Вчерашнюю
трагедию отделяла от нас целая ночь, мы вернулись к нормальному
настроению, только Витольду было как-то не по себе. Но поскольку в этих
сенсационных событиях он сам участия не принимал, к тому же мало знал
покойника, то и он быстро пришел в себя. Единственное, что нам осталось от
вчерашнего дня, это странное нежелание работать. Значительно интересней
было заняться творчеством из пластика.
Они оба с Янушем отрезали кусок пластика и стали его изгибать, что
оказалось не таким простым делом, как им казалось вначале. С интересом
наблюдая за их усилиями, мы вставляли разные новаторские предложения.
- Может быть, надрезать бритвой? - предложил Веслав. - Чуть-чуть,
сверху.
- Ничего из этого не выйдет, - ответил Януш, - я уже пробовал.
- Подложи рейсшину!
- Нет, погоди, рейсшина слишком толстая! Надо что-то потоньше...
Линейка! Держи!..
- Но тут съезжает, надо держать с другой стороны!
- Я придерживаю пластик, а ты выгибай!
- Весек, линейка отходит, держи ее, черт побери!
- Чем? Ногой?
Через несколько минут были задействованы уже все четверо. Я покинула
их, столпившихся в странных позах у стола Януша, и отправилась к Алиции.
Мы определили план действий.
Было решено претворить в жизнь гениальную мысль прокурора о
составлении графика отсутствия, что вряд ли заняло бы у нас много времени,
так как с составлением графиков мы были давно знакомы. Мы поделили
мастерскую на секторы, и каждая из нас должна быть написать все сведения,
касающиеся ее части. Потом мы решили обсудить все это в двенадцать часов в
маленьком кафе на первом этаже нашего здания и заодно выпить кофе.
Я сразу приступила к делу, допрашивая сослуживцев, что делала,
впрочем, довольно дипломатично. Каждый значительно охотнее говорил о
других, нежели о себе. Пользуясь этим, у постепенно получала все
необходимые мне сведения.
В десять часов прибыли следственные власти, которые решили, что им
будет гораздо удобнее проводить расследование на месте, имея всех
подозреваемых под рукой, поэтому они заняли конференц-зал. В остальных
помещениях должна была вестись работа, но вместо работы с минуты прибытия
милиции везде шли горячие споры, дискуссии, скандалы. И чем дальше шло
официальное следствие, тем больше людей оказывалось втянуто в эти шумные
действия.
Милиция пользовалась тем же приемом, что и я, только более
беспощадно. Располагая сведениями, полученными непосредственно от
покойника, они не скрывали перед допрашиваемыми своей информированности.
Но так как они не раскрывали источника, каждый из разоблаченных приходил к
выводу, что заложили его любимые коллеги, и от волнения и из желания
отомстить начинал в свою очередь закладывать их, а затем летел с ними
разбираться. Со вчерашнего дня власти сумели все свои сведения
просмотреть, систематизировать, сделать выводы, и теперь они безошибочно
попадали в самый центр мишени, вытаскивая на дневной свет наши наихудшие
поступки. В результате сама смерть Тадеуша почти забылась, а на первый
план выдвинулись ее неожиданные и неприятные последствия.
В нашем отделе пока еще царил покой. Януш, которому наконец удалось
изогнуть маленький кусочек пластика, вытер со лба пот и с мрачным
удивлением смотрел на дело рук своих.
- Это каторжная работа, - засвидетельствовал он. - Такой маленький
кусочек - это еще ничего, но если выгибать целый лист? Что бы тут
придумать?
- А если надрезать, то лопается, - сказал Витольд, явно огорченный.
- Подожди, интересно, а без надрезания он лопнет? Сколько раз можно
его так согнуть?.. Дай мне этот белый!
Он уселся поудобнее и начал выгибать пластик, сопровождая свои
действия громким счетом.
- Нет, я больше не могу, - внезапно буркнул Веслав, поднимаясь с
места. Он подошел к радиоприемнику, из которого все время доносился
протяжный, унылый, занимающий основное место в передаче "Песни народов
мира", вой. Двое, занятые пластиком, не обратили на это никакого внимания.
Веслав включил варшавскую программу.
- Ну наконец-то, - с удовлетворением сказал Лешек, неподвижно сидящий
у стола. - Я так и знал, что кто-нибудь в конце концов не выдержит!
- А почему вы сами не переключили? - раздраженно спросила я, потому
что эта похоронная музыка и меня вывела из равновесия.
- Мне хотелось проверить вашу впечатлительность.
- Девять, десять, одиннадцать, - считал Януш уже с гораздо меньшим
старанием, - двенадцать, тринадцать...
- Интересно, какая на этот раз будет песня недели? - задумчиво сказал
Веслав, возвращаясь на свое место.
- Полька-галопка, - уверенно заявила я.
- Откуда вы знаете? - испугался Витольд, резко поворачиваясь от
бормочущего Януша.
- У меня такое предчувствие.
- Слава Богу, а то я подумал, что вы это точно знаете. От
польки-галопки я уж точно бы сошел с ума.
- Добрый день! - неожиданно послышался от двери голос входившего к
нам капитана.
- А, добрый день! - ответили мы втроем любезным хором.
Януш, занятый своей работой, почувствовал, видимо, что тоже должен
как-то отреагировать на приветствие, потому что повысил голос.
- Девятнадцать, двадцать, двадцать один, - громко произнес он.
Капитан остановился у порога и посмотрел на него с легким удивлением.
- Я хотел бы поговорить с этим паном, - сказал он мне, чуточку
поколебавшись. - Как вы думаете, можно оторвать его от работы?
- Янушек, пан капитан к тебе! - вмешалась я.
- Двадцать четыре! - выкрикнул Януш все так же громко.
Капитан явно заинтересовался неизвестными ему способами работы в
проектном бюро.
- А что это значит? - с интересом спросил он. - Что он делает?
- Пан Витольд, вы ему задурили голову, теперь помогайте! Януш, приди
в себя!
- Сейчас лопнет, - ответил Витольд, не отрывая завороженного взгляда
от куска пластика.
Капитан стоял молча, с еще большим интересом смотря на Януша.
На тридцати двух пластик наконец лопнул.
- Тридцать два! - триумфально возвестил Януш. - Удалось выгнуть
тридцать один раз! В чем дело? - повернулся он к нам, гордо взмахнув
надломленным пластиком, и только теперь заметил капитана. - Что, вы ко
мне?
- Я прошу вас зайти к нам на минутку, у нас к вам есть несколько
вопросов....
У Витольда за время испытания пластика остыл чай, поэтому он начал
завтракать. Я задумчиво смотрела на него, пытаясь отгадать, в какой стадии
следствия сейчас находится милиция. На листке бумаги в хронологическом
порядке я записала известное мне время действий сослуживцев, подготавливая
почву для разговора с Алицией. Потом снова посмотрела на Витольда,
который, погруженный в столь же глубокие размышления, ел помидор. В другой
руке у него была солонка.
Судя по выражению его лица, помидор ему очень не понравился. Он съел
половину, а другую, с явным отвращением, отложил, поколебался немного,
затем выбросил в корзинку для мусора и, наклонившись, старательно посолил
ее.
- Пан Витольд, что вы делаете? - с интересом спросила я, потому что
эти кулинарные изыскания показались мне несколько странными.
Витольд посмотрел на меня, снова заглянул в корзинку и неожиданно
начал ужасно хохотать.
Лешек, стоящий у своей чертежной доски, рисовал тушью на кальке
очередную картину. Прервав на секунду свое творчество, он посмотрел на
Витольда и вернулся к своему занятию.
- Здесь зараженная атмосфера, - пророческим тоном заявил он,
продолжая рисовать. - Никому не удастся спастись. Последний нормальный
человек спятил!
- Этот помидор мне ужасно не нравился, и я не понимал почему, -
объяснил Витольд, не переставая смеяться. - А я просто забыл его посолить!
Не терплю несоленых помидоров.
- И поэтому вы посолили его в корзине? - печально вздохнула я.
- Именно. Видите ли, я так задумался... Меня удивляет одна вещь. Как
могло получиться, что они там, в кабинете, ничего не услышали? И вообще с
этим кабинетом что-то не так...
- Вроде бы Збышек что-то слышал, - прервал его Веслав. - Он говорил
мне, что слышал два мужских голоса, но не обратил на них внимания и вскоре
после этого вышел из комнаты.
- А Витека при этом не было?
- Был, но недолго, тоже вышел, еще перед Збышеком. Ничего не говорил,
что слышал... то есть говорил, что ничего не слышал.
- А Збышек этих голосов не узнал?
- Нет, говорил только, что это были мужские голоса.
- Вот именно, - сказал Витольд. - Но потом... Как это было? Вы, пани,
говорили, что Збышек напустился на вас, как только увидел Столярека, и что
там была вся мастерская. Откуда они вошли? Из коридора?
- Из коридора.
- А почему не прямо из кабинета?
Мы втроем глупо уставились на Витольда, захваченные врасплох его
вопросом.
- Действительно, - сказал Веслав. - Почему не прямо из кабинета?
- Действительно, - повторила я. - Ведь это кратчайшая дорога, а дверь
открыта.
- А она была открыта?
- Понятия не имею. А вы не Знаете?
Оказалось, что никто не обратил внимания на дверь, ведущую из
кабинета в конференц-зал. Обычно она была открыта, и я даже не
подозревала, где находится ключ от нее. Она соединяла эти два помещения, и
через нее вела кратчайшая дорога до места преступления. Почему Витек и
Збышек не воспользовались ей, а обошли все бюро кругом?
- Пожалуйста, новый след, - обрадовался Веслав. - Интересно, милиция
это уже обнаружила?
- Мне это непонятно, но, может быть, они просто одурели? - с
сомнением произнес Витольд.
- Когда они выходили из кабинета, еще не знали о происшедшем, отчего
они могли одуреть?
- Чему вы удивляетесь? - неодобрительно произнес Лешек из-за своей
картины. - Это же просто. Убийца запер ее, чтобы ему никто не помешал.
- Весек, - спросила я, - во время твоей работы в бюро эта дверь
когда-нибудь запиралась? Ты работаешь здесь дольше нас всех.
Веслав задумался, но через минуту покачал головой.
- Нет, не помню. Даже не знаю, где находится ключ. Ключ!! А может,
это тот?!!
Мы сразу вспомнили ключ, вылетевший из нашего вазона.
- Какой "тот"? - заинтересовался Витольд.
Мы быстро описали ему сцену, так прекрасно увенчавшую обыск в нашем
отделе.
- Теперь понятно, а то я с самого утра собираюсь спросить, почему тут
стоит такая вонь! Может быть, действительно тот?
- Надо обратить на это внимание милицейских Холмсов, пусть
помучаются...
Явно всполошенный, с допроса вернулся Януш. Закурив сигарету, он
посмотрел на нас с озадаченным выражением лица.
- Да, ты здорово придумала эту историю с Тадеушем! Экстракласс! После
всех версий и допросов, я уже ничего не понимаю, может, это я его случайно
убил? Клянусь Богом, меня уже окончательно запутали! В общем, без бутылки
тут не обойтись. Лешек, идешь?
Это неожиданное предложение вызвало у Лешека живую радость,
заставившую его отказаться от продолжения творческого процесса. Жестокий
Януш отказался дать нам какие-либо объяснения, и прежде чем мы успели
прийти в себя, их уже не было. Из его ответа я поняла только то, что
власти приняли во внимание замечание Марека, что могла произойти ошибка с
личностью жертвы. От всего этого в голове у меня сделалась такая путаница,
что дальнейшее промедление я сочла недопустимым. Я забрала свои записи,
Алицию, и мы пошли пить кофе.
- Глупости! - решительно заявила Алиция, когда я, начав от конца,
рассказала ей о последних предположениях властей. - Милиция может так
думать, а мы нет. Это абсолютная ерунда! Ты веришь в то, что кто-то из нас
не отличит Витека от Тадеуша?
- Но они вроде бы одного роста... - поколебавшись сказала я. - Откуда
я знаю, может быть, со спины...
- С любой стороны. Витек - блондин, а Тадеуш - брюнет, даже лысели
они по-разному: Тадеуш с затылка, а Витек со лба. Убийца в этом случае
должен был быть совершенно пьян, а я уверен что вчера в мастерской никто
не был пьян до такой степени.
Поразмыслив, я согласилась с ней.
- Ну хорошо, поэтому давай все здраво обдумаем...
- А сумеем? - с сомнением спросила Алиция.
- Будем стараться. Начнем с начала. Почему Тадеуш перед смертью вышел
из комнаты и пошел в конференц-зал?
- Потому что после смерти ему бы это уже не удалось...
- Я с тобой серьезно разговариваю!
- По-видимому, хотел умереть в тишине, а не в том шуме, который у них
там вечно стоит. А теперь я тебе признаюсь,что у меня все уже
перемешалось, я не знаю, что ты придумала, а что было на самом деле.
По-моему, ты что-то говорила о телефонном звонке?
- Как в воду глядела! Телефонный звонок тоже был, черт бы его взял, и
Тадеуш сам снял трубку, все именно так, как я перед этим придумала. В это
время в отделе сидели Анджей и Данка, поэтому ни один из них звонить не
мог.
- Хорошо, что хоть два человека отпали. Во сколько это было?
- Около 12.15, как это установили на основании программы радио. В это
время Витек, Ольгерд и Моника еще беседовали в кабинете, их, видимо, тоже
следует исключить.
- Какая жалость! - сказала Алиция с чувством. - Я все время
надеялась, что это Витек!
- Ничем тебе помочь не могу. В нашей комнате был Януш, как каменный
сидел за столом, видела собственными глазами. Лешек и Веслав тоже были. Но
так как они выходили, не поручусь головой, что кто-нибудь из них не мог
позвонить. А что у тебя?
- Спасибо, все здоровы...
- Говори серьезно, а то я тебя чем-нибудь тресну!
- Тресни, - согласилась Алиция. - То есть, я хотела сказать, уже
говорю, у нас были... Подожди, у меня все записано. Стефан, Казик, Рышард,
Веська и Влодек. Ну и Каспер.
- Ты уверена?
- Целиком и полностью. Все кричали друг на друга, а Каспер включил
радио на полную громкость, трудно было бы этого не заметить. И продолжался
этот балаган очень долго, установили, что почти до половины первого.
- И никто из вас не звонил?
- Звонила я, но даю тебе слово, что не Тадеушу.
- Понятно, но я думала, что в это время ты слушала разговор Збышека в
туалете.
- Это было сразу после. С кем он был там, черт побери? С пани
Глебовой?
Я молчала, понимая, что Алиция находится на пороге открытия тайны
Збышека. Хорошо, что это была именно она, а не кто-то другой. Я была
уверена, что она будет молчать как могила, но оказывать помощь ей в этом
открытии не собиралась. Алиция, в голове которой начало проясняться,
смотрела на меня с интересом.
- Знаешь и не скажешь, не так ли? Подожди, я сама вычислю. Право, все
наши женщины находились на местах, кого же не было? Только... подожди,
пани Глебовой, Ядвиги... и Анки! Анка?!
- Анка, Анка, успокойся. И давай пока оставим эту тему. Установим,
наконец, кто звонил. Я боюсь, что через минуту мы придем к невероятному
открытию, что это сделал дух.
- Что ж, все было бы в полном соответствии: покойник поставляет
информацию, духи пользуются телефоном. Подожди, дай мне прийти в себя.
Анка?.. Я просто потрясена! Значит, она вовсе не была в туалете, а
нежничала со Збышеком у Ольгерда? Невероятно!
- Хорошо, приходи в себя и слушай. Остаются нам следующие особы:
Веслав, Лешек, Ядвига, эта нежничающая пара и Кайтек.
- Ну, и пани Глебова...
- Отцепись, наконец, от пани Глебовой. Кайтек провел довольно много
времени, стоя над ее головой в каморке и глядя в кастрюльку, потому что
варил себе сардельки, хотя приготовление сарделек не исключает телефонного
звонка.
- Значит, это должен быть кто-то из них, если сверхъестественные
явления отпадают. Ну и что мы имеем?
- Еще не знаю. Подожди, я забыла сказать тебе об одной невероятно
важной вещи. Тадеуша задушили не сразу...
- Что, постепенно! Какой-нибудь садист?
- Да нет. Перед тем как задушить, его ударили по голове нашим
дыроколом.
- А, вот почему он был испорчен! - неожиданно обрадовалась Алиция.
- Опомнись! Не дырокол был испорчен, а сшиватель, и то задолго до
этого события.
- Да? Возможно. Видимо, я ошиблась. Но это переворачивает все мои
представления, до сих пор я думала, что убийца должен быть сильным
мужчиной, а в свете использования дырокола допускаю, что это могла быть
даже хрупкая женщина.
- Ну а теперь проверим алиби. У тебя есть список?
Алиция вынула из кармана несколько мелко исписанных листков.
- Да, здесь. Нет, подожди, это опись белья, которое я отдала в
стирку. Это тоже не то... Может, это? Сейчас... Отдать чулки в штопку,
заменить лампочки... Нет, не то. Где же он у меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27