Там было темно, и он не увидел норы. Но бопсы исчезли, так же бесшумно и незаметно, как и появились.
— Прощай… папа, — услышал он последние слова Катлы Моккеркин. Прозрачные глаза посмотрели на него, когда он поднялся на ноги. — Я устала, мистер Карденас.
— Знаю, Катла, — сочувственно ответил он. — Знаю. — Он показал на погасший теперь туннель и на все, что совсем недавно было внутри. — Все кончено?
Она кивнула и смахнула с лица волосы.
— Исчезло. Все исчезло. Я стерла всю систему, от Южного Техаса до Санхуаны, по всей Полосе. От Мэна до Мадагаскара. Там все исчезло. Все, что создал мой отец. Я перерезала все нити.
— Молодец, — вот и все, что додумался сказать Карденас.
Маячивший рядом с ним массивный Хаяки не побоялся высказать собственное мнение.
— У местных филиалов будут резервные копии.
— Для местных нужд. Любой расширенный ящик, хоть законный, хоть противозаконный, все равно, что дракон. Отрубишь ему голову, а прочие его части все равно могут причинить тебе немало неприятностей. Но только если они способны сотрудничать друг с другом. Главное было гарантировать безопасность Катлы. Сосредоточившаяся на Катле грамма была высокоцентрализованной. При стертом ядре согласованности больше нет. Нечто подобное, носящее личный характер, не будет поддерживаться на местном уровне. Такого не позволил бы себе даже такой леперо, как Моккеркин. — Он встретился взглядом с озабоченной Форхорсес. — Теперь, когда эта опасность стерта в порошок, мы можем, ничем не рискуя, нацелиться на уцелевшие изолированные сегменты скверного бизнеса Мока. Катла расскажет, как и где их найти.
Хаяки многозначительно кивнул.
— А как насчет других, которые тоже гонялись за ней? Не-моковских элементов? — Он показал за окно. — На них-то ведь ликвидация команды захватить или убить девочку не повлияет.
— Да, — признал Карденас, — но они хотели заполучить ее в свои руки с целью добыть сведения о внутренних механизмах бизнеса их конкурента. И когда этот бизнес начнет разваливаться, либо от истощения, отсутствия руководства из центра, либо из-за того, что СФП будет энергично арестовывать народ, они живо потеряют интерес. Подробное знание Катлой дел рушащегося предприятия быстро утратит всякую ценность. Что же касается воображаемого квантового средства похищать разные виды ценного кранча, то скоро пойдет гулять слух, что это не более чем дурацкая несбыточная мечта. — Он откинул голову назад, обратив взгляд к потолку. В комнату вторгся глухой механический гул.
— Эвакуационный вертипроп подлетает, — заметил он. — Им потребовалось довольно много времени. — Сунув пистолет в кобуру, он оглянулся на девочку. Форхорсес стояла рядом с ней, по-матерински успокаивающе шепча ей что-то. Катла кивала в ответ. Инспектор слегка толкнул напарника локтем в бок. Хаяки уловил намек друга, и двое федералов безмолвно покинули комнату, предоставив сотруднице службы помощи и дальше утешать эмоционально опустошенную двенадцатилетнюю девочку. Как бы ни был Карденас озабочен состоянием девочки, он достаточно долго жил на свете, чтобы знать: бывают времена, когда, невзирая на личную заинтересованность, лучше предоставить делать свое дело кому-то другому, чем лезть в него самому.
Кроме того, он изнывал от жажды и проголодался, и безотносительно к текущему положению дел снаружи, ему очень настоятельно требовалось отлить.
Он только что вышел из душа, когда приятный женский голос кодо-синапса уведомил, что к нему пришли. Вытирая затылок прихваченным из ванной банным полотенцем, он прошел к всегда включенному туннелю, прилипшему в одном углу кабинета и солиситарил идентификацию. Усиленный для улавливания звуков во всей комнате, голком прямиком передал его запрос скрытой молли.
В глубинах туннеля материализовалось изображение. В нише для визитеров на первом этаже стояла, ожидая допуска в лифт, Минерва Форхорсес. По контрасту с последним разом, когда они виделись, она выглядела шикарно в костюме из вельфволокна, с сумочкой в тон к нему, в туфлях последней модели и широкополой термотропической шляпке. А внешность спутницы сотрудницы службы помощи, в противоположность последним случаям, когда он с ней встречался, еще больше приковывала к себе внимание.
Одетая в шнур-платье из зелено-голубого мигальника, обвивавшего ее расцветающую фигурку, словно сжимающий кольца питон, Катла Моккеркин выглядела не только на несколько лет старше своего реального возраста, но и откровенно изысканной. Соответствующий платью легкий радужный головной убор защищал ее макушку от сонорского утра и откидывался на затылок, перепутываясь с волосами. Когда она двигалась, он мигал и переливался даже в ограниченном пространстве входной ниши кодо-комплекса. Из висевшей у нее на плече сумочки с повышенной степенью сохранности выглядывала пара музолинз. Каблуки ее полупарадных туфель были отключены для пешей прогулки, их интегрированная внутренняя гидравлика бездействовала.
— Минерва, Катла! Какой приятный сюрприз. Заходите, — пригласил он их через туннель, произнеся после этого устный код допуска, который даст двум женщинам доступ в лифт кодо-многоэтажки.
Вытирая из волос последние остатки влаги, он быстро двинулся накинуть какую-нибудь одежду. С тех пор, как он в последний раз видел и дочь Мока и ее психунку, прошло уже несколько недель. Неотложная работа в Департаменте заставила его снова погрузиться в текучку и поток жизни на Полосе. Он не забыл о девочке, но вынужден был отодвинуть эту заботу в самый конец своих мыслей. Одно из первых правил, которые усваивал в полицейском училище любой новичок, заключалось в том, что поглощенный мыслями полицейский был полицейским, нарывающимся на раннюю смерть.
Перемена в Катле Моккеркин была совершенно явственной и далеко не ограничивалась ее модным нарядом. Глаза девочки смотрели на окружающий мир, а не внутрь, и стояла она выпрямившись, а не сгорбившись, как ребенок постоянно ожидающий удара. Даже шаг у нее сделался иным, более широким и уверенным, словно она искала, куда б еще пойти, а не как обойти в страхе стороной. Стоявшая перед ним сейчас привлекательная, уверенная в себе личность намного больше походила на молодую женщину, чем на испуганного ребенка.
Но настороженность по-прежнему осталась, проявившись в том, как ее взгляд обшарил дальние углы помещения и быстро метнулся к окну, ведшему наружу. Со временем и при дальнейшей спокойной жизни страх и недоверие должны постепенно сойти на нет, хотя, как подозревал Карденас, они никогда не покинут окончательно.
Он двинулся было обнять ее, но сдержался. Те отношения, которые сложились между ними, были искусственными, следствием трагических обстоятельств, которые и толкнули их друг к другу. Они не выдержат испытания временем. А попытки укрепить их, пусть даже самые невинные и доброжелательные с его стороны, никак не посодействовали бы растущей независимости девочки. Он удовольствовался сердечным, насквозь профессиональным рукопожатием и улыбкой.
— Рад снова видеть вас обеих. — Он переключил внимание на сотрудницу службы помощи. — Чем обязан честью этого визита?
— У нас есть кое-какие новости. — Когда в Форхорсес никто не стрелял, она так и светилась. — Хорошие новости. Правда, Катла?
Девочка кивнула, сфокусировав половину своего внимания на Карденасе, предназначив оставшееся для интерьера его кодо. Было очевидно, что даже в доме федерала она все еще не чувствовала себя в полной безопасности.
— Я уезжаю. Покидаю Полосу. Я буду скучать по некоторым друзьям, но все говорят, что мне нельзя вернуться в мой соче. И я понимаю, почему. — Улыбка у нее по-прежнему оставалась робкой, а сама она — углубленной в себя. — Все будет в порядке. Я привыкла к переездам.
Проводив их внутрь, Карденас жестом предложил им присесть на кушетку. Минерва с благодарностью приняла холодную гарану, тогда как девочка выбрала ролу. Карденас как обычно заварил себе кофе со льдом.
— Тебе теперь ничего не должно больше угрожать, Катла, — сказал он ей. — Воспользовавшись той информацией, которую ты нам предоставила, мы арестовали почти всех важных помощников твоего отца вместе с великим множеством более мелких и прикрыли их разбросанные повсюду операции. Другие скверные парни, которые охотились за тобой, взяли это на заметку. Насколько мы могли определить, это заставило их быстро утратить интерес к тебе. Но сотрудники Департамента Общественных Ресурсов и мои друзья в СФП правы: просто для пущей уверенности тебе будет безопасней и удобней жить под другим именем, в другом месте.
— Именно это мы и пришли вам сказать. — Форхорсес явно волновалась за девочку. — Отдел генеалогии сумел найти ее тетю и дядю, про которых она даже не знала. В Новой Англии. Небольшой городок, приятное окружение. Все тщательно проверили и сочли безопасным. У той пары есть двое детей: мальчик пятнадцати лет и девочка четырнадцати лет. Они согласились принять Катлу в свою семью. Через год будут инициированы официальные процедуры по удочерению. Я не предвижу никаких проблем. Катла станет Гармонией Джин Френсис.
Девочка робко наклонила голову.
— Мне всегда нравилась певческая гармония, но у меня ее никогда не было. А теперь я буду Гармонией. Это очень вакан.
— Я тоже так думаю, — согласился он. Щеки Катлы залил румянец смущения — или, возможно, надежды.
Он с миг поразмыслил.
— Как тебе понравится встретиться с одним моим старым другом? С таким, с которым ты сможешь без риска поговорить даже в своем новом доме в Новой Англии? — И в ответ на встревоженный взгляд Форхорсес поспешил успокоить сотрудницу службы помощи. — Не беспокойтесь. Это никоим образом не поставит под угрозу ее новую личность.
— Разумеется. — Девочка с любопытством посмотрела на него. — Я не прочь.
Поднявшись с кушетки, он жестом предложил ей проследовать за ним к противоположной стороне кабинета. Усадив ее в кресло перед столом, он встал рядом.
Взяв голком, он активировал туннель и проинструктировал молли-драйвер принимать открытые команды. А затем передал прибор устного ввода ей. Она выжидающе посмотрела на него, чувствуя себя внутри ящика уютней, чем в чьей-либо квартире. Наклонившись и приблизив рот к самому ее уху, он прошептал ей что-то, но очень тихо, так что Форхорсес ничего не расслышала. Сотрудница службы помощи продолжала неуверенно следить, лицо ее отражало озадаченность.
Катла внимательно выслушала, состроила гримаску, но наконец кивнула. Поднеся голком к губам, она повторила ожидающей молли команду, которую он ей шепнул.
— Входит Чарлибо: собака.
Возникший в туннеле голографический образ был настолько полон жизни и выразительности, что вошедшему в тот момент в комнату постороннему было бы простительно принять его за настоящую собаку. Образ этот, как знал Карденас, мог стать еще более аутентичным, но не сделает этого без специализированной провокации, с какой Катла, в скором времени Гармония, надо надеяться, никогда не столкнется. Подавшись еще дальше вперед, он проговорил в голком:
— Чарлибо, особу рядом со мной зовут миз Гармония Френсис. Она мой добрый друг. Я хотел бы, чтобы ты тоже стал ее другом.
Необыкновенно жизнеподобная голограмма большой немецкой овчарки смерила его в ответ серьезным взглядом. Затем она переключила внимание на девочку, свесив на левую сторону светящийся язык, живо виляя хвостом из переливающегося кранча, разглядывая ее глазами, составленными из бесчисленных накоплений замысловато оттранслированных окулярных грамм.
Катла была прямо заворожена.
— Что он умеет делать?
— Ты здорово удивишься, когда узнаешь. Сам я здорово удивился. Я мог бы тебе сказать, но предпочел бы дать поэкспериментировать самой. Чарлибо очень разносторонний. Он будет с тобой играть, составит тебе компанию и даже посторожит тебя. — Он успокаивающе, по родительски положил ладонь ей на плечо. — И ты сможешь брать его с собой, куда б ни захотела, куда бы ни отправилась. Везде, где есть доступ к Большому Ящику, ты всегда найдешь Чарлибо. — Он отступил на шаг. — Почему б вам не познакомиться?
Зачарованная, она с головой окунулась в завязывание дружбы с этой собачьей граммой. Оставив ее у экрана, Карденас с Форхорсес тихонько вернулись обратно к кушетке и креслам перед широким фототропическим окном.
Увиденное произвело на сотрудницу службы помощи не просто сильное впечатление.
— Это самая реалистичная программа животного, какую я когда-либо видела! Где вы ее купили?
— Я ее не покупал. Это продукт кой-какой работы, которую мне пришлось проделать некоторое время назад, в «ДженДайне». Чарлибо был настоящей собакой. Моей собакой. Некоторое время, много лет назад, он также был моими глазами. Он погиб, делая свое дело, но сущность его удалось скачать и превратить в независимый психоморф. Не просите меня объяснить технологию. Ящичные дизайнеры получше моего все еще пытаются разобраться с этим. Но органический или граммический, он по-прежнему мой пес. А теперь он также и пес Катлы, даже если существует лишь в качестве морфологического резонанса, обитающего в самых глубоких щелях Большого Ящика.
Форхорсес усиленно пыталась понять.
— Вы сказали, что он сможет быть ей другом. Это мне понятно. Но что вы имели в виду, когда сказали, что он сможет и охранять ее?
Выражение лица Карденаса стало серьезным.
— Если того требует ситуация, Чарлибо может делаться совершенно осязаемым.
Челюсть у нее так и отвисла.
— Никакая частная грамма не может становиться осязаемой! Подобная технология предназначена только для военных. — Он ничего не сказал; просто посмотрел на нее в ответ. Она резко втянула в себя воздух и медленно кивнула. — Ладно, впечатление на меня вы произвели. — Она бросила взгляд на девочку перед туннелем в противоположном конце кабинета. — Вы уверены, что он не причинит ей вреда?
— Чарлибо не причинит вреда никому и ничему, одобренному мной. У нее все будет отлично. И даже если ей никогда не понадобится позвать его на помощь, она будет чувствовать себя в большей безопасности, зная, что он тут. Это все равно, что воображаемый пистолет, который отец положил тебе в детстве под подушку для борьбы с ночными чудищами.
— Что?
— Неважно. У меня есть два выходных. Что вы делаете сегодня вечером?
Выражение ее лица стало удивленным. По правде говоря, он и сам был немного ошеломлен энергичностью этого предложения.
Это было месяц спустя, когда он сидел перед активированным туннелем у себя в кабинете в центре города, прокручивая фоновую информацию по делу, которое им с Хаяки поручили расследовать, когда по всему инфовоиду перед ним нагло выплеснулось объявление.
МЕСТЬ ЗА МОКА!
Оно поразило его, а Анхель Карденас был не из тех, кого легко поразить. Оно висело, неярко светясь у него перед глазами, плавающие в темноте туннеля буквы. Первой его реакцией была мысль, что это шутка, состряпанная, вероятно, Хаяки или кем-то из ребят в Архивном Отделе.
Но при быстром отслеживании идентифицировать отправителя не удалось, а более глубокое зондирование заблудилось в дальних туманах и тайнах Большого Ящика. Определить он сумел лишь одно: кто б там его ни отправил, исходило оно не из Департамента.
Это, конечно, не исключало возможности того, что данное объявление просто хохма, устроенная каким-то другом или коллегой. Но тем не менее… Он сделал запись самого объявления и относящегося к нему пути поступления, насколько ему удалось его отследить. Не могло ли оно исходить от одного из подчиненных Мока? Большинство из них сидело за решеткой, дожидаясь суда или уже отбывая срок. Но не было никакой гарантии, что в ходе зачистки, выполненной на основе подробных сведений, предоставленных Катлой Моккеркин, переловили абсолютно всех.
Была, конечно, еще и враждебная грамма. Та, которая пыталась захватить или ликвидировать дочь Мока. Та, которая чуть не утопила его в подводном командном центре Мока в юго-восточном Техасе. Та моллисфера, которая, когда ее демонтировали и проанализировали, снабдила богатой жилой инфокранча правоохранительные органы десяти стран.
Может, та центральная молли выплюнула последнюю мстительную команду перед тем, как ее отрезали от своего ящика и удалили? Вообще-то мстительность это не то качество, какое обычно приписывали инертным граммам. Что, если какая-то созданная в последнюю минуту ренегатская мутация главной молли Мока сумела остаться незамеченной и со своей базы в Белизе, на Барбадосе или в Ботсване замышляла месть федералу, ответственному за прекращение деятельности ее ядра?
Такая идея представлялась совершенно бредовой. Мало кто поверил бы в нее хоть на миг. Но Карденас провел больше времени за зондированием Большого Ящика, чем другие, и видел самое худшее из того, что тот мог сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Прощай… папа, — услышал он последние слова Катлы Моккеркин. Прозрачные глаза посмотрели на него, когда он поднялся на ноги. — Я устала, мистер Карденас.
— Знаю, Катла, — сочувственно ответил он. — Знаю. — Он показал на погасший теперь туннель и на все, что совсем недавно было внутри. — Все кончено?
Она кивнула и смахнула с лица волосы.
— Исчезло. Все исчезло. Я стерла всю систему, от Южного Техаса до Санхуаны, по всей Полосе. От Мэна до Мадагаскара. Там все исчезло. Все, что создал мой отец. Я перерезала все нити.
— Молодец, — вот и все, что додумался сказать Карденас.
Маячивший рядом с ним массивный Хаяки не побоялся высказать собственное мнение.
— У местных филиалов будут резервные копии.
— Для местных нужд. Любой расширенный ящик, хоть законный, хоть противозаконный, все равно, что дракон. Отрубишь ему голову, а прочие его части все равно могут причинить тебе немало неприятностей. Но только если они способны сотрудничать друг с другом. Главное было гарантировать безопасность Катлы. Сосредоточившаяся на Катле грамма была высокоцентрализованной. При стертом ядре согласованности больше нет. Нечто подобное, носящее личный характер, не будет поддерживаться на местном уровне. Такого не позволил бы себе даже такой леперо, как Моккеркин. — Он встретился взглядом с озабоченной Форхорсес. — Теперь, когда эта опасность стерта в порошок, мы можем, ничем не рискуя, нацелиться на уцелевшие изолированные сегменты скверного бизнеса Мока. Катла расскажет, как и где их найти.
Хаяки многозначительно кивнул.
— А как насчет других, которые тоже гонялись за ней? Не-моковских элементов? — Он показал за окно. — На них-то ведь ликвидация команды захватить или убить девочку не повлияет.
— Да, — признал Карденас, — но они хотели заполучить ее в свои руки с целью добыть сведения о внутренних механизмах бизнеса их конкурента. И когда этот бизнес начнет разваливаться, либо от истощения, отсутствия руководства из центра, либо из-за того, что СФП будет энергично арестовывать народ, они живо потеряют интерес. Подробное знание Катлой дел рушащегося предприятия быстро утратит всякую ценность. Что же касается воображаемого квантового средства похищать разные виды ценного кранча, то скоро пойдет гулять слух, что это не более чем дурацкая несбыточная мечта. — Он откинул голову назад, обратив взгляд к потолку. В комнату вторгся глухой механический гул.
— Эвакуационный вертипроп подлетает, — заметил он. — Им потребовалось довольно много времени. — Сунув пистолет в кобуру, он оглянулся на девочку. Форхорсес стояла рядом с ней, по-матерински успокаивающе шепча ей что-то. Катла кивала в ответ. Инспектор слегка толкнул напарника локтем в бок. Хаяки уловил намек друга, и двое федералов безмолвно покинули комнату, предоставив сотруднице службы помощи и дальше утешать эмоционально опустошенную двенадцатилетнюю девочку. Как бы ни был Карденас озабочен состоянием девочки, он достаточно долго жил на свете, чтобы знать: бывают времена, когда, невзирая на личную заинтересованность, лучше предоставить делать свое дело кому-то другому, чем лезть в него самому.
Кроме того, он изнывал от жажды и проголодался, и безотносительно к текущему положению дел снаружи, ему очень настоятельно требовалось отлить.
Он только что вышел из душа, когда приятный женский голос кодо-синапса уведомил, что к нему пришли. Вытирая затылок прихваченным из ванной банным полотенцем, он прошел к всегда включенному туннелю, прилипшему в одном углу кабинета и солиситарил идентификацию. Усиленный для улавливания звуков во всей комнате, голком прямиком передал его запрос скрытой молли.
В глубинах туннеля материализовалось изображение. В нише для визитеров на первом этаже стояла, ожидая допуска в лифт, Минерва Форхорсес. По контрасту с последним разом, когда они виделись, она выглядела шикарно в костюме из вельфволокна, с сумочкой в тон к нему, в туфлях последней модели и широкополой термотропической шляпке. А внешность спутницы сотрудницы службы помощи, в противоположность последним случаям, когда он с ней встречался, еще больше приковывала к себе внимание.
Одетая в шнур-платье из зелено-голубого мигальника, обвивавшего ее расцветающую фигурку, словно сжимающий кольца питон, Катла Моккеркин выглядела не только на несколько лет старше своего реального возраста, но и откровенно изысканной. Соответствующий платью легкий радужный головной убор защищал ее макушку от сонорского утра и откидывался на затылок, перепутываясь с волосами. Когда она двигалась, он мигал и переливался даже в ограниченном пространстве входной ниши кодо-комплекса. Из висевшей у нее на плече сумочки с повышенной степенью сохранности выглядывала пара музолинз. Каблуки ее полупарадных туфель были отключены для пешей прогулки, их интегрированная внутренняя гидравлика бездействовала.
— Минерва, Катла! Какой приятный сюрприз. Заходите, — пригласил он их через туннель, произнеся после этого устный код допуска, который даст двум женщинам доступ в лифт кодо-многоэтажки.
Вытирая из волос последние остатки влаги, он быстро двинулся накинуть какую-нибудь одежду. С тех пор, как он в последний раз видел и дочь Мока и ее психунку, прошло уже несколько недель. Неотложная работа в Департаменте заставила его снова погрузиться в текучку и поток жизни на Полосе. Он не забыл о девочке, но вынужден был отодвинуть эту заботу в самый конец своих мыслей. Одно из первых правил, которые усваивал в полицейском училище любой новичок, заключалось в том, что поглощенный мыслями полицейский был полицейским, нарывающимся на раннюю смерть.
Перемена в Катле Моккеркин была совершенно явственной и далеко не ограничивалась ее модным нарядом. Глаза девочки смотрели на окружающий мир, а не внутрь, и стояла она выпрямившись, а не сгорбившись, как ребенок постоянно ожидающий удара. Даже шаг у нее сделался иным, более широким и уверенным, словно она искала, куда б еще пойти, а не как обойти в страхе стороной. Стоявшая перед ним сейчас привлекательная, уверенная в себе личность намного больше походила на молодую женщину, чем на испуганного ребенка.
Но настороженность по-прежнему осталась, проявившись в том, как ее взгляд обшарил дальние углы помещения и быстро метнулся к окну, ведшему наружу. Со временем и при дальнейшей спокойной жизни страх и недоверие должны постепенно сойти на нет, хотя, как подозревал Карденас, они никогда не покинут окончательно.
Он двинулся было обнять ее, но сдержался. Те отношения, которые сложились между ними, были искусственными, следствием трагических обстоятельств, которые и толкнули их друг к другу. Они не выдержат испытания временем. А попытки укрепить их, пусть даже самые невинные и доброжелательные с его стороны, никак не посодействовали бы растущей независимости девочки. Он удовольствовался сердечным, насквозь профессиональным рукопожатием и улыбкой.
— Рад снова видеть вас обеих. — Он переключил внимание на сотрудницу службы помощи. — Чем обязан честью этого визита?
— У нас есть кое-какие новости. — Когда в Форхорсес никто не стрелял, она так и светилась. — Хорошие новости. Правда, Катла?
Девочка кивнула, сфокусировав половину своего внимания на Карденасе, предназначив оставшееся для интерьера его кодо. Было очевидно, что даже в доме федерала она все еще не чувствовала себя в полной безопасности.
— Я уезжаю. Покидаю Полосу. Я буду скучать по некоторым друзьям, но все говорят, что мне нельзя вернуться в мой соче. И я понимаю, почему. — Улыбка у нее по-прежнему оставалась робкой, а сама она — углубленной в себя. — Все будет в порядке. Я привыкла к переездам.
Проводив их внутрь, Карденас жестом предложил им присесть на кушетку. Минерва с благодарностью приняла холодную гарану, тогда как девочка выбрала ролу. Карденас как обычно заварил себе кофе со льдом.
— Тебе теперь ничего не должно больше угрожать, Катла, — сказал он ей. — Воспользовавшись той информацией, которую ты нам предоставила, мы арестовали почти всех важных помощников твоего отца вместе с великим множеством более мелких и прикрыли их разбросанные повсюду операции. Другие скверные парни, которые охотились за тобой, взяли это на заметку. Насколько мы могли определить, это заставило их быстро утратить интерес к тебе. Но сотрудники Департамента Общественных Ресурсов и мои друзья в СФП правы: просто для пущей уверенности тебе будет безопасней и удобней жить под другим именем, в другом месте.
— Именно это мы и пришли вам сказать. — Форхорсес явно волновалась за девочку. — Отдел генеалогии сумел найти ее тетю и дядю, про которых она даже не знала. В Новой Англии. Небольшой городок, приятное окружение. Все тщательно проверили и сочли безопасным. У той пары есть двое детей: мальчик пятнадцати лет и девочка четырнадцати лет. Они согласились принять Катлу в свою семью. Через год будут инициированы официальные процедуры по удочерению. Я не предвижу никаких проблем. Катла станет Гармонией Джин Френсис.
Девочка робко наклонила голову.
— Мне всегда нравилась певческая гармония, но у меня ее никогда не было. А теперь я буду Гармонией. Это очень вакан.
— Я тоже так думаю, — согласился он. Щеки Катлы залил румянец смущения — или, возможно, надежды.
Он с миг поразмыслил.
— Как тебе понравится встретиться с одним моим старым другом? С таким, с которым ты сможешь без риска поговорить даже в своем новом доме в Новой Англии? — И в ответ на встревоженный взгляд Форхорсес поспешил успокоить сотрудницу службы помощи. — Не беспокойтесь. Это никоим образом не поставит под угрозу ее новую личность.
— Разумеется. — Девочка с любопытством посмотрела на него. — Я не прочь.
Поднявшись с кушетки, он жестом предложил ей проследовать за ним к противоположной стороне кабинета. Усадив ее в кресло перед столом, он встал рядом.
Взяв голком, он активировал туннель и проинструктировал молли-драйвер принимать открытые команды. А затем передал прибор устного ввода ей. Она выжидающе посмотрела на него, чувствуя себя внутри ящика уютней, чем в чьей-либо квартире. Наклонившись и приблизив рот к самому ее уху, он прошептал ей что-то, но очень тихо, так что Форхорсес ничего не расслышала. Сотрудница службы помощи продолжала неуверенно следить, лицо ее отражало озадаченность.
Катла внимательно выслушала, состроила гримаску, но наконец кивнула. Поднеся голком к губам, она повторила ожидающей молли команду, которую он ей шепнул.
— Входит Чарлибо: собака.
Возникший в туннеле голографический образ был настолько полон жизни и выразительности, что вошедшему в тот момент в комнату постороннему было бы простительно принять его за настоящую собаку. Образ этот, как знал Карденас, мог стать еще более аутентичным, но не сделает этого без специализированной провокации, с какой Катла, в скором времени Гармония, надо надеяться, никогда не столкнется. Подавшись еще дальше вперед, он проговорил в голком:
— Чарлибо, особу рядом со мной зовут миз Гармония Френсис. Она мой добрый друг. Я хотел бы, чтобы ты тоже стал ее другом.
Необыкновенно жизнеподобная голограмма большой немецкой овчарки смерила его в ответ серьезным взглядом. Затем она переключила внимание на девочку, свесив на левую сторону светящийся язык, живо виляя хвостом из переливающегося кранча, разглядывая ее глазами, составленными из бесчисленных накоплений замысловато оттранслированных окулярных грамм.
Катла была прямо заворожена.
— Что он умеет делать?
— Ты здорово удивишься, когда узнаешь. Сам я здорово удивился. Я мог бы тебе сказать, но предпочел бы дать поэкспериментировать самой. Чарлибо очень разносторонний. Он будет с тобой играть, составит тебе компанию и даже посторожит тебя. — Он успокаивающе, по родительски положил ладонь ей на плечо. — И ты сможешь брать его с собой, куда б ни захотела, куда бы ни отправилась. Везде, где есть доступ к Большому Ящику, ты всегда найдешь Чарлибо. — Он отступил на шаг. — Почему б вам не познакомиться?
Зачарованная, она с головой окунулась в завязывание дружбы с этой собачьей граммой. Оставив ее у экрана, Карденас с Форхорсес тихонько вернулись обратно к кушетке и креслам перед широким фототропическим окном.
Увиденное произвело на сотрудницу службы помощи не просто сильное впечатление.
— Это самая реалистичная программа животного, какую я когда-либо видела! Где вы ее купили?
— Я ее не покупал. Это продукт кой-какой работы, которую мне пришлось проделать некоторое время назад, в «ДженДайне». Чарлибо был настоящей собакой. Моей собакой. Некоторое время, много лет назад, он также был моими глазами. Он погиб, делая свое дело, но сущность его удалось скачать и превратить в независимый психоморф. Не просите меня объяснить технологию. Ящичные дизайнеры получше моего все еще пытаются разобраться с этим. Но органический или граммический, он по-прежнему мой пес. А теперь он также и пес Катлы, даже если существует лишь в качестве морфологического резонанса, обитающего в самых глубоких щелях Большого Ящика.
Форхорсес усиленно пыталась понять.
— Вы сказали, что он сможет быть ей другом. Это мне понятно. Но что вы имели в виду, когда сказали, что он сможет и охранять ее?
Выражение лица Карденаса стало серьезным.
— Если того требует ситуация, Чарлибо может делаться совершенно осязаемым.
Челюсть у нее так и отвисла.
— Никакая частная грамма не может становиться осязаемой! Подобная технология предназначена только для военных. — Он ничего не сказал; просто посмотрел на нее в ответ. Она резко втянула в себя воздух и медленно кивнула. — Ладно, впечатление на меня вы произвели. — Она бросила взгляд на девочку перед туннелем в противоположном конце кабинета. — Вы уверены, что он не причинит ей вреда?
— Чарлибо не причинит вреда никому и ничему, одобренному мной. У нее все будет отлично. И даже если ей никогда не понадобится позвать его на помощь, она будет чувствовать себя в большей безопасности, зная, что он тут. Это все равно, что воображаемый пистолет, который отец положил тебе в детстве под подушку для борьбы с ночными чудищами.
— Что?
— Неважно. У меня есть два выходных. Что вы делаете сегодня вечером?
Выражение ее лица стало удивленным. По правде говоря, он и сам был немного ошеломлен энергичностью этого предложения.
Это было месяц спустя, когда он сидел перед активированным туннелем у себя в кабинете в центре города, прокручивая фоновую информацию по делу, которое им с Хаяки поручили расследовать, когда по всему инфовоиду перед ним нагло выплеснулось объявление.
МЕСТЬ ЗА МОКА!
Оно поразило его, а Анхель Карденас был не из тех, кого легко поразить. Оно висело, неярко светясь у него перед глазами, плавающие в темноте туннеля буквы. Первой его реакцией была мысль, что это шутка, состряпанная, вероятно, Хаяки или кем-то из ребят в Архивном Отделе.
Но при быстром отслеживании идентифицировать отправителя не удалось, а более глубокое зондирование заблудилось в дальних туманах и тайнах Большого Ящика. Определить он сумел лишь одно: кто б там его ни отправил, исходило оно не из Департамента.
Это, конечно, не исключало возможности того, что данное объявление просто хохма, устроенная каким-то другом или коллегой. Но тем не менее… Он сделал запись самого объявления и относящегося к нему пути поступления, насколько ему удалось его отследить. Не могло ли оно исходить от одного из подчиненных Мока? Большинство из них сидело за решеткой, дожидаясь суда или уже отбывая срок. Но не было никакой гарантии, что в ходе зачистки, выполненной на основе подробных сведений, предоставленных Катлой Моккеркин, переловили абсолютно всех.
Была, конечно, еще и враждебная грамма. Та, которая пыталась захватить или ликвидировать дочь Мока. Та, которая чуть не утопила его в подводном командном центре Мока в юго-восточном Техасе. Та моллисфера, которая, когда ее демонтировали и проанализировали, снабдила богатой жилой инфокранча правоохранительные органы десяти стран.
Может, та центральная молли выплюнула последнюю мстительную команду перед тем, как ее отрезали от своего ящика и удалили? Вообще-то мстительность это не то качество, какое обычно приписывали инертным граммам. Что, если какая-то созданная в последнюю минуту ренегатская мутация главной молли Мока сумела остаться незамеченной и со своей базы в Белизе, на Барбадосе или в Ботсване замышляла месть федералу, ответственному за прекращение деятельности ее ядра?
Такая идея представлялась совершенно бредовой. Мало кто поверил бы в нее хоть на миг. Но Карденас провел больше времени за зондированием Большого Ящика, чем другие, и видел самое худшее из того, что тот мог сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33