Но то, что он говорит в письме от 3 июля опубликованном в газете - это уже совсем другое дело. Он говорит о якобы исторических событиях - но их никогда не было. Он говорит о вещах, которые он видел зрением ясновидца и его история есть набор таких нелепых и гигантских анахронизмов, что она не только показывает его полное невежество в русской истории, но и намеренно вредит спиритуализму, бросая тень сомнения на все описания истинных провидцев. Менее важен тот факт, что такие фантазии уничтожают его репутацию честного человека, клеймят как обманщика и лживого писателя, а также бросают самую большую тень сомнения на утверждение, что он обладает способностями медиума.
Какой же мало-мальски сведущий в истории человек может верить медиуму, который видит мать (Екатерину II) отдающей приказ задушить своего сына (Павла I), когда мы знаем, что император Павел взошел на престол после смерти матери, обвиненной этим изобретательным гением в детоубийстве?
Позвольте мне, молодой провидец и спиритуалист, немного освежить вашу память, ведь я русская и немного знакома с историей своей страны. Над спиритуализмом совсем недавно смеялись из-за такой же лжи во спасение как ваша, но наша репутация не будет запятнана, когда русские всерьез займутся этой историей. Журнал, который любезно опубликовал вашу статью и его интересы пострадают, если вам позволят беспрепятственно продолжать разукрашивать историю в произвольные тона. Помните, юный поэт-историк, что император Павел был дедушкой по отцовской линии нынешнего царя и каждый, кто был в Санкт-Петербурге знает, что "старый дворец", в котором вы усмотрели своим зрением ясновидца "запущенность и разрушение, как в средневековом замке" и где вашего Павла задушили, в действительности - современное, представительное здание, построенное после того, как покойный самодержец Николай снес старое. Это здание называют Павловский военный институт "кадетов". А эти два убийцы зачатые в ваших ясновидящих телесах - Петреский и Ковский! Ну же, мистер Шеппард, убийцы-джентльмены будут очень признательны вам за эти прозвища!
К счастью для вас, уважаемый сэр, вам не пришло в голову обсуждать эти вопросы в Санкт-Петербурге и история эта - плод вашего воображения, потому что в нашей автократичной стране запрещается обсуждать неприятные моменты в истории царской семьи и никаких поблажек не дадут ни испанскому гранду, ни лицу рангом повыше, например, американскому медиуму. Такая попытка с вашей стороны наверняка навлекла бы гнев имперского двора и привела бы вас к границам России в сопровождении вооруженного эскорта, как и подобает вашему высокому чину.
ТЕОСОФИЯ И СПИРИТУАЛИЗМ
Корреспондент из Калькутты спрашивает:
(а) Является ли оккультизм наукой, родственной спиритуализму?
(б) Каковы главные вопросы, по которым расходятся теософы и спиритуалисты?
(в) Может ли спиритуалист назвать себя теософом, не меняя своей веры, и vice versa [наоборот]?
(г) Я понимаю, что Вы не верите в спиритуализм, - как же могло получиться, что президентом Бенгальского отделения Теософского общества был выбран спиритуалист?
Вот наш ответ:
(а) Теософия - это очень древняя наука, тогда как спиритуализм - это весьма современное проявление психических феноменов. Он не прошел еще этап экспериментального исследования.
(б) Разница в наших теориях, объясняющих эти феномены. Мы говорим, что в большинстве случаев, хотя и не всегда, они вызваны иными влияниями, нежели влияния, исходящие от бестелесных сознательных духов умершего человека. Спиритуалисты утверждают обратное.
(в) Да, многие превосходные люди являются и теми, и другими; и никому не нужно менять свою веру.
(г) Мы верим в феномены, но не в их причину, как это объяснено выше. Поскольку не существует каких-либо религиозных или иных критериев, кроме оценки нравственных качеств человека и его симпатий к целям нашего Общества, которые мы применяем к тем, кто добивается получения какого-либо поста, то выборы преподобного Бабу Пери Чанд Митры президентом нашего Бенгальского отделения были не только наиболее разумны, но и весьма желательны. Он, конечно, наиболее спиритуалистический теософ и наиболее теософски мыслящий спиритуалист, какого мы когда-либо встречали.
"Теософист", август 1882.
ОККУЛЬТНАЯ ИЛИ ТОЧНАЯ НАУКА?
Ecce Signum! Вот знак, который можно увидеть в ближайшем будущем, проблема, которая будет тем самым вопросом грядущего века, о котором спросит себя каждый думающий серьезный отец, заботящийся о воспитании детей в XX веке. И давайте сразу же установим, что под "Оккультной наукой" здесь не имеется ввиду ни жизнь челы, ни самоограничение аскета, но лишь изучение того, что может дать ключ к тайнам природы, и вскрыть проблемы вселенной и психо-физического человека - даже если кто-то не имеет склонности идти более глубоко.
Каждое новое открытие современной науки подтверждает истины древней философии. Истинный оккультист, если он движется в правильном направлении, никогда не встретится с проблемой, которую не способна разрешить эзотерическая наука; научные общества Запада же до сих пор не могут проникнуть в глубину, или объяснить со всех сторон какой-либо феномен естественной науки. Точной науке не удается сделать это в данном цикле по причинам, которые будут изложены далее. Тем не менее, гордыня этого века, который восстает против проникновения в научную империю старых - и прежде всего трансцендентальных - истин, растет с каждым годом и становится все более нетерпимой. Скоро мир будет созерцать науку как бы плавающую в облаках самонадеянности, подобно новой Вавилонской башне, которая, возможно, разделит участь этого библейского памятника.
В одной современной научной работе по антропологии* можно прочесть следующее: "В конце концов, нам дано знать (?), понять, объяснить и измерить силы, которые, как утверждается, исходят от Бога... Мы сделали электричество нашим почтальоном, свет нашим рисовальщиком, сродство химических элементов нашим ремесленником" и т. д., и т. д. Это написано во французской работе. Тот, кто знает что-либо о затруднениях в точной науке, об ошибках и повседневных признаниях ее приверженцев, склоняется к тому, чтобы, после прочтения таких помпезных заявлений, воскликнуть вместе с недовольным человеком из Библии: "Tradidit mundum ut non sciant". Поистине, "мир предоставил им то, что они никогда не узнают".
О том, сколь легко могут ученые достигать успеха в этом направлении, можно заключить из того факта, что даже сам великий Гумбольдт мог высказывать такие ошибочные аксиомы, как например эта: "Наука начинается для человека только тогда, когда его ум подчинил МАТЕРИЮ!"** В этом выражении содержалась бы, вероятно, большая истина, если бы слово "материя" было заменено в нем на слово "дух". Но мосье Ренан не приветствовал бы тогда почтенного автора "Космоса" так, как он это сделал, если бы термин "материя" был заменен термином "дух".
Я намереваюсь привести несколько примеров, свидетельствующих о том, что знание одной лишь материи, с ее ранее "неуловимыми" силами, - какое значение не имело бы это определение для Французкой Академии наук или Королевского общества в то время, когда оно было предложено, - всего этого недостаточно для целей истинной науки. Этого никогда не будет достаточно для того чтобы объяснить самый простейший феномен даже в объективной физической природе, не говоря уж об аномальных случаях, к которым физиологи и биологи в настоящее время проявляют такой большой интерес. Как высказал в своей работе отец Сеччи, знаменитый римский астроном:* "Если бы были доказаны лишь некоторые из новых сил, это с необходимостью повлекло бы за собой допущение в эту область агентов совсем иного рода, чем силы гравитации".
"Я прочел немало об оккультизме и изучил каббалистические книги: я не понял в них ни одного слова!" - таково замечание, сделанное недавно ученым экспериментатором, специалистом по "передаче мысли", "цвето-звукам" и т. п.
Очень может быть. Надо изучить буквы прежде чем иметь возможность говорить и читать, или понимать что написано.
Лет сорок назад я знала ребенка - маленькую девочку семи или восьми лет - которая пугала своих родителей, говоря:
"Теперь, мама, я люблю тебя. Ты очень хорошая и добрая по отношению ко мне сегодня, твои слова совсем голубые"...
"Что ты имеешь в виду?" - спрашивала мать.
"Твои слова совсем голубые, потому что они такие ласковые, но когда ты ругаешь меня, то они красные... такие красные! Но самое плохое, когда вы ссоритесь с папой, потому что тогда они оранжевые... ужасные... как это"...
И ребенок показал на камин с сильно шумящим огнем и огромными языками пламени. Мать побледнела.
После этого восприимчивой девочке очень часто слышались ассоциации звуков и цветов. Мелодия, которую ее мать играла на пианино, приводила ее в экстаз; она объясняла, что видит "такие прекрасные радуги"; когда играла ее тетя, это были "фейрверки и звезды", "звезды, выстреливаемые из ракетниц... и затем взрывающиеся".
Родители были испуганы и подозревали, что что-то произошло с мозгом ребенка. Был вызван семейный доктор.
"Избыток детской фантазии", - сказал он. - "Невинные галлюцинации... Не давайте ей пить чай и сделайте так, чтобы она больше играла со своими маленькими братьями - боролась бы с ними и имела какие-нибудь физические упражнения..."
И он удалился.
В большом русском городе, на берегу Волги, стоит больница с примыкающим к ней сумасшедшим домом. Здесь жила бедная женщина, которая содержалась здесь более двадцати лет, то есть, фактически, до самой смерти, как "безобидная", хотя и душевнобольная пациентка. Никаких иных доказательств ее безумия нельзя было найти в истории болезни за исключением того, что плеск и бормотание волн на реке вызывало у нее видение "Божественной радуги"; а голос суперинтенданта заставлял ее видеть "черное и темно-красное" - цвета Дьявола.
Примерно в то же время, в 1840 году, французские газеты сообщали о чем-то сходном с этим феноменом. Такое аномальное состояние чувств - как думали тогда врачи - могло быть связано лишь с одной причиной; такие впечатления, если они проявлялись без какой-либо явно прослеживаемой причины, приписывались слабому мозгу и болезненно разбалансированному уму, с большой вероятностью приводящему такого человека к лунатизму. Таково было утверждение науки. Взгляды набожно настроенных людей, подтверждавшиеся уверениями местного кюре, склонялись к иному способу объяснения. Мозг ничего не мог поделать с этим "наваждением", потому что это были просто проделки "старого джентльмена" с раздвоенными копытами и сверкающими рогами. Как ученые люди, так и суеверные "порядочные женщины", должны были в какой-то мере изменить свои взгляды с 1840 года.
Даже в тот ранний период и до того, как "рочестерская" волна спиритуализма охватила значительную часть цивилизованного общества Европы, было показано, что то же самое явление можно вызвать посредством различных наркотиков и химических веществ. Некоторые отважные люди, которые не боялись ни обвинений в лунатизме, ни той неприятной перспективы, что их будут рассматривать как заключенных в "тенётах Дьявола", проделали опыты и публично объявили об из результатах. Одним их них был Теофиль Готье, знаменитый французский писатель.
Немного найдется знакомых с французской литературой того времени, кто бы не знал очаровательную историю, рассказанную этим автором, в которой он описывает видения человека, принявшего опиум. Чтобы проанализировать собственные впечатления, он принял большую долю гашиша. "Мой слух", - пишет он, - "приобрел удивительные способности: я слышал музыку цветов; звуки - зеленые, красные и голубые - втекали в мои уши ясно различимыми волнами запаха и цвета. Опрокинутый стакан, скрип кресла, слово, сказанное шепотом, вибрировали и звучали внутри меня как многочисленные удары грома. При самом легком прикосновении к какому-либо предмету - мебели или человеческому телу - я слышал длительные звуки, вздохи, подобные мелодичным вибрациям эоловой арфы..."*
Без сомнения, силы человеческой фантазии велики; безусловно, иллюзии и галлюцинации могут быть созданы естественным или искусственным путем в течение короткого или длинного периода времени в мозгу самого здорового человека. Но существуют также eстественные феномены, не укладывающиеся в эту "аномальную" группу; и они должны в конце концов привлечь к себе внимание научных умов. Явления гипнотизма, передачи мыслей, вызывания чувства, смешиваясь друг с другом и проявляя свою оккультную сущность в нашем феноменальном мире, в конце концов смогли привлечь к себе внимание нескольких выдающихся ученых. Под руководством знаменитого доктора Шарко, из госпиталя св. Петра в Париже, несколько знаменитых ученых во Франции, России, Англии, Германии и Италии занялись исследованием этих явлений. Более чем 15 лет они проводили эксперименты, исследовали и теоретизировали. И каков результат? Единственное объяснение данное публике, тем людям, которые жаждут познакомиться с истинной, сокровенной природой этих явлений, с их причинами и происхождением, заключается в том, что чувствительные люди, обнаруживающие такие феномены, являются истериками! Нам говорят, что они психопаты* и неврастеники,** - и нет никакой иной причины, лежащей в основе бесполезного разнообразия этих проявлений, кроме как причины физиологического характера.
Это выглядит удовлетворительным в настоящее время, и вполне возможно, что и в будущем.
Таким образом, "истерической галлюцинации" суждено стать, по-видимому, альфой и омегой всякого феномена. В то же время, наука определяет термин "галлюцинация" как "ошибку наших органов чувств, которая влияет и на наш интеллект".*** Такие галлюцинации чувствительного человека, вызванные, например, появлением "астрального тела", переживаются не только "интеллектом" этого человека (или медиума), но и воспринимаются сходным образом чувствами присутствующих. Следовательно, можно заключить, что все эти свидетели также являются истериками.
Мы видим, что мир находится в опасности в том смысле, что в конце этого столетия он может превратиться в огромный сумасшедший дом, в котором лишь ученые-физики будут представлять собой здоровую часть человечества.
Из всех проблем медицинской философии, галлюцинация представляет собой наиболее трудноразрешимую, от которой трудно отделаться. Это едва ли могло бы быть иначе, поскольку она является одним из таинственных результатов нашей двойственной природы, мостом, переброшенным через пропасть, которая отделяет мир материи от мира духа. Оценить или познать ноумен в ее феноменах не может никто кроме тех, кто стремится на другую сторону. Несомненно, проявления сбивают с толка всякого, кто свидетельствует о них впервые. Галлюцинация, являясь для материалиста доказательством творческой способности, потенцией человеческого духа, воплощая для деятеля церкви "чудеса" и объясняя сверхъестественным путем простейшие эффекты естественных причин, не может быть до сих пор принята за то, чем она является на самом деле, и вряд ли можно настаивать на принятии материалистической или церковной позиции, поскольку одна из них столь же сильна в ее отрицании, так же как другая - в ее подтверждении. "Галлюцинация", - говорит авторитетный источник, цитируемый Бриером де Буамоном,* - "это воспроизведение материального признака идеи". Галлюцинация, как говорят, не имеет отношения к возрасту и добродетелям; или, если фатальный эксперимент чего-нибудь вообще стоит, то можно сказать, что: "врач, который уделил бы ей слишком много внимания, или изучал бы ее очень долгое время и очень серьезно, мог бы быть уверен, что он кончит свою карьеру среди своих собственных пациентов".
Это является дополнительным доказательством того, что "галлюцинацию" вряд ли когда-либо изучали "слишком серьезно", поскольку самопожертвование вовсе не является примечательной чертой нашего века. Но если она столь опасна, почему бы нам не позволить себе такое смелое и непочтительное предположение, что биологи и физиологи школы д-ра Шарко стали жертвой собственной галлюцинации, основанной на односторонней научной идее о том, что все исследовавшиеся ими феномены галлюцинаций обусловлены истерией?
Как бы там ни было, по причине коллективной галлюцинации наших медицинских светил или импотенции материалистической мысли, этот простейший феномен, признанный и исследованный людьми науки в 1885 году, остается столь же необъясненным ими, как это было в 1840 году.
Если даже принять, что кое-кто из обывателей, помимо огромной почтительности (доходящей до фетишизма), действительно примут утверждение ученых о том, что каждое явление, каждое "аномальное" проявление обусловлено выходками эпилептической истерии, - то что же остается делать остальной публике?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Какой же мало-мальски сведущий в истории человек может верить медиуму, который видит мать (Екатерину II) отдающей приказ задушить своего сына (Павла I), когда мы знаем, что император Павел взошел на престол после смерти матери, обвиненной этим изобретательным гением в детоубийстве?
Позвольте мне, молодой провидец и спиритуалист, немного освежить вашу память, ведь я русская и немного знакома с историей своей страны. Над спиритуализмом совсем недавно смеялись из-за такой же лжи во спасение как ваша, но наша репутация не будет запятнана, когда русские всерьез займутся этой историей. Журнал, который любезно опубликовал вашу статью и его интересы пострадают, если вам позволят беспрепятственно продолжать разукрашивать историю в произвольные тона. Помните, юный поэт-историк, что император Павел был дедушкой по отцовской линии нынешнего царя и каждый, кто был в Санкт-Петербурге знает, что "старый дворец", в котором вы усмотрели своим зрением ясновидца "запущенность и разрушение, как в средневековом замке" и где вашего Павла задушили, в действительности - современное, представительное здание, построенное после того, как покойный самодержец Николай снес старое. Это здание называют Павловский военный институт "кадетов". А эти два убийцы зачатые в ваших ясновидящих телесах - Петреский и Ковский! Ну же, мистер Шеппард, убийцы-джентльмены будут очень признательны вам за эти прозвища!
К счастью для вас, уважаемый сэр, вам не пришло в голову обсуждать эти вопросы в Санкт-Петербурге и история эта - плод вашего воображения, потому что в нашей автократичной стране запрещается обсуждать неприятные моменты в истории царской семьи и никаких поблажек не дадут ни испанскому гранду, ни лицу рангом повыше, например, американскому медиуму. Такая попытка с вашей стороны наверняка навлекла бы гнев имперского двора и привела бы вас к границам России в сопровождении вооруженного эскорта, как и подобает вашему высокому чину.
ТЕОСОФИЯ И СПИРИТУАЛИЗМ
Корреспондент из Калькутты спрашивает:
(а) Является ли оккультизм наукой, родственной спиритуализму?
(б) Каковы главные вопросы, по которым расходятся теософы и спиритуалисты?
(в) Может ли спиритуалист назвать себя теософом, не меняя своей веры, и vice versa [наоборот]?
(г) Я понимаю, что Вы не верите в спиритуализм, - как же могло получиться, что президентом Бенгальского отделения Теософского общества был выбран спиритуалист?
Вот наш ответ:
(а) Теософия - это очень древняя наука, тогда как спиритуализм - это весьма современное проявление психических феноменов. Он не прошел еще этап экспериментального исследования.
(б) Разница в наших теориях, объясняющих эти феномены. Мы говорим, что в большинстве случаев, хотя и не всегда, они вызваны иными влияниями, нежели влияния, исходящие от бестелесных сознательных духов умершего человека. Спиритуалисты утверждают обратное.
(в) Да, многие превосходные люди являются и теми, и другими; и никому не нужно менять свою веру.
(г) Мы верим в феномены, но не в их причину, как это объяснено выше. Поскольку не существует каких-либо религиозных или иных критериев, кроме оценки нравственных качеств человека и его симпатий к целям нашего Общества, которые мы применяем к тем, кто добивается получения какого-либо поста, то выборы преподобного Бабу Пери Чанд Митры президентом нашего Бенгальского отделения были не только наиболее разумны, но и весьма желательны. Он, конечно, наиболее спиритуалистический теософ и наиболее теософски мыслящий спиритуалист, какого мы когда-либо встречали.
"Теософист", август 1882.
ОККУЛЬТНАЯ ИЛИ ТОЧНАЯ НАУКА?
Ecce Signum! Вот знак, который можно увидеть в ближайшем будущем, проблема, которая будет тем самым вопросом грядущего века, о котором спросит себя каждый думающий серьезный отец, заботящийся о воспитании детей в XX веке. И давайте сразу же установим, что под "Оккультной наукой" здесь не имеется ввиду ни жизнь челы, ни самоограничение аскета, но лишь изучение того, что может дать ключ к тайнам природы, и вскрыть проблемы вселенной и психо-физического человека - даже если кто-то не имеет склонности идти более глубоко.
Каждое новое открытие современной науки подтверждает истины древней философии. Истинный оккультист, если он движется в правильном направлении, никогда не встретится с проблемой, которую не способна разрешить эзотерическая наука; научные общества Запада же до сих пор не могут проникнуть в глубину, или объяснить со всех сторон какой-либо феномен естественной науки. Точной науке не удается сделать это в данном цикле по причинам, которые будут изложены далее. Тем не менее, гордыня этого века, который восстает против проникновения в научную империю старых - и прежде всего трансцендентальных - истин, растет с каждым годом и становится все более нетерпимой. Скоро мир будет созерцать науку как бы плавающую в облаках самонадеянности, подобно новой Вавилонской башне, которая, возможно, разделит участь этого библейского памятника.
В одной современной научной работе по антропологии* можно прочесть следующее: "В конце концов, нам дано знать (?), понять, объяснить и измерить силы, которые, как утверждается, исходят от Бога... Мы сделали электричество нашим почтальоном, свет нашим рисовальщиком, сродство химических элементов нашим ремесленником" и т. д., и т. д. Это написано во французской работе. Тот, кто знает что-либо о затруднениях в точной науке, об ошибках и повседневных признаниях ее приверженцев, склоняется к тому, чтобы, после прочтения таких помпезных заявлений, воскликнуть вместе с недовольным человеком из Библии: "Tradidit mundum ut non sciant". Поистине, "мир предоставил им то, что они никогда не узнают".
О том, сколь легко могут ученые достигать успеха в этом направлении, можно заключить из того факта, что даже сам великий Гумбольдт мог высказывать такие ошибочные аксиомы, как например эта: "Наука начинается для человека только тогда, когда его ум подчинил МАТЕРИЮ!"** В этом выражении содержалась бы, вероятно, большая истина, если бы слово "материя" было заменено в нем на слово "дух". Но мосье Ренан не приветствовал бы тогда почтенного автора "Космоса" так, как он это сделал, если бы термин "материя" был заменен термином "дух".
Я намереваюсь привести несколько примеров, свидетельствующих о том, что знание одной лишь материи, с ее ранее "неуловимыми" силами, - какое значение не имело бы это определение для Французкой Академии наук или Королевского общества в то время, когда оно было предложено, - всего этого недостаточно для целей истинной науки. Этого никогда не будет достаточно для того чтобы объяснить самый простейший феномен даже в объективной физической природе, не говоря уж об аномальных случаях, к которым физиологи и биологи в настоящее время проявляют такой большой интерес. Как высказал в своей работе отец Сеччи, знаменитый римский астроном:* "Если бы были доказаны лишь некоторые из новых сил, это с необходимостью повлекло бы за собой допущение в эту область агентов совсем иного рода, чем силы гравитации".
"Я прочел немало об оккультизме и изучил каббалистические книги: я не понял в них ни одного слова!" - таково замечание, сделанное недавно ученым экспериментатором, специалистом по "передаче мысли", "цвето-звукам" и т. п.
Очень может быть. Надо изучить буквы прежде чем иметь возможность говорить и читать, или понимать что написано.
Лет сорок назад я знала ребенка - маленькую девочку семи или восьми лет - которая пугала своих родителей, говоря:
"Теперь, мама, я люблю тебя. Ты очень хорошая и добрая по отношению ко мне сегодня, твои слова совсем голубые"...
"Что ты имеешь в виду?" - спрашивала мать.
"Твои слова совсем голубые, потому что они такие ласковые, но когда ты ругаешь меня, то они красные... такие красные! Но самое плохое, когда вы ссоритесь с папой, потому что тогда они оранжевые... ужасные... как это"...
И ребенок показал на камин с сильно шумящим огнем и огромными языками пламени. Мать побледнела.
После этого восприимчивой девочке очень часто слышались ассоциации звуков и цветов. Мелодия, которую ее мать играла на пианино, приводила ее в экстаз; она объясняла, что видит "такие прекрасные радуги"; когда играла ее тетя, это были "фейрверки и звезды", "звезды, выстреливаемые из ракетниц... и затем взрывающиеся".
Родители были испуганы и подозревали, что что-то произошло с мозгом ребенка. Был вызван семейный доктор.
"Избыток детской фантазии", - сказал он. - "Невинные галлюцинации... Не давайте ей пить чай и сделайте так, чтобы она больше играла со своими маленькими братьями - боролась бы с ними и имела какие-нибудь физические упражнения..."
И он удалился.
В большом русском городе, на берегу Волги, стоит больница с примыкающим к ней сумасшедшим домом. Здесь жила бедная женщина, которая содержалась здесь более двадцати лет, то есть, фактически, до самой смерти, как "безобидная", хотя и душевнобольная пациентка. Никаких иных доказательств ее безумия нельзя было найти в истории болезни за исключением того, что плеск и бормотание волн на реке вызывало у нее видение "Божественной радуги"; а голос суперинтенданта заставлял ее видеть "черное и темно-красное" - цвета Дьявола.
Примерно в то же время, в 1840 году, французские газеты сообщали о чем-то сходном с этим феноменом. Такое аномальное состояние чувств - как думали тогда врачи - могло быть связано лишь с одной причиной; такие впечатления, если они проявлялись без какой-либо явно прослеживаемой причины, приписывались слабому мозгу и болезненно разбалансированному уму, с большой вероятностью приводящему такого человека к лунатизму. Таково было утверждение науки. Взгляды набожно настроенных людей, подтверждавшиеся уверениями местного кюре, склонялись к иному способу объяснения. Мозг ничего не мог поделать с этим "наваждением", потому что это были просто проделки "старого джентльмена" с раздвоенными копытами и сверкающими рогами. Как ученые люди, так и суеверные "порядочные женщины", должны были в какой-то мере изменить свои взгляды с 1840 года.
Даже в тот ранний период и до того, как "рочестерская" волна спиритуализма охватила значительную часть цивилизованного общества Европы, было показано, что то же самое явление можно вызвать посредством различных наркотиков и химических веществ. Некоторые отважные люди, которые не боялись ни обвинений в лунатизме, ни той неприятной перспективы, что их будут рассматривать как заключенных в "тенётах Дьявола", проделали опыты и публично объявили об из результатах. Одним их них был Теофиль Готье, знаменитый французский писатель.
Немного найдется знакомых с французской литературой того времени, кто бы не знал очаровательную историю, рассказанную этим автором, в которой он описывает видения человека, принявшего опиум. Чтобы проанализировать собственные впечатления, он принял большую долю гашиша. "Мой слух", - пишет он, - "приобрел удивительные способности: я слышал музыку цветов; звуки - зеленые, красные и голубые - втекали в мои уши ясно различимыми волнами запаха и цвета. Опрокинутый стакан, скрип кресла, слово, сказанное шепотом, вибрировали и звучали внутри меня как многочисленные удары грома. При самом легком прикосновении к какому-либо предмету - мебели или человеческому телу - я слышал длительные звуки, вздохи, подобные мелодичным вибрациям эоловой арфы..."*
Без сомнения, силы человеческой фантазии велики; безусловно, иллюзии и галлюцинации могут быть созданы естественным или искусственным путем в течение короткого или длинного периода времени в мозгу самого здорового человека. Но существуют также eстественные феномены, не укладывающиеся в эту "аномальную" группу; и они должны в конце концов привлечь к себе внимание научных умов. Явления гипнотизма, передачи мыслей, вызывания чувства, смешиваясь друг с другом и проявляя свою оккультную сущность в нашем феноменальном мире, в конце концов смогли привлечь к себе внимание нескольких выдающихся ученых. Под руководством знаменитого доктора Шарко, из госпиталя св. Петра в Париже, несколько знаменитых ученых во Франции, России, Англии, Германии и Италии занялись исследованием этих явлений. Более чем 15 лет они проводили эксперименты, исследовали и теоретизировали. И каков результат? Единственное объяснение данное публике, тем людям, которые жаждут познакомиться с истинной, сокровенной природой этих явлений, с их причинами и происхождением, заключается в том, что чувствительные люди, обнаруживающие такие феномены, являются истериками! Нам говорят, что они психопаты* и неврастеники,** - и нет никакой иной причины, лежащей в основе бесполезного разнообразия этих проявлений, кроме как причины физиологического характера.
Это выглядит удовлетворительным в настоящее время, и вполне возможно, что и в будущем.
Таким образом, "истерической галлюцинации" суждено стать, по-видимому, альфой и омегой всякого феномена. В то же время, наука определяет термин "галлюцинация" как "ошибку наших органов чувств, которая влияет и на наш интеллект".*** Такие галлюцинации чувствительного человека, вызванные, например, появлением "астрального тела", переживаются не только "интеллектом" этого человека (или медиума), но и воспринимаются сходным образом чувствами присутствующих. Следовательно, можно заключить, что все эти свидетели также являются истериками.
Мы видим, что мир находится в опасности в том смысле, что в конце этого столетия он может превратиться в огромный сумасшедший дом, в котором лишь ученые-физики будут представлять собой здоровую часть человечества.
Из всех проблем медицинской философии, галлюцинация представляет собой наиболее трудноразрешимую, от которой трудно отделаться. Это едва ли могло бы быть иначе, поскольку она является одним из таинственных результатов нашей двойственной природы, мостом, переброшенным через пропасть, которая отделяет мир материи от мира духа. Оценить или познать ноумен в ее феноменах не может никто кроме тех, кто стремится на другую сторону. Несомненно, проявления сбивают с толка всякого, кто свидетельствует о них впервые. Галлюцинация, являясь для материалиста доказательством творческой способности, потенцией человеческого духа, воплощая для деятеля церкви "чудеса" и объясняя сверхъестественным путем простейшие эффекты естественных причин, не может быть до сих пор принята за то, чем она является на самом деле, и вряд ли можно настаивать на принятии материалистической или церковной позиции, поскольку одна из них столь же сильна в ее отрицании, так же как другая - в ее подтверждении. "Галлюцинация", - говорит авторитетный источник, цитируемый Бриером де Буамоном,* - "это воспроизведение материального признака идеи". Галлюцинация, как говорят, не имеет отношения к возрасту и добродетелям; или, если фатальный эксперимент чего-нибудь вообще стоит, то можно сказать, что: "врач, который уделил бы ей слишком много внимания, или изучал бы ее очень долгое время и очень серьезно, мог бы быть уверен, что он кончит свою карьеру среди своих собственных пациентов".
Это является дополнительным доказательством того, что "галлюцинацию" вряд ли когда-либо изучали "слишком серьезно", поскольку самопожертвование вовсе не является примечательной чертой нашего века. Но если она столь опасна, почему бы нам не позволить себе такое смелое и непочтительное предположение, что биологи и физиологи школы д-ра Шарко стали жертвой собственной галлюцинации, основанной на односторонней научной идее о том, что все исследовавшиеся ими феномены галлюцинаций обусловлены истерией?
Как бы там ни было, по причине коллективной галлюцинации наших медицинских светил или импотенции материалистической мысли, этот простейший феномен, признанный и исследованный людьми науки в 1885 году, остается столь же необъясненным ими, как это было в 1840 году.
Если даже принять, что кое-кто из обывателей, помимо огромной почтительности (доходящей до фетишизма), действительно примут утверждение ученых о том, что каждое явление, каждое "аномальное" проявление обусловлено выходками эпилептической истерии, - то что же остается делать остальной публике?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55