Фолдор с Дерником, заложив руки за спину, принялись осматривать двор, заглядывая в сараи, говоря о погоде и прочих милых сердцу крестьянина вещах, а Гарион с принцессой остановились в дверях, ведущих на кухню.
– Не покажешь мне ферму, Гарион? – робко попросила она.
– Пожалуйста.
– Леди Полгара любит готовить? – Она повернула голову в сторону натопленной кухни, где тетя Пол, весело напевая под нос, раскатывала тесто.
– Думаю, что да, – ответил Гарион. – У неё на кухне идеальный порядок, а порядок она любит. А как стряпает… пальчики оближешь – Он оглядел низкую комнату с развешанными по стенам глиняными горшками и кувшинами. Жизнь как бы совершила полный круг. – Я вырос в этой комнате, – тихо сказал он. – У некоторых детство проходит в местах и похуже.
Крохотная ладонь Се'Недры коснулась его руки. Нерешительно… осторожно… словно она не знала, как он отнесется к такому проявлению чувств. Было что-то успокаивающее в этой маленькой ручке. Гарион поймал себя на мысли, что порой забывает, до чего же беззащитна Се'Недpa, которую легко обидеть, и ему страстно захотелось оградить это хрупкое существо от превратностей судьбы.
Вдвоем они отправились бродить по ферме, заглядывая в сараи, конюшни и курятники, пока не пришли на сеновал, где в детстве так любил прятаться Гарион.
– Я, бывало, скрывался тут, когда знал, что тетя Пол хочет заставить меня работать, – признался он со смехом.
– Ты не любил работать? – удивилась Се'Недра. – Здесь все чем-то постоянно заняты.
– Я не прочь повкалывать, – ответил Гарион. – Дело в том, что она требовала невозможное.
– К примеру, почистить горшки? – В её глазах заиграл озорной огонек.
– Угадала.
Они сели на мягкую пахучую копну сена. Се'Недра, не выпуская свою ладонь из руки Гариона, пальцем левой руки принялась рассеянно водить по его ладони.
– Ты сегодня поступил очень смело, Гарион.
– Смело?
– Ты расстался с чем-то, что было тебе очень дорого.
– А, ты о Забретт… Пожалуй, это к лучшему. Рандориг любит её и даст то, чего я не могу.
– Я не очень понимаю.
– К Забретт надо относиться по-особому. Она умна и хороша собой, но не отличается смелостью. Она живет, стараясь избегать трудностей. Ей нужен кто-то, кто следил бы за ней, создавал покой и уют… кто мог бы посвятить ей всю жизнь. Мне это не дано.
– Если бы ты остался на ферме, то женился бы на ней?
– Возможно, – согласился он, – но я не остаюсь.
– Тебе больно… расставаться?
– Да, – со вздохом ответил Гарион, – больно, но это самый лучший выход дли всех нас. Я знаю: моя жизнь – это сплошные походы и разъезды, а Забретт не из тех женщин, что согласились бы спать на голой земле.
– Но меня никто не спрашивал, согласна ли я спать на голой земле, – недовольно заметила Се'Недра.
– Вот как? Гм… даже не приходило в голову. Может быть, ты смелее, чем она.
На следующее утро, после долгих проводов и многочисленных обещаний вернуться снова, они направились в Сендар.
– Ну что, Гарион? – спросила тетя Пол, когда ферма Фолдора осталась далеко позади.
– Что «что»?
Она, не говоря ни слова, многозначительно посмотрела на него.
Он вздохнул и, поняв, что от неё все равно ничего не скроешь, сказал:
– Значит, дорога назад заказана?
– Да, дорогой.
– Раньше я всегда считал, что после того, как мы добудем Око, то возвратимся на ферму… но этому не бывать, да?
– Да, Гарион, не бывать Мы заехали сюда, чтобы ты понял это раз и навсегда… освободился от воспоминаний, которые мучили тебя в последние месяцы. Я не хочу сказать, что ферма Фолдора – плохое место. Оно подходит для определенного круга людей.
– Мы сделали такой крюк ради одного меня?
– Это очень важно, Гарион… Разумеется, я была рада увидеть снова Фолдора… и на кухне я оставила много дорогих вещей, которые мне хотелось бы взять Внезапная догадка пришла Гариону в голову.
– А при чем здесь Се'Недра? Почему ты настояла, чтобы она поехала с нами?
Тетя Пол обернулась и посмотрела на маленькую принцессу, которая ехала за ними, опустив задумчиво глаза
– Ей это не повредило, и она узнала что-то очень важное.
– Честно говоря, я не улавливаю связи…
– Да, дорогой… всему свое время.
Следующие два дня, пока они ехали по центральной равнине, ведущей в столицу Сендарии, падал пушистый снег. Было не очень холодно, хотя небо покрылось тучами и сильный ветер дул прямо в лицо. Вблизи побережья ветер заметно усилился, и море, по которому ветер гнал высокие пенистые волны, было беспокойно.
Во дворце короля Фулраха они нашли Белгарата в дурном расположении духа. До праздника Эрастайда оставалось чуть больше недели, и старик стоял у окна, сердито глядя на разбушевавшуюся стихию, словно на заклятого врага.
– Наконец-то пожаловали, – язвительно бросил он дочери, когда она с Гарионом вошла в его покои.
– Повежливее, отец, – сказала Полгара, снимая плащ и кладя его на стул.
– Видишь, что там происходит, Пол? – Он ткнул пальцем в сторону окна.
– Да, отец, – ответила она, глядя на его лицо. – Ты мало отдыхаешь.
– Отдохнешь тут, – он недовольно махнул рукой в сторону окна.
– Ты только заводишь себя, отец, а тебе это противопоказано. Старайся сохранять спокойствие.
– Мы должны быть в Райве в день Эрастайда, Пол.
– Да, отец, я знаю. Ты принимаешь лекарства?
– Нет! С ней говорить бесполезно! – Старик взглянул на Гариона, как бы ища сочувствия. – Ты это понимаешь?
– Ты в самом деле, дедушка, хочешь, чтобы я ответил на твой вопрос?
– Ренегат! – презрительно фыркнул Белгарат.
Старик, однако, беспокоился зря. За четыре дня до начала Эрастайда обледенелый, с порванным парусом корабль капитана Грелдика входил в гавань, преодолев бурное море, по которому не переставая хлестал дождь со снегом.
Когда бородатый морской волк прибыл во дворец, его немедленно проводили в палату, где сидел Белгарат с полковником Брендигом, который, будучи тогда капитаном, арестовал их всех много месяцев назад в Камааре. Брендиг сделал стремительную карьеру, попав, вместе с графом Селином, в число наиболее приближенных советников короля Фулраха.
– Меня прислал Энхег, – лаконично доложил Грелдик Белгарату. – Он ждет в Райве с Родаром и Брендом. Они удивлены вашей задержкой.
– Я не могу найти ни одного капитана, который отважился бы выйти в открытое море, – сердито сказал Белгарат.
– Я готов помочь вам, – заявил Грелдик. – Надо только починить парус, но это недолго. Утром можно будет отправиться. У вас не найдется ничего выпить?
– Как море? – спросил Белгарат.
– Штормит, – безразлично пожав плечами, ответил капитан, глядя из окна на двадцатифутовые пенистые зеленоватые волны, разбивающиеся о причал. – В открытом море лучше.
– В таком случае отплываем завтра утром, – решил Белгарат. – У вас будет приблизительно двадцать пассажиров. Места всем хватит?
– Потеснимся. Надеюсь, на этот раз вы не возьмете с собой лошадей. После вашего последнего рейса мои ребята целую неделю отмывали трюм.
– Всего лишь одну, – заверил его Белгарат. – Это жеребенок, который очень привязан к Гариону. Он много не нагадит. Тебе что-нибудь нужно?
– Я бы промочил горло, – с надеждой сказал капитан.
Наутро у королевы Сендарии случилась истерика. Когда она узнала, что ей предстоит отправиться в Райве, королева Лейла упала без чувств. Жена короля Фулраха больше смерти боялась моря, даже в полный штиль. От одного вида корабля она вся тряслась и стонала. Когда Полгара сообщила ей, что они должны плыть в Райве, с королевой Лейлой и случился этот припадок.
– Все будет хорошо, Лейла, – твердила Полгара, пытаясь успокоить плачущую женщину. – Говорю тебе, с тобой ничего не произойдет.
– Мы потонем как крысы, – с безумными глазами причитала королева Лейла. – Как крысы! О, мои бедные дети! Они останутся сиротами!
– Немедленно прекрати! – прикрикнула Полгара.
– Нас всех сожрут морские чудовища, – в ужасе шептала королева. – Я уже слышу, как хрустят мои косточки.
– В море Ветров, Лейла, нет никаких опасностей, – терпеливо разъясняла Полгара. – Нам надо ехать. Мы обязаны быть в Райве на Эрастайд.
– Ты не могла бы передать им, что я больна… что я умираю, – взмолилась королева Лейла. – Если это не поможет, я умру. Честное слово, Полгара, я умру вот на этом самом месте… тут же. Только, пожалуйста, не заставляй меня садиться на этот ужасный корабль. Прошу тебя. Пожалуйста!
– Лейла, глупышка, – стояла на своем Полгара. – У нас нет выбора… ни у кого. Ты с Фулрахом, Селин с Брендигом… все вы просто обязаны прибыть в Райве. Такое решение было принято задолго до того, как кто-либо из вас появился на свет. А теперь хватит глупостей, начинай собираться.
– Я не могу! – зарыдала королева, падая на стул.
Полгара сочувственно посмотрела на охваченную паникой королеву, но когда вновь заговорила, то в её голосе не было и следа жалости.
– Поднимайся, Лейла. Вставай на ноги и укладывай вещи. Ты поплывешь в Райве. Ты отправишься туда, даже если мне придется тебя тащить за волосы на корабль и привязать к мачте.
– Ты не посмеешь! – задыхаясь, прошептала королева Лейла, словно её обдали ушатом холодной воды. – Ты не пойдешь на такое, Полгара
– Не посмею? – усмехнулась Полгара. – Вот как? Лучше собирайся-ка!
Королева поднялась с пола.
– Предупреждаю, меня всю дорогу будет тошнить.
– Пусть тошнит, если тебе от этого станет легче, – мило улыбнулась Полгара, похлопывая несчастную королеву по щеке.


Глава 10

Два дня они уже находились на пути из Сендара в Райве, подгоняемые сильным ветром, который одел в ледяную корку их корабль. Нижние палубы были переполнены, и Гарион большую часть времени проводил наверху, стараясь одновременно укрыться от пронизывающего ветра и не мешать матросам, пока наконец не нашел укромное местечко на носу, где, прислонившись спиной к фальшборту и завернувшись в плащ, принялся размышлять. Волны швыряли корабль как игрушку, и часто чудовищные черные валы набрасывались на хрупкое суденышко, обдавая его мириадами брызг. Море усеяли барашки, а небо приобрело угрожающе-темный цвет.
Под стать погоде были мрачны мысли Гариона. Последние пятнадцать месяцев ушли исключительно на поиски Ока, и не оставалось времени, чтобы подумать о будущем. Теперь, когда все позади, можно поразмышлять, что произойдет после того, как камень снова очутится в зале райвенского короля. От их дружной компании, конечно, не останется и следа. Бэйрек возвратится в Вэл Олорн; Силк отправится на поиски новых приключений; Хеттар, Мендореллен и Релг направятся домой, и даже Се'Недра, пройдя церемонию представления в тронном зале, будет отозвана назад, в Тол Хонет. Их приключение близится к завершению, и снова все заживут так, как жили прежде. Конечно, последуют обещания встретиться всем снова, и конечно, они будут даны от чистого сердца, но Гарион понимал, что, расставшись, они уже никогда не соберутся вместе.
Думал он и о себе. Посещение фермы Фолдора навсегда закрыло перед ним эту дверь. А впрочем, была ли она приоткрыта?.. Сопоставляя разрозненные детали и события, происшедшие за последние полтора года, Гарион предчувствовал, что ему долго еще придется исполнять чью-то волю.
«Надо полагать, ты не сообщишь мне, что будет дальше?» По правде говоря, он не предполагал получить согласия от своего второго «я».
«Это преждевременно», ответил сухой голос из глубины сознания.
«Завтра мы будем в Райве, – заметил Гарион. – Как только Око попадет на прежнее место, этот этап приключения завершится. Ты не считаешь, что два-три намека были бы кстати?»
«Я не хочу ничего портить».
«Знаешь, иногда я думаю, что ты утаиваешь секреты только потому, что знаешь, как это раздражает людей».
«Интересное соображение».
На этом мысленный диалог прекратился.
Приблизительно в полдень, накануне Эрастайда, покрытый льдом корабль Грелдика вошел в тихую гавань города Райве, расположенного на восточном побережье острова Ветров. Райве, сразу бросилось в глаза Гариону, представлял собой город-крепость Причал подступал к высокой крепкой городской стене, а между стеной и усеянным мелким гравием причалом тянулась узкая полоска земли, на которой теснились легкие постройки и пестрые палатки, наполовину засыпанные снегом. Гарион узнал толнедрийцев и драснийских купцов, сновавших по территории, окруженной чужими владениями, и зябко кутавшихся в теплые одежды на резком пронизывающем ветру.
Собственно город возвышался на крутом склоне горы и состоял из домов-террас, примыкавших один к другому. Узкие окна, обращенные к гавани, располагались очень высоко, обеспечивая жителям надежную оборону. Враг, прорвавшийся через ворота, практически ничего не выгадывал. Каждый ряд террас был неприступен, как главная стена. Город венчала крепость с башнями и бойницами, такого же серовато-песочного цвета, как и городские здания райвенов. Бело-голубые знамена Райве, развевавшиеся над крепостью, резко выделялись на фоне темно-серых туч, мчащихся по зимнему небу.
Чирекский король Энхег, облаченный в меха, и Бренд, Хранитель трона райвенов, одетый в серый плащ, стояли на набережной у городских ворот, наблюдая за тем, как матросы Грелдика, ловко работая веслами, приближаются к причалу. Рядом с ними стоял Леллдорин Уилденторский. Молодой астуриец улыбался, копна золотистых волос рассыпалась по плечам. Гарион, не веря собственным глазам, уставился на друга, потом, радостно вскрикнув, вскочил на борт и спрыгнул на каменную пристань. Они крепко, по-мужски обнялись и начали дубасить друг друга по спине.
– Ну, как ты? – отдышавшись, спросил Гарион. – Пришел в себя?
– Здоров как бык! – смеясь, ответил Леллдорин. Гарион недоверчиво посмотрел на друга.
– Ты будешь утверждать это, даже истекая кровью, Леллдорин.
– Да нет же, – запротестовал астуриец. – Я в полном порядке. Молодая сестра барона Олторейна исцелила меня от яда олгрота припарками и отвратительными снадобьями, и вот я стою перед тобой целый и невредимый. Она просто замечательная девушка. – Его глаза загорелись при упоминании о ней.
– А что ты делаешь здесь, в Райве?
– На прошлой неделе до меня дошло послание леди Полгары, – объяснил Леллдорин. – Я задержался в замке барона Олторейна, – прибавил он, немного смущаясь – По разным причинам пришлось откладывать отъезд. Но когда она приказала прибыть в Райве, я все бросил и примчался сюда. Тебе, конечно, это известно?
– Впервые об этом слышу, – ответил Гарион, оборачиваясь и глядя на тетю Пол, которая вместе с королевой Сайлар и королевой Лейлой спускалась по трапу на пристань.
– Где Родар? – спросил Чо-Хэг у короля Энхега
– Остался в цитадели, – усмехнулся Энхег. – С его пузом не так-то легко карабкаться по лестнице, да и смысла в этом большого нет.
– Как он? – спросил король Фулрах.
– По-моему, похудел, – ответил Энхег. – Приближающееся отцовство сказывается на его аппетите.
– Когда должен появиться ребенок? – полюбопытствовала королева Лейла.
– Точно не могу сказать, Лейла, – ответил король чиреков. – Я не очень внимательно слежу за вещами такого рода. Поренн, между прочим, пришлось остаться в Бокторе. Для неё это очень долгий и тяжелый путь. Вместо неё прибыла Ислена.
– Мне нужно поговорить с тобой, Гарион, – возбужденно проговорил Леллдорин.
– Пожалуйста.
Леллдорин отвел друга подальше от причала, где было очень шумно.
– Боюсь, что леди Полгара будет сердиться на меня, Гарион, – тихо произнес он.
– Почему сердиться? – подозрительно спросил Гарион.
– Видишь ли… – Леллдорин замолчал в нерешительности. – Дела пошли не так… как бы хотелось.
– Что значит «не так, как бы хотелось»?
– Я находился в замке барона Олторейна… – начал Леллдорин.
– Я уже слышал это.
– Ариана… леди Ариана, то есть… сестра барона Олторейна…
– Блондинка-мимбратка, которая выходила тебя?
– Ты помнишь её? – Леллдорину это очень понравилось. – Ты помнишь, какая это красивая девушка? Как…
– Мы отклоняемся от главного, Леллдорин, – решительно прервал его Гарион. – Ты начал с того, что тетя Пол за что-то будет сердита на тебя.
– Я перехожу к сути, Гарион. Понимаешь., короче говоря, мы с Арианой… стали… как тебе сказать… друзьями.
– Догадываюсь.
– Ничего предосудительного, пойми меня правильно, – поспешно добавил Леллдорин. – Но наша дружба оказалась такой крепкой… что… что мы не захотели расставаться. – На лице молодого астурийца отразилось стремление, чтобы его поскорее поняли. – На самом деле, – продолжал он, – за этим нежеланием расставаться есть нечто большее. Так вот, Ариана заявила мне, что умрет, если я оставлю её одну в замке.
– Может, она преувеличивает?
– Но разве я мог рисковать? – негодующе спросил Леллдорин. – Женщины более нежные существа, чем мы… Кроме того, Ариана – целительница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38