Именно на это, и ни на что большее. Ни один другой аспект управления погодой затронут не будет, и наши эксперименты никоим образом не направлены на исправление погоды, даже при самом бурном воображении.
Тэд посмотрел через весь длинный стол на советника президента по науке, а потом взял в руки стоявший перед ним микрофон.
– Правительство, – сказал он, – не готово к управлению погодой. Во всяком случае пока. Большинство из нас, сотрудников «Контура», рады были бы начать широкую кампанию в этом направлении. И я скажу вам, что подлинное управление погодой куда больше помогло бы бороться с ураганами, которые угрожают нашим берегам.
– Я не стал бы формулировать это положение таким образом, – вмешался доктор Вейс, постучав трубкой по столу. – Правильнее сказать, что проект «Контур» – волнующий и перспективный первый шаг к воздействию человека на климат. Но…
– Но нас ограничивают борьбой с возмущениями, дока они находятся в океане… и нам не доверяют изменить погоду над Соединенными Штатами.
Лицо доктора Вейса потемнело.
– Мы должны научиться ходить, прежде чем побежим, – сказал он резко. – Вы еще не доказали нам, что способны бороться с небольшими возмущениями. Если вам повезет и если вы проявите благоразумное терпение и выдержку, в свое время мы перейдем и к управлению погодой.
Тэд пожал плечами.
– Я полагаю, – сказал он, – что «свое время» должно наступить в этом году. Мы уже научились ходить. Мы можем пробежать столько, сколько нужно… если правительство разрешит нам это сделать.
Кто-то из журналистов крикнул:
– Мистер Маррет, после того как завершится сезон ураганов, скажем, ко дню выборов, какими критериями вы будете оценивать успех вашей программы «Контур»?
Тэд на мгновение зажмурился, как человек, готовящийся прыгнуть с высоты.
– Если хоть какой-нибудь участок побережья Америки или островов Карибского моря подвергнется ущербу или хоть один человек погибнет в результате урагана, считайте, что проект «Контур» провалился.
Зал потрясенно замолчал.
Я почувствовал, как у меня по спине побежали мурашки. Ни один человек не может дать подобной гарантии. Тэд, сверкая глазами, оглядел всех сидящих за столом, как будто вызывая нас на возражения. Корреспонденты бросились к телефонам.
Заголовки вечерних газет четко подытожили его выступление.
«НИ ОДИН УРАГАН НЕ ОБРУШИТСЯ НА СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ», – ПОКЛЯЛСЯ РУКОВОДИТЕЛЬ ПРОГРАММЫ «КОНТУР».
Доктор Вейс кипел от ярости. Он поносил Тэда три часа кряду, прежде чем улетел в Вашингтон. Он угрожал закрыть весь проект или по крайней мере уволить Тэда и заменить его кем-нибудь еще. Но дело было сделано. Тэд упрямо стоял на своем:
– Я сказал правду. Мы здесь для того, чтобы остановить ураганы. Не важно, сколько мы их остановим, но если хоть один из них прорвется, все будут считать нас мошенниками и неудачниками. Ни один человек не будет удовлетворен проектом «Контур», если он окажется бессильным контролировать все ураганы. Если один шторм прорвется к берегу, считайте, что нам конец. И зачем это скрывать?
Нам ничего не оставалось делать, как вернуться к работе. Мы обосновались в сборном доме, выделенном военными моряками, на берегу. Но обещание Тэда повисло над нами дамокловым мечом.
В конце июля сформировался первый ураган.
В полутора тысячах миль к востоку от Флориды и в двухстах футах под поверхностью моря стая бонито, по многочисленности не уступающая населению Майами, внезапно бросилась в сторону от какого-то угрожающего тела, несущегося к ней. Подводная лодка, размерами с кашалота и даже голубого кита, скользила в темной, кишащей жизнью воде, периодически забирая пробы и каждые полчаса докладывая об их температуре в штаб «Контура». Автоматический наблюдательный самолет «Дромедар» кружил над центром Атлантики, непрерывно измеряя атмосферные условия и передавая информацию в тот же штаб. Пути самолета и подводной лодки пересеклись. Техник в вычислительном центре «Контура» с интересом следил за тем, как заработал один из больших компьютеров. Он бросил взгляд на символы и цифры, появившиеся на ленте, и тут же протянул руку к телефонной трубке. Провал в зоне низкого давления, куда стекался холодный воздух, столб теплого воздуха, поднимающийся в центре этого провала к тропопаузе, неожиданное волнение в море… Все говорило о рождении урагана.
Мы назвали наш первый ураган «Андреа». Он остался в центре океана, так что мы даже не пытались на него воздействовать. Но этот ураган стал для нас живой лабораторией: мы поминутно следили за его движением и загнали в него несколько самолетов с тем, чтобы зарегистрировать каждую деталь его формирования. «Андреа» прошел неподалеку от Бермудских островов, но благодаря нашему своевременному предупреждению жителям удалось свести потери от него к минимуму.
Ураган «Беттина» возник сразу же после «Андреа», буквально за сутки сформировавшись над Карибским морем. Мы перехватили его вовремя – правда, еле успели – и сумели свести к незначительному тропическому шторму. «Беттина» так и не набрала силу настоящего урагана, хотя и натворила немало бед порывами ветра и сильными ливнями.
– Плохо, – заметил Тэд, обозревая результаты нашей работы с «Беттиной» на огромном экране, который занимал всю стену в центре управления «Контура». – Еще часа два и было бы поздно. Надо работать лучше.
Учиться приходилось на ходу. Пора ураганов была в разгара, и нам доводилось иметь дело с десятками тропических возмущений. Мы оттачивали технику, тренировали сотрудников, поддерживая в них боевой дух. Доктор Вейс наведывался почти ежедневно, но нам-то времени на переживания не оставалось. Мы работали, ели, спали и снова принимались за работу. Время превратилось в туманную спираль, которая состояла из неустанных поисков, борьбы, уничтожения ураганов в их колыбели.
Лишь один Тэд вел себя странно. Он часто скрывался из нашей штаб-квартиры, и мне удавалось проследить его путь, регистрируя билеты на самолет и поезда: мыс Кеннеди, Бостон, Вашингтон, Канзас-Сити. Он даже умудрился провести субботу и воскресенье на Атлантическом спутнике наблюдения (что обошлось проекту «Контур» в пятнадцать тысяч долларов: орбитальные полеты до сих пор весьма дороги).
Но когда нам предстоял ответственный бой, Тэд всегда успевал вернуться и взять в свои руки бразды правления. Порой дело доходило до того, что он бежал к своему письменному столу с дорожной сумкой в одной руке и узлом грязного белья в другой, но с первым же выстрелом он всегда оказывался на боевом посту.
– Куда ты все ездишь? – спросил я его как-то вечером. В центре Управления шла пересменка, и, пользуясь паузой, Барни, Тэд и я подкреплялись сандвичами с содовой на его письменном столе.
– Встречаюсь с людьми, которые могут нам помочь, – сказал он, откусывая внушительный кусок.
– В Канзас-Сити?
Он усмехнулся.
– И в Канзас-Сити есть метеорологи.
– Не слишком ли это далеко от побережья? – спросила Барни. Она была заинтригована не меньше меня.
– Послушайте, я же не о «Контуре» с этими людьми разговариваю! Я подготавливаю почву для работ над управлением погодой. Рано или поздно нам понадобятся все головы, все силы, которые мы сможем привлечь на свою сторону… когда мы начнем менять погоду по своему усмотрению по всей стране.
– Но ты не можешь начинать эти работы до тех пор, пока программа «Контур» не увенчается успехом, – сказал я.
– Так зачем же ждать? – отрезал Тэд. – Вейс и его комиссия не хотят спешить. Если наш проект провалится, мы все вернемся в лабораторию. Если «Контур» победит, знаете, что будет потом? – И прежде чем мы успели ответить, он продолжал: – Они потребуют, чтобы в будущем году мы ограничились повторением программы. И так из года в год. Разумеется, отвратить ураганы от побережья – это великолепно! Но не таким путем. Даже если он плодотворный. Моя ставка на полное управление погодой, чего бы это мне ни стоило.
Барни бросила взгляд в мою сторону, потом сказала:
– Не понимаю, как твои поездки по стране могут помочь нам в этом, Тэд.
– Когда сезон ураганов кончится, я намерен ударить по Вейсу, Деннису и K°. Вот для чего я подбираю себе союзников отовсюду. Я хочу доказать Вашингтону, что за мной стоят внушительные силы.
– Но представь на минуту, что наша программа провалится?
– спросил я. – Ведь достаточно одного паршивого урагана, чтобы все пошло насмарку.
– До сих пор ни один из них не прорвался к побережью.
– Самая страшная пора впереди, – сказала Барни.
– Я знаю. Но пока мы держимся. Тули и его помощники проводят для меня кое-какую подготовительную работу – небольшую по объему, я не отрываю людей от основного проекта. Но мы собираем данные относительно штормов и путей их следования – это поможет нам перейти в наступление на погоду. Чтобы не пускать ураганы к берегу, необходимо управлять погодой над всем континентом.
– Исследования по управлению погодой? – спросил я. – Если Вейс об этом узнает…
– А он и не узнает, если ты не расскажешь. Кстати, Барни, предоставь Тули все время на машине, которое ему потребуется.
– Наши компьютеры и так загружены двадцать четыре часа в сутки, – ответила Барни. – Надо будет занять у кого-нибудь из соседей.
– Хорошо, поищи, кто может нас облагодетельствовать. Но помни: люди Тули должны работать только на наших машинах – им нельзя выходить за рамки проекта.
– Тэд, это все мне не нравится, – сказал я. – В ближайшее время нас ожидают самые большие трудности. Тули предупредил, что не исключены ситуации, когда возникнет слишком много возмущений одновременно и мы попросту не сумеем со всеми справиться. Как показал опыт, больше двух-трех заданий в день мы выполнить не можем… у нас нет ни людей, ни оборудования. И в такой ответственный момент ты снимаешь с проекта самых ценных работников, чтобы они занимались исследованиями, вести которые мы не имеем права!
– Дружище, ты на чьей стороне? Мы ведем исследования по управлению погодой, это и есть наша главная цель. Это, а не возня с возмущениями. «Контур» – только капля в ведре с водой по сравнению с тем, что мы можем сделать в действительности.
– Но если в ведре не будет этой первой капли, что тогда?
Он нахмурился.
– Согласен, мы рискуем. Но давай рисковать по-крупному. Играем ва-банк.
Наверное, мы могли бы проспорить всю ночь напролет. Но мои аргументы не поколебали бы его ни на йоту. А тем временем над просторами Атлантики рождался самый главный аргумент.
Прошло еще несколько дней, прежде чем первые его признаки начали вырисовываться на огромном экране в центре управления «Контура». Но когда мы наконец поняли, в чем дело, стало ясно, что нашим планам суждено погибнуть в вихрях невиданного по силе урагана.
17. Четыре урагана сразу
Карта-экран, занимавшая всю стену над столом Тэда, охватывала поле предстоящего сражения. В него входили вся Северная Америка и северные районы Атлантического океана, включая берега Европы и Африки. В последнюю декаду сентября мы обратили внимание на то, что по всему океану формируются возмущения. На большинство из них мы не отреагировали, поскольку они явно не представляли опасности. Одно возмущение превратилось в ураган, названный нами «Норой», который, к счастью, предпочел остаться в океане.
Но вот наступил тот роковой день, о котором предупреждал Тули.
Тэд собрал нас всех у себя. Карта-экран нависала над нами. В центре Атлантики бушевал ураган «Нора», но, как уже говорилось, он нам ничем не грозил. Однако четыре других возмущения, означенные красными сигналами опасности, расположились вдоль пятнадцатой параллели от Антильских островов до островов Зеленого Мыса.
– Что мы видим? – говорил Тэд, нервно меряя комнату шагами. «Нора» нам не угрожает, она даже не заденет Бермуды. Но эти четыре зверя наверняка на нас набросятся.
Тули покачал головой.
– Мы не сможем расправиться со всеми четырьмя сразу. Один из них, а то и два обязательно прорвутся.
Тэд бросил на него острый взгляд, затем обернулся ко мне.
– Как ты полагаешь, Джерри? Каковы наши возможности?
– Тули прав, – ответил я. – Самолеты и экипажи в последние две недели работают чуть ли не круглосуточно, и у нас просто…
– Оставь эмоции. Сколько возмущений мы сможем уничтожить?
Я пожал плечами.
– Два, в лучшем случае три, если бросим все силы…
Барни остановилась рядом со мной.
– Компьютер только что закончил анализ этих четырех возмущений, – сказала она. – Штормы угрожают восточному побережью. Два ближайших с вероятностью ноль целых восемь десятых наберут силу урагана. Два более отдаленных превратятся в ураганы с вероятностью в пятьдесят процентов.
– Итак, пятьдесят на пятьдесят для дальних двух, – подытожил Тэд. – Но у них будет достаточно времени развиться. Завтра их шансы повысятся.
– И все-таки наиболее опасны два ближайших возмущения, – сказала Барни. – Все говорит за то, что они станут ураганами и обрушатся на нас.
– Всех нам не остановить, – сказал Тули. – Что будем делать, Тэд?
Прежде чем Тэд успел ответить, раздался звонок видеофона. Тэд протянул руку через стол и нажал кнопку.
– Вас вызывает доктор Вейс из Вашингтона, – сказала телефонистка.
Тэд поморщился.
– Хорошо, соедините меня с ним.
Он уселся в кресло и жестом приказал нам возвращаться на свои места. На экране показалось взволнованное лицо Вейса.
– Я только что видел утренние прогнозы, – сказал он, не тратя времени на приветствия. – Судя по всему, вам грозят неприятности.
– Мы заняты по горло, – спокойно ответил Тэд.
Я направился в свой кабинет. Вдогонку мне несся более резкий, чем обычно, голос доктора Вейса.
– Оппозиция сделала проект «Контур» политическим козырем, а до выборов осталось меньше шести недель. Если бы вы не уверили газетчиков, что сможете остановить любой ураган…
Слова советника президента по науке растворились в гомоне, который наполнял огромное помещение центра управления, занимавшего весь второй этаж нашего административного здания. В комнате царило настоящее вавилонское столпотворение: все смешалось – люди, столы, вычислительные машины, конструкторские доски, шкафы, телетайпы, экраны и бесконечные кипы бумаг. И над всем этим господствовала громадная карта-экран. Я с трудом пробрался сквозь этот бедлам и оказался в огороженном стеклом закутке.
Я закрыл дверь, стало потише. На стене висели видеофонные экраны, а половину стола занимал селектор, который позволял мне мгновенно связаться со станциями поддержки «Контура», которые тянулись от Нового Орлеана по всему побережью, а также с Атлантической орбитальной станцией, находившейся на орбите на высоте двадцати трех тысяч миль над устьем Амазонки.
Я взглянул на экран и увидел, что Тэд все еще говорит с Вейсом. У меня была куча работы. Я начал набирать номера на селекторе, связываясь с морскими и военно-воздушными базами, которые сотрудничали с нами, чтобы предупредить их об урагане и о масштабах угрозы.
Тэд наконец закончил разговор. К нему подошла Барни со стопкой перфорированных лент в руках – видимо, принесла результаты анализа рождавшегося урагана. Как только выдалась свободная минута, я поспешил присоединиться к ним.
– Дело в том, – говорил Тэд, – что если оставить в покое два дальних возмущения, за ночь они разовьются в настоящие ураганы. Сейчас мы еще можем уничтожить их без особых трудов, завтра нам с ними не справиться.
– То же можно сказать и о двух ближайших, – сказала Барни. – Но они ближе к нам и уже активно развиваются.
– Один из ураганов придется пропустить. А вот первый, что подходит к Наветренным островам, слишком близок, его пропустить невозможно. Так что мы ударим по первому, пропустим второй и ликвидируем третий и четвертый.
Барни сняла очки.
– Ничего из этого не выйдет, Тэд, – сказала она. – Если мы сейчас же не остановим второе возмущение, завтра будет…
– Завтра будет не возмущение, а солидный ураган. Я знаю, – ответил Тэд. – Но если мы бросим на него все силы, третье и четвертое возмущения останутся без присмотра. За ночь они разовьются, и нам придется уже бороться с двумя чудовищами.
– Но этот…
– Есть надежда, что, если мы собьем первое возмущение, второе изменит курс и останется в море.
– Надежда столь шаткая, что рассчитывать на нее нельзя. Компьютер показывает…
– Согласен, шанс невелик. Но у нас ничего другого нет.
– Неужели больше ничего нельзя сделать? – спросила Барни в отчаянии. – Если ураган доберется до берега…
– Я думаю, Вейс уже просматривает свою почту, разыскивая мое заявление об отставке, – сказал Тэд. – Признаю, мы попали в беду. И все же лучше в этой ситуации ударить по первому возмущению, пропустить второе, уничтожить третье и четвертое, прежде чем они начнут месить воду.
Барни задумчиво перебирала листки с расчетами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Тэд посмотрел через весь длинный стол на советника президента по науке, а потом взял в руки стоявший перед ним микрофон.
– Правительство, – сказал он, – не готово к управлению погодой. Во всяком случае пока. Большинство из нас, сотрудников «Контура», рады были бы начать широкую кампанию в этом направлении. И я скажу вам, что подлинное управление погодой куда больше помогло бы бороться с ураганами, которые угрожают нашим берегам.
– Я не стал бы формулировать это положение таким образом, – вмешался доктор Вейс, постучав трубкой по столу. – Правильнее сказать, что проект «Контур» – волнующий и перспективный первый шаг к воздействию человека на климат. Но…
– Но нас ограничивают борьбой с возмущениями, дока они находятся в океане… и нам не доверяют изменить погоду над Соединенными Штатами.
Лицо доктора Вейса потемнело.
– Мы должны научиться ходить, прежде чем побежим, – сказал он резко. – Вы еще не доказали нам, что способны бороться с небольшими возмущениями. Если вам повезет и если вы проявите благоразумное терпение и выдержку, в свое время мы перейдем и к управлению погодой.
Тэд пожал плечами.
– Я полагаю, – сказал он, – что «свое время» должно наступить в этом году. Мы уже научились ходить. Мы можем пробежать столько, сколько нужно… если правительство разрешит нам это сделать.
Кто-то из журналистов крикнул:
– Мистер Маррет, после того как завершится сезон ураганов, скажем, ко дню выборов, какими критериями вы будете оценивать успех вашей программы «Контур»?
Тэд на мгновение зажмурился, как человек, готовящийся прыгнуть с высоты.
– Если хоть какой-нибудь участок побережья Америки или островов Карибского моря подвергнется ущербу или хоть один человек погибнет в результате урагана, считайте, что проект «Контур» провалился.
Зал потрясенно замолчал.
Я почувствовал, как у меня по спине побежали мурашки. Ни один человек не может дать подобной гарантии. Тэд, сверкая глазами, оглядел всех сидящих за столом, как будто вызывая нас на возражения. Корреспонденты бросились к телефонам.
Заголовки вечерних газет четко подытожили его выступление.
«НИ ОДИН УРАГАН НЕ ОБРУШИТСЯ НА СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ», – ПОКЛЯЛСЯ РУКОВОДИТЕЛЬ ПРОГРАММЫ «КОНТУР».
Доктор Вейс кипел от ярости. Он поносил Тэда три часа кряду, прежде чем улетел в Вашингтон. Он угрожал закрыть весь проект или по крайней мере уволить Тэда и заменить его кем-нибудь еще. Но дело было сделано. Тэд упрямо стоял на своем:
– Я сказал правду. Мы здесь для того, чтобы остановить ураганы. Не важно, сколько мы их остановим, но если хоть один из них прорвется, все будут считать нас мошенниками и неудачниками. Ни один человек не будет удовлетворен проектом «Контур», если он окажется бессильным контролировать все ураганы. Если один шторм прорвется к берегу, считайте, что нам конец. И зачем это скрывать?
Нам ничего не оставалось делать, как вернуться к работе. Мы обосновались в сборном доме, выделенном военными моряками, на берегу. Но обещание Тэда повисло над нами дамокловым мечом.
В конце июля сформировался первый ураган.
В полутора тысячах миль к востоку от Флориды и в двухстах футах под поверхностью моря стая бонито, по многочисленности не уступающая населению Майами, внезапно бросилась в сторону от какого-то угрожающего тела, несущегося к ней. Подводная лодка, размерами с кашалота и даже голубого кита, скользила в темной, кишащей жизнью воде, периодически забирая пробы и каждые полчаса докладывая об их температуре в штаб «Контура». Автоматический наблюдательный самолет «Дромедар» кружил над центром Атлантики, непрерывно измеряя атмосферные условия и передавая информацию в тот же штаб. Пути самолета и подводной лодки пересеклись. Техник в вычислительном центре «Контура» с интересом следил за тем, как заработал один из больших компьютеров. Он бросил взгляд на символы и цифры, появившиеся на ленте, и тут же протянул руку к телефонной трубке. Провал в зоне низкого давления, куда стекался холодный воздух, столб теплого воздуха, поднимающийся в центре этого провала к тропопаузе, неожиданное волнение в море… Все говорило о рождении урагана.
Мы назвали наш первый ураган «Андреа». Он остался в центре океана, так что мы даже не пытались на него воздействовать. Но этот ураган стал для нас живой лабораторией: мы поминутно следили за его движением и загнали в него несколько самолетов с тем, чтобы зарегистрировать каждую деталь его формирования. «Андреа» прошел неподалеку от Бермудских островов, но благодаря нашему своевременному предупреждению жителям удалось свести потери от него к минимуму.
Ураган «Беттина» возник сразу же после «Андреа», буквально за сутки сформировавшись над Карибским морем. Мы перехватили его вовремя – правда, еле успели – и сумели свести к незначительному тропическому шторму. «Беттина» так и не набрала силу настоящего урагана, хотя и натворила немало бед порывами ветра и сильными ливнями.
– Плохо, – заметил Тэд, обозревая результаты нашей работы с «Беттиной» на огромном экране, который занимал всю стену в центре управления «Контура». – Еще часа два и было бы поздно. Надо работать лучше.
Учиться приходилось на ходу. Пора ураганов была в разгара, и нам доводилось иметь дело с десятками тропических возмущений. Мы оттачивали технику, тренировали сотрудников, поддерживая в них боевой дух. Доктор Вейс наведывался почти ежедневно, но нам-то времени на переживания не оставалось. Мы работали, ели, спали и снова принимались за работу. Время превратилось в туманную спираль, которая состояла из неустанных поисков, борьбы, уничтожения ураганов в их колыбели.
Лишь один Тэд вел себя странно. Он часто скрывался из нашей штаб-квартиры, и мне удавалось проследить его путь, регистрируя билеты на самолет и поезда: мыс Кеннеди, Бостон, Вашингтон, Канзас-Сити. Он даже умудрился провести субботу и воскресенье на Атлантическом спутнике наблюдения (что обошлось проекту «Контур» в пятнадцать тысяч долларов: орбитальные полеты до сих пор весьма дороги).
Но когда нам предстоял ответственный бой, Тэд всегда успевал вернуться и взять в свои руки бразды правления. Порой дело доходило до того, что он бежал к своему письменному столу с дорожной сумкой в одной руке и узлом грязного белья в другой, но с первым же выстрелом он всегда оказывался на боевом посту.
– Куда ты все ездишь? – спросил я его как-то вечером. В центре Управления шла пересменка, и, пользуясь паузой, Барни, Тэд и я подкреплялись сандвичами с содовой на его письменном столе.
– Встречаюсь с людьми, которые могут нам помочь, – сказал он, откусывая внушительный кусок.
– В Канзас-Сити?
Он усмехнулся.
– И в Канзас-Сити есть метеорологи.
– Не слишком ли это далеко от побережья? – спросила Барни. Она была заинтригована не меньше меня.
– Послушайте, я же не о «Контуре» с этими людьми разговариваю! Я подготавливаю почву для работ над управлением погодой. Рано или поздно нам понадобятся все головы, все силы, которые мы сможем привлечь на свою сторону… когда мы начнем менять погоду по своему усмотрению по всей стране.
– Но ты не можешь начинать эти работы до тех пор, пока программа «Контур» не увенчается успехом, – сказал я.
– Так зачем же ждать? – отрезал Тэд. – Вейс и его комиссия не хотят спешить. Если наш проект провалится, мы все вернемся в лабораторию. Если «Контур» победит, знаете, что будет потом? – И прежде чем мы успели ответить, он продолжал: – Они потребуют, чтобы в будущем году мы ограничились повторением программы. И так из года в год. Разумеется, отвратить ураганы от побережья – это великолепно! Но не таким путем. Даже если он плодотворный. Моя ставка на полное управление погодой, чего бы это мне ни стоило.
Барни бросила взгляд в мою сторону, потом сказала:
– Не понимаю, как твои поездки по стране могут помочь нам в этом, Тэд.
– Когда сезон ураганов кончится, я намерен ударить по Вейсу, Деннису и K°. Вот для чего я подбираю себе союзников отовсюду. Я хочу доказать Вашингтону, что за мной стоят внушительные силы.
– Но представь на минуту, что наша программа провалится?
– спросил я. – Ведь достаточно одного паршивого урагана, чтобы все пошло насмарку.
– До сих пор ни один из них не прорвался к побережью.
– Самая страшная пора впереди, – сказала Барни.
– Я знаю. Но пока мы держимся. Тули и его помощники проводят для меня кое-какую подготовительную работу – небольшую по объему, я не отрываю людей от основного проекта. Но мы собираем данные относительно штормов и путей их следования – это поможет нам перейти в наступление на погоду. Чтобы не пускать ураганы к берегу, необходимо управлять погодой над всем континентом.
– Исследования по управлению погодой? – спросил я. – Если Вейс об этом узнает…
– А он и не узнает, если ты не расскажешь. Кстати, Барни, предоставь Тули все время на машине, которое ему потребуется.
– Наши компьютеры и так загружены двадцать четыре часа в сутки, – ответила Барни. – Надо будет занять у кого-нибудь из соседей.
– Хорошо, поищи, кто может нас облагодетельствовать. Но помни: люди Тули должны работать только на наших машинах – им нельзя выходить за рамки проекта.
– Тэд, это все мне не нравится, – сказал я. – В ближайшее время нас ожидают самые большие трудности. Тули предупредил, что не исключены ситуации, когда возникнет слишком много возмущений одновременно и мы попросту не сумеем со всеми справиться. Как показал опыт, больше двух-трех заданий в день мы выполнить не можем… у нас нет ни людей, ни оборудования. И в такой ответственный момент ты снимаешь с проекта самых ценных работников, чтобы они занимались исследованиями, вести которые мы не имеем права!
– Дружище, ты на чьей стороне? Мы ведем исследования по управлению погодой, это и есть наша главная цель. Это, а не возня с возмущениями. «Контур» – только капля в ведре с водой по сравнению с тем, что мы можем сделать в действительности.
– Но если в ведре не будет этой первой капли, что тогда?
Он нахмурился.
– Согласен, мы рискуем. Но давай рисковать по-крупному. Играем ва-банк.
Наверное, мы могли бы проспорить всю ночь напролет. Но мои аргументы не поколебали бы его ни на йоту. А тем временем над просторами Атлантики рождался самый главный аргумент.
Прошло еще несколько дней, прежде чем первые его признаки начали вырисовываться на огромном экране в центре управления «Контура». Но когда мы наконец поняли, в чем дело, стало ясно, что нашим планам суждено погибнуть в вихрях невиданного по силе урагана.
17. Четыре урагана сразу
Карта-экран, занимавшая всю стену над столом Тэда, охватывала поле предстоящего сражения. В него входили вся Северная Америка и северные районы Атлантического океана, включая берега Европы и Африки. В последнюю декаду сентября мы обратили внимание на то, что по всему океану формируются возмущения. На большинство из них мы не отреагировали, поскольку они явно не представляли опасности. Одно возмущение превратилось в ураган, названный нами «Норой», который, к счастью, предпочел остаться в океане.
Но вот наступил тот роковой день, о котором предупреждал Тули.
Тэд собрал нас всех у себя. Карта-экран нависала над нами. В центре Атлантики бушевал ураган «Нора», но, как уже говорилось, он нам ничем не грозил. Однако четыре других возмущения, означенные красными сигналами опасности, расположились вдоль пятнадцатой параллели от Антильских островов до островов Зеленого Мыса.
– Что мы видим? – говорил Тэд, нервно меряя комнату шагами. «Нора» нам не угрожает, она даже не заденет Бермуды. Но эти четыре зверя наверняка на нас набросятся.
Тули покачал головой.
– Мы не сможем расправиться со всеми четырьмя сразу. Один из них, а то и два обязательно прорвутся.
Тэд бросил на него острый взгляд, затем обернулся ко мне.
– Как ты полагаешь, Джерри? Каковы наши возможности?
– Тули прав, – ответил я. – Самолеты и экипажи в последние две недели работают чуть ли не круглосуточно, и у нас просто…
– Оставь эмоции. Сколько возмущений мы сможем уничтожить?
Я пожал плечами.
– Два, в лучшем случае три, если бросим все силы…
Барни остановилась рядом со мной.
– Компьютер только что закончил анализ этих четырех возмущений, – сказала она. – Штормы угрожают восточному побережью. Два ближайших с вероятностью ноль целых восемь десятых наберут силу урагана. Два более отдаленных превратятся в ураганы с вероятностью в пятьдесят процентов.
– Итак, пятьдесят на пятьдесят для дальних двух, – подытожил Тэд. – Но у них будет достаточно времени развиться. Завтра их шансы повысятся.
– И все-таки наиболее опасны два ближайших возмущения, – сказала Барни. – Все говорит за то, что они станут ураганами и обрушатся на нас.
– Всех нам не остановить, – сказал Тули. – Что будем делать, Тэд?
Прежде чем Тэд успел ответить, раздался звонок видеофона. Тэд протянул руку через стол и нажал кнопку.
– Вас вызывает доктор Вейс из Вашингтона, – сказала телефонистка.
Тэд поморщился.
– Хорошо, соедините меня с ним.
Он уселся в кресло и жестом приказал нам возвращаться на свои места. На экране показалось взволнованное лицо Вейса.
– Я только что видел утренние прогнозы, – сказал он, не тратя времени на приветствия. – Судя по всему, вам грозят неприятности.
– Мы заняты по горло, – спокойно ответил Тэд.
Я направился в свой кабинет. Вдогонку мне несся более резкий, чем обычно, голос доктора Вейса.
– Оппозиция сделала проект «Контур» политическим козырем, а до выборов осталось меньше шести недель. Если бы вы не уверили газетчиков, что сможете остановить любой ураган…
Слова советника президента по науке растворились в гомоне, который наполнял огромное помещение центра управления, занимавшего весь второй этаж нашего административного здания. В комнате царило настоящее вавилонское столпотворение: все смешалось – люди, столы, вычислительные машины, конструкторские доски, шкафы, телетайпы, экраны и бесконечные кипы бумаг. И над всем этим господствовала громадная карта-экран. Я с трудом пробрался сквозь этот бедлам и оказался в огороженном стеклом закутке.
Я закрыл дверь, стало потише. На стене висели видеофонные экраны, а половину стола занимал селектор, который позволял мне мгновенно связаться со станциями поддержки «Контура», которые тянулись от Нового Орлеана по всему побережью, а также с Атлантической орбитальной станцией, находившейся на орбите на высоте двадцати трех тысяч миль над устьем Амазонки.
Я взглянул на экран и увидел, что Тэд все еще говорит с Вейсом. У меня была куча работы. Я начал набирать номера на селекторе, связываясь с морскими и военно-воздушными базами, которые сотрудничали с нами, чтобы предупредить их об урагане и о масштабах угрозы.
Тэд наконец закончил разговор. К нему подошла Барни со стопкой перфорированных лент в руках – видимо, принесла результаты анализа рождавшегося урагана. Как только выдалась свободная минута, я поспешил присоединиться к ним.
– Дело в том, – говорил Тэд, – что если оставить в покое два дальних возмущения, за ночь они разовьются в настоящие ураганы. Сейчас мы еще можем уничтожить их без особых трудов, завтра нам с ними не справиться.
– То же можно сказать и о двух ближайших, – сказала Барни. – Но они ближе к нам и уже активно развиваются.
– Один из ураганов придется пропустить. А вот первый, что подходит к Наветренным островам, слишком близок, его пропустить невозможно. Так что мы ударим по первому, пропустим второй и ликвидируем третий и четвертый.
Барни сняла очки.
– Ничего из этого не выйдет, Тэд, – сказала она. – Если мы сейчас же не остановим второе возмущение, завтра будет…
– Завтра будет не возмущение, а солидный ураган. Я знаю, – ответил Тэд. – Но если мы бросим на него все силы, третье и четвертое возмущения останутся без присмотра. За ночь они разовьются, и нам придется уже бороться с двумя чудовищами.
– Но этот…
– Есть надежда, что, если мы собьем первое возмущение, второе изменит курс и останется в море.
– Надежда столь шаткая, что рассчитывать на нее нельзя. Компьютер показывает…
– Согласен, шанс невелик. Но у нас ничего другого нет.
– Неужели больше ничего нельзя сделать? – спросила Барни в отчаянии. – Если ураган доберется до берега…
– Я думаю, Вейс уже просматривает свою почту, разыскивая мое заявление об отставке, – сказал Тэд. – Признаю, мы попали в беду. И все же лучше в этой ситуации ударить по первому возмущению, пропустить второе, уничтожить третье и четвертое, прежде чем они начнут месить воду.
Барни задумчиво перебирала листки с расчетами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22