"Такое смелое действие принесло бы славу войскам
Западного округа. Особенно большой успех получится, если сумеете
организовать ночное нападение на мехчасти". Операцию не удалось провести,
противник продолжал рваться на восток.
Тогда в мире оказалось немало людей, которые думали, что "блицкриг"
удался. Они судили по стремительным темпам продвижения гитлеровских орд. В
своей ставке Гитлер знал лучше. Если геббельсовская пропаганда надрывалась,
твердя о фантастических успехах, фюрер с вымученной улыбкой растолковал
приближенным 27 июня, что он подобен легендарному всаднику, который, узнав,
что переехал, не заметив, замерзшее озеро, умер от ужаса, "Если бы у меня
хоть было малейшее представление о гигантских силах Красной Армии, я бы
никогда не принял решения о нападении", - добавил он. Через два дня. В то
время как радио Берлина сразу передало в эфир первые семь хвастливых
коммюнике о победах в России, Гитлер задумался о смерти и секретным указом
назначил преемника - Геринга.
Уже тогда Гитлер, вероятно, сообразил, что ввязался в фатальное
предприятие. Но у банды заговорщиков в Берлине пути назад не было, как
азартные игроки, они играли ва-банк, понукая вермахт продолжать наступление
не переводя дыхания. Отлаженный инструмент, каким был вермахт, натасканная
на убийство гитлеровская солдатня делали свое дело. Они ломились на восток.
Отступая, наши войска переходили к стратегической обороне. Жуков был в
центре событий - железной рукой руководил войсками, требуя прежде всего и
больше, всего глубокого построения обороны. Контуры стратегической обороны
постепенно вырисовывались, темп наступления врага снижался, а потери
увеличивались. Но несмотря на все усилия, введение в дело большого
количества соединений, прибывавших из внутренних округов, устойчивого фронта
стратегической обороны создать так и не удавалось.
А в ставке Гитлера пессимизм сменялся приступами оптимизма. Историограф
верховного командования вермахта так описывал царившее там настроение в
первые дни июля: "С захватом Минска в неделю мы прошли треть расстояния до
Москвы и Ленинграда, такими темпами мы через 14 дней будем в обоих этих
городах, а может быть, и раньше". Какие бы внутренние сомнения уже ни
терзали Гитлера, перед своими приближенными он разглагольствовал у карты
Советского Союза: "В считанные недели мы будем в Москве. Я сровняю город с
землей и устрою. на месте его водохранилище. Само название Москва должно
исчезнуть с карт". Не только в Берлине, но и в Вашингтоне считали - для
разгроми СССР Германии потребуется два, максимум три месяца. Красная Армия
переходила к стратегической обороне. Приобретался опыт войны, вводились в
сражение новые силы. Личный состав армии и флота воодушевляла программа
всенародной войны, сформулированная в решении ЦК ВКП(б) 29 июня 1941 года и
доведенная до советских людей в речи И. В. Сталина по радио 3 июля 1941
года. Великий народ поднимался на священную войну против немецко-фашистских
захватчиков. Главное - продержаться, выстоять, пока не даст свои плоды
перестройка всей страны на военный лад под руководством Государственного
Комитета Обороны, созданного 30 июня 1941 года.
С высоты поста начальника Генерального штаба события в вооруженной
борьбе, естественно, укрупнялись. Жуков мыслил в основном категориями
фронтов, однако в той тяжелой обстановке ему зачастую приходилось
вмешиваться в управление не только корпусами, но и дивизиями. Он знал о
формировании новых армий, переводе промышленности на военные рельсы. Знал и
о том, что захват врагом все новых областей потребовал эвакуации многих
оборонных заводов. Они оказались на колесах и когда еще смогут дать военную
продукцию.
Жуков был в центре событий, он добивался от войск и штабов прежде всего
и больше всего глубокого построения стратегической обороны. Ее контуры
постепенно вырисовывались, темп наступления врага снижался, а потери его
увеличивались. Но несмотря на все паши усилия, введение в бой большого
количества соединений, прибывавших из внутренних округов, устойчивого фронта
стратегической обороны создать так и не удавалось.
Обстановка обострялась и становилась кризисной то на одном, то на
другом направлении. Зачастую приходилось вмешиваться в управление не только
корпусами, но и дивизиями.
Днем и ночью перемалывались силы врага, упорной обороной и контрударами
они лишались маневренности и подвижности. 1 июля Жуков от имени Ставки
отдает директиву командующим войсками фронтов: "Боевыми действиями против
танковых и моторизованных частей противника установлена неспособность немцев
отражать внезапные ночные атаки на танки, бронемашины и мототранспорт,
останавливающиеся на ночь в деревнях и на дорогах. Немцы боятся вступать в
рукопашный бой...
Ставка Главного Командования приказывает;
Широко развернуть внезапные ночные действия с целью уничтожения
танковых и моторизованных частей противника перед фронтом, на флангах и в
тылу. С этой целью создавать отряды из; пехоты в составе 1 - 2 рот и не
более батальона, из смешанной конницы, из минометных и артиллерийских
частей. Операции по уничтожению танковых и моторизованных частей противника
должны подготавливаться в глубокой тайне, начинаться ночью, проводиться
дерзко, решительно и быстро и заканчиваться так, чтобы до рассвета вернуться
на. свои базы..."
Через сорок лет после этих событий генерал-полковник В. М. Шатилов в
своих воспоминаниях подчеркнул: "Это было весьма своевременное и важное
указание, вооружающее нас новой, проверенной в боях тактикой". Молодой тогда
командир Шатилов воевал в рядах стрелковой дивизии на Украине.
Враг продолжал наседать, фронт был неустойчивым, но на каждом шагу
фашисты получали отпор и несли потери. В тех жестоких боях гитлеровцы
нередко продвигались вперед только тогда, когда гибли с оружием в руках
защитники очередного рубежа. В Генеральный штаб шел об этом поток донесений.
На основе этого генерал армии Жуков счел необходимым уже на исходе второй
недели войны 5 июля дать указание командующим войсками фронтов о
представлении к правительственным наградам бойцов и командиров, которые
"проявили исключительное мужество и отвагу" в боях за социалистическое
Отечество. Он требует "срочно" представить к правительственным наградам всех
тех, кто этого заслуживал.
Жуков понимал: солдат, идущий на подвиг, должен быть уверен, что никто
и ничто не будет забыто. На том стоит моральный дух сражающейся армии.
Проволочки с награждением героев недопустимы.
Бойцы и командиры дрались геройски. Но одного героизма было мало. Все
езде не удавалось наладить четкое управление войсками. Противник продолжал
навязывать нам свою волю, боевые действия развивались пока в основном на его
условиях. Жуков был убежден - положение изменится.
Он смотрит дальше. 6 июля Жуков указывает командующему Юго-Западным
фронтом генерал-полковнику М. П. Кирпоносу, что Генштаб не согласен с
расформированием механизированных корпусов и укомплектованием мотопехоты за
счет танкистов. "Если это провести в жизнь, мы останемся без танкистов и без
кадров танковых войск. Танковые (имеются в виду механизированные. - И. Я.)
корпуса вывести в резерв и приводить их в порядок. Запретить по всякому
поводу трепать и добивать мехкорпуса..." Суровое время вскоре продиктовало -
корпуса все же пришлось раздробить, но по танковым дивизиям и бригадам.
Кадры были сохранены. Прошел год с небольшим, и на фронт стали выходить не
только механизированные а танковые корпуса, но в танковые армии.
15 июля начальник Главного артиллерийского управления генерал-полковник
Н. Д. Яковлев докладывает Жукову: "Характер боевых действий, развивающихся
на всех фронтах, не представляет возможности эффективно использовать в боях
артиллерийские полки и отдельные дивизионы Резерва Главного Командования
большой и особой мощности. Ценная материальная часть подвергается риску
потери... Прошу вашего распоряжения о выводе частей БМ и ОМ (большой и
особой мощности. - Н. Я.) на территорию внутренних округов, приведения их в
порядок и подготовке к боевым действиям в соответствии с их
предназначением". Резолюция начальника Генерального штаба генерала армии
Жукова от 16 июля 1941 года: "Немедленно отвести".
Это решение подняло махину артиллерии ОМ и БМ-Резерва Главного
Командования от Балтийского до Черного моря. Кадровые полки Резерва Главного
Командования грузились на железных дорогах, на платформах водружали
громадные орудия от дальнобойных 152-миллиметровых орудий до
280-миллиметровых гаубиц. Тяжелые эшелоны уходили на восток в том же
направлении, куда шли и шли эшелоны с эвакуированными женщинами и детьми.
Малоизвестная страница в истории Великой Отечественной! Не все артиллеристы
понимали происходившее - громыхал фронт, лилась кровь, а они, прекрасно
обученные, овладевшие могучей военной техникой, вскоре оказались в глубоком
тылу, где начали переформирование и занятия по боевой подготовке.
Нужно было учиться применять артиллерию большой мощности. Тому пример -
судьба особой артиллерийской группы Военно-Морского Флота, двух дивизионов,
то есть восьми батарей, поставленных на позиции западнее Вязьмы. В октябре
1941 года гитлеровцы двинулись на Москву. Народный комиссар Военно-морского
Флота адмирал Н. Г. Кузнецов вспоминал: "Противник пошел не прямо на Вязьму,
а в обход". Морские артиллеристы героически Дрались, но вместе с другими
частями оказались в окружении. Так, подводит итог Н. Г. Кузнецов,
"дальнобойные морские орудия не оправдали тех больших надежд, которые на них
возлагались. И виноваты в этом не артиллеристы: им невозмож.но отказать в
умении и храбрости. Основную роль - в наступлении у фашистов играли очень
подвижные танковые И моторизованные части. А флотские батареи, к сожалению,
не обладали маневренностью. Это можно было предвидеть". ГХриввдооь подорвать
орудия и с боем пробиваться к своим."
Как только Красная Армия перешла в широкое наступление, артиллерийские
части особой и большой мощности, укомплектованные и хорошо подготовленные.
вошли на фронт. Вглядитесь а кадры военной кинохроники победных наступлений
Красной Армии с 1942 года. неизменно длинные ряды тяжелых орудий,
извергающих сталь на гитлеровцев. Это работала артиллерия Резерва Главного
Командования, прокладывавшая нашим войскам дорогу на запад, - могучие
орудия, сохраненные в свое время предусмотрительностью Жукова и старших
артиллерийских начальников.
Но вернемся к лету 1941 года.
Об искусстве возможного
"Мозгом армии". назвал Генеральный штаб советский военачальник Б. М.
Шапошников. В Великую Отечественную войну эта характеристика оправдалась во
всех отношениях. От работы Генерального штаба во многом зависел ход
вооруженной борьбы, а ведущим в нем было оперативное управление. С началом
войны три отдела этого управления в основном обеспечивали Ставке и
начальнику Генерального штаба руководство боевыми действиями трех
направлений - северо-западного, западного и юго-западного.
В отделах шла практически круглосуточная работа. В своих мемуарах
Маршал Советского Союза А. М. Василевский вспоминал: "Не переставая работали
"Бодо" - телеграфные аппараты, отправлявшие сразу несколько телеграмм по
встречным курсам, Бывшие окружные штабы, а ныне фронтовые управления слали
нам свои донесения. Мы передавали распоряжения Центра в войска. Людей не
хватало. Главная работа сосредоточилась в большом зале, куда были стянуты
основные кадры, обслуживавшие связь с войсками. Всюду карты -
географические, топографические, разных масштабов и предназначений.
Непрерывные донесения. Телеграфные или доставляемые самолетами связи,
самолетами-разведчиками. Информация, как можно более полная и точная,
необходима как воздух. Что происходит на фронтах, где находятся войска, наши
и вражеские, на каком рубеже идут бои? Куда направить подкрепления, где и
какая необходимая боевая техника? Лишь бы не сбиться с ритма, не опоздать,
вовремя дать сведения Ставке".
Весь этот коллектив высокоподготовленных, исполнительных, преданных
делу людей, естественно, работал под руководством Жукова. Генеральный штаб
напряженно изыскивал пути и средства, чтобы остановите немецко-фашистские
полчища. Фронтам ставились четкие задачи, но, к сожалению, иногда получалось
далеко не так, как было задумано. Несколько отрывков из переговоров по
"Бодо" Жукова с командованием фронтов проливают свет на возникавшие
трудности.
Северо-Западный фронт. Из разговора Г. К. Жукова с командующим фронтом
генерал-полковником Ф. И. Кузнецовым еще 26 июня:
"Жуков: Давайте конкретнее об обстановке, рассуждений не нужно, нам не
до этого. Где противник?.. Вы как командующий очень плохо справляетесь с
руководством войсками фронта - Не знаете, где соединения фронта и что они
делают. Имейте в виду, передовые моточасти (противника) далеко оторвались от
своей нехоты. Поэтому вам подвертывается удобный случай уничтожать их с тыла
ночными действиями. Дайте задачу частям на широкие ночные действия..."
Не получилось, вражеское наступление продолжалось. Штаб
Северо-Западного фронта к десятым числам июля возглавил первый заместитель
начальника Генштаба генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин. Из разговора Г. К.
Жукова с-ним. 13июля;
"Ж у к о в: Все ваши планы до сих нор в жизнь те проводились и
оставались только фантазией, потому что эти планы до полков, рот, батальонов
не .доходили и никто это не контролировал...
В а т у т и н: Тов. генерал армии, все указания ваши мне понятны...,
Сил не так много, как кажется...
Ж у к о в: ...части при плохих руководителях, ничего существенно не
сделав, теряют не только личный состав, но и вооружение..."
Юго-Западный фронт. Утром 29 июня Г. К. Жуков передает командующему
фронтом генерал-полковнику М. П. Кирпоносу: "-..Товарищ Сталин особенно
требует смелее бить корпуса противника с тыла, отрезая их пути питания. У
вас такой случай подвернулся, и на этом деле можио крепко проучить
заносчивого противника..."
Надлежащего удара не получилось, гитлеровцы двигались "а восток. В ночь
на 3 июля Г. К. Жуков обращает внимание начальника штаба фронта
генерал-лейтенанта М. А. Пуркаева:
"...Учитывая стремление противника отрезать части 6-й, 26-й и 12-й
(армий), вам необходимо проявить исключительную активность,
изобретательность и смелость в руководстве выводом частей. Если этого не
сделаете, армии будут отрезаны и для них это пахнет катастрофой..." В ночь
на 6 июля Жуков подчеркивает в переговорах с Кирпоносом: "...Примите меры,
чтобы противник не оказался у вас в Бердичеве и не отрезал бы 26-ю и 12-ю
армии. Спешите с отводом за УР (укрепленные районы)..."
В 16.00 7 июля гитлеровцы ворвались в Бердичев. "Ни в штабе 6-й армия,
ни в штабе фронта об этом пока не знали", - припоминает в мемуарах И. X.
Баграмян. Узнали примерно через 10 - 12 часов после захвата города врагом.
Хотя противнику не удалось окружить эти армии, он прошел через укрепленный
район. Г. К. Жукову оставалось только в переговорах со штабом фронта задать
риторический вопрос: "Не понимаю, как вы могли пропустить противника через
Шепетовский укрепленный район?"
Но главным оставалось Западное направление, где действовали основные
силы врага. 14 июля по поручению Ставки Жуков отдает приказ о создании
фронта резервных армий, войска которого развертывались на рубеже Старая
Русса - Осташков - Белый - Ельня - Брянск. "Перед фронтом армий и внутри
оборонительных районов, - указывалось в нем, - создать полосу заграждений с
противотанковыми препятствиями и сплошной полосой мощного противотанкового
огня. При организации обороны особое внимание уделить строительству
различных противотанковых препятствий, минных полей и фугасов, щелей для
пехоты и оборудованию артиллерийских позиций, особенно противотанковой
артиллерии".
Очень своевременное решение, как раз в это время развернулось
ожесточенное сражение за Смоленск и восточнее города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33