А почему оно не должно быть настоящим? Ответа нет.
Казалось, все его чувства — и слух, и зрение, и обоняние — обострились в сотни раз. Он ощутил странный запах. Пахло чем-то нереальным. Все эти изменения, происшедшие в нем, имели свой, скрытый от него смысл. Он глубоко задумался, пытаясь понять, что все это значит.
Что-то смутно вырисовывалось во тьме.
Сначала просто как будто что-то показалось, черный силуэт на черном фоне. Затем возникло едва различимое, но постепенно становящееся все более заметным движение Нечто приближалось медленно и плавно, как лодка, рассекающая гладь воды.
Это и была лодка. Вот она появилась и; темноты. Длинная и узкая, она разрезала черную воду острым носом. На корме возвышалась фигура. Постепенно, по мере проявления деталей, стало ясно, что внешность лодочника не совсем обычна. Она вызывала тревогу и даже страх: на невероятно длинной шее сидела неестественно большая голова с копной седых волос. Лицо, не вполне человеческое, было неподвижным, словно маска, а глаза, казалось, испускали странное сияние. В них светился ум, но не присутствовало ни малейших признаков эмоций. Ни жалости, ни сочувствия. Ни злобы, ни агрессии.
Это был деловой человек.
Лодка направилась к берегу, к пологому выступу в скале, напоминающему причал.
Он встал с камня и пошел к лодке, перепрыгивая через валуны.
— Мое почтение.
Человек в лодке кивнул.
— Что там за рекой?
Человек в лодке пожал огромными плечами.
— Я не знаю. Какая разница? — сказал он низким голосом.
— Ты перевозчик?
— Да.
— В таком случае, я думаю…
Перевозчик махнул рукой.
— Садись в лодку. Но сначала…
— Что?
— Ты должен заплатить.
— Ах да, конечно.
И тут он осознал, что на нем не было вообще никакой одежды.
— Боюсь, у меня нет денег.
Перевозчик нахмурился.
— Тогда я не повезу тебя.
— Жаль. Можно спросить, чем тебе обычно платят?
— Мне платят монетами, льющимися из глаз, как золотые слезы.
— А, понимаю, — дотронулся он до глаз. — Но у меня их нет.
— Ты не можешь переправиться на другую сторону.
— А что я могу предложить тебе вместо денег?
— Ничего, — угрюмо ответил перевозчик.
— Совсем ничего? Неужели?
— Нет.
— Неужели тебе ничего не нужно?
— Все, что мне нужно, — это деньги.
— Почему я здесь?
— Я ничего не знаю, — покачал головой странный старик.
— Мне обязательно нужно перебраться на другую сторону. Мне так кажется.
— Да, кажется так, — согласился перевозчик.
— И у меня нет ни единого шанса перебраться?
— Похоже, что нет.
— И помочь мне ты не в силах?
— Нет.
Он взглянул на перевозчика и встретился с его ледяным взглядом. Огромный человек выпрямился во весь рост, взял весла и оттолкнул лодку от берега.
— Подожди.
Перевозчик остановился.
— Что?
— Ты сказал, что тебя интересуют только деньги. А нет ли у тебя других желаний?
— Например?
— Может, тебе нужен компаньон?
— Нет.
— Неужто ты никогда не испытываешь одиночества?
— Никогда.
— Это и есть вся твоя работа? Плавать по реке и перевозить души?
— Да, а почему ты спрашиваешь?
— Ты никогда не устаешь?
— Никогда.
— И тебе не бывает скучно?
Перевозчик потупил взгляд.
— Я угадал?
Перевозчик посмотрел на него.
— Работа стала меня утомлять.
— Правда? Тогда я могу тебе помочь.
Перевозчик взглянул на него с сомнением.
— И как же?
— Я могу тебя развлечь.
Перевозчик скептически прищурился.
— Могу рассказать много интересного.
— В самом деле?
— Истории о разных государствах, других мирах… Не таких, как этот. Тебе будет особенно интересно…
— Сомневаюсь.
— Я уверен, тебе понравится.
Перевозчик подумал, а затем попросил:
— Ну, расскажи что-нибудь.
— Перевези меня.
— Сначала расскажи о тех мирах.
— Я начну рассказывать, когда окажусь в лодке.
Перевозчик долго размышлял, но в конце концов кивнул.
Путник прыгнул в лодку, перевозчик от толкнулся веслом от берега, и лодка медленно поплыла по призрачной реке.
Когда берег скрылся в темноте, перевозчик сказал:
— А теперь я требую развлечений. Рассказывай.
И он начал:
— Как-то раз один парень зашел в бар, с уткой под мышкой…
Потайная комната
Темноту рассек тонкий луч света, который тут же стал шире, — скрипнув, открылась дверь. В освещенном прямоугольнике дверного проема четко вырисовался темный силуэт человеческой фигуры.
Щелкнула зажигалка, и огонек чуть осветил вошедшего, мужчину в зеленом плаще и шляпе с пером. Остановившись у стола с канделябром, он поочередно зажег все пять свечей, и комната наполнилась светом. Вдоль каменных стен обнаружились книжные шкафы, стеллажи со всякой всячиной: настольными играми, сувенирами, безделушками и разными причудливыми вещицами.
Все свободное пространство стен от пола до потолка было завешано картами и диаграммами, рисунками и картинами, были тут и фривольные фотографии обнаженных красоток. Весьма уютная комнатушка, но запущенная. Чувствовалось, что тут давно никто не живет. Воздух был застоявшимся, как в склепе.
Человек запер дверь изнутри. Снял плащ, водрузил его на вешалку, пристроил шляпу на большой полке у зеркала, где уже висели несколько других головных уборов.
Прищурившись, он обвел взглядом комнату, словно вглядываясь во что-то невидимое, потом замер, прислушиваясь не столько к внешним звукам, сколько к внутреннему голосу.
— Да, никого, — наконец произнес он удовлетворенно. — Никого. Даже Карми.
Он не спеша пересек комнату. Милые, знакомые вещицы! Сколько времени он их не видел! Слабая улыбка скользнула по лицу, вошедший задержал взгляд на одной из фотографий.
— Как давно это было!
Человек остановился посреди комнаты и взмахнул рукой.
— Проснитесь и сияйте!
Комната тут же преобразилась. Трудно сказать, стала ли она светлее, — но несомненно уютнее. Он подошел к астрономической карте, висевшей в раме на дальней стене, и растворил её, словно дверь. Под картой обнаружилась круглая дверь сейфа с ручкой и цифровой панелью. Человек потер ладони, подул на них и осторожно коснулся кнопок кончиками пальцев.
— Откройся!
Дверь распахнулась, он достал пачку бумаг, перевязанных лентой, разложил их для удобства на письменном столе, быстро проглядел документы и вернулся к сейфу.
— Кто-нибудь шлялся здесь без меня?
— Не было ни души, босс, — отозвался из темноты сейфа писклявый голос.
— Сверхъестественные вторжения случались?
— Нет.
— Точно?
— Конечно, босс. Эй… Босс!
Человек, уже готовый закрыть сейф, придержал дверцу.
— Что?
— Когда я смогу выйти?
— Засиделся?
— Вроде того.
— Дело в том, что мне ещё нужен охраняемый сейф. Сколько ты здесь сидишь?
— Уж сто пятьдесят лет.
— Только и всего? Ты ведь бессмертен, а я нет. Вот разберусь со своими проблемами — и будешь свободен.
— Не хочу задавать бестактных вопросов босс, но как долго вы ещё протянете?
— Ты что, на досуге страховки продаешь!
— Простите, босс, но хоть примерно?
— Пятьсот лет — предел для моей семьи. Мы не долгожители.
— Понял, спасибо.
— Судя по ответу, для тебя это не срок. Ладно, не вешай нос… что бы ни случилось.
— Да, что бы ни случилось.
Человек запер сейф.
— Эй, мне бы просушить горло!
Заказ был немедленно принят. Откуда ни возьмись появились руки в белых перчатках и стали ловко орудовать рюмками и бокалами. Выскочила пробка, запенилось вино.
Человек подошел к бару в углу, взял бокал с янтарным напитком и залпом осушил.
— Ещё, пожалуйста.
Невидимый бармен не заставил себя ждать.
Опустошив второй бокал, вошедший оставил его на стойке бара и направился к столу в дальнем углу комнаты. Там громоздились сваленные в беспорядке электронные приборы столетней давности. Тут же ждали своего часа золотые канделябры и медные курильницы. Он зажег курильницы, и по комнате разнеслись экзотические ароматы.
Теперь можно было приступить к налаживанию связи. Он уселся за стол, придвинул к себе один из приборов с вмонтированным микрофоном и щелкнул тумблером.
Откуда-то сверху, из джунглей проводов, раздались шипение и треск.
Человек наклонился к микрофону.
— Алло, отец. Вызывает Трент, выходи на связь.
Динамик щелкнул пару раз и затих.
— Отец, выходи на связь.
Динамик забулькал, ругнулся на непонятном языке и прохрипел:
— На связи Кавдор , бывший король Королевства Опасного.
— Здесь Трент, твой старший сын. Я хочу с тобой поговорить.
Ему пришлось несколько раз повторить, прежде чем его поняли.
— Трент? Это ты?
— Отец! Отец, это Трент. Ты меня слышишь?
— Это ты?.. Очень плохо слышно…
— Отец, я хочу с тобой поговорить. Ты можешь явиться ко мне?
Ответ было трудно разобрать.
— Пожалуйста, отец. У меня большие неприятности.
— Говори громче!
— Я не могу распространяться об этом в эфире.
И снова ответ потонул в посторонних шумах.
— Отец?
— Я не слышу тебя, Трент.
— Черт, Кавдор, ответь, ответь, король…
Трент стукнул кулаком по столу и стал нажимать все кнопки подряд. Без толку.
— Пошло все к черту!
Он откинулся на спинку кресла и задумался.
— Трент, дорогой.
Он оглянулся. Рядом стояла его мать. Правильнее было бы сказать, её тень.
— Мама!
— Дорогой, лучше сначала позвонил бы мне. Вы с отцом никогда не могли найти общий язык.
Трент вскочил из-за стола.
Его мать была такой же красивой, как и при жизни: русые волосы, голубые глаза, прямой нос. Черты лица, немного расплывчатые, напоминали фотографию, сделанную через специальную пленку. Казалось, она присутствует в комнате только наполовину. В сущности, так оно и было.
Трент налил себе виски.
Проходя мимо камина, он взмахнул рукой — на серых поленьях заплясали языки пламени — и остановился у стола.
— Извини, я не предложил тебе выпить.
— Спасибо, не хочу. Присаживайся к огню, он так успокаивает.
— Точно ничего не хочешь?
Трент придвинул стул, сел и пригубил виски. Мать окинула комнату взглядом.
— Какое интересное место. Не припомню, чтобы я здесь раньше бывала.
— Мое логово. Я его ещё в детстве соорудил. Единственное место, где можно было пустить слезу или что-нибудь изобрести.
— Ты всегда был нелюдимый и обидчивый, а уж какой капризный!
— Что было, то было.
— Смотри-ка, здесь много твоих детских пещей. Я помню эти коньки.
— Ты частенько брала меня с собой. Мы ездили в Задар, и катались по льду каналов.
— Мне так нравилось!
— У тебя здорово получалось.
Она улыбнулась.
— Ты был капризным ребенком, но все же таким очаровательным!
— Весь в вас, ваше очаровательное высочество.
— Дорогой Трент, ты всегда был моим любимцем.
— Жаль, что отец ничего такого не чувствовал.
— Он тоже тебя любил.
Прежде чем ответить, Трент глотнул миски.
— Прости, если я что-то не то сказал.
— Он на самом деле тебя любил. Впрочем, не стану убеждать; думай что хочешь.
— Тем более что мое мнение не изменится.
— Пусть все будет, как есть.
Она ещё раз окинула взглядом комнату.
— Почему ты здесь?
— Это единственное место в замке, где я могу проводить столько времени, сколько хочу.
— Заклятие отца тут не действует?
— Защитные силы этой комнаты частично его нейтрализуют. Но все-таки и здесь я не могу оставаться до бесконечности и последнюю сотню лет был вынужден провести вдалеке от замка.
— Где?
— В основном на Земле.
— А сейчас где живешь?
— Этого места нет на карте.
— Должно быть, это мучительно! Я слышала, ты женат?
— Да. Она с Земли, простая смертная.
— Не сомневаюсь, она хорошая девушка.
— В наши дни женщины обижаются на такие слова.
— «Хорошая»?
— Нет, «девушка».
— Неужели? Сколько ей лет?
— Двадцать шесть.
— По-моему, ты сглупил.
— Ты считаешь, что она ещё ребенок?
— Нет, совсем нет — её возраст не имеет значения, если она уже достигла совершеннолетия. Но вот смешанный брак…
Трент криво усмехнулся.
— Ты имеешь в виду браки между обычными смертными и такими, как мы, — полубогами?
— При чем тут боги? Едва ли мы сравнимся с богами. Конечно, мы волшебники и многое умеем, но, боюсь, уж слишком корыстны и распущенны.
— Согласен. По сравнению со мной Шейла святая.
— Шейла? Красивое имя. Я в самом деле не сомневаюсь в том, что вы отличная пара, но надеюсь, ты простишь меня за вопрос: была ли свадьба так уж необходима? Я имею в виду, молодому человеку позволительно иметь несколько дам сердца.
— Мама, хватит, давай замнем.
— Где ты набрался этих ужасных жаргонных словечек? Это так грубо звучит.
— На Земле. Я долго жил там среди всяких сомнительных типов. Теперь трудно отвыкнуть.
— Мы дали тебе превосходное образование, — вздохнула она. — Ладно, не обращай внимания. Умершие не имеют права вмешиваться в дела живых и давать им советы.
— Спасибо.
— Но, — повела она плечами, — с другой стороны, если это так, почему ты искал нашего совета?
— Сказать по правде, только по одной причине. Я вызывал отца, чтобы убедить его снять заклятие. Карми умер. Ты же знаешь.
— Я понятия не имела… О господи…
— Правда? — Трент резко встал. — Ты вправду не знала? Но…
— Думаешь, после смерти все обретают дар всеведения?
— Нет, но… — Трент снова сел. — Ну, предположим, я не прав. — Он внимательно посмотрел на мать. — Кажется, ты не очень-то расстроена.
— Земля вращается, смерть неизбежна.
Трент хмыкнул.
— Глупо с моей стороны полагать, что ты можешь думать иначе.
— Я с нетерпением жду с ним встречи.
— Да, разумеется. Я уже объявил, что буду регентом до совершеннолетия его сына, но мне нужно снять заклятие.
— Ах, Трент, ты опять о своем. Хватит!
— Что хватит?
— Твое желание быть королем…
— Но почему, мама? Я имею на это полное право.
— Кавдор считал тебя бесхарактерным.
— Зато я храбр.
— Да, храбрость есть, но нет благоразумия, терпения и рассудительности.
— Ерунда.
— Боюсь, ты совсем не изменился.
— Изменился! Так считают даже посторонние.
— Хорошо, пусть так. Но ты уже немолод. Почему ты хочешь заполучить Опасный замок?
— Он мой по праву. Я старший сын и по справедливости должен был унаследовать трон.
— Ты и Кармин — братья-близнецы. Он родился первым.
Трент стукнул кулаком по столу.
— Неправда!
— Дорогой, не смей повышать голос.
— Извини, мама, но это преследует меня всю жизнь. Первым родился я, и могу это доказать.
— Как?
Трент поднялся, направился к столу, где были разложены бумаги, и схватил один из листов.
— У меня есть письменное подтверждение, написанное под присягой лечащим врачом, о том, что я первым покинул твое чрево.
— Успокойся, дорогой.
— Взгляни! Видишь?
— Да, дорогой, я уверена, что здесь все черно.
— Доктор Филиус. Помнишь его?
— Хорошо помню; я не так давно его встречала.
— Но он уже несколько лет, как у… Да, конечно. Ты ему доверяешь?
— Разумеется. Я уверена, у доктора Филиуса не было причин лгать.
— В таком случае, что скажешь?
— Он просто ошибся. Мать всегда знает точно. Первым был Карми.
— Как ты можешь знать?
— Ты сомневаешься в моих словах?
— Читай сама. Вот здесь. Доктор Филиус утверждает, что дал тебе снотворное.
— Да, он что-то давал, однако оно не подействовало. Он был слишком самонадеян, полагаясь на пилюли и микстуры.
— Пусть так. Но Филиус знал, какое действие оказывает лекарство, и взял на себя труд записать, кто родился первым. Это был я, он клянется в этом под присягой и заверяет своей подписью.
— Несмотря ни на что, дорогой Трент, Карми был первым. Я знаю, я видела его родинку. Маленькую отметину в форме песочных часов на левом бедре. Она была прямо у меня перед глазами, когда Филиус положил его, красного и орущего, мне на грудь. Думаю, это было самое красивое пятнышко, которое я когда-либо видела.
Трент минуту помолчал, опускаясь в кресло.
— Твоя память затуманена. Филиус не мог оказаться таким болваном.
— Трент, ты сомневаешься в здравости моего рассудка?
— Прости, мама, но памяти Филиуса я доверяю гораздо больше, чем твоей.
— Конечно, ты волен думать, как тебе угодно. Жаль, что вопрос о порядке престолонаследия превратился для тебя в идею фикс. Пойми, своей памятью я могу гордиться.
— Не сомневаюсь. Ты помнишь о родинке Кармина, но не помнишь, когда увидела её. Это произошло после моего рождения. У меня нет родинки.
— Нет, дорогой, это случилось прежде, чем тебя дали мне в руки. Как я уже говорила, мать помнит такие вещи.
— Ты была измучена, ещё действовало снотворное… Здесь написано, что роды были очень тяжелыми.
— Да, Трент, это так, но я тебе уже говорила…
Он махнул рукой.
— Пожалуйста, прекрати. Ты сама утверждала, что не собираешься меня переубеждать. А я настаиваю на своем.
Мать усмехнулась.
— Понимаю. Этот спор бесконечен.
— Я прошу только, чтобы отец позволил мне вернуться в замок.
— Дорогой, ни я, ни твой отец уже не являемся частью этого мира. Мы живем в совершенно другом измерении, в упорядоченной системе, которая в десять тысяч раз больше, чем все миры, вместе взятые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16