Это был холодный, пустой, совершенно безжизненный мир, мир, в котором только ревели двигатели - сердце машины, отбрасывая назад струи выхлопных газов серебристого цвета.
Далеко внизу, в ясную погоду, этот грохот двигателей отдавался бы среди необитаемых равнин Скалистых Гор. Но в эту ночь редкие фермы, укутанные густым низким туманом, спали спокойно, не слыша ни звука. Если кто-нибудь и слышал шум летевшего самолета, то совершенно не обращал на него никакого внимания. А у кого-то вообще могло возникнуть желание очутиться там, в самолете, и лететь далеко-далеко, ощущая заботливое внимание экипажа, чья основная обязанность - безопасность и комфорт пассажиров. И уж конечно ни у кого не могло возникнуть даже мысли о том, что каждый из сидящих сейчас в самолете с радостью и благодарностью поменялся бы с ним местами. Страх, как гигантский сорняк, прочно укоренился в мыслях большинства пассажиров. Некоторые, вероятно, так до конца и не представляли себе, что же все таки происходит. Но большинство из них, особенно те, кто слышал стоны и звуки, издаваемые своими несчастными соседями, испытывали ужасные чувства. Слова доктора, обращенные к пассажирам, после их осознания давали повод к размышлениям. Шум в салоне быстро стих и сменился шепотом и обрывками беспокойных разговоров.
Бэйрд дал Джанет пилюльки.
- Отнесите командиру, - тихо сказал он. - Скажите ему, чтобы он выпил как можно больше воды. Если он все таки отравился, то вода разбавит яд. Его будет тошнить - так и должно быть - это рвотное.
Когда Джанет вошла в кабину, Дан заканчивал радиосеанс. Он объявил конец связи и послал Джанет вымученную улыбку, которая не могла никого обмануть.
- Хелло, Джан. - Приветствовал он девушку. Руки его дрожали. - Рейс продолжается. Ванкувер интересуется подробностями. Я думаю, это их несколько потрясет. Как там дела, в салоне?
- Неплохо, - ответила девушка как можно непринужденнее и протянула ему пилюльки. - Доктор велел вам выпить как можно больше воды, а потом принять вот это. Это вам поможет.
- Ничего себе перспективочка. - Он залез рукой в глубокий карман на спинке сиденья и достал бутылку воды. - Ну что же, рискнем. - Сделав большой глоток, он проглотил пилюльки и скорчил ужасную гримасу. - Никогда не ешьте эти штуки - вкус у них премерзостный.
Джанет озабоченно смотрела на этого человека, сидящего перед мерцающей панелью со шкалами и циферблатами; оба штурвала двигались рывками взад-вперед сверхъестественной силой автопилота. Она тронула его за плечо.
- Как вы себя чувствуете? - спросила она. От нее не укрылась его бледность и капли пота на шее. Но она старалась убедить себя, что виной всему огромное напряжение, которое он испытывал.
- Я? - его тон был ненатурально искренен. - Я в порядке. А как ты? Ты уже пила эти пилюльки?
- Мне ни к чему. Я ела мясо.
- Ты оказалась умнее. Что до меня, то после этого я, пожалуй, стану вегетарианцем - это безопаснее.
Он повернулся в кресле и посмотрел на второго пилота, распростертого на полу, голова его лежала на подушке.
- Бедный старина Пит, - пробормотал он. - Но я уверен, с ним будет все о'кэй.
- Все в ваших руках, командир, - быстро ответила Джанет. - Чем быстрее вы посадите эту штуку в Ванкувере, тем быстрее мы отправим его в больницу.
Она подошла к Питу, опустилась на колени и поправила на нем плед, пряча внезапно подступившие слезы, готовые вот-вот прорваться несмотря на все ее усилия. Дан расстроился, потому что относился к девушке по-отечески.
- Ты часто о нем думаешь, Джан?
Она едва кивнула золотой копной волос.
- Я - мне кажется да, - ответила она. - Он мне нравится, уже несколько месяцев, с тех пор, как он пришел к нам в экипаж и этоэто ужасное происшествие так меня...
Она окинула себя взглядом и вскочила.
- У меня очень много дел. Я должна идти зажимать кое-кому носы, пока доктор будет вливать в них воду. Что делать, по другому с этими труднопьющими типами нельзя.
Она быстро ему улыбнулась и открыла дверь в пассажирский салон. Доктор стоял посреди прохода и разговаривал сидящей справа парой средних лет, смотревших на него с подозрением.
- Доктор, - допрашивала его решительно настроенная дама, - эта девушка, стюардесса - я видела, она шла в пилотскую кабину. Там все в порядке? Я имею в виду, предположим, что они тоже заболеют, что же будет с нами? - она вцепилась в своего мужа. - Гектор, я боюсь. Мне кажется, мы никогда не доберемся...
- Ну, ну, дорогая. Не придавай значения, - сказал он с уверенностью, которую в действительности не испытывал. - Я уверен, что ничего страшного не случится.
Он посмотрел на доктора сквозь очки в роговой оправе.
- Пилоты ТОЖЕ ели рыбу?
- Совсем не обязательно, что все, кто ел рыбу, отравились, уклончиво ответил доктор. - Во всяком случае, мы не знаем наверняка, что причиной болезни является рыба. Вам совершенно не о чем беспокоиться - мы примем все меры предосторожности к экипажу. А что вы ели, сэр?
Его вытаращенные глаза, казалось, сейчас выскочат из орбит.
- Рыбу!!! - воскликнул он. - Мы оба ели рыбу! - Негодование било из него ключом. - Это позор, что подобное могло произойти! Это должно быть расследовано до конца!
- Я вас уверяю, что все так и будет сделано, истина будет установлена.
Бэйрд вручил им по пилюльке, которые они взяли так, будто они могут взорваться.
- А сейчас, пожалуйста, вы должны выпить много воды - стакана три, если сможете, четыре. Вас будет тошнить, но так и должно быть, не волнуйтесь. Гигиенические пакеты в карманах ваших кресел.
Доктор оставил пару, смотревшую на свои пилюли, как загипнотизированные, и, пройдя вдоль прохода, добрался до своего места и посмотрел на Спенсера.
- Мясо, - быстро ответил тот, опережая вопрос доктора.
- Уже легче, - ответил тот, - на одного меньше.
- Вам приходится не легко, док, так ведь? Может вам помочь?
- Я могу принять всю помощь мира, - прорычал тот в ответ, - но беда в том, что вы не так уж много можете, разве что помочь мисс Бенсон и тому парню разносить воду.
- Конечно, - Спенсер понизил голос. - Там, сзади, дела, кажется, очень плохи?
- Да, им очень плохо. Черт возьми, - с горечью ответил Бэйрд. - У меня нет ничего, в чем они так нуждаются. Вы летите на футбольный матч - и совсем не думаете, что дюжина ваших соседей отравится рыбой. У меня есть подкожное и морфий - я никогда без этого не путешествую - но сейчас они скорее навредят, чем помогут. Бог знает, зачем я бросил в саквояж упаковку рвотных пилюль, но это лучшее, что я сделал. Немного драмамина было бы сейчас очень кстати.
- А что он делает?
- В таких случаях самое серьезное - обезвоживание организма. Введение драмамина позволяет предотвратить это.
- Вы имеете в виду, что рвота постепенно обезвоживает организм человека?
- Совершенно верно.
Спенсер в задумчивости потер подбородок.
- Ну что же. Восхвалим Господа за телячью отбивную. Я еще чувствую себя не готовым к обезвоживанию.
Бэйрд неодобрительно посмотрел на него.
- Вы, очевидно, видите что-то смешное в этой ситуации, - сказал он мрачно. - Я - нет. Я совершенно беспомощно смотрю на этих страдающих людей, которым становится все хуже и хуже.
- Не сердитесь на меня, док, - начал оправдываться Спенсер. - Я ничего не имел в виду. Просто я очень рад, что мы не ели рыбу и не отравились, как другие.
- Да, да, может быть вы и правы, - доктор прикрыл глаза рукой. - Я просто становлюсь стар для подобных ситуаций, - пробормотал он больше для себя.
- Что вы хотите этим сказать?
- Ничего, ничего.
Спенсер поднялся.
- А вы немного отдохните, док. Вы и так сделали слишком много. Самая большая удача для всех них - это то, что вы оказались на борту.
- Отлично, юноша, - ответил он саркастически, - прекратим пререкания. Я не собираюсь с вами спорить.
Молодой человек вспыхнул.
- Да, прекратим. Скажите, что мне делать. Я просиживаю здесь штаны, а вы работаете в поте лица и ужасно устали.
- Ничего, ерунда. - Бэйрд похлопал Спенсера по руке. - Не обращайте на меня внимания. Я выпустил на вас немного пара и чувствую себя лучше. Известно, что нужно сделать, и нет никакой возможности сделать это. Это меня угнетает больше всего.
- Отлично, - усмехнулся Спенсер, - рад, что хоть чем-то был вам полезен.
- Я скажу мисс Бенсон, что вы готовы помочь, если ей понадобится помощь. Но, воду уже всю разнесли, и, я думаю, вам лучше оставаться здесь. В проходе и так толкотни больше чем достаточно.
- Как скажите. Ладно, если я понадоблюсь, ищите меня здесь. - Спенсер снова уселся в кресло. - Но скажите, док, насколько все это серьезно?
Бэйрд посмотрел ему прямо в глаза.
- Вы даже не представляете себе насколько, - бросил он, уходя по проходу.
Он подошел к четверке болельщиков, которые накануне вечером с такой лихостью накачивались водкой. Теперь квартет уменьшился на одного. Он сидел, его трясло, плед лежал поперек груди. Сам он был серого цвета.
- Не давайте ему мерзнуть, - приказал Бэйрд. - Он много выпил?
- Смешной вопрос, - ответил его сосед, тасующий колоду карт. - Он, должно быть, опрокинул пару пинт водки, насколько я могу припомнить.
- До или после обеда?
- И до и после, я полагаю.
- Точно так, - подтвердил другой из этой же четверки. - И я думаю, Гарри сохранил все это в себе.
- В данном случае это ему не повредит, - сказал доктор, - это, несомненно, разбавит яд. У кого из вас осталось бренди?
- У меня пусто, - ответил мужчина с картами.
- Минуту, - сказал другой и порылся в кармане. - У меня должно что-то остаться во фляжке. Мы крепко выпили, ожидая вылета в Торонто.
- Дайте ему несколько глотков, - посоветовал Бэйрд. - Только аккуратно, ваш друг серьезно болен.
- Скажите, доктор, - спросил пассажир с картами. - Мы летим по расписанию?
- Насколько я знаю, да.
- А Энди на игру не попадет, да, док?
- Конечно. Сразу же по прибытии мы отправим его в больницу.
- Бедняга, старина Энди, - соболезнующим тоном произнес болельщик с фляжкой, снимая шляпу, - ему всегда не везло. Эй, - его внезапно осенила мысль, - но ведь он поправится, правда?!
- Я надеюсь, что да. Вы лучше делайте все, что я сказал и следите, чтобы он не раскрывался.
- Энди попал просто в фантастическую ситуацию. А как там "Тушенка", этот английский сумасброд? Вы его привлекли?
- Да, он нам очень помогает.
Когда Бэйрд отходил, он услышал, как болельщик, нервно тасующий колоду карт, обратился к своим товарищам:
- Как вам нравится такой двухдневный отдых?
Двигаясь по проходу, Бэйрд увидел Джанет, суетившуюся около миссис Чилдер. Он приподнял ее веко - она была без сознания. Ее муж ухватился за доктора, как за соломинку.
- Как она, доктор? - умоляюще спросил он.
- Ей так лучше, чем если бы она была в сознании и мучилась бы от боли, - ответил Бэйрд, надеясь что говорит убедительно. - Когда человек не может больше терпеть, природа отключает сознание.
- Доктор, мне страшно. Я никогда не видел, чтобы ей было так плохо. Чем отравлена эта рыба? В чем дело? Почему?
Бэйрд колебался.
- Ну хорошо, - медленно сказал он. - В конце концов, вы имеете право знать правду. Это очень серьезное заболевание - одно из тех, которые требуют активного лечения как можно раньше. Мы делаем все, что в наших силах.
- Я все это знаю, доктор, и сердечно вам благодарен. Но, она ведь поправится, да? Я имею в виду...
- Конечно, конечно, - как можно мягче сказал Бэйрд. - Не надо волноваться. На земле нас будет ждать "Скорая помощь" и тут же всех доставят в больницу. Поэтому ее выздоровление - это только вопрос времени и ухода.
- Господи, - вздохнул Чилдер, - как приятно это слышать.
Да, подумал про себя Бэйрд, интересно, хватило бы у меня мужества сказать ему что-нибудь другое.
- Послушайте, - окликнул его Чилдер. - А мы не могли бы сесть в ближайшем аэропорту?
- Мы думали об этом, - ответил доктор, - но на земле сильный туман и садиться очень опасно. Сейчас мы находимся над горами. Нет, быстрее всего доставить вашу жену в больницу можно, только в Ванкувере, что мы и делаем.
- Послушайте... вы все таки думаете, что - это была рыба, доктор?
- Сейчас мне трудно утверждать определенно, но я так думаю. Пищевое отравление как едой, которая была инфицирована - медики называют это стафилококковой инфекцией - или, возможно, что токсическое вещество внесено в пищу при приготовлении.
- А в нашем случае что произошло, доктор? - спросил пассажир, сидящий в следующем ряду и внимательно прислушивающийся к словам Бэйрда.
- Мне трудно быть уверенным, но, судя по эффекту, я склонен подозревать последний случай - токсическое вещество.
- И вы знаете какое?
- Я не думал об этом. Мы не можем это узнать без лабораторных анализов. При современных способах приготовления пищи - и особенно при тех предосторожностях, к которым прибегают авиакомпании - возможность отравления не более, чем один к миллиону. Нам просто не повезло. Но я вам должен сказать, что наш обед поступил не от традиционных поставщиков авиалинии. Что-то не связалось в Виннипеге из-за нашего опоздания и пришлось воспользоваться услугами другой фирмы. Это может иметь, а может и не иметь отношения к нашему несчастью.
Чилдер кивнул, обдумывая слова, сказанные доктором. Забавно, подумал про себя Бэйрд, как все таки люди стараются найти успокоение в словах врача. Даже тогда, когда врач должен сообщать плохие вести, факт того, что он вынужден это сделать, кажется, их успокаивает. Он доктор - он не допустит этого. Может быть, мы не так далеко ушли от колдовства, думал он с горечью, но - всегда доктор со своим волшебным саквояжем, вытаскивающий что-то из своей шляпы. Большую часть своей жизни Бэйрд лечил, уговаривал, льстил или обманывал, запугивал и успокаивал испуганных и доверчивых людей тем, что он лучше знает и все время надеялся, что его не подведет годами выработанное искусство и, иногда такой необходимый, блеф. Но это был момент истины, финал, неизбежность, с которой - он постоянно предчувствовал это - ему когда-нибудь придется столкнуться лицом к лицу.
Доктор почувствовал, что рядом остановилась Джанет. Подняв на нее вопросительный взгляд, он понял, что она на грани истерики.
- Доктор, еще два пассажира почувствовали себя плохо. Там, сзади.
- Вы уверены, что это не действие пилюль?
- Да, абсолютно уверена.
- Хорошо, иду. Вы не проведаете второго пилота, мисс Бенсон? Похоже, у него начинается обезвоживание организма.
Но едва он дошел до вновь заболевших пассажиров, как вернулась перепуганная Джанет.
- Доктор, мне страшно. Я подумала, вы должны...
Зуммер внутреннего телефона, донесшийся из кухни, оборвал ее на полуслове, как удар ножа. Она стояла, как пригвожденная, пока зуммер жужжал без перерыва. Первым пришел в себя доктор.
- Быстрее! За мной!
Двигаясь с ловкостью вообще-то ему не присущей, Бэйрд пробежал по проходу и ворвался в кабину пилотов. Здесь он остановился, охватывая моментально глазами и умом картину случившегося, и, в то же время, его внутренний голос, словно насмехаясь над ним, но с угрозой, сказал: "Ты был прав - это случилось".
Командир сидел неподвижно в кресле, пот заливал его лицо и стекал за воротник. Одной рукой он схватился за живот, другой нажимал кнопку внутреннего телефона на стене за креслом.
Доктор в два прыжка преодолел расстояние до кресла, помог Дану откинуться на спинку и расслабиться, поддерживая его под мышки. Дан ругался сквозь зубы злобно и почти неслышно.
- Полегче, - сказал ему Бэйрд. - Лучше бы вам выбраться отсюда.
- Я сделал... что вы велели... - Дан задыхался, закрывая глаза и с трудом выдавливая из себя слова. - Но... было уже поздно... Дайте мне что-нибудь, Док... Дайте что-нибудь быстрее... Мне надо продержаться... чтобы посадить ее... Включен автопилот, но... продержаться до посадки... Нужно сообщить диспетчеру... должен сообщить... - Он говорил все тише. Он делал отчаянные попытки произнести хоть слово, но глаза у него закатились и он потерял сознание.
- Быстрее, мисс Бенсон! - закричал доктор. - Помогите мне вытащить его отсюда!
Задыхаясь от напряжения, они извлекли грузное тело командира из кресла и положили на пол рядом со вторым пилотом. Доктор тут же вытащил свой стетоскоп и принялся за обследование. А Джанет подготовила пальто и плед и, как только доктор закончил осмотр, она быстро соорудила командиру подушку и укутала его. Поднимаясь, она вся дрожала.
- Вы сможете что-нибудь, доктор? Вы сможете помочь ему продержаться до посадки?
Бэйрд опять рассовал по карманам свои инструменты. Взглянул на множество приборов и переключателей, на штурвалы, двигающиеся сами по себе. В тусклом свете приборной панели он вдруг показался ей значительно старше своих лет и очень уставшим.
- Вы член этого экипажа, мисс Бенсон, поэтому я буду говорить откровенно. - Его голос звучал так жестко, что Джанет вздрогнула. - Вы можете выслушать несколько неприятных фактов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14