- вырвалось у Павла.
- Может быть, он спрашивает, как много нас было? - предположила я с
сомнением.
- Да, - подтвердил г-н Мульгор и приветливо мне улыбнулся. - Сколько
штук?
- Одиннадцать, - кротко ответил Лешек.
- Кто есть оные?
Сообщили ему анкетные данные всех присутствовавших во время
преступления. Г-н Мульгор записал.
- Кто и что делали особы?
- Почему только мы? - вознегодовала Зося, считая, что вопрос
относится к женщинам.
- А кто? - удивился г-н Мульгор.
Лешек сделал в сторону Зоси успокаивающий жест:
- Мы тоже. Он имеет в виду нас всех. Говорите, кто что помнит.
- Я - ноги, - решительно заявил Павел. - Помню только ноги.
- Какие ноги? - заинтересовался г-н Мульгор.
Павел смущенно посмотрел на него.
- Не знаю, - начал он неуверенно. - Наверное, чистые...
- Почему? - нахмурив брови, спросил г-н Мульгор.
Павел испугался окончательно:
- Господи! Не знаю. Наверное, их мыли, нет? Тут все моют ноги.
- Павел, ради бога!.. - расстроилась Зося.
Г-н Мульгор производил впечатление человека, который терпеливо снесет
все:
- Почему одни ноги? А остальное туловище нет?
- Нет, - сказал поспешно Павел. - На ногах была лампа, а на остальном
туловище нет.
Видимо, манера изъяснения г-на Мульгора становилась заразительна.
Зося попробовала поправить дело.
- Павел, подожди! Наверху туловища было темно. Тьфу! Скажите это
как-нибудь по-польски!
- Может, слезем с этого туловища, - предложил Лешек, - и попросту
покажем пану...
Г-н Мульгор пожелал воспроизвести обстановку полностью. Мы
продемонстрировали ему лампу, расставили стулья и кресла так же, как
вчера. Удалось установить, кто где сидел. Я решила внести свою лепту.
- Лешека и Хенрика можем выбросить из головы, - заявила я без
колебаний. - Оба, этот пан и Хенрик Ларсен, целый вечер не двигались с
места, могу подтвердить под присягой.
- А пани двигалась? - спросил г-н Мульгор, видимо, подозревая во мне
скрытую эпилептичку.
- Конечно. Несколько раз ходила за сахаром, за сигаретами, варила
кофе...
Эльжбета, Эдек, Лешек, Хенрик и я, Алиция, Эва, Рой, Зося и Павел
сидели по часовой стрелке от входа. Сидели чисто теоретически: на самом
деле все время вскакивали, ходили, занимали чужие кресла. Только Лешек и
Хенрик сидели как прикованные. Г-н Мульгор проверил, не мог ли случайно
Лешек убить Эдека, не сходя с места, но эксперимент не удался. Тем более
не мог этого сделать Хенрик, сидевший еще дальше.
А значит, убийцу следовало искать среди остальных восьми человек.
Под бдительным взором г-на Мульгора мы долго и безрезультатно
пытались установить, кто что делал и где при этом находился. Потом
занялись поисками мотива преступления.
- Или не голубила его одна особа? - спросил наш Шерлок Холмс, не
сводя с нас пронзительного взгляда.
Мы заколебались. Можно было, конечно, сказать, что его голубила
Алиция, но г-на Мульгора скорее интересовало, не питал ли кто к Эдеку
неприязнь. Ничего такого не приходило на ум. Эдек в трезвом состоянии был
очень милым и обаятельным.
- Нет, - сказал Лешек после долгого молчания, - все его любили.
Господин Мульгор задумался и задал следующий коварный вопрос:
- Инцидент. Случался какой, либо нет?
Мы смотрели на него, избегая глядеть друг на друга. Молчание
затягивалось. Каждый боялся что-нибудь ляпнуть без согласования с Алицией.
Был ли в выкриках пьяного Эдека какой-то смысл? Она его знала лучше...
Я поняла, что молчать дальше становится неприлично, и решила найти
Алицию.
- Сейчас вернусь! - заявила я, не вдаваясь в подробности, и покинула
террасу прежде, чем господин Мульгор успел открыть рот.
Алицию я нашла в ателье стоящей на четвереньках с головой, засунутой
под катафалк. Мне показалось, что проще залезть к ней, чем пытаться ее
оттуда вытащить.
- Эй, послушай, - сказала я ее локтю, пытаясь одновременно выпутать
волосы из каких-то элементов конструкции. - Дошли до инцидентов, которые
были. Не знаем, говорить ли о воплях Эдека. Ты как считаешь?
- Не знаю, - сердито ответила Алиция. - Может, оно сюда завалилось?
Не могу, к чертям собачьим, его найти! Где оно, к дьяволу, может быть?!
- Кто?!
- Письмо от Эдека! Не знаю, что он там написал.
- А нам молчать, пока ты его не найдешь? Решай быстро, говорить
правду или нет?
Алиция отодвинула локоть и с большим трудом повернулась ко мне.
- Какую правду? - подозрительно спросила она.
- Я же тебе объясняю. Он спрашивает, были ли инциденты, а мы все
молчим, как глухонемые. У тебя тут самые верные приятели. Признаваться или
нет?
- Эй! - вдруг откуда-то сзади заорал Павел. - Теперь всегда будут
только ноги, без туловища?
- Что ему надо? - буркнула Алиция. - Я не понимаю, что он говорит.
- Зато я понимаю. Чего тебе надо?
- Мне ничего. Но этот тип хочет, чтобы вы обе пришли. Он вас ждет!
Мы отцепили головы от катафалка и начали выкарабкиваться на свет.
Алиция вдруг решилась:
- Ладно, о воплях скажем, этого не скроешь. Но о письме ни слова.
Может, это все пьяные бредни.
Господин Мульгор назначил следственный эксперимент. Чтобы точно
воспроизвести события, он попросил позвать в Аллеред всех гостей, чем
довел Алицию до состояния, близкого к апоплексии. Наконец он покинул дом
вместе со всей свитой и несколькими килограммами разнообразных
металлических предметов - портновскими ножницами, куском старого
подсвечника, стальной измерительной рулеткой... Ничего похожего на стилет
не нашли.
На следующий день Алиция решительно заявила: к телефону не звать - ее
нет дома, и неизвестно, когда она вернется. Это почти соответствовало
истине: мы с ней решили заняться крапивой в дальнем углу сада, уверяя друг
друга, что физический труд хорошо влияет на психику. Мысли мои при этом
были заняты иным.
Неожиданная смерть Эдека задела и меня лично. Мне необходимо было
задать ему один вопрос. Ответить мог только Эдек, и никто другой.
- Понять не могу, кому Эдек стал поперек дороги?! - свирепо сказала
я. - Ужасное свинство так неожиданно его прикончить!
- Он что-то знал, - задумчиво произнесла Алиция. - С самого приезда
делал какие-то намеки.
Я навострила уши. Но Алиция вдруг горестно застонала.
- Что я за дура? Рта ему раскрыть не давала! Обращалась как с пьяным!
Не слушала, что он говорил!
- Перестань! Он действительно был пьяный! Кто же мог предположить,
что протрезветь он уже не успеет!
- А теперь ничего и не скажет...
- Конечно, не скажет, сдурела, что ли? Если бы он сейчас что-нибудь
сказал, ты тем более не стала бы слушать, а удрала бы со всех ног. Кому он
еще хотел это сказать?
- А действительно, кому?
- Откуда я знаю? По-моему, он махнул рукой.
- Все время махал руками. Темно же было. Дурацкая затея с этой
лампой. Кажется, показал где-то между тобой и Эвой.
- Мы обе женского пола, - я чудом увернулась от очередного пука
крапивы, которым Алиция размахивала у меня перед носом. - Ты не могла бы
бороться с сорняками чуть менее энергично? От ревматизма я уже вылечилась:
меня две недели кусали красные муравьи.
- Почему красные? - рассеянно спросила Алиция.
- Такие водятся там, где я была...
- Подожди. У меня с ними что-то связано...
- Наверное. Муравьи красные. Все красное.
- Подожди. Красные муравьи... А Зося об Эдеке не знает? Что-то она
говорила, похоже на красных муравьев...
- Зося может знать. Она же видела Эдека в Польше. Надо спросить.
- Может, он там с кем-нибудь встречался?..
Внутри у меня что-то дрогнуло.
- Похоже, Эдек что-то о ком-то знал, - осторожно сказала я. - И этот
кто-то его укокошил. Ты как думаешь: кто-то из нас или чужой?
Алиция рассвирепела:
- Кто-то из нас - это кто, ты?
- Рехнулась? Почему я?!
- Ну и не я. Возможно, и не ты. Лешек и Хенрик отпадают. Кто
остается? Зося? Павел? Эльжбета?
- Еще Анита, Эва и Рой. Про них забыла?
- Я мыслю логично. Он их почти не знал. Скорее всего имел в виду
кого-то из Польши, он ведь никуда не ездил. Будь любезна, убирайся отсюда
к чертовой бабушке!
Я опешила.
- Бога ради, почему?! - спросила я пораженно. - Так сразу?
- Что? - буркнула рассеянно Алиция. - Пошла вон! Будешь еще тут
жужжать!
- Я думала, это ты мне, только не поняла, убираться из крапивы или
вообще из Аллеред. Делала бы ты, что ли, паузу, меняя собеседника!
- Что?.. Нет, это я осе. К гостям пока еще так плохо не отношусь.
- Может, и зря. Из вчерашних событий следует, что Эдек был прав.
Принимаешь у себя черт знает кого...
Наступившие сумерки прервали наше занятие.
Вытащенная на террасу Зося задумалась.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - наконец сказала она. - Какая связь
между красными муравьями и Эдеком? Ничего такого не помню... Павел!
Павел оказался более полезным.
- Знаю! - разволновался он. - Это про того типа в красной рубашке. Не
муравьи, а рубашка красная...
- Действительно, - вспомнила Зося. - Павел как-то видел Эдека...
- Что за тип? - нетерпеливо прервала Алиция. - Его кто-нибудь знает?
- Не в курсе, - сказала Зося. - Павел?..
- Я его не знаю. Месяца два назад видел Эдека с этаким черным типом в
красной рубашке. Я же вам говорил!
- Возможно, я пропустил мимо ушей, - призналась Алиция. - Кто это
был?
- Говорю, не знаю. Похоже, оба были на бровях, то есть, хочу сказать,
под мухой... Ловили такси и махали руками, как ветряные мельницы. Этот
черный в красной рубашке похож на южноамериканца. Они еще пытались залезть
в угольный фургон. Поэтому, собственно, я за ними и следил: интересно
было, что еще выкинут...
Павел замолчал, посмотрел на нас и спросил осторожно:
- Может, вы уже знаете, кто его убил?
- При чем тут этот тип в красной рубашке? - возмутилась Зося.
- Пока не знаем, - ответила я одновременно Зосе и Павлу. - Может, вам
что-нибудь придет в голову?
- Меня это вообще не касается! - вспылила Зося. - Меня тошнит от
убийств!
Алиция вдруг очнулась.
- Тип в красной рубашке ничего не значит, - заявила она решительно. -
Мало ли с кем Эдек мог спьяну ездить на угольном фургоне! Все это
бесполезно. Не знаю, зачем завтра устраивать этот ад. Никто ничего не
помнит. А кстати, мне готовят такой же ужин? В холодильнике - ни крошки?
- Может, он надеется, что убийца хлопнется в обморок и тем себя
обнаружит? - предположил Павел.
- Чушь! - сердито сказала Зося. - Обойдутся! Пусть наедаются дома!
- Кофе, - предложила я Алиции. - В крайнем случае - остатки водки.
- Водку жалко...
- Ну, без водки. Пиво. Вечер по-датски, с одним пивом. Эва, может
быть, привезет апельсиновый сок...
Про апельсиновый сок Эва, конечно, забыла. Была слишком взволнована и
расстроена необходимостью снова приехать в Аллеред в том самом наряде, что
и накануне. Два раза кряду появиться в одном и том же платье, да еще в
присутствии тех же людей - с этим могла смириться далеко не каждая
женщина.
Бардак, устроенный на этот раз, был вне конкуренции. Сидевший на
месте Эдека полицейский (он должен был в надлежащий момент крикнуть
что-нибудь и стукнуть стаканом по ящику) от усердия постоянно издавал
дикие рыки. Посланный в машину за соком Рой принес банку смазочного масла.
На журнальных столиках стояло с полтонны сахара, муки и соли в
разнообразных сосудах. Пива оказалось мало. Точнее, мало закрытых бутылок,
которые Павел должен был открывать. Содержимого открытых бутылок хватило
бы еще недели на две. Датская полиция во главе с г-ном Мульгором наблюдала
за нами с легкой паникой. Какой-то элемент покоя вносили Лешек и Хенрик,
сразу занявшие свои места и погрузившиеся в продолжение вчерашней беседы.
- Я ставлю на мужчину, - заявила Анита, наблюдая за Роем, плутавшим в
темноте с банкой. - Нужно иметь немалую силу в руке, чтобы так запросто
это проделать...
- Тебе хорошо говорить, - раздраженно сказала Эва. - У Хенрика алиби.
А Рой шатался за его плечами целый вечер...
- Ну, дорогая моя, муж-убийца - это же так интересно!
По заметному даже в темноте блеску глаз я поняла, что вряд ли
отношение Эвы к Аните будет в дальнейшем особенно нежным. Анита же
купалась в сенсации, как саламандра в огне.
Веселый вечер наконец подошел к концу. Г-н Мульгор, тысячу раз
извинившись, сообщил нам, что никому нельзя покидать Аллеред без его
согласия. Эве, Рою и Аните разрешалось жить дома, не выезжая за границы
Роскилля и Копенгагена. Полной свободой пользовались лишь Лешек и Хенрик.
- Мне очень жаль, дорогая, что вынужден бросить тебя в такой
идиотской ситуации, - печально сказал Лешек. - Но я должен отплыть. Да и
вряд ли от меня был бы толк. Чем меньше здесь будет гостей, тем лучше для
тебя.
Алиция меланхолично кивнула.
- Приезжай, когда все это кончится, - сказала она со вздохом.
Г-н Мульгор собирал свою команду. Я стояла на пороге террасы и
видела, как в кухонном проеме Эльжбета задержала Алицию и что-то сказала
ей. Алиция оживилась, но на полуслове их прервали: уезжали представители
власти. Пройдя мимо меня, Алиция вышла на террасу. Эльжбета скрылась на
кухне.
Я сделала шаг, чтобы тоже выйти, но вдруг услышала в прихожей
какой-то шорох. Было совсем темно, и я лишь уловила, как дверь скрипнула и
кто-то тихо вышел наружу...
Я обошла дом и вышла на дорожку. Там стояли Рой и Эва, Анита и
Хенрик, Лешек, Зося, Алиция и Павел. Полицейские как раз уезжали.
Я задержалась у калитки, поглядела на них и ощутила беспричинную
тревогу. Кто же из них минуту назад вышел из темной передней так
таинственно и так осторожно?

В понедельник Алиция сочла за лучшее пойти на службу. Домашний арест
никто особенно близко к сердцу не принял, и все собрались ехать в
Копенгаген. Зося должна была встретиться там с Алицией и вместе с ней
вернуться домой. Мы с Павлом хотели посетить Тиволи. Эльжбета намеревалась
пойти к приятелям и вернуться позже. Г-н Мульгор на все дал согласие...
В доме не было ни крошки съестного. Мы с Зосей обошли магазины и
среди прочего купили виноград - любимое лакомство Алиции. Вымыли его,
красиво уложили в миску, поставили на низкий стол у дивана. И вышли из
дома...
Я стояла вместе с Павлом у рулеточного стола в Тиволи и думала об
убийстве. Эта история все больше мне не нравилась.
- Павел, скажи правду! - потребовала я, решив поставить вопрос
ребром. - Переждем тринадцать... Не ты убил Эдека?
- Почему я? - возмутился Павел, не отрывая глаз от крутящегося круга.
- Переждем девятку...
Моя страсть к азартным играм всегда была неукротима.
- Который раз? - спросила я с интересом.
- Сейчас будет восьмой.
- Будь внимателен. Может скоро выйти... Не знаю, почему ты. Если
окажется, что это ты, тогда и начну удивляться. А сейчас я спрашиваю: ты?
- Нет, - рассеянно ответил Павел. - Зачем мне его убивать? И никакого
стилета у меня никогда не было. Смотри, смотри - тринадцать!..
Он кинул дикий взгляд на номер в обводе круга.
- Нет, проскочило! Сейчас, слава богу, тоже не будет! Послушай меня,
оставь на девятке.
- Сейчас?
- Да. Точно не ты?
- Честное слово! Ну?.. Есть!
- Девять. Четыре кроны, - сказал крупье.
- Ставь еще раз. Должно выйти. Слушай, если это не ты...
- Это мое? - оживился Павел, показывая на жетоны.
- Твое. Забирай. Слушай, если не ты...
- Девять. Восемь крон, - сказал крупье.
- О!.. - утешился Павел и сгреб следующую кучу железок. - Ну, теперь
опять переждем. Теперь должно быть тринадцать.
- Не будет, но поставь. Слушай, если не ты...
- Пять и девять. Четыре кроны, - сказал крупье.
- Я же говорила, чтобы держался девятки. Ставлю на тринадцать. Или
нет, переждем. Послушай в конце концов, что я говорю! Если это не ты, то
скажи мне, где ты был, когда все помчались провожать полицейских?
- Там же. Помчался провожать.
- Каким путем? Вокруг дома?
- Ага. Я теперь пережду четверку.
- А перед этим ты был на террасе?
- Ага.
- Разорюсь на этом идиотском тринадцатом... А еще там кто был?
- Все. Сейчас поставить?.. Нет, еще пережду.
- Кто все? Вспомни... Ну, есть!
- Тринадцать. Восемь крон, - сказал крупье.
- С шестого раза вышла, ставлю. Пережди четверку. Все - это кто?
Кого-то должно не хватать?
- Кого? - заинтересовался Павел.
- Не знаю. Я тебя спрашиваю. Вспомни, кто там был.
- Хенрик и Эва. Лешек. Полицейские. Алицию тоже видел. В общем, все
были. Ага, Эльжбету я не видел.
- Она была на кухне. А кто вышел из дома через другие двери, - ты не
видел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17