Там постоянный облачный покров, и Феллет
воспринимал его как какую-то крышу. Он не знал о связи звезд и планет.
- Вы уверены? Они вполне могли вывести астрономические
закономерности.
- Но как? - Снук словно оправдывался.
- Я понимаю, что это не так просто, но есть множество наводящих
фактов: цикличность смены дня и ночи, времена года...
- Они все это воспринимают не так. Феллет не подозревал, что его мир
вращается. День и ночь они воспринимают как белые и черные участки на нити
времени. У них нет времен года. Они не знают, что такое летоисчисление.
Для них время линейно. У них нет дат и календарей, как у нас. И время они
отсчитывают вперед и назад от настоящего.
- Довольно неудобная система, - прокомментировал Амброуз. - Нужны
постоянные точки отсчета.
- Откуда вы знаете? - Снук, все еще взволнованный происшедшим, не
сумел справиться с раздражением, которое вызвала у него самоуверенность
Амброуза. - Откуда вы знаете, как они думают? Вы даже не знаете, как
думают другие люди...
- Извините, Гил. Но прошу вас, не отвлекайтесь. Что еще вы помните? -
Амброуз был невозмутим.
- Единственное, пожалуй, что его не удивило, это объяснение двух
вселенных, которое я усвоил от вас. Он так и сказал: "Частицы.
Античастицы. Верно. Наша взаимосвязь определена почти правильно".
- Любопытно. Ядерная физика есть, а астрономии нет. Он так и сказал.
"Почти правильно"?
- Да. Потом было что-то про время. И про Планету Торнтона... - Снук
запнулся.
- Что такое?
- Я только что вспомнил. Именно здесь он по-настоящему
разволновался... Он сказал, что тысячу дней назад что-то случилось. Я
запомнил цифру по тому, как ее воспринял. У меня создалось впечатление,
что он имел в виду не ровно тысячу дней. Примерно, как мы говорим "около
года назад", когда имеем в виду одиннадцать, двенадцать или тринадцать
месяцев.
- Что случилось, Гил? Он упоминал приливы?
- Вы знали?! - Несмотря на смятение, Снук понял, что его мнение об
Амброуз снова меняется.
- Выкладывайте, что он говорил. - Тон Амброуза был мягок и
убедителен, но в то же время требователен.
- "Тысячу дней назад вес наших океанов уменьшился. Воды поднялись в
небо, почти достигая крыши облаков. А затем смели Людей. И дома Людей".
- Это подтверждает все мои гипотезы, - умиротворенно сказал Амброуз.
- Я буду знаменит. Отныне я буду знаменит.
- Кто говорит о вас? - Сбитый с толку и рассерженный, Снук
почувствовал, как в нем зарождается непонятный страх. - Что случилось на
Авернусе?
- Тут все просто. Планета Торнтона состоит из того же вещества, что и
Авернус. Вот почему она изменила орбиту Авернуса. Разумеется, возникли
сильные приливные явления, а мы уже знаем, что значительная часть Авернуса
покрыта водой.
Снук прижал ладони к вискам.
- Большинство из них утонули.
- Разумеется.
- Но они же люди! Вас, похоже, это совершенно не волнует.
- Это не так, Гил, - произнес Амброуз ровным голосом. - Просто мы
ничего не можем сделать. Никто ничем не может им помочь.
Что-то в этой последней фразе еще больше усилило смятение, охватившее
Снука. Качнувшись, он шагнул вперед и ухватился за куртку Амброуза.
- Вы не все сказали?
- Гил, вы возбуждены, - Амброуз не двигался с места и не пытался
вырваться. - Возможно, сейчас не время для этого разговора.
- Я хочу знать. Сейчас.
- Ладно. В любом случае мы не выслушали вас до конца. Что произошло
после того, как авернианец узнал о Планете Торнтона?
- Я не... Кажется, он говорил что-то о предсказаниях. Последнее, что
я помню, это его крик "нет!". Крик - неверное слово, не было никакого
звука, но я почувствовал его боль.
- Поразительно, - сказал Амброуз. - Восприимчивость и легкость
понимания, присущие вашему другу Феллету, просто... Другого слова, кроме
как "сверхчеловеческие", не подберешь. А его способность к телепатическому
общению... Мы открыли новую область для изучения.
- Почему Феллет закричал?
Амброуз осторожно высвободился из рук Снука.
- Я пытаюсь объяснить вам, Гил. Это только догадка, но главный вопрос
заключается в том, сколько он мог от вас узнать. Вы когда-нибудь
интересовались астрономией?
- Нет.
- Но вы помните хотя бы что-то из услышанного или прочитанного о том,
что Планета Торнтона захвачена нашим Солнцем? Что-нибудь о ее новой
орбите?
- Не знаю. - Снук попытался собраться с мыслями. - Было что-то о
прецессирующей орбите... Планета должна вернуться. Через девяносто восемь
лет, так?
- Продолжайте. Нам важно понять, есть ли в вашем сознании информация
о том, что должно произойти.
Снук задумался на секунду, нейроны связались между собой, и его
охватила глубокая печаль.
- В следующее прохождение Планеты Торнтона, - произнес он глухо, - по
расчетам, она должна будет пройти сквозь Землю.
- Верно, Гил, вы в самом деле знали.
- Но Авернус уже удалится от Земли.
- На очень небольшое расстояние, и то, если отделение будет
происходить с теперешней скоростью. В любом случае это не имеет значения:
при столь малом промахе катастрофа будет не менее страшная, чем при
лобовом столкновении. - Амброуз обвел взглядом молчаливых, внимательных
людей. - Земли, конечно, это не коснется.
- Вы думаете, Феллет все это понял? - спросил Снук, будучи не в силах
заглушить траурную фугу, звучащую у него в голове. - Вы думаете, он
поэтому и закричал?
- Думаю, да, - сказал Амброуз, глядя в глаза Снуку. - Вы сообщили
ему, что его планета вместе со всеми ее обитателями погибнет меньше чем
через столетие.

9
Как и прежде, выход из-под земли на чистый пастельный свет нового дня
подействовал на Снука успокаивающе, позволил ему мысленно увеличить
расстояние между собой и авернианцами.
Наполнив легкие пронизанным солнцем воздухом, он почувствовал, как к
нему возвращаются силы, оставившие его после контакта с обитателем другого
мира. Мир, его мир, казался ему теперь добрым, безопасным и устойчивым,
отчего мысль о том, что совсем скоро на свет начнет появляться еще один
мир, легко забывалась.
Впрочем, тут же поправлял он себя, говорить о том, что Авернус и его
обитатели "появятся на свет", было бы неверно: для них земное желтое
солнце просто не существует. На Авернусе останется та же самая облачная
крыша, такая плотная, что днем мрак над головой лишь слегка тает. Залитый
водой, туманный, слепой мир... Дома с высокими крышами из
красновато-коричневого камня, словно моллюски, прилепившиеся к цепи
экваториальных островов...
Это видение в духе Тернера возникло в сознании Снука с необычайной
ясностью, и он мгновенно понял, что пришло оно от Феллета. Последействие,
след удивительного контакта разумов, связавшего на миг две вселенные, две
реальности. Он остановился, пытаясь осознать, сколько знаний об Авернусе
он получил в момент этой полнейшей близости и сколько отдал взамен.
- Что с вами, Гил? - спросил Амброуз, глядя на него с озабоченностью
собственника.
- Все в порядке. - Желание избежать роли подопытного животного
заставило Снука умолчать о своем новом открытии.
- У вас на лице было какое-то мечтательное выражение...
- Думал об авернианской вселенной. Вы доказали, что внутри нашего
солнца есть антинейтринное... Означает ли это, что все другие звезды в
нашей Галактике устроены так же?
- У нас нет достаточных данных в поддержку этой гипотезы. Есть,
правда, такое понятие - принцип усреднения; он гласит, что местные условия
нашей Солнечной системы следует рассматривать как всеобщие.
Соответственно, раз есть антинейтринное солнце, конгруэнтное нашему, все
остальные звезды галактики с большой долей вероятности устроены так же. Но
это всего лишь принцип, и я понятия не имею, какова средняя плотность
распределения материи в авернианской вселенной. Не исключено, что таких
солнц, как у них, на всю нашу Галактику лишь горстка.
- Едва хватит на венок.
- Венок? - На лице Амброуза отразилось недоумение.
- Авернианцы ведь погибнут?
- Не надо считать себя лично за все ответственным, Гил. Ни к чему
хорошему это не приведет, - сказал Амброуз, понизив голос.
Ирония ситуации, в которой кредо всей своей жизни он услышал из уст
другого, да еще в обстоятельствах, столь полно продемонстрировавших
справедливость высказанного принципа, показалась Снуку забавной. Он сухо
рассмеялся, делая вид, что не замечает встревоженного взгляда Амброуза,
после чего двинулся к воротам. Как он и ожидал, оба джипа стояли теперь с
подветренной стороны от пропускного пункта, но, судя по всему, дежурные
сменились, и их группа беспрепятственно миновала машины. Они почти
завернули за угол здания, когда позади разбилась об асфальт брошенная
кем-то из солдат пустая бутылка. Множество прозрачных осколков, брызнувших
во все стороны, разбежались в дорожной пыли подобно юрким стеклянным
насекомым. Солдат в одной из машин издевательски захохотал, словно гиена.
- Не обращайте внимания. Обо всех инцидентах я сообщу, - сказал
Амброуз, - и кое-кто из этих горилл еще пожалеет о своем поведении.
После того как Мерфи перебросился парой фраз с охранниками, вся
группа вышла за ворота и, свернув налево, направилась по пологому склону к
бунгало Снука. Среди деревянных хибар и сараев небольшого горняцкого
поселка царила обманчивая тишина, но слишком много людей стояло на
перекрестках. Некоторые из них весело приветствовали проходящих мимо Снука
и Мерфи, но сама их беззаботность служила показателем сгущавшейся в
воздухе тревоги.
Снук шагнул к Мерфи и сказал:
- Странно, что здесь до сих пор так много народу.
- У них нет выбора, - ответил Мерфи. - Все дороги патрулируют
"леопарды".
У самого бунгало Снук с ключом в руке чуть опередил группу, но, едва
он поднялся на порог, дверь распахнулась, и к ним вышла Пруденс,
спокойная, элегантная, всем своим обликом олицетворяющая недоступное
другим совершенство. В короткой блузке, подвязанной узлом, она, словно
порыв дорогих духов, светлых волос и затянутой в шелк груди, прошелестела
мимо Снука навстречу Амброузу. Снедаемый ревностью, Снук увидел, как они
поцеловались, но, сохраняя непроницаемый вид, решил оставить увиденное без
комментариев.
- Трогательная встреча, - услышал он собственный голос, самовольно
нарушивший все стратегические планы рассудка. - Нас не было целых два
часа!
В ответ Пруденс только еще крепче прижалась к Амброузу.
- Мне было одиноко, - прошептала она ему. - И я хочу есть. Давай
позавтракаем в отеле.
На лице Амброуза отразилось замешательство.
- Я думал остаться здесь, Пру. Слишком много работы.
- А ты не можешь работать в отеле?
- Без Гила не могу. Он у нас теперь гвоздь программы.
- В самом деле? - Пруденс с недоверием взглянула на Снука. - Ну,
тогда, может быть...
- Я не рискну поехать в Кисуму в таком виде, - сказал Снук, потрогав
свою короткую стрижку "ежиком".
Мерфи, Квиг и Калвер заулыбались.
- Мы поедим позже, - торопливо сказал Амброуз, подталкивая Пруденс к
двери. - Кроме того, у нас есть что отметить: мы только что вошли в
историю науки. Ты сейчас сама все услышишь...
Продолжая уговаривать Пруденс, он увел ее в гостиную.
Снук прошел на кухню, включил перколатор и ополоснул лицо холодной
водой над раковиной. Домашняя обстановка на время вытеснила из его мыслей
безнадежно серый Авернус. Вернувшись с чашкой кофе в комнату, он застал
всю компанию за обсуждением успешного эксперимента. Калвер и Квиг,
развалившись в креслах в самых непринужденных позах, спорили о методах
анализа тех нескольких авернианских звуков, что им удалось записать. Мерфи
стоял у окна, задумчиво пережевывая резинку и устремив взгляд в сторону
шахты.
- Есть кофе и джин, - объявил Снук. - Выбирайте сами.
- Мне ничего, - сказал Амброуз. - Столько всего навалилось, что я,
право, не знаю, с чего начать, однако давайте прежде всего прослушаем
запись Гила.
Он снял с запястья магнитофон, настроил и вложил его в гнездо
усилителя.
- Гил, слушайте внимательно, возможно, это вызовет у вас еще
какие-нибудь воспоминания. Мы имеем дело с новой формой общения и
совершенно не знаем, как воспользоваться ею наилучшим образом. Мне все еще
представляется, что аналого-цифровой модулятор надежнее позволит нам
связаться с авернианцами, но с вашей помощью мы сможем изучить их язык за
несколько дней вместо того, чтобы тратить на это недели или месяцы.
Он включил воспроизведение, и голос Снука заполнил комнату:
"Покоя глубины тебе волны бегущей..."
Пруденс, сидевшая на подлокотнике, кресла Амброуза, неожиданно
прыснула.
- Извините, - сказала она, - но это просто смешно.
Амброуз выключил аппарат и укоризненно взглянул на нее.
- Пожалуйста, Пру... Все происходящее очень для нас важно.
Она закивала и вытерла глаза.
- Я знаю и прошу меня извинить, но, похоже, вы доказали всего лишь
то, что авернианцы на самом деле кельты. Глупо.
- Что ты имеешь в виду?
- "Покоя глубины тебе волны бегущей" - это первая строка
традиционного кельтского благословения.
- Ты уверена?
- Абсолютно. В колледже моя соседка по комнате прилепила его на
дверцу шкафа. "Покоя глубины тебе волны бегущей; Покоя глубины тебе струи
воздушной; Покоя глубины..." Когда-то я помнила его наизусть. - Пруденс с
вызовом взглянула на Снука.
- Никогда его не слышал, - сказал он.
- Непонятно... - Амброуз пристально посмотрел на него. - Хотя я могу
предположить, что на самом деле вы когда-то очень давно слышали эти слова,
и они отложились в вашем подсознании.
- Ну и что? Я же сказал, что мы с Феллетом не разговаривали. Я просто
воспринимал его мысли, и вот в таком виде ко мне пришла первая.
- Удивительное совпадение фраз, но, очевидно, этому есть какое-то
объяснение.
- Я могу предложить его прямо сейчас, - сказала Пруденс. - Мистер
Снук остался без работы, и, будучи человеком изобретательным, он тут же
нашел себе новое занятие.
Амброуз покачал головой.
- Ты несправедлива, Пру.
- Может быть, но ты же ученый, Бойс. Где подлинные доказательства,
что этот замечательный телепатический контакт не выдумка мистера Снука?
- Рассказ Гила содержит достаточно доказательств, вполне меня
удовлетворяющих.
- Мне наплевать, верите вы мне или нет, - вступил в разговор Снук, -
но я повторяю: у нас с Феллетом был не обычный разговор. Часть информации
я получал словесно, иначе я не узнал бы его имени, а часть - в
представлениях, ощущениях и образах. Авернус по большей части покрыт
водой. Вода там повсюду, не переставая дуют ветры, и авернианцам, похоже,
нравится образ волн, постоянно бегущих вокруг планеты. Для них, мне
кажется, они символизируют покой, мир или что-то в этом духе.
Амброуз сделал в блокноте какую-то запись.
- Вы не упоминали об этом раньше. Во всяком случае, не в деталях.
- Но так это происходит. Я могу говорить целый месяц, и все равно
что-нибудь новое к концу этого срока вспомнится. Чуть раньше я вспомнил,
как выглядят их дома. Не тот дом, что мы видели, а общее впечатление об их
строениях.
- Продолжайте, Гил.
- Их строят из коричневого камня. Длинные пологие скаты крыш...
- По-моему, это очень похоже на обычные наши дома, - сказала Пруденс,
снова улыбаясь. Чуть скошенные внутрь зубы делали выражение ее лица еще
более презрительным и надменным.
- А не пойти бы вам... - Снук замолчал, потому что в этот момент
новый прилив воспоминаний принес ему яркий образ цепи невысоких островов,
каждый из которых был буквально целиком застроен одним сложным зданием.
Секции его сходились крышами к пику в центре. Вместе с отражениями жилищ в
спокойной серой воде острова казались вытянутыми гранеными алмазами. Один
из них особенно выделялся необычной двойной аркой, слишком большой, чтобы
она могла быть целиком функциональной. Вероятно, арка соединяла две
естественные возвышенности. Несколько секунд видение было настолько
четким, что Снук ясно различил прямоугольники окон и двери, у порогов
которых ласкался спокойный океан. Маленькие лодки неторопливо кивали, стоя
на якоре...
- Так дело не пойдет, - в голосе Амброуза послышалось раздражение.
- Мне тоже так кажется. - Пруденс встала и, бросив на Мерфи надменный
взгляд, спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23