Она и выиграла, невзирая на яростный вой некоторых пострадавших зрителей. Перехватив бывшего поклонника после заездов, она рассказала ему о своих проблемах.
– Все ради дочки, – вздохнула Идалия в заключение. – Возникла срочная необходимость в наличности, и у меня не было времени заранее переговорить с тобой. От всего сердца благодарю!
– Для тебя я готов на все! – галантно ответил бывший поклонник. – Конечно, было бы легче, предупреди ты пораньше, но, сама видишь, если опять понадобится – можно сделать.
– Что ты, Ясь, не стану я злоупотреблять твоей добротой, это ведь был исключительный случай. А когда дочка уже решит свои проблемы, мы закатим пир на весь мир. Приглашаю!
* * *
В воскресенье взволнованная Агнешка позвонила матери.
– Мамуля, я просто себе не верю! У меня набрался целый миллион, а тетя Амелия предлагает всю сумму. Как думаешь?
– Очень просто, половину пусть дает тетка Амелия, а половину получишь от меня. Но с условием: если обретешь Блендово, устроишь там для нас всех грандиозный банкет. Сама устроишь, я буду гостьей!
Потрясенная Агнешка недолго ломалась. Двух секунд хватило, чтобы примириться с неизбежным.
– Устрою! Матильде тоже приходилось устраивать такое, а я себя считаю ее достойной пра… и так далее внучкой.
Во вторник Агнешка с деньгами в сумочке отправилась выкупать вазочку. Первый раз узрела она древнекитайский шедевр и была несколько разочарована. Невзрачный он какой-то, форма совсем простая, можно сказать примитивная, а цвета какого? Неопределенного. Хотя… Если внимательно всматриваться в вазочку, цвет в ней обнаруживался, но на первый взгляд его вроде как и вовсе не было. А место склейки приходилось искать лишь с помощью лупы, гениальная работа!
Девушка уже направилась к двери с драгоценной вазочкой, как вдруг старый мастер ее остановил:
– Минуточку, уважаемая паненка! Опять чуть было не забыл. Видите ли, в вазочке под черепками я обнаружил… ну где же они? Ага, обнаружил вот это, когда мне ее только что сдала ваша бабушка. Столько лет прошло, но, возможно, они вам понадобятся? Возьмите.
Уже приоткрывшая входную дверь Агнешка обернулась. Старый мастер протягивал ей три ключика на стальном колечке…
* * *
На традиционном семейном сборище первой высказалась Амелия:
– Не знаю, что ты собираешься делать со своим Блендовом и зачем тебе понадобились ключи, но предупреждаю: я намерена туда часто приезжать. На уик-энды, в отпуск, просто так. И если при этом не обнаружу за окном курей, уток, гусей… ладно, на индюках не буду настаивать… А может, и на гусях не стоит?
И Амелия в поисках совета выжидательно обвела взглядом собравшихся родичей. Компетентный совет ей могла дать лишь Агнешка, знакомая с историей Блендова, все остальные были людьми городскими, истории поместья не знали. Сельская молодежь в лице Михалека разбиралась лишь в помидорах, спарже да луке, Идалия хорошо знала только лошадей, Феля могла служить экспертом в готовой продукции, а вот о домашней птице никто не имел ни малейшего понятия. Правда, Томаш взял на себя смелость высказать мнение, ибо, как человеку эрудированному, ему приходилось кое-что читать на эту тему.
– Гусей не стоит, – сказал он. – Птица невыносимо шумная, особенно по утрам, хуже того – будит на рассвете!
– Ну, раз на рассвете… – призадумалась Амелия. – Тогда черт с ними, с гусями. А как насчет индеек?
– Индейки, проше пани, птица деликатная, особенно хороши под винным соусом, – высказалась Феля. – А вот помнится мне, больно они хилые, за ними глаз да глаз нужен, болеют от самой малости, тут без тысячелистника не обойдешься. Но шуму от них не много, куда им до гусей!
– И как тут не верить астрологам? – как всегда некстати встряла Марина. – Видите, как нам повезло! А я совсем недавно была у гадалки, такой современной, астрологической, так она предсказала в середине месяца повышение благосостояния для нашего семейства. Ну и повысилось!
Амелия с тяжким вздохом решила ограничиться курами и утками. Агнешка молча слушала. Послезавтра ей предстояло вступить во владение поместьем, возвращенным ей на законном основании. Оголтелый Пукельник так ничего и не смог сделать, однако постановление об обязательном ремонте в двухнедельный срок осталось в силе. Теперь это не пугало девушку, поскольку она решила сразу же приступить к ознакомлению с библиотекой. А кроме того, успокаивало сознание, что на всякий случай у нее остается в запасе ваза эпохи Сунг.
Очнувшись от своих дум, Агнешка уловила последнее высказывание тетки Амелии.
– Там хозяйственный двор немного на отшибе, – деликатно заметила она. – Придется вам, тетушка, высунуться из окна, если пожелаете полюбоваться на кур и уток.
– В окно высунуться? Могу и высунуться, – не привередничала тетка. – Если нельзя птицу под окном держать.
– Видите ли, раньше в Блендове к главному фасаду барского дома вела парадная аллея, а сзади вплотную подступал сад.
Идалия встревожилась:
– Ты что же, хочешь восстановить все в прежнем виде?
– Пока не знаю. Нобели получится…
– А без курей пани в Блендово не приедет? – спросил Томаш у Амелии.
– Перестань обращаться ко мне на «пани»! – взорвалась Амелия. – Так ты женишься в конце концов на нашей Агнешке или нет? Если женишься, я стану твоей двоюродной бабкой, а если не женишься, то вообще не желаю с тобой разговаривать!
– Ну, при такой постановке вопроса придется жениться. Если, конечно, Агнешка не против.
– Можно ли твои слова понимать так, что ты официально просишь у нас руки моей дочери? – с неприличной поспешностью вмешался в разговор обычно молчаливый пан Анджей.
Если честно, то именно официальное предложение руки и сердца Томашу никогда не приходило в голову. Жениться он собирался, но еще не знал отношения к этому Агнешки, о таких вещах они пока не говорили. В сознании молодого человека тревожно засверкало непременным брильянтом кольцо, которое дарится при обручении, и, смешавшись, Томаш не сразу ответил утвердительно. В неловкой ситуации его спасла Агнешка, невинно заметив:
– Не мешало бы предварительно и со мной это обсудить.
– А что? – удивилась бестактная Марина. – Он тебе еще не доказал свою любовь?
– Это как же понимать? – одновременно вмешалась Феля. – Ведь вроде бы паненка хотела пана Томаша.
– А мне казалось, вы оба серьезно подходите к вопросу брака, – сухо заметила пани Идалия.
– Да нет, я не настаиваю, – поспешил отступиться пан Анджей, поняв, что сунул палку в муравейник.
– Во дают! – в полном восторге пробормотал Михалек.
Томаш наконец сообразил, что ему предоставляется уникальная возможность, и не замедлил ею воспользоваться. Встав, он громко и отчетливо объявил:
– Совершенно официально и публично заявляю, что женитьба на Агнешке – мое самое горячее желание. К сожалению, так вышло – я еще не успел ей об этом сказать. Просто случая не выдавалось. Вот и не знаю, согласна ли она, этим объясняется некоторая моя растерянность, потому что отказ с ее стороны я предпочел бы выслушать… гм… в более, так сказать, камерной обстановке.
– Почему же отказ? – удивилась тетка Амелия. – На ее месте я бы вышла за тебя.
Поскольку разница в возрасте между Амелией и Томашем приближалась к пятидесяти годам, замечание неугомонной старушки шокировало присутствующих, хотя всем был ясен его чисто теоретический характер. И все-таки пани Идалия бросила на тетушку недовольный взгляд, Феля осуждающе крякнула, Михалек открыл рот и громко его захлопнул. И опять Агнешка нашла нужным взять слово:
– И вечно ты, папочка, некстати высказываешься… то есть это тетя… ну да ладно. Чтобы внести ясность, тоже официально заявляю: да, я хочу выйти за Томека замуж, вовсе не отпираюсь, только надо было нам все сначала самим обсудить, ведь существует то самое завещание бабушки… Ну как можно о нем говорить при всех? В нем такие обидные оговорки.
– He при всех, а только при близких родственниках, – важно поправила племянницу Марина.
– Не смущайся! – подбодрил Агнешку Томаш. – Оскорбления от твоей бабки я запросто вынесу и не пикну!
– Что же там такого понаписала Юстина в своем завещании? – наморщив лоб, поинтересовалась Амелия. – Что-то я ничего не могу припомнить.
Зато пани Идалия прекрасно помнила и пришла на помощь дочери.
– Ей нельзя выходить замуж без интерцизы. И маме прабабка Матильда тоже запретила. Никакими неприятностями нарушение запрета Агнешке не грозит, но не выполнить его нельзя. Вам и в самом деле это кажется обидным? Насколько мне известно, когда-то это было распространенным явлением и никто не чувствовал себя оскорбленным.
– А ты чувствуешь себя оскорбленным? – обратилась к Томашу Амелия.
Томаш чувствовал себя малость сбитым с толку, хотя само понятие «интерциза» ему, как юристу, было прекрасно известно.
– Нисколько! – искренне заявил он. – У меня за душой ни гроша, так можно сразу подписывать хоть десять интерциз. И Агнешку я грабить не собираюсь, с готовностью подпишу что угодно, я и не рассчитывал ни на что. Теперь уже знаю, Агнешка имеет возможность получить старое поместье. И как юрист могу посоветовать: для того чтобы интерциза имела смысл, сначала надо полностью оформить переход его в собственность Агнешки, чтобы нотариально подтверждалось ее имущественное положение, иначе потом может подпортить дело закон о совместном использовании имущества супругами…
Пани Идалия похвалила будущего зятя:
– Очень верное замечание. И раз ты не возражаешь…
– …и согласен считаться с капризами наших прабабок, – подхватила Амелия.
– …так будем последовательными. Пусть хотя бы один из вас что-то имеет за душой. А дату свадьбы вы решите сами, разумеется учитывая все эти обстоятельства, – закончила пани Идалия.
Агнешка уже ничего не говорила, сидела молча, млея от счастья. Получилось как-то неожиданно, но разом кончились ее сомнения. Нет, в том, что хотела бы выйти за Томаша, сомнений не было, а теперь и все неясности прояснились. Жить им есть где, вон какая квартира, учеба не пострадает, с ребенком подождут три года до получения диплома. Немного отравляло радость сознание, что на Томаша оказали давление, сам по себе он вряд ли бы так сразу заговорил о женитьбе. Однако, в конце концов, если бы не желал жениться, сумел бы отвертеться от дурацкой помолвки, уж ума и сообразительности ему не занимать. Значит, хотел, ну папочка немного поднажал, так оно и к лучшему. Когда они останутся наедине – даже не верится, что уже почти легально! – все друг дружке объяснят и последние шероховатости сгладятся. И про интерцизу она все расскажет, чтобы совсем понял.
Подумав об интерцизе, Агнешка вспомнила о завещании Матильды, о трех ключах, которые вместе с Матильдиной инструкцией лежали в ящике письменного стола. Агнешка еще не решила, пойдет она в библиотеку одна или с Томашем. И вообще, столько проблем! Все эти западни и проваливающиеся ступеньки, захлопывающиеся сами собой люки и двери – боже, как страшно и интересно! И как хорошо, когда у человека такие проблемы!
Томаш как-то удивительно быстро освоился с ролью официального жениха и принял активное участие в общем разговоре. Его не сбивали с толку ни сочувствующий взгляд Михалека, ни призрак сверкающего кольца с брильянтом. И он тоже считал – хорошо, что все так получилось, может, он и выглядел нелепо, ну да пережить можно, главное – Агнешка согласилась, и теперь отпали все сомнения. Какая девушка! Как она просто и открыто при всех заявила – да, желает его в мужья, и все тут, без всяких недомолвок и прочих женских штучек! Томаш не любил двусмысленных положений.
Все разошлись, жених с невестой остались одни, и никого это не шокировало, даже суровая Феля считала в порядке вещей. Они не сразу кинулись обниматься.
– Мне кажется, я должна перед тобой извиниться, – нерешительно начала Агнешка.
Томаш энергично пресек ее извинения:
– Еще чего! Неужели не видела, как хожу вокруг тебя кругами и лишь выжидаю подходящего момента? Пошли, Господи, здоровье твоему отцу, да и тетке тоже, очень мне помогли.
– Так почему же сам не сказал?
– Потому что боялся! Не знал, как ты к этому отнесешься, и не хотел оказаться в глупом положении.
Агнешка искренне удивилась.
– Неужели по мне не видно, как я к тебе отношусь? То мне казалось – любишь меня, то нет. Силой же тянуть к алтарю – последнее дело. Я столько начиталась исторических мемуаров, что во мне крепко-накрепко закодировалось убеждение – если уж кого и тащить силой к алтарю, так девушку.
– А не лучше обоим добровольно идти к этому самому алтарю? Как считаешь? Ну что вздрогнула? Я же не говорю – завтра пойдем, сначала покончи со своими блендовскими проблемами, я же вижу, они не дают тебе покоя. Ключи у тебя есть, теперь поступай как знаешь.
– Вот именно! – воскликнула Агнешка, мгновенно принимая решение. – Ведь ты поедешь со мной? В крайнем случае, если мне придется пережить разочарование, в самый тяжелый для меня момент повернешься спиной, чтобы я могла вволю поскрежетать зубами. Договорились? А если подо мной что обрушится или какая дверь захлопнется…
– Ты о чем? Что там должно обрушиться?
С быстротой молнии в голове у Агнешки пронеслась мысль – Томаш на ней женится безо всяких Матильдиных сокровищ. А если сокровища все же обнаружатся, тем более женится, какой нормальный мужик бросит невесту только потому, что она вдруг разбогатела? Разве что ненормальный. Тогда лучше это выяснить до свадьбы.
– Сейчас все тебе покажу, – вставая со стула, произнесла она. – Сам прочтешь прабабкины инструкции.
Хотя Томаш был специалистом в области гуманитарных дисциплин, как в каждом мужчине, в нем сработала техническая смекалка, он сразу уловил главную опасность и первым делом посоветовал сделать дубликаты ключей. Поедут вместе, и, если один из них окажется внутри дома в западне, второй, оставшийся снаружи, сумеет проникнуть внутрь и прийти на помощь. А иначе Агнешка лишь через его труп отправится в Блендово!
Поскольку сделать ключи несложно, займет в мастерской часа два, Агнешка не стала возражать. И вообще между женихом и невестой воцарилось полное взаимопонимание.
* * *
Стоя плечом к плечу перед нужным шкафом, оба пытались скрыть волнение. В Блендово они поехали открыто, на законном основании, имели право войти в дом, никто не следил за ними. Явились средь бела дня, не было необходимости прокрадываться ночью, тайком, ходить на цыпочках, изредка включая потайной фонарик и прислушиваясь, не идет ли кто.
Агнешка живо представила эту тайную ночную экспедицию в поисках клада и даже посочувствовала тому постороннему трупу, которого Польдик некогда застукал на месте преступления, когда тот нелегально подбирался к сокровищам. Вот она – легально, с мужским резервом под боком, а поди ж ты, эмоции ее просто распирают.
– Ну ладно, рискнем, пожалуй, – решился Томаш.
Агнешка все колебалась.
– А вдруг там ничего и нету?
– Самая нормальная вещь. Как правило, в таких местах ничего и не бывает, избавишься от пустых надежд.
Кивнув – слова не проходили сквозь стиснутое горло, – Агнешка влезла на стремянку и потянулась к плинтусу.
Нужный ключ определила со второй попытки. Провернула вправо два раза, левой рукой потянула шкаф на себя. Старинный механизм был в исправности, со скрипом и скрежетом шкаф отошел от стены. Агнешка шагнула через заветный порог с сильно бьющимся сердцем и мощным фонарем в руке. Помнить о третьей ступеньке, помнить о третьей ступеньке…
Лестницей и в самом деле не мог бы воспользоваться человек чрезмерной комплекции. Агнешке и то пришлось протискиваться боком. Спускалась она медленно, осторожно, переступила через третью ступеньку, не коснувшись ее, и вот внизу что-то появилось. Посветив под ноги, в ярком свете фонаря девушка разглядела, что именно, и у нее перехватило дыхание.
Стоя на страже при узком черном отверстии в стене, Томаш кусал себе локти и плевал в бороду. Последний дурак, как он мог отпустить любимую одну? Кто знает, что там, в этих черных казематах? Может, все давно обрушилось, многие годы туда никто не заглядывал, интересно, чем он думал?! И броситься следом не имеет права, должен оставаться здесь, в случае чего организовать спасательные работы, холера их дери, как организуешь, если туда вообще не проникнуть. Ну кретин! Да как он вообще будет жить на свете, если с Агнешкой что случится?
И когда Томаш, совсем потеряв голову, решил вызывать воинскую часть, саперов, взорвать к чертям эту развалину, в черной щели бесшумно появилась Агнешка, живая и здоровая, хотя и очень бледная, даже немного зеленоватая. И, ни слова не говоря, припала к груди любимого.
Не отвечая на расспросы встревоженного жениха, она лишь крепче прижималась к его груди, хрипло дыша. А тот вдруг осознал – теперь он опора любимого существа, у него ищут поддержки в трудную минуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Все ради дочки, – вздохнула Идалия в заключение. – Возникла срочная необходимость в наличности, и у меня не было времени заранее переговорить с тобой. От всего сердца благодарю!
– Для тебя я готов на все! – галантно ответил бывший поклонник. – Конечно, было бы легче, предупреди ты пораньше, но, сама видишь, если опять понадобится – можно сделать.
– Что ты, Ясь, не стану я злоупотреблять твоей добротой, это ведь был исключительный случай. А когда дочка уже решит свои проблемы, мы закатим пир на весь мир. Приглашаю!
* * *
В воскресенье взволнованная Агнешка позвонила матери.
– Мамуля, я просто себе не верю! У меня набрался целый миллион, а тетя Амелия предлагает всю сумму. Как думаешь?
– Очень просто, половину пусть дает тетка Амелия, а половину получишь от меня. Но с условием: если обретешь Блендово, устроишь там для нас всех грандиозный банкет. Сама устроишь, я буду гостьей!
Потрясенная Агнешка недолго ломалась. Двух секунд хватило, чтобы примириться с неизбежным.
– Устрою! Матильде тоже приходилось устраивать такое, а я себя считаю ее достойной пра… и так далее внучкой.
Во вторник Агнешка с деньгами в сумочке отправилась выкупать вазочку. Первый раз узрела она древнекитайский шедевр и была несколько разочарована. Невзрачный он какой-то, форма совсем простая, можно сказать примитивная, а цвета какого? Неопределенного. Хотя… Если внимательно всматриваться в вазочку, цвет в ней обнаруживался, но на первый взгляд его вроде как и вовсе не было. А место склейки приходилось искать лишь с помощью лупы, гениальная работа!
Девушка уже направилась к двери с драгоценной вазочкой, как вдруг старый мастер ее остановил:
– Минуточку, уважаемая паненка! Опять чуть было не забыл. Видите ли, в вазочке под черепками я обнаружил… ну где же они? Ага, обнаружил вот это, когда мне ее только что сдала ваша бабушка. Столько лет прошло, но, возможно, они вам понадобятся? Возьмите.
Уже приоткрывшая входную дверь Агнешка обернулась. Старый мастер протягивал ей три ключика на стальном колечке…
* * *
На традиционном семейном сборище первой высказалась Амелия:
– Не знаю, что ты собираешься делать со своим Блендовом и зачем тебе понадобились ключи, но предупреждаю: я намерена туда часто приезжать. На уик-энды, в отпуск, просто так. И если при этом не обнаружу за окном курей, уток, гусей… ладно, на индюках не буду настаивать… А может, и на гусях не стоит?
И Амелия в поисках совета выжидательно обвела взглядом собравшихся родичей. Компетентный совет ей могла дать лишь Агнешка, знакомая с историей Блендова, все остальные были людьми городскими, истории поместья не знали. Сельская молодежь в лице Михалека разбиралась лишь в помидорах, спарже да луке, Идалия хорошо знала только лошадей, Феля могла служить экспертом в готовой продукции, а вот о домашней птице никто не имел ни малейшего понятия. Правда, Томаш взял на себя смелость высказать мнение, ибо, как человеку эрудированному, ему приходилось кое-что читать на эту тему.
– Гусей не стоит, – сказал он. – Птица невыносимо шумная, особенно по утрам, хуже того – будит на рассвете!
– Ну, раз на рассвете… – призадумалась Амелия. – Тогда черт с ними, с гусями. А как насчет индеек?
– Индейки, проше пани, птица деликатная, особенно хороши под винным соусом, – высказалась Феля. – А вот помнится мне, больно они хилые, за ними глаз да глаз нужен, болеют от самой малости, тут без тысячелистника не обойдешься. Но шуму от них не много, куда им до гусей!
– И как тут не верить астрологам? – как всегда некстати встряла Марина. – Видите, как нам повезло! А я совсем недавно была у гадалки, такой современной, астрологической, так она предсказала в середине месяца повышение благосостояния для нашего семейства. Ну и повысилось!
Амелия с тяжким вздохом решила ограничиться курами и утками. Агнешка молча слушала. Послезавтра ей предстояло вступить во владение поместьем, возвращенным ей на законном основании. Оголтелый Пукельник так ничего и не смог сделать, однако постановление об обязательном ремонте в двухнедельный срок осталось в силе. Теперь это не пугало девушку, поскольку она решила сразу же приступить к ознакомлению с библиотекой. А кроме того, успокаивало сознание, что на всякий случай у нее остается в запасе ваза эпохи Сунг.
Очнувшись от своих дум, Агнешка уловила последнее высказывание тетки Амелии.
– Там хозяйственный двор немного на отшибе, – деликатно заметила она. – Придется вам, тетушка, высунуться из окна, если пожелаете полюбоваться на кур и уток.
– В окно высунуться? Могу и высунуться, – не привередничала тетка. – Если нельзя птицу под окном держать.
– Видите ли, раньше в Блендове к главному фасаду барского дома вела парадная аллея, а сзади вплотную подступал сад.
Идалия встревожилась:
– Ты что же, хочешь восстановить все в прежнем виде?
– Пока не знаю. Нобели получится…
– А без курей пани в Блендово не приедет? – спросил Томаш у Амелии.
– Перестань обращаться ко мне на «пани»! – взорвалась Амелия. – Так ты женишься в конце концов на нашей Агнешке или нет? Если женишься, я стану твоей двоюродной бабкой, а если не женишься, то вообще не желаю с тобой разговаривать!
– Ну, при такой постановке вопроса придется жениться. Если, конечно, Агнешка не против.
– Можно ли твои слова понимать так, что ты официально просишь у нас руки моей дочери? – с неприличной поспешностью вмешался в разговор обычно молчаливый пан Анджей.
Если честно, то именно официальное предложение руки и сердца Томашу никогда не приходило в голову. Жениться он собирался, но еще не знал отношения к этому Агнешки, о таких вещах они пока не говорили. В сознании молодого человека тревожно засверкало непременным брильянтом кольцо, которое дарится при обручении, и, смешавшись, Томаш не сразу ответил утвердительно. В неловкой ситуации его спасла Агнешка, невинно заметив:
– Не мешало бы предварительно и со мной это обсудить.
– А что? – удивилась бестактная Марина. – Он тебе еще не доказал свою любовь?
– Это как же понимать? – одновременно вмешалась Феля. – Ведь вроде бы паненка хотела пана Томаша.
– А мне казалось, вы оба серьезно подходите к вопросу брака, – сухо заметила пани Идалия.
– Да нет, я не настаиваю, – поспешил отступиться пан Анджей, поняв, что сунул палку в муравейник.
– Во дают! – в полном восторге пробормотал Михалек.
Томаш наконец сообразил, что ему предоставляется уникальная возможность, и не замедлил ею воспользоваться. Встав, он громко и отчетливо объявил:
– Совершенно официально и публично заявляю, что женитьба на Агнешке – мое самое горячее желание. К сожалению, так вышло – я еще не успел ей об этом сказать. Просто случая не выдавалось. Вот и не знаю, согласна ли она, этим объясняется некоторая моя растерянность, потому что отказ с ее стороны я предпочел бы выслушать… гм… в более, так сказать, камерной обстановке.
– Почему же отказ? – удивилась тетка Амелия. – На ее месте я бы вышла за тебя.
Поскольку разница в возрасте между Амелией и Томашем приближалась к пятидесяти годам, замечание неугомонной старушки шокировало присутствующих, хотя всем был ясен его чисто теоретический характер. И все-таки пани Идалия бросила на тетушку недовольный взгляд, Феля осуждающе крякнула, Михалек открыл рот и громко его захлопнул. И опять Агнешка нашла нужным взять слово:
– И вечно ты, папочка, некстати высказываешься… то есть это тетя… ну да ладно. Чтобы внести ясность, тоже официально заявляю: да, я хочу выйти за Томека замуж, вовсе не отпираюсь, только надо было нам все сначала самим обсудить, ведь существует то самое завещание бабушки… Ну как можно о нем говорить при всех? В нем такие обидные оговорки.
– He при всех, а только при близких родственниках, – важно поправила племянницу Марина.
– Не смущайся! – подбодрил Агнешку Томаш. – Оскорбления от твоей бабки я запросто вынесу и не пикну!
– Что же там такого понаписала Юстина в своем завещании? – наморщив лоб, поинтересовалась Амелия. – Что-то я ничего не могу припомнить.
Зато пани Идалия прекрасно помнила и пришла на помощь дочери.
– Ей нельзя выходить замуж без интерцизы. И маме прабабка Матильда тоже запретила. Никакими неприятностями нарушение запрета Агнешке не грозит, но не выполнить его нельзя. Вам и в самом деле это кажется обидным? Насколько мне известно, когда-то это было распространенным явлением и никто не чувствовал себя оскорбленным.
– А ты чувствуешь себя оскорбленным? – обратилась к Томашу Амелия.
Томаш чувствовал себя малость сбитым с толку, хотя само понятие «интерциза» ему, как юристу, было прекрасно известно.
– Нисколько! – искренне заявил он. – У меня за душой ни гроша, так можно сразу подписывать хоть десять интерциз. И Агнешку я грабить не собираюсь, с готовностью подпишу что угодно, я и не рассчитывал ни на что. Теперь уже знаю, Агнешка имеет возможность получить старое поместье. И как юрист могу посоветовать: для того чтобы интерциза имела смысл, сначала надо полностью оформить переход его в собственность Агнешки, чтобы нотариально подтверждалось ее имущественное положение, иначе потом может подпортить дело закон о совместном использовании имущества супругами…
Пани Идалия похвалила будущего зятя:
– Очень верное замечание. И раз ты не возражаешь…
– …и согласен считаться с капризами наших прабабок, – подхватила Амелия.
– …так будем последовательными. Пусть хотя бы один из вас что-то имеет за душой. А дату свадьбы вы решите сами, разумеется учитывая все эти обстоятельства, – закончила пани Идалия.
Агнешка уже ничего не говорила, сидела молча, млея от счастья. Получилось как-то неожиданно, но разом кончились ее сомнения. Нет, в том, что хотела бы выйти за Томаша, сомнений не было, а теперь и все неясности прояснились. Жить им есть где, вон какая квартира, учеба не пострадает, с ребенком подождут три года до получения диплома. Немного отравляло радость сознание, что на Томаша оказали давление, сам по себе он вряд ли бы так сразу заговорил о женитьбе. Однако, в конце концов, если бы не желал жениться, сумел бы отвертеться от дурацкой помолвки, уж ума и сообразительности ему не занимать. Значит, хотел, ну папочка немного поднажал, так оно и к лучшему. Когда они останутся наедине – даже не верится, что уже почти легально! – все друг дружке объяснят и последние шероховатости сгладятся. И про интерцизу она все расскажет, чтобы совсем понял.
Подумав об интерцизе, Агнешка вспомнила о завещании Матильды, о трех ключах, которые вместе с Матильдиной инструкцией лежали в ящике письменного стола. Агнешка еще не решила, пойдет она в библиотеку одна или с Томашем. И вообще, столько проблем! Все эти западни и проваливающиеся ступеньки, захлопывающиеся сами собой люки и двери – боже, как страшно и интересно! И как хорошо, когда у человека такие проблемы!
Томаш как-то удивительно быстро освоился с ролью официального жениха и принял активное участие в общем разговоре. Его не сбивали с толку ни сочувствующий взгляд Михалека, ни призрак сверкающего кольца с брильянтом. И он тоже считал – хорошо, что все так получилось, может, он и выглядел нелепо, ну да пережить можно, главное – Агнешка согласилась, и теперь отпали все сомнения. Какая девушка! Как она просто и открыто при всех заявила – да, желает его в мужья, и все тут, без всяких недомолвок и прочих женских штучек! Томаш не любил двусмысленных положений.
Все разошлись, жених с невестой остались одни, и никого это не шокировало, даже суровая Феля считала в порядке вещей. Они не сразу кинулись обниматься.
– Мне кажется, я должна перед тобой извиниться, – нерешительно начала Агнешка.
Томаш энергично пресек ее извинения:
– Еще чего! Неужели не видела, как хожу вокруг тебя кругами и лишь выжидаю подходящего момента? Пошли, Господи, здоровье твоему отцу, да и тетке тоже, очень мне помогли.
– Так почему же сам не сказал?
– Потому что боялся! Не знал, как ты к этому отнесешься, и не хотел оказаться в глупом положении.
Агнешка искренне удивилась.
– Неужели по мне не видно, как я к тебе отношусь? То мне казалось – любишь меня, то нет. Силой же тянуть к алтарю – последнее дело. Я столько начиталась исторических мемуаров, что во мне крепко-накрепко закодировалось убеждение – если уж кого и тащить силой к алтарю, так девушку.
– А не лучше обоим добровольно идти к этому самому алтарю? Как считаешь? Ну что вздрогнула? Я же не говорю – завтра пойдем, сначала покончи со своими блендовскими проблемами, я же вижу, они не дают тебе покоя. Ключи у тебя есть, теперь поступай как знаешь.
– Вот именно! – воскликнула Агнешка, мгновенно принимая решение. – Ведь ты поедешь со мной? В крайнем случае, если мне придется пережить разочарование, в самый тяжелый для меня момент повернешься спиной, чтобы я могла вволю поскрежетать зубами. Договорились? А если подо мной что обрушится или какая дверь захлопнется…
– Ты о чем? Что там должно обрушиться?
С быстротой молнии в голове у Агнешки пронеслась мысль – Томаш на ней женится безо всяких Матильдиных сокровищ. А если сокровища все же обнаружатся, тем более женится, какой нормальный мужик бросит невесту только потому, что она вдруг разбогатела? Разве что ненормальный. Тогда лучше это выяснить до свадьбы.
– Сейчас все тебе покажу, – вставая со стула, произнесла она. – Сам прочтешь прабабкины инструкции.
Хотя Томаш был специалистом в области гуманитарных дисциплин, как в каждом мужчине, в нем сработала техническая смекалка, он сразу уловил главную опасность и первым делом посоветовал сделать дубликаты ключей. Поедут вместе, и, если один из них окажется внутри дома в западне, второй, оставшийся снаружи, сумеет проникнуть внутрь и прийти на помощь. А иначе Агнешка лишь через его труп отправится в Блендово!
Поскольку сделать ключи несложно, займет в мастерской часа два, Агнешка не стала возражать. И вообще между женихом и невестой воцарилось полное взаимопонимание.
* * *
Стоя плечом к плечу перед нужным шкафом, оба пытались скрыть волнение. В Блендово они поехали открыто, на законном основании, имели право войти в дом, никто не следил за ними. Явились средь бела дня, не было необходимости прокрадываться ночью, тайком, ходить на цыпочках, изредка включая потайной фонарик и прислушиваясь, не идет ли кто.
Агнешка живо представила эту тайную ночную экспедицию в поисках клада и даже посочувствовала тому постороннему трупу, которого Польдик некогда застукал на месте преступления, когда тот нелегально подбирался к сокровищам. Вот она – легально, с мужским резервом под боком, а поди ж ты, эмоции ее просто распирают.
– Ну ладно, рискнем, пожалуй, – решился Томаш.
Агнешка все колебалась.
– А вдруг там ничего и нету?
– Самая нормальная вещь. Как правило, в таких местах ничего и не бывает, избавишься от пустых надежд.
Кивнув – слова не проходили сквозь стиснутое горло, – Агнешка влезла на стремянку и потянулась к плинтусу.
Нужный ключ определила со второй попытки. Провернула вправо два раза, левой рукой потянула шкаф на себя. Старинный механизм был в исправности, со скрипом и скрежетом шкаф отошел от стены. Агнешка шагнула через заветный порог с сильно бьющимся сердцем и мощным фонарем в руке. Помнить о третьей ступеньке, помнить о третьей ступеньке…
Лестницей и в самом деле не мог бы воспользоваться человек чрезмерной комплекции. Агнешке и то пришлось протискиваться боком. Спускалась она медленно, осторожно, переступила через третью ступеньку, не коснувшись ее, и вот внизу что-то появилось. Посветив под ноги, в ярком свете фонаря девушка разглядела, что именно, и у нее перехватило дыхание.
Стоя на страже при узком черном отверстии в стене, Томаш кусал себе локти и плевал в бороду. Последний дурак, как он мог отпустить любимую одну? Кто знает, что там, в этих черных казематах? Может, все давно обрушилось, многие годы туда никто не заглядывал, интересно, чем он думал?! И броситься следом не имеет права, должен оставаться здесь, в случае чего организовать спасательные работы, холера их дери, как организуешь, если туда вообще не проникнуть. Ну кретин! Да как он вообще будет жить на свете, если с Агнешкой что случится?
И когда Томаш, совсем потеряв голову, решил вызывать воинскую часть, саперов, взорвать к чертям эту развалину, в черной щели бесшумно появилась Агнешка, живая и здоровая, хотя и очень бледная, даже немного зеленоватая. И, ни слова не говоря, припала к груди любимого.
Не отвечая на расспросы встревоженного жениха, она лишь крепче прижималась к его груди, хрипло дыша. А тот вдруг осознал – теперь он опора любимого существа, у него ищут поддержки в трудную минуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39