В самом деле, почему? Гаррод никогда не
задумывался над этим всерьез, считая себя естественным приверженцем
единобрачия. Не кроется ли истина в том, что у Эстер - расчетливой,
преследующей выгоду во всех делах, - хватило ума приобрести себе именно
такого мужа, который ее устраивал?
- Вот где он прячется! - раздался за спиной голос Маннхейма. -
Вставайте, Эл, выпьем перед обедом.
Гаррод повернулся с намерением отказаться от приглашения и увидел
рядом с полковником Джейн Уэйсон. Тончайшее вечернее платье обтягивало
грудь черной блестящей пленкой. Его прозрачность, казалось, открывала
нежную линию бедер и мягкий треугольный бугорок. Яркий свет струился по ее
фигуре, как масло.
- Выпить? - рассеянно отозвался Гаррод, ощущая на себе странную,
нерешительную улыбку Джейн. - Я не против. У меня вообще нет никаких
планов касательно обеда.
- Обед и планы несовместимы. Обедом просто наслаждаются. Вы поедете с
нами. Верно, Джейн?
- Мы не можем заставить мистера Гаррода обедать с нами, если он этого
не хочет.
- Но я хочу! - Гаррод лихорадочно уцепился за столь кстати
открывшуюся возможность. - По правде говоря, я сам собирался найти вас,
чтобы пригласить на обед.
- Обоих? - Маннхейм обнял Джейн за талию и привлек к себе. - Не
думал, что вы так привязаны ко мне, Эл.
- Я без ума от вас, Джон. - Гаррод улыбнулся полковнику, но, увидев
непринужденность, с которой приникла к нему Джейн, почувствовал страстное
желание, чтобы Маннхейм тут же рухнул от сердечного приступа. - Так мы
собирались выпить?
Они спустились в пещеру гостиничного бара и, по настоянию Маннхейма,
заказали по большому бокалу рома с содовой. Гаррод прихлебывал напиток, не
в силах сосредоточиться на тонком привкусе жженого сахара, и пытался
понять, какие отношения связывают Маннхейма и Джейн. Правда, полковник
старше лет на двадцать, не меньше, но его обаятельная прямота и
естественность могли пробудить в ней интерес, тем более что он располагает
неограниченными возможностями и временем для достижения цели. И все же
Гаррод отметил - или ему показалось? - что Джейн сидит чуть ближе к нему,
чем к Маннхейму. Тусклый свет бара наделил больной глаз почти нормальным
зрением, и Гаррод мог видеть Джейн со сверхъестественной для него
объемностью и ясностью. Она была невероятно хороша, как золоченая статуя
индийской богини. Каждый раз, когда она улыбалась, свежеобретенная
ненависть к Маннхейму отзывалась в желудке Гаррода ощущением ледяного
кома. Они перешли в гостиничный ресторан, и на протяжении всего обеда
Гаррод лавировал между чересчур откровенными намеками, уже испробованными
при первом их разговоре, и опасностью проиграть, не ответив на вызов
Маннхейма, который не скрывал своих притязаний. Обед, увы, кончился
слишком скоро.
- Здесь неплохо кормят, - сказал Маннхейм, сокрушенно тыча пальцем в
располневший живот. - Теперь, пожалуй, вы можете позаботиться о счете.
Гаррод, который и без того намеревался заплатить за обед, едва
сдержался, чтобы не выдать вспыхнувшей в нем неприязни к полковнику. Но
тут он заметил, что Маннхейм поднялся на ноги с видом человека, который
торопится уйти. Между тем Джейн и не думала вставать из-за стола.
- Вы не уходите? - Гаррод старался скрыть свою радость.
- Боюсь, что и мне надо идти. Меня ждет целая кипа бумаг.
- Как жаль!
Маннхейм пожал плечами.
- Знаете, что меня беспокоит? Мне начинает нравиться сидеть под
защитной накидкой. Как в утробе - ничего не видно. Скверный признак.
- Выдаете свой возраст, - сказала Джейн с улыбкой. - Фрейд давно
устарел.
- В этом наше сходство.
Маннхейм пожелал Джейн спокойной ночи, дружески кивнул Гарроду и
вышел из ресторана.
Гаррод с любовью смотрел ему вслед.
- Жаль, что ему пришлось уйти.
- Вы уже дважды это сказали.
- Перестарался?
- Немного. Я начинаю чувствовать себя мужчиной.
- А я сидел и думал, как бы устроить Джону срочный вызов в Вашингтон.
Я бы рискнул, но у меня нет ясности, как обстоит дело...
- Что у нас с Джоном? - Джейн тихо засмеялась.
- Он обнимал вас и...
- Какое восхитительное викторианство! - Ее лицо стало серьезным. - Вы
совсем не умеете подойти к женщине, Эл. Я не права?
- Никогда не видел в этом необходимости.
- Ну да, женщины сами вешаются вам на шею - вы богаты и красивы.
- Я вовсе не это имел в виду, - сказал он с досадой. - Просто...
- Я знаю, что вы имели в виду, и я польщена. - Джейн прикрыла ладонью
его руку. Прикосновение отозвалось в нем сладостной дрожью. - Вы женаты,
если не ошибаюсь?
- Я... женат, - с трудом произнес Гаррод. - То есть пока женат.
Она долго смотрела прямо ему в глаза. Рот ее приоткрылся.
- У вас один зрачок похож на...
- Замочную скважину, - сказал он, - я знаю. Мне оперировали этот глаз
в детстве.
- Зря вы носите темные очки - вид несколько необычный, но это почти
незаметно.
Гаррод улыбнулся, поняв, что богине не чужды человеческие слабости.
- Очки не для того, чтобы скрыть зрачок. На этот глаз падает в два
раза больше света, чем следует, поэтому на улице в ясный день мне немного
больно.
- Бедняжка.
- Пустяки. Чего бы вам хотелось сейчас?
- Может быть, поехать куда-нибудь? Терпеть не могу безвылазно сидеть
в городе.
Гаррод кивнул. Он подписал счет и, пока Джейн ходила за накидкой,
распорядился, чтобы к подъезду подали автомобиль. Через десять минут они
уже катили к южной окраине города, а еще через полчаса дома остались
позади.
- Похоже, вы знаете, куда мы едем, - сказала Джейн.
- Понятия не имею. Одно несомненно - утром я ехал в противоположном
направлении.
- Ясно. - Он почувствовал на себе ее взгляд. - Вам не по вкусу это
так называемое расследование?
Гаррод кивнул.
- Я так и думала. Вы слишком честны.
- Честен? О чем вы, Джейн?
Долгая пауза.
- Ни о чем.
- Нет, за вашими словами что-то кроется. Побджой ведет себя довольно
странно, и Джон сегодня утром говорил о спектакле. Что это, Джейн?
- Я же сказала - ничего.
Гаррод резко свернул на проселок, затормозил и выключил двигатель.
- Я хочу знать, Джейн, - сказал он. - Вы сказали либо слишком много,
либо слишком мало.
Она отвернулась.
- Может быть, уже завтра вы вернетесь домой.
- Почему?
- Миллер Побджой просил вас приехать только затем, чтобы
воспользоваться вашим именем.
- Простите, Джейн, но я не понимаю.
- Полиция знает, кто убил сенатора Уэскотта. Они знали это с самого
начала.
- Будь это правдой, убийцу бы схватили.
- Это правда. - Джейн повернулась к нему. В зеленом свете приборного
щитка ее лицо казалось маской русалки. - Не знаю откуда, но им все
известно.
- Бессмыслица! Зачем посылать за мной, если...
- Это все маскировка, прикрытие, Эл. Неужели вы не поняли? Они знают,
но не хотят, чтобы кто-нибудь узнал, откуда они узнали.
Гаррод покачал головой.
- Это уж слишком.
- По словам Джона, вы очень резко реагировали на то, что отдел
Побджоя передал прессе, - продолжала Джейн. - Для чего им это
понадобилось? Теперь все уверены, что вы изобрели новый метод опроса
медленного стекла. Отрицай вы это, слухов все равно не остановить.
- И тогда?
- И тогда, арестовав убийцу, им не придется раскрывать, как они его
нашли! - Джейн выбросила руку к ключу зажигания, и в ее голосе прозвучало
раздражение: - Мне-то что до этого!
Гаррод перехватил ее кисть. Секунду она сопротивлялась, потом их губы
нашли друг друга, дыханье смешалось. Гаррод, без особого, впрочем, успеха,
пытался думать в двух направлениях. Если предположение Джейн справедливо -
а как секретарь Маннхейма она имеет доступ к секретным данным, - то сразу
проясняется многое из того, что не давало ему покоя... Но эта кожа, эти
губы - именно такими он представлял их, упругая грудь отвердела под его
ладонью, давила на пальцы.
Они разжали объятия.
- Помнишь тот день, когда я увидел тебя в Мейконе? - спросил он.
Она кивнула.
- Я специально прилетел из Вашингтона - просто в надежде тебя
встретить...
- Я знаю, Эл, - прошептала она. - Я говорила себе - это самообман,
этого не может быть, но я знала...
Они снова поцеловались. Когда он коснулся шелковистой кожи ее колен,
они на мгновенье раздвинулись и снова сошлись, крепко сжав его пальцы.
- Вернемся в гостиницу, - сказала она.
По дороге в город, несмотря на вожделение такой силы, какой ему еще
не приходилось испытывать, выработанная годами привычка заставляла его
снова и снова думать о мотивах Миллера Побджоя. И в ее спальне, когда они
завершили ритуал раздевания друг друга, в его мозг все еще вторгались
новые мысли - об Эстер, о бдительных черных дисках, о часто повторяемых
словах: "Ты холоден, как рыба, Элбан".
И когда они соединились на прохладных простынях, он почувствовал, как
его телом овладевает губительное напряжение. Пауза между тем, первым,
моментом в автомобиле и этим оказалась слишком длинной.
- Расслабься, - прошептала в темноте Джейн, - люби меня.
- Я расслаблен, - сказал он с растущим чувством панического страха. -
И я люблю тебя.
В этот момент Джейн, мудрая Джейн спасла его. Ее палец заскользил
вниз вдоль позвоночника, коснулся поясницы, и в тот же миг сверкающий
гейзер страсти забил в нем, сотрясая тело. Ощущение это поднималось
толчками к высшей точке, к взрыву наслаждения, которое она разделила с ним
и которое уничтожило всю его скованность, все его страхи.
"Пусть теперь бросают атомную бомбу, - подумал он, - мне все равно".
А через мгновение они смеялись, сначала беззвучно, потом по-детски,
заливисто, не в силах остановиться. И в последующие часы возрождение
Гаррода было окончательно завершено.

12
На следующее утро Гаррод позвонил домой, хотя и знал, что Эстер -
из-за разницы во времени - еще спит. Он оставил для нее короткое
сообщение: "Эстер, в дальнейшем я не смогу носить твои диски. Когда
присланный тебе сегодня комплект прекратит свое действие, тебе придется
найти другой выход из положения. Это касается всего - не только дисков.
Мне жаль, что так получилось".
Отвернувшись от экрана, он почувствовал огромное облегчение:
наконец-то решился. Только за завтраком, сидя один в своей комнате, он
стал размышлять, правильно ли выбрал время для звонка. С одной стороны, и
это хорошо, он позвонил, как только проснулся, потому что им владела
непоколебимая решимость освободиться, причем немедленно. Но в нем жил и
другой Гаррод, который, если судить по прежним поступкам, умышленно
позвонил бы в такой час, чтобы не встретиться с Эстер с глазу на глаз.
Мысль эта расстроила Гаррода. Со смутной надеждой изгнать ее он принял душ
и вышел из ванной освеженным. Непривычное тепло поселилось где-то внутри,
тело стало бодрым и легким.
"Я выздоровел, - думал он. - Это длилось чертовски долго, но в конце
концов я пережил приступ безумия, который меня исцелил".
На рассвете Джейн неожиданно сказала, что им лучше расстаться и
остаток ночи провести каждому в своем номере. Теперь он остро ощутил, как
не хватало ее все это время. Он решил позвонить ей, как только оденется,
но тут раздался мелодичный сигнал видеофона. Гаррод быстро подошел к
аппарату и включил экран.
Звонил Миллер Побджой. Его лицо лоснилось, как только что
вылупившийся каштан.
- С добрым утром, Эл. Надеюсь, хорошо спали.
- Великолепно провел ночь, спасибо. - О сне Гаррод счел за благо не
упоминать.
- Отлично! Хочу сообщить вам нашу программу на сегодня...
- Сначала я сообщу вам мою, - перебил его Гаррод. - Через несколько
минут я звоню своему управляющему по связям с общественностью и велю ему
довести до всеобщего сведения, что проводимое здесь расследование есть
чистое надувательство, что остатки автомобиля Уэскотта не содержат никаких
улик и что я отказываюсь от участия...
- Остановитесь, Эл! Канал может прослушиваться.
- Надеюсь на это. Хорошая утечка информации обычно более эффективна,
чем прямое заявление.
- Не предпринимайте ничего до нашей встречи, - хмуро сказал Побджой.
- Я буду у вас через двадцать минут.
- Даю вам четверть часа. - Гаррод выключил экран, закурил и, медленно
пуская кольца дыма, принялся анализировать сложившееся положение. Две
причины побуждали его остаться в Огасте. Первая и главная: Джейн,
по-видимому, пробудет здесь еще какое-то время. Вторая причина заключалась
в том, что он оказался впутанным в тайну и не хотел уезжать, не распутав
ее до конца. Если он заставит Побджоя допустить его до настоящего
расследования, он сможет удовлетворить свое любопытство, остаться с Джейн
и в то же время получить превосходный для Эст... Гаррод закусил губу.
Больше не нужно объяснять что-либо или оправдываться перед Эстер. Отныне и
навсегда.
- Итак, мистер Гаррод, - сказал Побджой, тяжело опускаясь в кресло. -
Что все это значит?
Гаррод отметил возврат Побджоя к официальному обращению и улыбнулся.
- Я устал играть в игры, вот и все.
- Не понимаю. О каких играх вы говорите?
- О тех, в которых вы используете мое имя и мою репутацию, чтобы
внушить публике, что имеются какие-то улики, извлеченные из остатков
машины сенатора, в то время как мы оба прекрасно знаем, что подобных улик
не существует.
Побджой взглянул на него поверх сложенных домиком пальцев.
- Вы не докажете этого.
- Я довольно доверчив, - спокойно сказал Гаррод. - Меня легко
провести - но только один раз. У меня нет необходимости доказывать правоту
своих слов. Вместо этого я хочу поставить вас в положение, при котором вы
будете вынуждены доказывать правоту ваших.
- С кем вы говорили?
- Вы недооцениваете меня, Побджой. Известно, что политики чертовски
глупо лгут, когда их загоняют в угол, но им верят лишь люди, незнакомые с
фактами. Я не из их числа. Всю вашу пантомиму я наблюдал, сидя в первом
ряду. А теперь скажите мне, кто убил сенатора Уэскотта?
Побджой хмыкнул.
- Откуда вы взяли, что я знаю?
Гарродом овладело искушение назвать Джейн Уэйсон - в конце концов он
сможет вознаградить ее за потерю работы суммой, многократно превышающей
мыслимый заработок секретаря за всю его жизнь. Но он решил завершить это
дело один.
- Вы знаете, потому что изо всех сил пытались убедить всех, что я,
вовсе не способный вам помочь, могу решить эту задачу. Вы нашли убийцу, но
ваш метод начинен слишком большой дозой политического динамита, чтобы его
можно было раскрыть.
- Чушь. Вы можете хотя бы представить себе подобный метод? - Побджой
говорил язвительно и небрежно, но что-то неуловимое в тоне, которым он
произнес последнюю фразу, вдруг подстегнуло Гаррода. Глубоко в сознании
шевельнулась догадка. Он отвернулся и помешкал, закуривая очередную
сигарету, чтобы скрыть лицо от Побджоя и одновременно выиграть время.
- Да, - сказал он, пока мысль лихорадочно искала решение. - Я могу
представить себе такой метод.
- Например?
- Незаконное использование ретардита.
- Это просто туманное утверждение общего характера, мистер Гаррод,
отнюдь не метод.
- Что ж, буду конкретнее. - Гаррод сел напротив Побджоя и, чувствуя
прилив уверенности, посмотрел прямо в глаза полицейскому. - Медленное
стекло уже используется на спутниках, и обычный человек, даже рядовой член
пресловутой Лиги защиты частной жизни, не имеет ничего против, потому что
записанная информация передается на Землю по телевизионным каналам, и
никто не верит, что когда-нибудь будет создана телевизионная система,
способная показать на экране переданное из космоса изображение столь
малого находящегося на Земле предмета, как человек. Удаленность орбиты
делает это невозможным.
- Продолжайте, - настороженно сказал Побджой.
- Но разрешающая способность медленного стекла столь велика, что при
благоприятных атмосферных условиях и надлежащей оптике, имея компенсаторы
турбулентности и тому подобное, можно следить за движением людей и
автомобилей. Необходимо только спустить стекло с орбиты для
непосредственного считывания информации в лаборатории. Для этого
достаточно небольшой транспортной ракеты-автомата - по существу, просто
торпеды, которой спутник-матка выстрелит на землю в заранее определенную
зону.
- Неплохая идея. А вы подумали, во что это обойдется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16