Тули сказал:
– А как ты собираешься уговорить доктора Россмена, чтобы он согласился тратить деньги на «Эол»?
– Я полагаю, – ответил Тэд, – что, заполучив такую прекрасную блестящую игрушку, как Национальная медаль, он нам кое-чем обязан. И я с ним сам поговорю, как только он вернется из Вашингтона.
Затем он обернулся ко мне и спросил:
– Ты не настолько зол, чтобы отказаться сотрудничать с нами, если мы по всей форме подпишем контракт с «Эолом»?
– Плевал я на ваши деньги, Тэд, и ты об этом отлично знаешь. Я попросту не могу предать людей.
– Ладно, сбавь пары. Ты уже высказался, и удачно. Мне самому следовало об этом догадаться.
– Значит, мы будем снова работать вместе, – сказала Барни.
И она была довольна.
Тэд через стол протянул мне руку.
– Добро пожаловать обратно в команду, дружище.
Мы обменялись рукопожатием, но, признаться, впервые с тех пор, как я познакомился с Тэдом, искренней радости от перспективы совместной работы я не испытывал.
Метеорологи назвали ураган «Лидия». Это был двенадцатый ураган, грозивший населенным районам. «Лидия» двигалась к западу от центра океана, места своего рождения, по обычным путям ветров к Вест-Индии. Затем через три дня ураган неожиданно резко изменил направление и двинулся прямо к Флориде. Сигналы тревоги были разосланы по всему побережью. В сердце урагана ветер достигал скорости трехсот миль в час, и ливни, шедшие за ним по пятам, носили характер катастрофы. Он обрушился на Багамские острова, прижимая к земле стволы пальм, разбивая гигантскими волнами причалы, выбрасывая на скалы лодки, сдувая крыши, разрывая линии электропередач, заливая дороги, дома и города, затопляя, разрушая, наводя ужас, сметая все на своем пути. Когда небо над островами вновь очистилось, потрясенные, изможденные жители в отчаянии обозревали поле битвы, которую они проиграли. Тысячи людей остались без крова. Электричества и питьевой воды не было, люди получили увечья и ранения, были голодны. Самолеты доставляли продовольствие и медикаменты пострадавшим, а тем временем «Лидия», набирая силу, готовилась к удару по Майами.
На следующий день после моего визита в Климатологический в «Эол» позвонила Барни и предложила пообедать. Мы встретились в ресторане на крыше одного из небоскребов Бэк-Бэя.
День выдался теплый, солнечный – необычный для конца ноября. От нашего столика у окна можно было различить далекие холмы, за которыми скрывались здания Отдела. Барни сидела у окна, ее золотистые волосы подсвечивало солнце, а фоном служило синее глубокое небо.
– Первым делом с утра Тэд поговорил с доктором Россменом, – сказала она, после того как мы сделали заказ. «Эол» получит контракт на составление долгосрочных прогнозов и выполнение некоторых административных обязанностей.
Я кивнул.
– Признаться, вчера ты поразил Тэда, – продолжала Барни.
– Когда все ему высказал и поставил его на место. Вот уж чего он не ожидал от тебя!
– Я никого не ставил на место. Просто меня зло взяло за то, что он решил, будто я брошу лабораторию с такой же легкостью, как он. Он предложил мне предать людей, за которых я несу ответственность, так же просто, как если бы попросил передать соль.
Барни невольно потянулась к солонке, но тут же спохватилась. Мы оба засмеялись.
– Что ж, он нас выдрессировал, – сказал я.
– Мы ему нужны, Джерри, – сказала она, и улыбка исчезла с ее лица. Она добавила серьезно: – Не сердись на него. Пожалуйста. Джерри, как бы трудно нам ни пришлось, не сердись на него. Подумай и вспомни, как ему нужны верные друзья.
– Какого же черта он топчет людей ногами?
Она покачала головой:
– Так уж он создан. Придется принимать его таким, какой он есть. Нам его не изменить.
Я понимал, что она права. Как и то, что никогда не смогу спорить с ней, независимо от того, права она или нет.
– Хорошо, – сказал я. – Будем принимать его таким, какой он есть. Но это не значит, что мне это по душе. Он фанатик, а фанатики опасны.
– Знаю, – согласилась Барни. – Но они не менее опасны для самих себя, чем для окружающих.
Майами принял на себя удар урагана. Роскошные отели в Майами-Бич были темны и пусты, когда по ним ударили волны и порывы ветра, вдребезги разбивая окна и заливая нижние этажи. Шикарные автомобили взлетали на волнах прибоя, и море слизывало их, утаскивая в пучину. Сам город Майами подвергся опустошению, его волноломы были разрушены, а бомбоубежища гражданской обороны переполнены тысячами беженцев. Бешеный ветер обрывал тросы, которыми были закреплены на аэродромах самолеты, таскал машины по полю; колотя о мокрую землю. Люди часами прятались в лишенных света зданиях, полностью отрезанные от мира, не слыша ничего, кроме собственных испуганных голосов, рева бури за окнами, звона стекла, треска падающих столбов и вывесок. Казалось, ураган пытался стереть следы людей с лица земли. Но вот, наконец, он снялся с места и двинулся вверх по полуострову, сея смерть и разрушения на своем пути.
Ураган «Лидия» по-прежнему был главной темой всех разговоров в Климатологическом, когда неделю спустя я вновь появился в пристройке. Официальным предлогом моего визита было получение кое-каких бумаг, нужных для заключения контракта между Отделом и нашей лабораторией. Все утро я заполнял анкеты и формуляры, а к полудню проголодался настолько, что готов был довольствоваться даже кухней местного кафетерия. Но Тэд и Барни сжалились надо мной и повезли в итальянский ресторанчик в соседнем городке.
Когда мы подрулили к стоянке перед рестораном, начался дождь.
– Вторичная волна, – сказал Тэд. – Отголосок «Лидии».
– Солидный был ураган, – сказал я, пока мы бежали от машины к ресторану. – Весь Майами распотрошило. Убытки не менее миллиарда долларов.
– Стыд и позор, что у нас нет долгосрочных прогнозов для ураганов, – сказала Барни. – Мы могли бы предсказать, где ураган разразится.
Мы вошли в зал, нашли свободный столик и заказали пиццу.
– А помог бы Майами наш долгосрочный прогноз? – подумал я вслух.
Тэд пожал плечами:
– Нелегко указать точно, куда ударит ураган. Слишком много вариантов. Ураганы хитры – страшно переменчивы, несмотря на свои размеры и силу.
– Но долгосрочный прогноз помог бы людям быть наготове, – сказала Барни.
– Меня мало интересуют предупреждения и прогнозы. Я хочу остановить ураганы. Хуже всего знать, куда и когда ударит этот дьявол, и быть бессильным что-либо предпринять.
Я взглянул в окно. Дождь разгулялся вовсю.
– Похоже, поднимается северо-восточный ветер, – сказал я.
Мои слова заставили Тэда улыбнуться.
– Великий предсказатель, – сказал он. – Но на сей раз угадал. Погода испортится.
Принесли пиццу. Мы принялись за еду.
– Что же теперь намерен делать доктор Россмен, – спросила Барни, – после того, как он расправился с засухой?
Тэд поморщился.
– Легче сказать, чего он не намерен. Он хочет проверить и перепроверить все, что связано с прошедшей засухой, все данные о состоянии погоды на всем Северном полушарии на ближайшие полгода. Заявил, что хочет убедиться, не нанесли ли наши действия какого-нибудь ущерба природе. Обычная его тактика проволочек.
Пока я расправлялся с корочкой сыра, Тэд развил свою мысль:
– Он резко настроен против любых работ по изменению погоды. Смертельно боится всего нового.
«Опять за свое», – подумал я.
– Чтобы заткнуть мне рот, – продолжал Тэд, – он сдался на долгосрочные прогнозы и разрешил нам направлять их в отделения Бюро погоды в порядке эксперимента. Наши прогнозы не будут публиковаться, но все бюро прогнозов по стране будут сравнивать их с истинным положением вещей. Вот для этого, дружище, нам и нужен «Эол». Предстоит готовить прогнозы для всей континентальной части США.
– Большой заказ, – заметил я, отправляя в рот солидный кусок пиццы.
– Отдел своими силами с таким заказом не справится, если Россмен не получит разрешения на то, чтобы удвоить штат. А за этим он обращаться не будет. Куда легче в случае чего разорвать контракт, чем уволить сотню или больше государственных служащих.
– Спасибо за оптимистические перспективы.
Тэд рассмеялся.
– Послушай, Джерри, нам надо придумать, как заставить его согласиться на эксперименты над погодой. И притом сделать так, чтобы меня снова не уволили.
– Да, это не украсит твой послужной список, – не удержался я от колкости.
Барни вмешалась прежде, чем Тэд успел мне ответить.
– Ты что-нибудь придумал, Тэд?
– Еще не знаю. Но мы обязаны придумать что-нибудь, чтобы заставить Россмена сделать следующий шаг. Иначе он будет восседать в своем кресле, преисполненный довольства и всеми уважаемый, любоваться своей медалью.
– Так у тебя есть какая-нибудь идея? – спросил я.
– И не одна, – сказал он, глядя, как за окном усиливается дождь. – Я тут слышал от друзей в Нью-Йорке, что в Манхэттенском куполе возникли проблемы с загрязнением воздуха. Разузнал бы, Джерри, а? Россмен взовьется до потолка от ярости, если узнает, что я этим интересуюсь.
– Хорошо.
– Кроме того, один майор ВВС собирается зайти ко мне во второй половине дня, чтобы потолковать о влиянии на погоду в интересах военных, хотя я и не выразил по этому поводу никакого энтузиазма.
– Это что-то новое. Может, не стоит с ними связываться? – сказал я.
– Все не так просто, дружище. Они могут подложить нам большую свинью, так что уж лучше знать, чего они хотят.
И я вернулся в Климатологический. В кабинетике Тэда было промозгло, дождь молотил по железной крыше. Тэд включил электрокамин, потом приготовил кофе для нас двоих – Барни вернулась к себе в вычислительный центр.
Майор Винсент прибыл раньше, чем мы успели допить кофе. Он оказался плотным, невысоким мужчиной, почти совсем лысым. Но его круглое лицо выглядело очень моложавым, почти детским.
– Я представляю Управление зарубежной техники, – сказал майор после того, как мы познакомились и он уселся с чашкой кофе в руках. – Наша работа заключается в том, чтобы информировать Военном воздушные силы о научных и технических достижениях других стран.
– Например, о воздействии на погоду? – сказал Тэд.
– Не исключено. Но в настоящее время нас интересует, насколько другие страны продвинулись в прогнозах погоды и способны ли они на некоторые ее изменения… ну, скажем, очистить аэродром от тумана или что-нибудь в этом роде.
– На самом-то деле вас беспокоит, не могут ли русские повлиять на нашу погоду… Наверное, вам положено об этом думать.
Майор поерзал на стуле.
– Ну что ж, – сказал он. – Не скрою от вас, я об этом думаю. И не только из-за русских. Любая страна, овладевшая секретом управления погодой, располагает оружием посильнее баллистических ракет.
Тэд поднялся и направился к доске, висевшей за его столом.
– Джерри уже слышал это раньше, – сказал он. – Вам же придется выслушать мою стандартную лекцию на тему о том, что нам необходимо для управления погодой.
И он принялся рассуждать о теории турбулентности, долгосрочных прогнозах, источниках энергии и тому подобном. Майор Винсент вытащил из мундира небольшую записную книжку и начал стенографировать его лекцию.
Тэд исписал всю доску формулами и диаграммами. Когда он закончил, майор захлопнул записную книжку.
– Это мне и надо было узнать, – сказал он. – Если мы будем точно знать, что искать, то разберемся, что происходит в других странах.
– И не будет нужды призывать на помощь шпионов, – сказал Тэд.
– Наше Управление не занимается шпионажем.
– На людях – никогда, – съязвил Тэд.
Майор предпочел переменить тему разговора.
– Кстати, об урагане, который разорил Флориду, – сказал он.
– Вы имеете в виду ураган «Лидия»?
– Именно так. Как вы полагаете, нельзя ли было сформировать его искусственно? А потом сознательно направить на Соединенные Штаты?
Тэд выразительно пожал плечами.
– Ну, это уж совсем из области чистой фантастики, – сказал он.
Покачав головой, майор задумчиво произнес:
– Чем дольше я об этом думаю, тем больше меня это беспокоит. Что, если засуха, которую вы здесь победили, была делом рук враждебной нам державы? Понимаете, управляя погодой, вы можете поставить любую страну на колени, а она даже и не заподозрит, что на нее напали.
– Никогда не думал об этом с такой точки зрения, – сказал Тэд.
– Представьте себе, что противник влияет на нашу погоду, – размышлял вслух майор, направляясь к доске. – Всякий раз, когда идет дождь, мне становится не по себе.
– Вряд ли есть основания полагать, что кто-то настолько продвинулся в этом вопросе, – сказал я.
– Может, и не продвинулся. – Майор взял тряпку и тщательно стер с доски все цифры и графики, написанные Тэдом. Затем отступил на два шага, внимательно пригляделся к слабым следам мела, оставшимся на доске, вернулся, старательно зачертил мелом всю доску и снова вытер.
– Вот так, – сказал он. – Теперь чисто. Эту привычку приобретаешь, когда имеешь дело с секретными материалами.
– Но в этих записях не было ничего секретного.
– А надо бы засекретить.
Тэд нахмурился.
– Вы не можете засекретить погоду, – сказал он.
– Погоду не можем; а вот управление погодой – совсем иное дело.
Я не придал словам майора достаточно серьезного значения, но через две недели в «Эол» вторгся целый отряд сотрудников Совета национальной безопасности. Их задача, заявил мне главный, заключается в том, чтобы выяснить, достаточно ли приспособлена лаборатория для того, чтобы здесь хранить документы, которые могут считаться секретными.
– Мы не ведем никаких закрытых работ, – возразил я.
– Мы действуем по запросу ВВС, – сказал инспектор, разворачивая передо мной официального вида желтый лист бумаги, – которые обратились к нам с просьбой проверить исследовательскую лабораторию «Эол» на предмет ведения здесь секретных работ. Придется проверить также всех ваших сотрудников.
– А что это означает?
– Это означает, что если вы нанимаете кого-либо, непригодного к секретной работе, этому лицу придется перебраться в отдельное помещение или же его следует уволить.
– Но мы же не ведем никаких секретных работ!
Он снова помахал перед моим носом желтым листом.
– Судя по запросу ВВС, вы будете вести такие работы.
Инспекторы облазили все помещения, уточняя места, где будут установлены столы охранников, вешая замки на шкафы, приказав нам завести специальные корзины для отработанных бумаг и объяснив штату нашей библиотеки, который состоял из одной девчушки, как классифицировать, регистрировать, хранить и выдавать закрытые документы.
В самый разгар этой фантасмагории я соединился с Тэдом по видеофону.
– Я как раз собирался тебе позвонить, – сказал он. – На тебя навалились люди из Службы безопасности?
– Все заполонили, – сказал я.
Он улыбнулся:
– Они заперли стол Россмена, пока тот обедал. Он целый час подбирал к нему ключ. Чуть не лопнул от злости.
– Неужели вся эта суматоха так необходима? – спросил я.
– Вероятно, если мы намерены работать на ВВС.
В этот момент на экране показалось лицо Тули. Обычно спокойный, выдержанный, Тули сейчас кипел от гнева. Кулаки его были сжаты, глаза сверкали. За ним я увидел Барни. Глаза ее были полны слез.
– Что случилось? – спросил Тэд.
Тули молча ткнул ему под нос желтый листок. Тэд пробежал глазами текст, и лицо его исказилось от ярости.
– Ты только погляди! – воскликнул он, прижимая листок к экрану, чтобы я мог его прочесть.

ВВИДУ ТОГО ЧТО ИНОСТРАННЫЕ ГРАЖДАНЕ НЕ ДОПУСКАЮТСЯ К СЕКРЕТНОЙ ИНФОРМАЦИИ, ПОЛАГАЕМ НЕОБХОДИМЫМ НЕМЕДЛЕННО ОТСТРАНИТЬ ОТ РАБОТ П.О.БАРНЕВЕЛЬД И Т.Р.НОЙОНА ДО ЗАВЕРШЕНИЯ ПОЛНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ.


14. Резкий ветер

Я не мог отвести глаз от желтой бумажки, силясь понять, что же теперь делать.
– Давай-ка я свяжусь с майором Винсентом. Я так или иначе хотел поговорить с ним о том, что происходит в «Эоле».
– Я сам ему позвоню, – зло сказал Тэд.
– Нет уж, – возразил я, зная, что после первых же трех слов Тэд начнет кричать на майора. – Я поговорю с ним и сразу же с тобой свяжусь.
Но дозвониться до майора оказалось не так просто. Его поревели с базы Управления зарубежной техники в Огайо, и теперь он обосновался в Вашингтоне.
– Меня прикрепили к специальной группе, – заявил майор, когда я его в конце концов разыскал. – Мы приступаем к проекту по управлению погодой. Организация Маррета и ваша будут нам в этом очень полезны.
Я рассказал майору о нападении Службы безопасности на «Эол» и Климатологический отдел. Майор мне посочувствовал, но был бессилен чем-либо помочь.
– Я знаю, что вы не ведете секретной работы в ваших лабораториях… пока. Но мы должны быть уверены, что в нужный момент вы будете готовы к тому, чтобы заняться ею вплотную. А это случится очень скоро, уж вы мне поверьте.
– Известно ли вам, что от работы отстранены два ближайших помощника Маррета?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22