменьше света; и он сказал, что это был ребенок; и кто-то еще спросил, был ли это особенный ребенок, но ее дядя сказал, что нет, и в этом все дело. Лайра вспомнила, что особенный означало “избранный”.
И вдруг у нее оборвалось сердце: где Роджер?
С утра она его не видела…
Она неожиданно почувствовала страх. Пантелеймон в форме миниатюрного льва прыгнул ей на руки и зарычал. Она попрощалась с парнями у ворот и поспешила назад на Тэл-стрит, а затем со всех ног помчалась в здание Джордана, влетев вовнутрь секундой раньше, чем ее демон в форме гепарда.
Носильщик был верен своему слову.
– Я позвонил Мастеру и все ему рассказал, – заявил он. – Ему это совсем не понравилось. Я не хотел бы оказаться на твоем месте ни за какие деньги.
– Где Роджер? – требовательно спросила она.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Темные начала - 1. Северное сияние'
1 2 3 4 5 6 7