— Я это нутром чувствую. В девяти случаях из десяти десантные отряды возвращаются из космоса с пустыми руками, понапрасну убив время. Это по моему личному опыту. Поэтому, как только до меня дошли слухи, что набирается команда для завоевания плацдарма на планете Рой... я прямо-таки ухватился за такую возможность. Да, ухватился.
— Что, мало пришлось убивать чужих на Земле?
Хенриксон пожал плечами.
— Отчего же, я убил их достаточно. Главным образом в Европе, в спецчастях. Может быть, поэтому меня и взяли. Опыт, знаете ли. Нет, конечно, это не главное. Я чувствую, что человеческой расе предопределена судьбой великая роль во вселенной. Великая. И я хочу внести свою толику в общее дело, приблизить хоть немного этот миг. Я далек от мысли, что мои таланты делают меня незаменимым для целей данной экспедиции.
Поначалу цинизм Хенриксона вызвал у Гранта внутренний стон, но затем он почувствовал, что где-то в глубине души зародилась даже симпатия к этому великану.
— Это гомоцентричный взгляд на роль людей во вселенной, капрал.
Хенриксон кивнул.
— Да, сэр. Прошу прощения... Я слышал, будто человеческая раса — просто некое случайное отклонение в мировом порядке вещей. Но я так не думаю... Почему? Мы — люди и кое-чего стоим, черт побери. У нас есть свои ценности, свои представления о порядке и... цель — сделать лучше окружающее нас безбожное пространство.
— Конечно, конечно. Такой образ мыслей является хорошим стимулом... Я хочу сказать, он послужит делу восстановления надломленного духа человечества.
— Я понимаю, сэр. Очень хорошо понимаю. — Хенриксон с серьезным видом кивнул. — И именно поэтому я здесь.
— Превосходно. Знаете ли, капрал, я думаю, у нас впереди будет еще много времени, чтобы обсудить положительные и отрицательные стороны этой философии, а пока что я бы хотел немного отдохнуть перед стартом челнока... Поразмышлять... Может быть, даже немного вздремнуть... Медитация своего рода.
Хенриксон внимательно посмотрел на Гранта.
— О, конечно, вы выглядите очень усталым. Как же я сразу не заметил! Пожалуйста, закройте глаза, расслабьтесь. У меня свой способ медитации. Будем заниматься этим вместе.
С этими словами капрал сосредоточил взгляд на какой-то точке впереди себя и умолк.
«Наконец-то покой, — подумал Грант. — Парню он тоже не помешает. Надо было раньше воспользоваться этой тактикой».
Грант прекрасно понимал, что в этой экспедиции ему понадобится человек, с которым можно будет поговорить по душам. Он уже жалел, что не включил в состав экспедиции никого из отдела связей с прессой, чтобы записать прозвучавшие только что золотые мысли.
Наконец он сомкнул отяжелевшие веки.
Однако покой продлился не более тридцати секунд: раздался топот солдатских сапог по трапу, захлопали крышки рундуков, послышались обрывки разговоров.
— ...А я говорю тебе, парень, что так и было... Музыка «бит» была душой простых людей! Холодная, мрачная музыка городских улиц. Именно оттуда и пошла ледяная лава поэзии!
Голос был раздражающе высокий.
— Послушай, Джестроу. Вчера я сказал, что мне нравится читать старинный белый стих двадцатого столетия... А ты почему-то решил, что я говорю о поэзии «бит»! Я же имею в виду таких поэтов, как Уильям Карлос Уильямс...
Грант устало приподнял веки. Двое солдат в рабочих комбинезонах и кепи. Один белый, другой черный. Критические высказывания знатока поэзии и музыки принадлежали белому парню. Еще, чего доброго, перейдет к исполнению!
— Уильямс! Да это все равно что Джон Баптист по сравнению с Алленом Гинсбергом!
— Извини, никогда не слышал о таком.
— А «Вой»? Ты читал белые стихи двадцатого века и никогда не читал «Вой»?
— Постой, дай вспомнить... Может, и читал... Но я все равно не вижу связи между поэзией белого стиха и джазом!
— Ха! Не просто джаз, а «би-боп»! Сейчас ты сам услышишь.
Голоса споривших стали слышаться как по плохому телефонному аппарату — Грант устало засыпал.
— Блауат! — ударила в ухо тонкая высокая октава всей мощью духового инструмента.
— Блиуит! Блииит!..
Отрывочные звуки заставили Гранта подпрыгнуть в кресле. Он проснулся, поднял голову и снова уронил ее на спинку кресла.
— Хонк... Хонк... Хоуонк!
Дэниел усилием воли снова открыл глаза. В проходе на рукоятке кресла сидел чернокожий солдат в очках и со смешной гримасой на лице. Он заткнул пальцами уши. Напротив него стоял другой очкарик, белый. Его тонкие губы впились в мундштук большого баритонального саксофона. Оба были крепко сложены, но лица их выражали совершенно не свойственную военным невинность.
— Блат... Блат... Блауат!
— Ты что, не слышишь, Эллис? — Саксофонист наконец оторвался от мундштука. — Даже тончайшие умы нашего поколения...
Рядом выросла громада капрала Хенриксона, олицетворяя собой статую мстителя.
— Вы угомонитесь когда-нибудь? Дайте нам отдохнуть!
Игра мускулатуры Хенриксона говорила больше, чем слова, и разноцветные «двойняшки», вздрогнув, сникли.
— Извините, капрал.
— Мы так, чуть-чуть поиграли.
Хенриксон стоял подобно скале.
— Я вам крылышки-то подрежу! Здесь не место для таких упражнений!
Эллис с готовностью умолк, но Джестроу, убирая саксофон в футляр, сделал гримасу обиженного ребенка.
— Ладно, продолжим этот разговор позже, хорошо?
— Когда захочешь.
Хенриксон склонился над Грантом.
— Как вы себя чувствуете, сэр?
— Неплохо. В ушах звенит, и сон как рукой сняло, а в остальном все в порядке.
— До объявления посадки еще пятнадцать минут, и вы можете воспользоваться ими.
— Спасибо, капрал, я постараюсь.
Хенриксон метнул грозный взгляд на дуэт и снова уселся в кресло. Грант затылком чувствовал на себе любопытные взгляды Эллиса и Джестроу, наверняка гадавших, кто он такой.
— Меня зовут Грант, — сказал он. — Благодаря мне, вы оказались в этой экспедиции. Если не возражаете, поближе познакомимся потом. Я хочу немного отдохнуть.
— О, конечно, сэр, простите нас.
— Мы будем сидеть тихо.
Послышался шепот:
— Это сам Дэниел Грант, парень. А ты визжал своим саксофоном прямо ему в ухо!
— Откуда мне было знать? Я его никогда раньше не видел.
Шепот постепенно стих, и Грант снова окунулся в забытье, тяжелое, словно кома. Ему приснились родители, а он терпеть не мог видеть их во сне. Гулкие шаги по трапу не разбудили Дэниела. Он просто слышал их сквозь сон, на уровне подсознания. Снова залязгали крышки рундуков, но и это не вывело его из забытья. Но вот когда прямо на него свалилось чье-то тело, Грант очнулся.
— О-о-пс! — произнес он.
— О, Боже! Чертов пол — весь в ступенях. Простите!
То, что тело оказалось женским, смягчило не только силу удара, но и внутреннее негодование Гранта. Даже в рабочем комбинезоне она выглядела привлекательно, источая к тому же приятный аромат. Пышная брюнетка с роскошными волосами такой длины, какую только позволительно иметь женщине-солдату, и жгучими темными глазами, полными растерянности.
— Ничего, все в порядке, — ответил Грант, одарив леди улыбкой. — Я надеялся немного отдохнуть перед стартом, да, видно, не получится. Девушка встала с его колен куда с большей фацией, чем на них упала. Я владею телом гораздо увереннее при искусственной гравитации, а в невесомости и вовсе как рыба в воде, — она пожала плечиками. — Это оттого, что я дитя космоса. Жду не дождусь, когда мы наконец... — Простите, я не могла вас видеть... О Боже! Ну конечно же, вы — Дэниел Грант, промышленный магнат! Я видела вас по телевизору!
— Да, это я.
— Вид у вас ужа... Я хотела сказать, что вам действительно нужно отдохнуть.
Девушка прошла прихрамывая вперед, к незанятому креслу, а Грант, несмотря на усталость, не смог оторвать глаз от ее восхитительно покачивающихся бедер. Она обернулась и добавила:
— Вот уж не думала встретить вас живьем!
— Скоро привыкнешь, солдат, — произнес Хенриксон. — Мистер Грант летит с нами в экспедицию.
— Вы не шутите? Вот это новость так новость!
Она проковыляла обратно, на ходу поправив ладонью волосы, и протянула ему руку.
— Меня зовут Иди Махоун, рядовая первого класса. Но я еще молода, у меня все впереди. Надеюсь сделать карьеру в космических войсках.
Грант почувствовал легкое замешательство и подсознательно «включил» свое обаяние, в то же время недоумевая, что такая необычайная женщина может делать в армии... и тем более в этой экспедиции. Изучив ее внимательнее, он уловил своего рода силу под внешней женственностью. Удивление и растерянность — это только игра. За этой оболочкой скрывалась сила, возбуждавшая Гранта. Он не мог не принять ее немой вызов.
— Вас интересует жизнь ксено? — спросил он.
— Жуков? Нет, что вы. — Ее передернуло от отвращения. — Ненавижу их. Да кто их любит? Я понимаю, чем вызван ваш вопрос, мистер Грант. Вы думаете, что красивой девушке здесь не место. — Она снова пожала плечами. — Я прирожденный астронавт, кроме шуток... К тому же я хороший специалист по тактическому оружию.
— Специалист по оружию?
Д — Да сэр, высшего разряда. — В ее голосе явно прозвучали игривые нотки.
— В таком случае мне повезло, что вы не несли охапку гранат, когда свалились на меня.
— Гранаты? Ах да... Простите меня, мистер Грант. Я очень сожалею... Но все же теперь, мне кажется, экспедиция не будет такой мрачной и скучной.
— Я тоже так думаю. Надеюсь, вы зайдете ко мне в каюту. Кое-что выпьем, поболтаем... А сейчас, рядовая Махоун, мой рассудок катастрофически нуждается в отдыхе.
— Конечно, мистер Грант... сэр. Сейчас я займу свое место и оставлю вас в покое. — Она мечтательно вздохнула. — Только скажите, вы действительно пригласите меня к себе на вечеринку? Это просто замечательно! Я регулярно читаю газеты и знаю все, что о вас пишут. Скажите, это правда, что ваша жена подала на развод после того, как застала вас на супружеском ложе с четырьмя нагими красотками?
Грант озорно усмехнулся:
— И попугаем в придачу. Не забудьте попугая.
Ему льстило, что эта легенда ходит по умам.
Звездная воительница с глазами, полными восторга, встряхнула волосами и прошла к своему креслу. Был ли этот восторг тоже наигранным? Этого Дэниел не знал. Да и не хотел знать.
Выпить с привлекательной девушкой, которая, возможно, будет даже разочарована, если он не перейдет в наступление? После трагических событий прошедшей ночи Дэниела не очень-то тянуло на романтические похождения. По крайней мере, сейчас. Но впереди — долгие недели полета в компании сухарей-ученых и грубоватых солдат. И перспектива провести часть этого времени наедине с красивой и податливой женщиной не могла не радовать его.
Но теперь надо заснуть.
Грант снова уронил голову на спинку кресла, довольный тем, что в, отсеке установилась тишина. Уважительная тишина.
Не такая уж это плохая штука — улететь на сотни световых лет от Земли с командой ученых и солдат. Это его экспедиция, в конце концов. И он добился должного уважения от этих людей.
Это хорошо. Очень хорошо. Спокойствие наконец-то воцарилось в душе Дэниела Гранта. Мышцы расслабились, чувство контроля над ситуацией раскрепостило мозг. Да, возможно, это даже к лучшему, что он сможет лично проследить... убедиться... Нет, руководить экспедицией! Ребята из «Грант Индастриз» знают свое дело. Они смогут делать то, что он сам делал, как бы не повернулись события. На Земле его присутствие не обязательно. Вместо этой рутины он должен расширять пределы своего влияния, свои владения.
Дэниел Грант... выдающийся человек, устремившийся к звездам.
Эти самовосхваления убаюкали Дэниела, унесли его в благословенную страну покоя, куда не могло долететь даже ворчание матери.
Ах, как хорошо...
Вонк! Вонк! Вонк!
Звуковая сигнализация ворвалась в сознание ревом адских труб.
— Это пожарная тревога! — закричал Джестроу.
— Черт! Что-то случилось с челноком. Мы должны выйти наружу, мистер Грант!
— Пожалуйста, — пробормотал Дэниел, — оставьте меня здесь. Я готов умереть, только дайте мне немного поспать.
— Никак нельзя, мистер Грант!
Дэниел почувствовал, как его подняли с кресла и понесли к выходу. Прохладный утренний воздух подействовал на него как пощечина. Он почувствовал тряску и открыл глаза.
— Отпустите меня, — потребовал Грант.
— Делайте, что вам говорят, живо!
Хенриксон опустил его на бетонное покрытие стартовой площадки.
Грант, шатаясь, поднялся на ноги... и увидел прямо перед носом несколько стволов десятимиллиметровых бластеров. Стволы держали в руках Александра Козловски и группа десантников с дорожными сумками за плечами.
— Опустить оружие, — скомандовала Козловски своим людям и подошла ближе, уперев руки в бедра. — Если бы мы были жуками, вы, остолопы, уже превратились бы в корм для их яиц! Экстренная ситуация требует экстренных мер! — Она отчитывала солдат, не выпуская изо рта зубочистку. — Или я не права?
Солдаты, принявшие неуклюжую позу почтительного внимания, дружно ответили:
— Правы, сэр!
Зубочистка снова заплясала в губах Козловски:
— Кроме того, я еще не давала команду занимать места, не так ли?
— Да, сэр! Козловски подошла к Гранту.
— Добро пожаловать в команду вашей экспедиции, мистер Грант... — Она выплюнула зубочистку, и та упала на складку его мятых брюк. — И добро пожаловать в мое подчинение.
Грант только вздохнул и закрыл глаза. В кресле было так уютно...
Глава 9
Тьма.
Только непроглядная тьма и сны.
Бесконечные сны, в которых с непостижимой логикой обрывки воспоминаний переплетались с фантазией.
Дэниел Грант спал шесть недель. А может быть, и не спал, но сны и чернота окружающего пространства — это все, что он мог вспомнить.
Кольца Мебиуса из снов. То горячечные вихри из побед, смеха и славы, то провалы в прошлое, в водовороты тайных страхов, парализующих волю.
Однако в целом весь период сна показался коротким, поскольку сновидения представляли собой лишь моменты отдыха мозга от гиперсна.
Грант лежал в стеклянной ячейке, как муха в янтаре, когда механизмы включили подачу газовой смеси, которая мягко вывела его из состояния дремоты. Он едва ощутил щелчок, с которым автоматически открылся замок ячейки, после чего крышка приподнялась. Грант цеплялся за свои сны, как пьяница за бутылку.
— Мистер Грант!
Мягкий женский голос. Чей? Голос приятный и доброжелательный. Таким голосом разговаривала бывшая жена в пору их ранней любви, когдд он отдавал себя только ей. Во тьме она предстала перед ним как часть реальности.
— Дэниел.
Марта. Они встречались часто в те безмятежные, мстливые дни, когда Грант только закладывал фундамент своей будущей империи. «Нео-Фарм» наняла ее в качестве фотомодели при подготовке своих первых рекламных клипов. Он спикировал на нее и больше не взлетал... на долгое время, по крайней мере. Теперь, спустя многие годы, Дэниел не мог сказать, зачем ему понадобились другие женщины. Застарелая дурная привычка? Часть образа жизни, к которому он привык и с которым не хотел расставаться? Раздутое себялюбие?
Дэниел не знал ответа и не очень-то стремился узнать. Разве что в такие вот моменты, когда просыпался с чувством неуверенности в себе, уязвимости.
— Пора вставать, мистер Грант.
— Вставать? Где он?
— Нам еще многое предстоит сделать.
Теперь он окончательно понял, что голос принадлежал не Марте.
— Ну хорошо же!
Голос стал требовательным, каким обычно отдают приказы.
Грант вдруг почувствовал, что дрожит от холода, как будто он совершенно голый. Он приподнялся и с усилием открыл глаза.
Боковым зрением Дэниел успел заметить холодные металлические стены и кабели камеры гиперсна. А прямо впереди себя он увидел четыре пары извивающихся конечностей с острыми когтями и открытую пасть с ужасными зубами.
Чужой!
Он взвизгнул и съежился от страха, затем откинулся назад, беспомощно выставив вперед руки, словно надеясь защититься ими от самого смертоносного существа, известного во вселенной.
Уже схватившись в панике за борт стеклянной ячейки, чтобы выскочить из нее, Дэниел вдруг осознал одно важное обстоятельство: существо не двигалось. Оно буквально парило в воздухе прямо перед ним. Еще одно усилие рационального ума, и возник новый вопрос: почему сквозь тело чужого смутно проглядывались очертания переборки позади него? Как твердое тело могло пропускать дрожание света? Оно не было реальностью... Это было...
Слева подошла женщина в комбинезоне цвета хаки, державшая в руках пульт управления.
Полковник Козловски.
Чудовище оказалось просто голограммой.
— Полагаю, вам неплохо было немного взбодриться. — Она нажала кнопку на пульте, и видение отодвинулось в угол камеры. — Приветствую вас на борту «Рэзии». Начинается второй этап экспедиции.
— Черт бы вас побрал, полковник!
Она вскинула черную бровь.
— Вы хотели принять участие в десанте на планету, не так ли? Считайте это небольшим розыгрышем, какие обычно устраивают новичкам. Ведь вы же теперь — частица нашего братства!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Что, мало пришлось убивать чужих на Земле?
Хенриксон пожал плечами.
— Отчего же, я убил их достаточно. Главным образом в Европе, в спецчастях. Может быть, поэтому меня и взяли. Опыт, знаете ли. Нет, конечно, это не главное. Я чувствую, что человеческой расе предопределена судьбой великая роль во вселенной. Великая. И я хочу внести свою толику в общее дело, приблизить хоть немного этот миг. Я далек от мысли, что мои таланты делают меня незаменимым для целей данной экспедиции.
Поначалу цинизм Хенриксона вызвал у Гранта внутренний стон, но затем он почувствовал, что где-то в глубине души зародилась даже симпатия к этому великану.
— Это гомоцентричный взгляд на роль людей во вселенной, капрал.
Хенриксон кивнул.
— Да, сэр. Прошу прощения... Я слышал, будто человеческая раса — просто некое случайное отклонение в мировом порядке вещей. Но я так не думаю... Почему? Мы — люди и кое-чего стоим, черт побери. У нас есть свои ценности, свои представления о порядке и... цель — сделать лучше окружающее нас безбожное пространство.
— Конечно, конечно. Такой образ мыслей является хорошим стимулом... Я хочу сказать, он послужит делу восстановления надломленного духа человечества.
— Я понимаю, сэр. Очень хорошо понимаю. — Хенриксон с серьезным видом кивнул. — И именно поэтому я здесь.
— Превосходно. Знаете ли, капрал, я думаю, у нас впереди будет еще много времени, чтобы обсудить положительные и отрицательные стороны этой философии, а пока что я бы хотел немного отдохнуть перед стартом челнока... Поразмышлять... Может быть, даже немного вздремнуть... Медитация своего рода.
Хенриксон внимательно посмотрел на Гранта.
— О, конечно, вы выглядите очень усталым. Как же я сразу не заметил! Пожалуйста, закройте глаза, расслабьтесь. У меня свой способ медитации. Будем заниматься этим вместе.
С этими словами капрал сосредоточил взгляд на какой-то точке впереди себя и умолк.
«Наконец-то покой, — подумал Грант. — Парню он тоже не помешает. Надо было раньше воспользоваться этой тактикой».
Грант прекрасно понимал, что в этой экспедиции ему понадобится человек, с которым можно будет поговорить по душам. Он уже жалел, что не включил в состав экспедиции никого из отдела связей с прессой, чтобы записать прозвучавшие только что золотые мысли.
Наконец он сомкнул отяжелевшие веки.
Однако покой продлился не более тридцати секунд: раздался топот солдатских сапог по трапу, захлопали крышки рундуков, послышались обрывки разговоров.
— ...А я говорю тебе, парень, что так и было... Музыка «бит» была душой простых людей! Холодная, мрачная музыка городских улиц. Именно оттуда и пошла ледяная лава поэзии!
Голос был раздражающе высокий.
— Послушай, Джестроу. Вчера я сказал, что мне нравится читать старинный белый стих двадцатого столетия... А ты почему-то решил, что я говорю о поэзии «бит»! Я же имею в виду таких поэтов, как Уильям Карлос Уильямс...
Грант устало приподнял веки. Двое солдат в рабочих комбинезонах и кепи. Один белый, другой черный. Критические высказывания знатока поэзии и музыки принадлежали белому парню. Еще, чего доброго, перейдет к исполнению!
— Уильямс! Да это все равно что Джон Баптист по сравнению с Алленом Гинсбергом!
— Извини, никогда не слышал о таком.
— А «Вой»? Ты читал белые стихи двадцатого века и никогда не читал «Вой»?
— Постой, дай вспомнить... Может, и читал... Но я все равно не вижу связи между поэзией белого стиха и джазом!
— Ха! Не просто джаз, а «би-боп»! Сейчас ты сам услышишь.
Голоса споривших стали слышаться как по плохому телефонному аппарату — Грант устало засыпал.
— Блауат! — ударила в ухо тонкая высокая октава всей мощью духового инструмента.
— Блиуит! Блииит!..
Отрывочные звуки заставили Гранта подпрыгнуть в кресле. Он проснулся, поднял голову и снова уронил ее на спинку кресла.
— Хонк... Хонк... Хоуонк!
Дэниел усилием воли снова открыл глаза. В проходе на рукоятке кресла сидел чернокожий солдат в очках и со смешной гримасой на лице. Он заткнул пальцами уши. Напротив него стоял другой очкарик, белый. Его тонкие губы впились в мундштук большого баритонального саксофона. Оба были крепко сложены, но лица их выражали совершенно не свойственную военным невинность.
— Блат... Блат... Блауат!
— Ты что, не слышишь, Эллис? — Саксофонист наконец оторвался от мундштука. — Даже тончайшие умы нашего поколения...
Рядом выросла громада капрала Хенриксона, олицетворяя собой статую мстителя.
— Вы угомонитесь когда-нибудь? Дайте нам отдохнуть!
Игра мускулатуры Хенриксона говорила больше, чем слова, и разноцветные «двойняшки», вздрогнув, сникли.
— Извините, капрал.
— Мы так, чуть-чуть поиграли.
Хенриксон стоял подобно скале.
— Я вам крылышки-то подрежу! Здесь не место для таких упражнений!
Эллис с готовностью умолк, но Джестроу, убирая саксофон в футляр, сделал гримасу обиженного ребенка.
— Ладно, продолжим этот разговор позже, хорошо?
— Когда захочешь.
Хенриксон склонился над Грантом.
— Как вы себя чувствуете, сэр?
— Неплохо. В ушах звенит, и сон как рукой сняло, а в остальном все в порядке.
— До объявления посадки еще пятнадцать минут, и вы можете воспользоваться ими.
— Спасибо, капрал, я постараюсь.
Хенриксон метнул грозный взгляд на дуэт и снова уселся в кресло. Грант затылком чувствовал на себе любопытные взгляды Эллиса и Джестроу, наверняка гадавших, кто он такой.
— Меня зовут Грант, — сказал он. — Благодаря мне, вы оказались в этой экспедиции. Если не возражаете, поближе познакомимся потом. Я хочу немного отдохнуть.
— О, конечно, сэр, простите нас.
— Мы будем сидеть тихо.
Послышался шепот:
— Это сам Дэниел Грант, парень. А ты визжал своим саксофоном прямо ему в ухо!
— Откуда мне было знать? Я его никогда раньше не видел.
Шепот постепенно стих, и Грант снова окунулся в забытье, тяжелое, словно кома. Ему приснились родители, а он терпеть не мог видеть их во сне. Гулкие шаги по трапу не разбудили Дэниела. Он просто слышал их сквозь сон, на уровне подсознания. Снова залязгали крышки рундуков, но и это не вывело его из забытья. Но вот когда прямо на него свалилось чье-то тело, Грант очнулся.
— О-о-пс! — произнес он.
— О, Боже! Чертов пол — весь в ступенях. Простите!
То, что тело оказалось женским, смягчило не только силу удара, но и внутреннее негодование Гранта. Даже в рабочем комбинезоне она выглядела привлекательно, источая к тому же приятный аромат. Пышная брюнетка с роскошными волосами такой длины, какую только позволительно иметь женщине-солдату, и жгучими темными глазами, полными растерянности.
— Ничего, все в порядке, — ответил Грант, одарив леди улыбкой. — Я надеялся немного отдохнуть перед стартом, да, видно, не получится. Девушка встала с его колен куда с большей фацией, чем на них упала. Я владею телом гораздо увереннее при искусственной гравитации, а в невесомости и вовсе как рыба в воде, — она пожала плечиками. — Это оттого, что я дитя космоса. Жду не дождусь, когда мы наконец... — Простите, я не могла вас видеть... О Боже! Ну конечно же, вы — Дэниел Грант, промышленный магнат! Я видела вас по телевизору!
— Да, это я.
— Вид у вас ужа... Я хотела сказать, что вам действительно нужно отдохнуть.
Девушка прошла прихрамывая вперед, к незанятому креслу, а Грант, несмотря на усталость, не смог оторвать глаз от ее восхитительно покачивающихся бедер. Она обернулась и добавила:
— Вот уж не думала встретить вас живьем!
— Скоро привыкнешь, солдат, — произнес Хенриксон. — Мистер Грант летит с нами в экспедицию.
— Вы не шутите? Вот это новость так новость!
Она проковыляла обратно, на ходу поправив ладонью волосы, и протянула ему руку.
— Меня зовут Иди Махоун, рядовая первого класса. Но я еще молода, у меня все впереди. Надеюсь сделать карьеру в космических войсках.
Грант почувствовал легкое замешательство и подсознательно «включил» свое обаяние, в то же время недоумевая, что такая необычайная женщина может делать в армии... и тем более в этой экспедиции. Изучив ее внимательнее, он уловил своего рода силу под внешней женственностью. Удивление и растерянность — это только игра. За этой оболочкой скрывалась сила, возбуждавшая Гранта. Он не мог не принять ее немой вызов.
— Вас интересует жизнь ксено? — спросил он.
— Жуков? Нет, что вы. — Ее передернуло от отвращения. — Ненавижу их. Да кто их любит? Я понимаю, чем вызван ваш вопрос, мистер Грант. Вы думаете, что красивой девушке здесь не место. — Она снова пожала плечами. — Я прирожденный астронавт, кроме шуток... К тому же я хороший специалист по тактическому оружию.
— Специалист по оружию?
Д — Да сэр, высшего разряда. — В ее голосе явно прозвучали игривые нотки.
— В таком случае мне повезло, что вы не несли охапку гранат, когда свалились на меня.
— Гранаты? Ах да... Простите меня, мистер Грант. Я очень сожалею... Но все же теперь, мне кажется, экспедиция не будет такой мрачной и скучной.
— Я тоже так думаю. Надеюсь, вы зайдете ко мне в каюту. Кое-что выпьем, поболтаем... А сейчас, рядовая Махоун, мой рассудок катастрофически нуждается в отдыхе.
— Конечно, мистер Грант... сэр. Сейчас я займу свое место и оставлю вас в покое. — Она мечтательно вздохнула. — Только скажите, вы действительно пригласите меня к себе на вечеринку? Это просто замечательно! Я регулярно читаю газеты и знаю все, что о вас пишут. Скажите, это правда, что ваша жена подала на развод после того, как застала вас на супружеском ложе с четырьмя нагими красотками?
Грант озорно усмехнулся:
— И попугаем в придачу. Не забудьте попугая.
Ему льстило, что эта легенда ходит по умам.
Звездная воительница с глазами, полными восторга, встряхнула волосами и прошла к своему креслу. Был ли этот восторг тоже наигранным? Этого Дэниел не знал. Да и не хотел знать.
Выпить с привлекательной девушкой, которая, возможно, будет даже разочарована, если он не перейдет в наступление? После трагических событий прошедшей ночи Дэниела не очень-то тянуло на романтические похождения. По крайней мере, сейчас. Но впереди — долгие недели полета в компании сухарей-ученых и грубоватых солдат. И перспектива провести часть этого времени наедине с красивой и податливой женщиной не могла не радовать его.
Но теперь надо заснуть.
Грант снова уронил голову на спинку кресла, довольный тем, что в, отсеке установилась тишина. Уважительная тишина.
Не такая уж это плохая штука — улететь на сотни световых лет от Земли с командой ученых и солдат. Это его экспедиция, в конце концов. И он добился должного уважения от этих людей.
Это хорошо. Очень хорошо. Спокойствие наконец-то воцарилось в душе Дэниела Гранта. Мышцы расслабились, чувство контроля над ситуацией раскрепостило мозг. Да, возможно, это даже к лучшему, что он сможет лично проследить... убедиться... Нет, руководить экспедицией! Ребята из «Грант Индастриз» знают свое дело. Они смогут делать то, что он сам делал, как бы не повернулись события. На Земле его присутствие не обязательно. Вместо этой рутины он должен расширять пределы своего влияния, свои владения.
Дэниел Грант... выдающийся человек, устремившийся к звездам.
Эти самовосхваления убаюкали Дэниела, унесли его в благословенную страну покоя, куда не могло долететь даже ворчание матери.
Ах, как хорошо...
Вонк! Вонк! Вонк!
Звуковая сигнализация ворвалась в сознание ревом адских труб.
— Это пожарная тревога! — закричал Джестроу.
— Черт! Что-то случилось с челноком. Мы должны выйти наружу, мистер Грант!
— Пожалуйста, — пробормотал Дэниел, — оставьте меня здесь. Я готов умереть, только дайте мне немного поспать.
— Никак нельзя, мистер Грант!
Дэниел почувствовал, как его подняли с кресла и понесли к выходу. Прохладный утренний воздух подействовал на него как пощечина. Он почувствовал тряску и открыл глаза.
— Отпустите меня, — потребовал Грант.
— Делайте, что вам говорят, живо!
Хенриксон опустил его на бетонное покрытие стартовой площадки.
Грант, шатаясь, поднялся на ноги... и увидел прямо перед носом несколько стволов десятимиллиметровых бластеров. Стволы держали в руках Александра Козловски и группа десантников с дорожными сумками за плечами.
— Опустить оружие, — скомандовала Козловски своим людям и подошла ближе, уперев руки в бедра. — Если бы мы были жуками, вы, остолопы, уже превратились бы в корм для их яиц! Экстренная ситуация требует экстренных мер! — Она отчитывала солдат, не выпуская изо рта зубочистку. — Или я не права?
Солдаты, принявшие неуклюжую позу почтительного внимания, дружно ответили:
— Правы, сэр!
Зубочистка снова заплясала в губах Козловски:
— Кроме того, я еще не давала команду занимать места, не так ли?
— Да, сэр! Козловски подошла к Гранту.
— Добро пожаловать в команду вашей экспедиции, мистер Грант... — Она выплюнула зубочистку, и та упала на складку его мятых брюк. — И добро пожаловать в мое подчинение.
Грант только вздохнул и закрыл глаза. В кресле было так уютно...
Глава 9
Тьма.
Только непроглядная тьма и сны.
Бесконечные сны, в которых с непостижимой логикой обрывки воспоминаний переплетались с фантазией.
Дэниел Грант спал шесть недель. А может быть, и не спал, но сны и чернота окружающего пространства — это все, что он мог вспомнить.
Кольца Мебиуса из снов. То горячечные вихри из побед, смеха и славы, то провалы в прошлое, в водовороты тайных страхов, парализующих волю.
Однако в целом весь период сна показался коротким, поскольку сновидения представляли собой лишь моменты отдыха мозга от гиперсна.
Грант лежал в стеклянной ячейке, как муха в янтаре, когда механизмы включили подачу газовой смеси, которая мягко вывела его из состояния дремоты. Он едва ощутил щелчок, с которым автоматически открылся замок ячейки, после чего крышка приподнялась. Грант цеплялся за свои сны, как пьяница за бутылку.
— Мистер Грант!
Мягкий женский голос. Чей? Голос приятный и доброжелательный. Таким голосом разговаривала бывшая жена в пору их ранней любви, когдд он отдавал себя только ей. Во тьме она предстала перед ним как часть реальности.
— Дэниел.
Марта. Они встречались часто в те безмятежные, мстливые дни, когда Грант только закладывал фундамент своей будущей империи. «Нео-Фарм» наняла ее в качестве фотомодели при подготовке своих первых рекламных клипов. Он спикировал на нее и больше не взлетал... на долгое время, по крайней мере. Теперь, спустя многие годы, Дэниел не мог сказать, зачем ему понадобились другие женщины. Застарелая дурная привычка? Часть образа жизни, к которому он привык и с которым не хотел расставаться? Раздутое себялюбие?
Дэниел не знал ответа и не очень-то стремился узнать. Разве что в такие вот моменты, когда просыпался с чувством неуверенности в себе, уязвимости.
— Пора вставать, мистер Грант.
— Вставать? Где он?
— Нам еще многое предстоит сделать.
Теперь он окончательно понял, что голос принадлежал не Марте.
— Ну хорошо же!
Голос стал требовательным, каким обычно отдают приказы.
Грант вдруг почувствовал, что дрожит от холода, как будто он совершенно голый. Он приподнялся и с усилием открыл глаза.
Боковым зрением Дэниел успел заметить холодные металлические стены и кабели камеры гиперсна. А прямо впереди себя он увидел четыре пары извивающихся конечностей с острыми когтями и открытую пасть с ужасными зубами.
Чужой!
Он взвизгнул и съежился от страха, затем откинулся назад, беспомощно выставив вперед руки, словно надеясь защититься ими от самого смертоносного существа, известного во вселенной.
Уже схватившись в панике за борт стеклянной ячейки, чтобы выскочить из нее, Дэниел вдруг осознал одно важное обстоятельство: существо не двигалось. Оно буквально парило в воздухе прямо перед ним. Еще одно усилие рационального ума, и возник новый вопрос: почему сквозь тело чужого смутно проглядывались очертания переборки позади него? Как твердое тело могло пропускать дрожание света? Оно не было реальностью... Это было...
Слева подошла женщина в комбинезоне цвета хаки, державшая в руках пульт управления.
Полковник Козловски.
Чудовище оказалось просто голограммой.
— Полагаю, вам неплохо было немного взбодриться. — Она нажала кнопку на пульте, и видение отодвинулось в угол камеры. — Приветствую вас на борту «Рэзии». Начинается второй этап экспедиции.
— Черт бы вас побрал, полковник!
Она вскинула черную бровь.
— Вы хотели принять участие в десанте на планету, не так ли? Считайте это небольшим розыгрышем, какие обычно устраивают новичкам. Ведь вы же теперь — частица нашего братства!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23