Тихое зловещее гудение указывало, что позади визитера подана энергия на микроволновой барьер, мощность которого вполне позволяла ему изжарить незваного гостя.
— Ни уно, ни отро, — объяснил Карденас. — Просто мне нужно поговорить с одной из учениц.
Повернувшись на вращающемся стуле, охранник просканировал биб безопасности.
— Это ведь не по поводу взрыва фургона, продающего мороженое, в прошлом месяце, верно? С тем делом разобрались. Наши нины не имели к нему никакого отношения. — Он неодобрительно фыркнул. — Виновата шайка антиобов из урба Миранос.
— Мне просто нужно быстро задать несколько вопросов. — Карденас говорил столь же терпеливым, сколь и намеренно неинформативным тоном.
Охранник оставил попытки выудить из посетителя какие-либо данные.
— Личность учащегося? — официально спросил он.
— Андерсон, Катла. — Глядя за спину охранника инспектор присмотрелся к бибу безопасности.
Караульный кивнул самому себе.
— Да, я знаю это имя. Запомнил считай весь список посещаемости. Хотя не припомню, чтоб действительно доводилось разговаривать с этой девочкой. — Пальцы его не по возрасту живо пробежались по клавиатуре. В качестве меры безопасности с бибом оператор мог работать не через голком, а только вручную.
Снова мельканье пальцев. На бибе было двести шестьдесят три LEDа. Восемнадцать вспыхнуло красным, а остальные зеленым цветом. Охранник постучал пальцем по одному из красных указателей.
— Ее здесь сегодня нет. — Он откинулся на спинку стула. — Может, заболела. Но здесь ее нет.
Карденаса эта новость удивила намного меньше, чем охранника.
— А ее монитор не мог выйти из строя? Или оказаться заслоненным?
Охранник оттопырил нижнюю губу.
— Сдохнуть мог запросто. Или сигнал может не пройти, если она работает в лаборатории, хотя мы стараемся не ставить нинов туда, где это возможно. Правда на занятиях по кулинарии такое иногда случается в массовом порядке. Радиационные помехи. Когда они готовят птицу на праздник, может стать действительно худо. — Он поработал с клавиатурой. — Повидайтесь с Алисией Таварес; класс номер одиннадцать. Она в этом месяце курирует девочку. — Он повернулся со стулом и показал. — Прямо по входному коридору, вторая дверь налево, по другую сторону от заповедника дикой природы. Она сейчас преподает Продвинутые Постоянные Поездки.
Инспектор поблагодарил караульного и зашагал в указанном направлении, проходя мимо классов, где дети обучались навыкам, необходимым для выживания в обществе. Выйдя из главного здания, он побрел через миниатюрную версию знаменитого нью-мексиканского Хорнада дель Муэрто, в комплекте с пустынным ландшафтом, источником и копиями исторических образцов материальной культуры, появившихся посреди урбанизированной, индустриализированной Полосы с целью показать ее подрастающим гражданам, какой была некогда жизнь, и какой по-прежнему оставалась в тех местах, где не понастроили ни индукционных труб, ни торговых галерей, ни игровых площадок.
Войдя в строение, он отыскал путь к классу номер одиннадцать. Его идент-браслет перебрал несколько тысяч муниципальных кодовых комбинаций, прежде чем через несколько секунд остановиться на одной, которая открывала дверь данного класса, разрешая ему войти.
Оказавшись в классе, он обнаружил, что его внимательно разглядывают две дюжины пар глаз. Лишенные окон стены из непробиваемого поляризованного стеклянного сплава были покрыты рисунками, двигунами и пейзажами, изображавшими разные виды современного транспорта. В данный момент класс рассматривал межконтинентальный сверхзвуковой транспорт в разрезе, но изучал не аэродинамику его очертаний и не физику его работающих на водороде двигателей. Для тех, кого это интересовало, подобные технические детали можно было куда лучше проанализировать дома. А дети учились этикету путешествий: как заказать еду, как есть, находясь на борту, как пользоваться ванной и туалетом, как разобраться с беспокойствами, причиняемыми другими пассажирами, — короче, как выжить и преуспеть в мире современных путешествий.
Наставляла их стройная темноволосая молодая женщина с тонким лицом, рабочую одежду которой в данный момент скрывала форма стюардессы компании «Юнайтед Вариг». «Юнайтед Вариг», конечно же, заплатила кругленькую сумму за преимущественное право столь широко демонстрировать свой фирменный логотип в учебном заведении. Нины, похоже, не возражали. Они были слишком заняты, пробуя друг на друге рекомендованные для путешествий фразы.
— Продолжайте упражняться в этих кратких диалогах, — приказала им Алисия Таварес. — Завтра будет устный опрос.
В ответ из рядов хорошо одетых младших граждан поднялся стон. Это тебе не бедный школьный округ, размышлял Карденас. В том урбе, где он вырос, у школ не было денег на такие легкомысленные штучки, как маскарадная форма.
— Чем могу помочь? — Она уловила мельканье его идента. — Боже, надеюсь, никто не попал в беду. То дело с фургоном, торгующим мороженым…
— Не имеет никакого отношения к моему сегодняшнему визиту сюда, — закончил он за нее. Когда он улыбнулся, кончики его вислых усов приподнялись на полсантиметра. Это действие неизменно вызывало ответную улыбку на устах всякого стоящего достаточно близко, чтобы заметить данное явление, и Таварес не стала исключением.
— Рада это слышать. Что я могу для вас сделать… — она снова взглянула на его идент, — …инспектор?
— Вы в этом месяце курируете ученицу по имени Катла Андерсон.
Таварес кивнула, и выражение ее лица сменилось на озабоченное.
— Она ведь не попала в какую-то беду, правда?
— Мы пока не знаем. Если и попала, то не по своей вине. — Он посмотрел мимо учительницы на класс, состоящий из сытых детей.
— Здесь ее сегодня нет.
— Да.
— Похоже, вы не удивлены.
Она пытливо посмотрела на него.
— Вы очень наблюдательны, инспектор. Катла весьма способная девочка. В некоторых отношениях — просто блестящая. Но у нее возникла настоящая проблема с посещаемостью. Насколько я могу судить, родители ее в этом не виноваты. Но в иные дни она просто не появляется. Ее родители протестуют и утверждают, что поговорили с ней об этой проблеме, но та все равно остается. Действительно, очень жаль. Такая умная девочка.
— Ее родители не звонили сегодня сказать, что она не придет?
Таварес покачала головой.
— Насколько я знаю, никто из них с нами не связывался. Такие неожиданные отсутствия носят случайный характер, и поэтому я не думаю, что Катла пропускает занятия, участвуя в какой-то регулярной деятельности вне соче.
Карденас кивнул.
— Как она ладит с другими нинами?
— Довольно неплохо. — Ответив рефлекторно, учительница тут же сделала оговорку. — Хотя я замечала, что, когда она не занималась положенной по программе деятельностью, то предпочитала держаться особняком. Почему бы вам не спросить у каких-нибудь ее односочниц? — И, повернувшись, обратилась к двум девочкам, исследовавшим подносы с муляжами еды. — Малага, Роза, вы не могли бы подойти сюда на минутку?
Карденас оказался лицом к лицу с двумя двенадцатилетними девочками, одной кофейного цвета и одной — песчаного. Он улыбнулся, и его усы заплясали. С любопытством посматривая на него, более светленькая из пары подняла взгляд на учительницу.
— Это ведь не что-нибудь такое, о чем будет опрос, правда?
— Нет, — заверил ее Карденас. — Я просто хочу спросить вас о вашей подруге — Катле Андерсон.
Первой ответила другая девочка.
— Вы хотите сказать, о гуфачке? — хихикнула она. — Именно так мы ее все называем. Потому что она впитывает в себя все окружающее, как губка, но когда спросишь о чем-нибудь, она в половине случаев лишь странно улыбается, словно знает ответ, но не уверена, как его тебе изложить.
— Точно, — быстро добавила первая девочка. Ее слова угрожали споткнуться друг о друга в обычной для двенадцатилеток манере речи. — Катла, си, она муй церебро, но все равно какая-то странная. Кабеса вареса, вердад?
Таварес скорчила недовольную гримасу.
— Малага, не забывай о манерах.
Девочка обиженно подняла взгляд.
— Хой, федоко же спросил!
— А мне все равно. — Девочка с кожей песочного цвета была ростом почти с него. — Катлы сегодня здесь нет.
— Нохо, — безразлично согласилась ее подруга. — Шунтанула, сабе?
— Ты не знаешь, где она может быть? — непринужденно спросил Карденас.
Девочки переглянулись, прежде чем та, что повыше, ответила:
— Никто не знает, где носится западный ветер. Вот это и есть Катла.
Он чуть улыбнулся и мягко произнес:
— Ты мне лжешь, Малага.
Она пристально посмотрела на него.
— А вот и нет. В иные дни Катла просто не нарисовывается.
— Я ведь спрашивал-то не об этом. — Он наклонился чуть поближе, буравя ее взглядом прямо в глаза. — Ты отлично знаешь, о чем я спрашивал. И знаешь, что я знаю, что ты лжешь. Пор фавор, не лги мне больше, Малага.
Девочка обернулась за помощью к подруге. Долгую минуту они молчали. Затем та, которую звали Розой, заговорила, хотя и явно с неохотой, не встречаясь взглядом с визитером.
— С Катлой иногда трудно говорить. И не оттого, что она хамит: просто молчит и все. Но иногда — иногда она принимается рассказывать нам, где бывает, когда не приходит сюда. — Еще не совсем женский голос упал до шепота, словно она боялась, что кто-то, здесь не присутствующий, может подслушать их разговор.
— Она любит тусоваться с отморозками.
Карденас тихо выдохнул.
— Катле Андерсон всего двенадцать. Она слишком мала, чтобы тусоваться с нинлоками. Захоти она примкнуть к ним, они бы просто посмеялись над ней. Она б замедлила их пульс.
— Только не подкоды, — замотала головой Малага. — Эти примут в компанию, если тебе одиннадцать. — Внезапно сообразив, что она, возможно, разгласила слишком много запретного знания, девочка поспешно добавила: — Во всяком случае, у меня ввод именно такой.
Инспектор выпрямился. Подкоды представляли собой слабо связанные, случайные группки антиобов, еще не доросших до вступления в настоящую шайку. Несмотря на сказанное девочкой, он никогда не сталкивался с допущением в клику одиннадцатилеток и ни разу не слышал о подобном случае. Но двенадцать — в двенадцать могли и стерпеть. Средний возраст подкода колебался от тринадцати до четырнадцати лет, после чего те шли дальше в настоящую шайку нинлоков, переходили в чистяки — или же заканчивали путь одиночками на Полосе. Или в могиле.
Подкоды были текучими бандами зрелых детей и незрелых подростков, лишенными какой-либо настоящей структуры или организации. В отличие от шаек нинлоков, члены этих банд бывали преданны только друг другу. Соединяющие их узы образовывались через дружбу и распадались столь же легко, как и завязывались. Вовлеченные в такие банды ребята редко совершали серьезные преступления. Большинство из них обращалось к антиобской деятельности не по убеждению, а от скуки. Они были скорее правонарушителями, чем преступниками.
Именно в таком возрасте их лучше всего было ловить, до того как они начнут спускать свою жизнь в сортир. Особенно такие толковые, явно многообещающие ребята, как эта Катла Андерсон.
Достав свой спиннер, Карденас запросил названия всех известных группировок подкодов, какие, по сведениям полиции, крутились в радиусе десяти киломов от соче. За пределами этого круга двенадцатилетка оказалась бы на чужой территории.
— Гобрески, — прочел он вслух, когда названия появились на экранчике. — Нарулас, Розовые, Хабаньерос, Терравиллас. Пропащие Перрос. Ветевенга. Сократиз. Конвирхил.
— Ветевенга, — пробормотала Роза. — Именно эта. Я не знаю, где они фокусируются.
— Есть еще что-то. — Карденас переключил внимание на девочку повыше ростом.
— Она… Катла часто упоминала имя одного антиоба. Парня. — Роза метнула на подругу предупреждающий взгляд, но та оставила его без внимания. — Комит себя Диким Дохом. Я… мы… встречали его раз-другой. Его сюда никогда не зачисляли, но ему разрешили посетить несколько занятий. И всякий раз, когда он бывал здесь, они корешились с Катлой. — Подняв руку над головой, она направила кисть от себя, ладонью вниз. — Примерно вот такого роста, довольно тощий. Волосы обычно короткие и зеленые. С правой стороны на голове выбрит зачеркнутый вопросительный знак. Помнится, как-то раз он говорил, будто ему пятнадцать — но, по-моему, просто хвастался. Кожа и черты как у афрангло. — Она коснулась левого уха. — Когда не на сейшене, всегда носит музуху. А ноды сбывал, словно какой-то классный Нобуру-сан.
— Из них получалась отличная пара, — добавила все еще колеблющаяся Роза. — Он был еще более странным, чем Катла.
Инспектор записал всю эту инфу.
— Вы обе очень помогли. Спасибо. — И повернулся, собираясь уйти.
Тут чья-то ручка робко схватила его за рукав. Он оглянулся и увидел, что задержала его Малага, впервые сильно походившая сейчас на ребенка своего возраста.
— С Катлой — с ней все в порядке, правда?
— Надеюсь. Хотелось бы думать именно так. Если она случайно нарисуется где-нибудь неподалеку отсюда, вы ведь дадите мне знать? Меня зовут инспектор Карденас. — Номера ему давать не требовалось. Уж как иметь дело с властями и использовать их для своих надобностей, дети усваивали в соче на одном из первых же занятий.
Когда он покинул соче, на небе собирались тучи. Снова муссон, размышлял он. Снова дождь. Этот ливень внесет беспорядок в его день, но он не возражал. Только психи что-то имели против дождя в пустыне, безотносительно к тому, сколько очищенного обессола извлекали и перекачивали на север с мелей Калифорнийского залива.
Антиобы имели склонность вести в основном ночную жизнь. Подкоды не были исключением. Сообщив о своих намереньях через голком, он направился не в офис, а домой. Если ему предстоит всю ночь гоняться за подкодами, то не мешает немного вздремнуть.
4
Сап-Ата-авеню никогда не спала. Именно туда приходили играть жители окрестного куска пирога Полосы, когда бывали в настроении малость оттянуться. Чистяки и антиобы, граждане и нинлоки, админы, техи и ээ-уланы свободно смешивались между собой, временно оставляя в стороне свои социальные различия, связанные общим желанием погрузиться в сверкающее море современных нравов.
Ищешь малость незаконного развлечения? Попробуй Тексмекссексхекс. Развлечение стимулирующее, но безопасное. Одобрено Минздравом (хотя, возможно, и не «Хорошим Домоводством»). Чувствуешь потребность в скорости? Поуправляй миккинутой «Дисони» — личной индукционной капсулой на 100% безопасной полосе препятствий на скоростях, при которых губы будут шлепать тебя прямо по щекам. В настроении витализировать немного агро? Надень стимкомбез «Караш» и пробегись через любую из многих сотен искусственных сред, уничтожая по пути скверных инопланетян, скверные формы жизни, скверных плотоядных и, за тайный гонорар наличными, свою/своего супругу(а) (требуется пригодный для сканирования снимок 4х6; предпочтительно голографический).
Попробуйте кухню всех семи континентов, от триобриандских трохусов тортеллини до сент-джорджского крильоснова, от пломбира «Мамирауа купурусу» до мочаночавого коктейля «Голубой Гиацинт» (две доли кофеина с плато, три сахара из низин, и нельзя вкусить гуараны, пока не начнешь валиться). Выбирай себе южамериканское барбекю из грызунов: от куи до капибары. Блюда, блюда, блюда, от иных худо, иные для блуда, а малость даже отсюда.
«Кстати, о выпивке, — зашептал со знающим видом на ухо инспектору раздражающе настойчивый подвижный реклам, когда Карденас брел мимо дорожки, идущей от главного бульвара, — пол-литра „ершей“ всего трояк за штуку в счастливую хору, проведенную в кафе «У Робусто», третий двор справа, его нельзя не заметить». Молотя одной рукой, он отогнал парящего в воздухе электронного зазывалу. Будь у него такое желание, он мог бы заграммировать свой браслет выдавать частоту, которая предупреждала бы всех таких досаждал держаться от него подальше, идентифицируя инспектора как находящегося при исполнении сотрудника СФП. Однако такая защита позволила бы определенным элементам населения засечь специфическую несущую волну и заметить его присутствие. И потому федералам, предпочитавшим вроде него действовать под покровом сравнительной анонимности, приходилось страдать от того же избытка вездесущей рекламы, что и всем прочим гражданам.
Подобно любому популярному ночному логову, Отвод № 64 так и кишел рекламами. По-прежнему раскаленный воздух пронизывала музыка, состоявшая не сплошь из рекламной какофонии. Карденас поймал себя на том, что насвистывает популярную современную очаровалку. Из шикарного бистро, гордо похвалявшегося своей бирманско-каджунской кухней, выскочила и чуть не налетела на него смеющаяся молодая пара, опьяненная вином и юношеской любовью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Ни уно, ни отро, — объяснил Карденас. — Просто мне нужно поговорить с одной из учениц.
Повернувшись на вращающемся стуле, охранник просканировал биб безопасности.
— Это ведь не по поводу взрыва фургона, продающего мороженое, в прошлом месяце, верно? С тем делом разобрались. Наши нины не имели к нему никакого отношения. — Он неодобрительно фыркнул. — Виновата шайка антиобов из урба Миранос.
— Мне просто нужно быстро задать несколько вопросов. — Карденас говорил столь же терпеливым, сколь и намеренно неинформативным тоном.
Охранник оставил попытки выудить из посетителя какие-либо данные.
— Личность учащегося? — официально спросил он.
— Андерсон, Катла. — Глядя за спину охранника инспектор присмотрелся к бибу безопасности.
Караульный кивнул самому себе.
— Да, я знаю это имя. Запомнил считай весь список посещаемости. Хотя не припомню, чтоб действительно доводилось разговаривать с этой девочкой. — Пальцы его не по возрасту живо пробежались по клавиатуре. В качестве меры безопасности с бибом оператор мог работать не через голком, а только вручную.
Снова мельканье пальцев. На бибе было двести шестьдесят три LEDа. Восемнадцать вспыхнуло красным, а остальные зеленым цветом. Охранник постучал пальцем по одному из красных указателей.
— Ее здесь сегодня нет. — Он откинулся на спинку стула. — Может, заболела. Но здесь ее нет.
Карденаса эта новость удивила намного меньше, чем охранника.
— А ее монитор не мог выйти из строя? Или оказаться заслоненным?
Охранник оттопырил нижнюю губу.
— Сдохнуть мог запросто. Или сигнал может не пройти, если она работает в лаборатории, хотя мы стараемся не ставить нинов туда, где это возможно. Правда на занятиях по кулинарии такое иногда случается в массовом порядке. Радиационные помехи. Когда они готовят птицу на праздник, может стать действительно худо. — Он поработал с клавиатурой. — Повидайтесь с Алисией Таварес; класс номер одиннадцать. Она в этом месяце курирует девочку. — Он повернулся со стулом и показал. — Прямо по входному коридору, вторая дверь налево, по другую сторону от заповедника дикой природы. Она сейчас преподает Продвинутые Постоянные Поездки.
Инспектор поблагодарил караульного и зашагал в указанном направлении, проходя мимо классов, где дети обучались навыкам, необходимым для выживания в обществе. Выйдя из главного здания, он побрел через миниатюрную версию знаменитого нью-мексиканского Хорнада дель Муэрто, в комплекте с пустынным ландшафтом, источником и копиями исторических образцов материальной культуры, появившихся посреди урбанизированной, индустриализированной Полосы с целью показать ее подрастающим гражданам, какой была некогда жизнь, и какой по-прежнему оставалась в тех местах, где не понастроили ни индукционных труб, ни торговых галерей, ни игровых площадок.
Войдя в строение, он отыскал путь к классу номер одиннадцать. Его идент-браслет перебрал несколько тысяч муниципальных кодовых комбинаций, прежде чем через несколько секунд остановиться на одной, которая открывала дверь данного класса, разрешая ему войти.
Оказавшись в классе, он обнаружил, что его внимательно разглядывают две дюжины пар глаз. Лишенные окон стены из непробиваемого поляризованного стеклянного сплава были покрыты рисунками, двигунами и пейзажами, изображавшими разные виды современного транспорта. В данный момент класс рассматривал межконтинентальный сверхзвуковой транспорт в разрезе, но изучал не аэродинамику его очертаний и не физику его работающих на водороде двигателей. Для тех, кого это интересовало, подобные технические детали можно было куда лучше проанализировать дома. А дети учились этикету путешествий: как заказать еду, как есть, находясь на борту, как пользоваться ванной и туалетом, как разобраться с беспокойствами, причиняемыми другими пассажирами, — короче, как выжить и преуспеть в мире современных путешествий.
Наставляла их стройная темноволосая молодая женщина с тонким лицом, рабочую одежду которой в данный момент скрывала форма стюардессы компании «Юнайтед Вариг». «Юнайтед Вариг», конечно же, заплатила кругленькую сумму за преимущественное право столь широко демонстрировать свой фирменный логотип в учебном заведении. Нины, похоже, не возражали. Они были слишком заняты, пробуя друг на друге рекомендованные для путешествий фразы.
— Продолжайте упражняться в этих кратких диалогах, — приказала им Алисия Таварес. — Завтра будет устный опрос.
В ответ из рядов хорошо одетых младших граждан поднялся стон. Это тебе не бедный школьный округ, размышлял Карденас. В том урбе, где он вырос, у школ не было денег на такие легкомысленные штучки, как маскарадная форма.
— Чем могу помочь? — Она уловила мельканье его идента. — Боже, надеюсь, никто не попал в беду. То дело с фургоном, торгующим мороженым…
— Не имеет никакого отношения к моему сегодняшнему визиту сюда, — закончил он за нее. Когда он улыбнулся, кончики его вислых усов приподнялись на полсантиметра. Это действие неизменно вызывало ответную улыбку на устах всякого стоящего достаточно близко, чтобы заметить данное явление, и Таварес не стала исключением.
— Рада это слышать. Что я могу для вас сделать… — она снова взглянула на его идент, — …инспектор?
— Вы в этом месяце курируете ученицу по имени Катла Андерсон.
Таварес кивнула, и выражение ее лица сменилось на озабоченное.
— Она ведь не попала в какую-то беду, правда?
— Мы пока не знаем. Если и попала, то не по своей вине. — Он посмотрел мимо учительницы на класс, состоящий из сытых детей.
— Здесь ее сегодня нет.
— Да.
— Похоже, вы не удивлены.
Она пытливо посмотрела на него.
— Вы очень наблюдательны, инспектор. Катла весьма способная девочка. В некоторых отношениях — просто блестящая. Но у нее возникла настоящая проблема с посещаемостью. Насколько я могу судить, родители ее в этом не виноваты. Но в иные дни она просто не появляется. Ее родители протестуют и утверждают, что поговорили с ней об этой проблеме, но та все равно остается. Действительно, очень жаль. Такая умная девочка.
— Ее родители не звонили сегодня сказать, что она не придет?
Таварес покачала головой.
— Насколько я знаю, никто из них с нами не связывался. Такие неожиданные отсутствия носят случайный характер, и поэтому я не думаю, что Катла пропускает занятия, участвуя в какой-то регулярной деятельности вне соче.
Карденас кивнул.
— Как она ладит с другими нинами?
— Довольно неплохо. — Ответив рефлекторно, учительница тут же сделала оговорку. — Хотя я замечала, что, когда она не занималась положенной по программе деятельностью, то предпочитала держаться особняком. Почему бы вам не спросить у каких-нибудь ее односочниц? — И, повернувшись, обратилась к двум девочкам, исследовавшим подносы с муляжами еды. — Малага, Роза, вы не могли бы подойти сюда на минутку?
Карденас оказался лицом к лицу с двумя двенадцатилетними девочками, одной кофейного цвета и одной — песчаного. Он улыбнулся, и его усы заплясали. С любопытством посматривая на него, более светленькая из пары подняла взгляд на учительницу.
— Это ведь не что-нибудь такое, о чем будет опрос, правда?
— Нет, — заверил ее Карденас. — Я просто хочу спросить вас о вашей подруге — Катле Андерсон.
Первой ответила другая девочка.
— Вы хотите сказать, о гуфачке? — хихикнула она. — Именно так мы ее все называем. Потому что она впитывает в себя все окружающее, как губка, но когда спросишь о чем-нибудь, она в половине случаев лишь странно улыбается, словно знает ответ, но не уверена, как его тебе изложить.
— Точно, — быстро добавила первая девочка. Ее слова угрожали споткнуться друг о друга в обычной для двенадцатилеток манере речи. — Катла, си, она муй церебро, но все равно какая-то странная. Кабеса вареса, вердад?
Таварес скорчила недовольную гримасу.
— Малага, не забывай о манерах.
Девочка обиженно подняла взгляд.
— Хой, федоко же спросил!
— А мне все равно. — Девочка с кожей песочного цвета была ростом почти с него. — Катлы сегодня здесь нет.
— Нохо, — безразлично согласилась ее подруга. — Шунтанула, сабе?
— Ты не знаешь, где она может быть? — непринужденно спросил Карденас.
Девочки переглянулись, прежде чем та, что повыше, ответила:
— Никто не знает, где носится западный ветер. Вот это и есть Катла.
Он чуть улыбнулся и мягко произнес:
— Ты мне лжешь, Малага.
Она пристально посмотрела на него.
— А вот и нет. В иные дни Катла просто не нарисовывается.
— Я ведь спрашивал-то не об этом. — Он наклонился чуть поближе, буравя ее взглядом прямо в глаза. — Ты отлично знаешь, о чем я спрашивал. И знаешь, что я знаю, что ты лжешь. Пор фавор, не лги мне больше, Малага.
Девочка обернулась за помощью к подруге. Долгую минуту они молчали. Затем та, которую звали Розой, заговорила, хотя и явно с неохотой, не встречаясь взглядом с визитером.
— С Катлой иногда трудно говорить. И не оттого, что она хамит: просто молчит и все. Но иногда — иногда она принимается рассказывать нам, где бывает, когда не приходит сюда. — Еще не совсем женский голос упал до шепота, словно она боялась, что кто-то, здесь не присутствующий, может подслушать их разговор.
— Она любит тусоваться с отморозками.
Карденас тихо выдохнул.
— Катле Андерсон всего двенадцать. Она слишком мала, чтобы тусоваться с нинлоками. Захоти она примкнуть к ним, они бы просто посмеялись над ней. Она б замедлила их пульс.
— Только не подкоды, — замотала головой Малага. — Эти примут в компанию, если тебе одиннадцать. — Внезапно сообразив, что она, возможно, разгласила слишком много запретного знания, девочка поспешно добавила: — Во всяком случае, у меня ввод именно такой.
Инспектор выпрямился. Подкоды представляли собой слабо связанные, случайные группки антиобов, еще не доросших до вступления в настоящую шайку. Несмотря на сказанное девочкой, он никогда не сталкивался с допущением в клику одиннадцатилеток и ни разу не слышал о подобном случае. Но двенадцать — в двенадцать могли и стерпеть. Средний возраст подкода колебался от тринадцати до четырнадцати лет, после чего те шли дальше в настоящую шайку нинлоков, переходили в чистяки — или же заканчивали путь одиночками на Полосе. Или в могиле.
Подкоды были текучими бандами зрелых детей и незрелых подростков, лишенными какой-либо настоящей структуры или организации. В отличие от шаек нинлоков, члены этих банд бывали преданны только друг другу. Соединяющие их узы образовывались через дружбу и распадались столь же легко, как и завязывались. Вовлеченные в такие банды ребята редко совершали серьезные преступления. Большинство из них обращалось к антиобской деятельности не по убеждению, а от скуки. Они были скорее правонарушителями, чем преступниками.
Именно в таком возрасте их лучше всего было ловить, до того как они начнут спускать свою жизнь в сортир. Особенно такие толковые, явно многообещающие ребята, как эта Катла Андерсон.
Достав свой спиннер, Карденас запросил названия всех известных группировок подкодов, какие, по сведениям полиции, крутились в радиусе десяти киломов от соче. За пределами этого круга двенадцатилетка оказалась бы на чужой территории.
— Гобрески, — прочел он вслух, когда названия появились на экранчике. — Нарулас, Розовые, Хабаньерос, Терравиллас. Пропащие Перрос. Ветевенга. Сократиз. Конвирхил.
— Ветевенга, — пробормотала Роза. — Именно эта. Я не знаю, где они фокусируются.
— Есть еще что-то. — Карденас переключил внимание на девочку повыше ростом.
— Она… Катла часто упоминала имя одного антиоба. Парня. — Роза метнула на подругу предупреждающий взгляд, но та оставила его без внимания. — Комит себя Диким Дохом. Я… мы… встречали его раз-другой. Его сюда никогда не зачисляли, но ему разрешили посетить несколько занятий. И всякий раз, когда он бывал здесь, они корешились с Катлой. — Подняв руку над головой, она направила кисть от себя, ладонью вниз. — Примерно вот такого роста, довольно тощий. Волосы обычно короткие и зеленые. С правой стороны на голове выбрит зачеркнутый вопросительный знак. Помнится, как-то раз он говорил, будто ему пятнадцать — но, по-моему, просто хвастался. Кожа и черты как у афрангло. — Она коснулась левого уха. — Когда не на сейшене, всегда носит музуху. А ноды сбывал, словно какой-то классный Нобуру-сан.
— Из них получалась отличная пара, — добавила все еще колеблющаяся Роза. — Он был еще более странным, чем Катла.
Инспектор записал всю эту инфу.
— Вы обе очень помогли. Спасибо. — И повернулся, собираясь уйти.
Тут чья-то ручка робко схватила его за рукав. Он оглянулся и увидел, что задержала его Малага, впервые сильно походившая сейчас на ребенка своего возраста.
— С Катлой — с ней все в порядке, правда?
— Надеюсь. Хотелось бы думать именно так. Если она случайно нарисуется где-нибудь неподалеку отсюда, вы ведь дадите мне знать? Меня зовут инспектор Карденас. — Номера ему давать не требовалось. Уж как иметь дело с властями и использовать их для своих надобностей, дети усваивали в соче на одном из первых же занятий.
Когда он покинул соче, на небе собирались тучи. Снова муссон, размышлял он. Снова дождь. Этот ливень внесет беспорядок в его день, но он не возражал. Только психи что-то имели против дождя в пустыне, безотносительно к тому, сколько очищенного обессола извлекали и перекачивали на север с мелей Калифорнийского залива.
Антиобы имели склонность вести в основном ночную жизнь. Подкоды не были исключением. Сообщив о своих намереньях через голком, он направился не в офис, а домой. Если ему предстоит всю ночь гоняться за подкодами, то не мешает немного вздремнуть.
4
Сап-Ата-авеню никогда не спала. Именно туда приходили играть жители окрестного куска пирога Полосы, когда бывали в настроении малость оттянуться. Чистяки и антиобы, граждане и нинлоки, админы, техи и ээ-уланы свободно смешивались между собой, временно оставляя в стороне свои социальные различия, связанные общим желанием погрузиться в сверкающее море современных нравов.
Ищешь малость незаконного развлечения? Попробуй Тексмекссексхекс. Развлечение стимулирующее, но безопасное. Одобрено Минздравом (хотя, возможно, и не «Хорошим Домоводством»). Чувствуешь потребность в скорости? Поуправляй миккинутой «Дисони» — личной индукционной капсулой на 100% безопасной полосе препятствий на скоростях, при которых губы будут шлепать тебя прямо по щекам. В настроении витализировать немного агро? Надень стимкомбез «Караш» и пробегись через любую из многих сотен искусственных сред, уничтожая по пути скверных инопланетян, скверные формы жизни, скверных плотоядных и, за тайный гонорар наличными, свою/своего супругу(а) (требуется пригодный для сканирования снимок 4х6; предпочтительно голографический).
Попробуйте кухню всех семи континентов, от триобриандских трохусов тортеллини до сент-джорджского крильоснова, от пломбира «Мамирауа купурусу» до мочаночавого коктейля «Голубой Гиацинт» (две доли кофеина с плато, три сахара из низин, и нельзя вкусить гуараны, пока не начнешь валиться). Выбирай себе южамериканское барбекю из грызунов: от куи до капибары. Блюда, блюда, блюда, от иных худо, иные для блуда, а малость даже отсюда.
«Кстати, о выпивке, — зашептал со знающим видом на ухо инспектору раздражающе настойчивый подвижный реклам, когда Карденас брел мимо дорожки, идущей от главного бульвара, — пол-литра „ершей“ всего трояк за штуку в счастливую хору, проведенную в кафе «У Робусто», третий двор справа, его нельзя не заметить». Молотя одной рукой, он отогнал парящего в воздухе электронного зазывалу. Будь у него такое желание, он мог бы заграммировать свой браслет выдавать частоту, которая предупреждала бы всех таких досаждал держаться от него подальше, идентифицируя инспектора как находящегося при исполнении сотрудника СФП. Однако такая защита позволила бы определенным элементам населения засечь специфическую несущую волну и заметить его присутствие. И потому федералам, предпочитавшим вроде него действовать под покровом сравнительной анонимности, приходилось страдать от того же избытка вездесущей рекламы, что и всем прочим гражданам.
Подобно любому популярному ночному логову, Отвод № 64 так и кишел рекламами. По-прежнему раскаленный воздух пронизывала музыка, состоявшая не сплошь из рекламной какофонии. Карденас поймал себя на том, что насвистывает популярную современную очаровалку. Из шикарного бистро, гордо похвалявшегося своей бирманско-каджунской кухней, выскочила и чуть не налетела на него смеющаяся молодая пара, опьяненная вином и юношеской любовью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33