Крылатый человек, несущий Брэдли, стремительно начал набирать высоту, в то время как его напарник оставался на прежнем уровне. Затем оба обменялись каким-то негромким сигналом, и в ту же секунду сжимавшие Брэдли когти разжались, дыхание его перехватило потоком воздуха, а сам он камнем полетел вниз.
В падении Брэдли не пролетел и сотни футов. Подобно ястребу, бросающемуся на добычу и хватающему ее на лету, второй крылатый человек с легкостью подхватил Брэдли и без видимых усилий с огромной скоростью понес его все дальше на восток навстречу неизвестной участи.
Вскоре после оригинального перемещения на лету Брэдли начал различать далеко впереди очертания большого острова и решил, что пленившие его существа направляются именно туда. И не ошибся. Меньше часа прошло с момента нападения на Брэдли, и вот уже он очутился на земле, в самом удивительном городе, который когда-либо приходилось видеть человеку.
Всего несколько мгновений оказалось в его распоряжении, чтобы оглядеться, прежде чем его втащили в какую-то дверь, но за эти мгновения он успел рассмотреть множество оригинальных строений из камня, дерева и глины самых разных форм и размеров, часто в несколько этажей. Одни из них располагались обособленно, другие теснились почти вплотную друг к другу, так что между ними не было ни улиц, ни проходов, а если что-то в этом роде и встречалось, то заканчивалось тупиком, едва успев начаться. Что касается дверей, то они находились главным образом на крышах.
Вот через одну из таких дверей Брэдли и был препровожден в темную каморку с низким потолком. Здесь его грубо пихнули в угол, где он растянулся на полу, споткнувшись о толстый тюфяк. Но он не остался один. Его похитители некоторое время возились в темноте; несколько раз Брэдли ловил взгляд их больших светящихся глаз. Наконец, воцарилась тишина, и только дыхание странных существ нарушало ее, свидетельствуя о том, что захваченный в плен Брэдли находится в помещении, служащим спальней для крылатых людей.
Ясно стало и то, что тюфяк на полу предназначен для спанья, а грубый толчок в его направлении можно было расценить как своеобразное приглашение к отдыху. Проведя небольшую ревизию, Брэдли обнаружил, что у него имеются пистолет с патронами, немного спичек, кисет табаку, фляга с водой и бритва. Затем, справедливо рассудив, что любая попытка к бегству обречена на неудачу из-за темноты, незнания обстановки и присутствия тюремщиков в одной с ним камере, он растянулся на тюфяке и мгновенно заснул.
Проснулся он уже при свете дня, и представшая перед его глазами картина заставила его еще раз протереть их, чтобы убедиться в своем пробуждении. Сквозь открытое окно, или дверь в потолке комнаты, вливался поток света. Сама комната представляла собой помещение неопределенной формы: одна стена несколько вдавалась внутрь, из угла второй торчала, судя по всему, часть соседнего здания, в третьей была ниша. Здесь были еще два окна и две двери. Стены были частично обшиты досками, искусно подобранными по цвету и отполированными, частично покрыты штукатуркой белого цвета и местами тянуты какой-то материей. Стены украшали в полном беспорядке изображения ящеров и других животных. Своеобразным оформлением интерьера служили расположенные на разном расстоянии друг от друга колонны. Каждую из них венчал упирающийся в потолок человеческий череп. Что означали эти черепа? Местный способ хоронить родных и близких или еще какой-то племенной обряд?
Но не это заставило его в изумлении протереть глаза, а вид двух существ, которые утащили его прошлой ночью. На противоположном от Брэдли конце комнаты меж двух колонн на высоте шести или семи футов была закреплена длинная жердь некое подобие насеста. Так вот на этом насесте, зацепившись коленями и завернувшись в свои огромные крылья, спали его вчерашние похитители, напоминая всем своим видом двух гигантских и омерзительных летучих мышей.
И глядя на эту картину широко раскрытыми от удивления глазами, Брэдли наконец-то осознал, что весь его жизненный опыт и интеллект пасуют перед простым, но совершенно неопровержимым, если, конечно, верить собственным глазам, фактом: крылья этих тварей вовсе не были искусственными, а росли из лопаток столь же естественным способом, как руки или ноги! И если не считать крыльев, облик этих существ был вполне человеческим.
Пока Брэдли разглядывал удивительную парочку, один из них проснулся, раскрыл крылья, чтобы освободить руки, уперся руками в пол и вскочил на ноги. Выпрямившись, он медленно развел свои крылья в стороны, а затем большими, круглыми, мигающими глазами уставился на Брэдли. Тонкие губы его растянулись в ужасной гримасе, обнажив желтые зубы. Улыбкой это назвать вряд ли бы кто решился, поэтому Брэдли оставалось только гадать, какое чувство или эмоции выражало крылатое существо. Его глаза смотрели на англичанина без всякого выражения, впалые щеки и череп, обтянутый мертвенно-бледной кожей, напоминали высохшую мумию. Существо было нормального человеческого роста, но казалось гораздо выше благодаря выступавшим из-за спины крыльям. Волос на голове не было. Длинные и мускулистые руки заканчивались костистой кистью с пальцами, напоминающими когти. Белое одеяние имело впереди разрез, через который можно было увидеть тонкие ноги. Это подобие савана составляло всю одежду крылатого человека. Судя по всему, на теле у него вообще не было волос; Брэдли понял, наконец, почему лица этих существ лишены выражения - у них не было ни бровей, ни ресниц. Уши были маленькие и плотно прижатые, голова совершенно круглая, а лицо плоское. Ступни были крайне маленького размера, очень изящные, что как-то не вязалось с их остальными физическими данными и выглядело почти смешно.
Приблизившись к Брэдли, крылатый человек коротко спросил:
- Откуда?
- Англия, - не менее кратко ответил тот.
- Где это и что это? - продолжал свой допрос крылатый.
- Эта страна далеко отсюда, - ответил англичанин.
- А твой народ кор-сва-джо или кос-аталу?
- Этого я не понимаю, - сказал Брэдли. - А теперь, как насчет пары вопросов с моей стороны? Кто вы такие? Что это за страна? Зачем вы меня сюда притащили?
Губы существа опять раздвинулись в жуткой гримасе.
- Мы называемся Вьеру. Луата - наш отец. Каспак принадлежит нам. Эта страна называется У-уху. Мы доставили тебя сюда, чтобы Тот Кто Говорит За Луату увидел и допросил тебя. Он сразу определит, откуда и зачем ты пришел, а главное - кос-ата-лу ты или нет.
- А если я не этот самый "кос" - как там дальше, - что тогда?
Вьеру приподнял крылья, будто пожал плечами, и жестом указал на череп, украшающий одну из колонн. Жест в комментариях не нуждался.
- Я есть хочу! - оборвал его Брэдли.
На это Вьеру распахнул перед ним одну из дверей в стене, пройдя через которую, Брэдли и его тюремщик оказались на крыше, но лежащей ниже той, на которую они приземлись ночью. При свете дня город показался еще более странным и удивительным, чем ночью, но уже не таким жутким и нереальным. Дома напоминали детские сооружения из разноцветных кубиков. Теперь Брэдли мог различить некое подобие улиц и переулков, но все они являли собой хаотичный лабиринт тупиков.
На крыше каждого дома возвышалась узкая колонна, увенчанная человеческим черепом. На одних домах колонны располагались по углам крыши, на других - в центре или близ него. Высота их составляла от пяти до двадцати футов. Украшавшие их черепа были, как правило, раскрашены в голубой и белый цвета. Наибольшее впечатление производили голубые черепа с белыми зубами и белыми кругами вокруг глазниц.
Тысячи, десятки тысяч черепов валялись вокруг каждого дома, торчали среди камней фундаментов, а неподалеку Брэдли увидел целую башню, сложенную из черепов. Сам же город был достаточно велик - Брэдли не мог определить его границ даже с крыши.
Повсюду сновало множество Вьеру: одни - на крышах, другие в воздухе; хлопанье бесчисленных крыльев создавало некое подобие шума прибоя. Большинство из них были облачены в белые одеяния, подобно его похитителям. На многих одеждах выделялась красная, голубая или желтая полоса на груди.
Тюремщик указал Брэдли на дверь в здании напротив.
- Отправляйся туда есть - приказал он, - а затем сразу возвращайся. Бежать не пытайся - бесполезно. Если кто спросит, ответишь, что принадлежишь Фош-бал-соджу. Спускайся здесь, - с этими словами он указал на верхушку лестницы, торчащей над соседней крышей. Затем повернулся и вошел обратно в дом.
Брэдли огляделся. Бежать было невозможно - это ясно. Сам город казался бесконечным, да еще за его пределами, как стражи, хищные звери и жуткие ящеры. Неудивительно, что его тюремщик с такой легкостью отпустил его из дома.
"Интересно, - подумал Брэдли, - У-уху - это название только города или всей страны и есть ли на острове другие города?"
Медленно он спустился по лестнице на улицу, вымощенную, на первый взгляд, круглым булыжником. Но, приглядевшись, Брэдли криво усмехнулся - улица была вымощена все теми же черепами.
- Город Черепов, - пробормотал Брэдли, - они, должно быть, собирали их со времен Адама! - С этой мыслью он вошел в указанную ему дверь.
Внутри он обнаружил большое помещение, наполненное Вьеру. Они сидели вокруг подобия каменных столов, верхушки которых были выдолблены и напоминали птичьи ванны в наших скверах и парках. Сиденья располагались со всех четырех сторон этих столов, или, лучше сказать, пьедесталов, и представляли собой обыкновенные доски.
Как только Вьеру заметили вошедшего Брэдли, они подняли жуткий вой. Было это приветствием или угрозой, он не знал. Вдруг из темного угла к нему бросился какой-то Вьеру.
- Кто ты и чего хочешь? - воскликнул он.
- Фош-бал-содж послал меня сюда поесть, - ответил Брэдли.
- Ты принадлежишь Фош-бал-соджу? - последовал вопрос.
- Похоже, что он так считает, - ответил англичанин.
- Ты кос-ата-лу?
- Дайте мне что-нибудь поесть, иначе я сейчас стану диким зверем! Вьеру, похоже удивился.
- Садись сюда, джаал-лу, - приказал он, и Брэдли уселся за стол в полном неведении, что его только что оскорбили, назвав гиеной, - самое обидное сравнение для любого обитателя Каспака.
Усевшись, Брэдли в ожидании огляделся. Его внимание привлекли обедающие за соседним столом. В руках у каждого был деревянный стержень, заостренным концом которого они накалывали куски мяса и отправляли их в рот. На другом конце стержня была прикреплена круглая створка раковины. Ею пользовались, чтобы подцепить более мелкие или разварившиеся кусочки. Буквально нависая над своей порцией, Вьеру с чавканьем уничтожали пищу, причем делали это столь торопливо, что зачастую давились и отрыгивали непережеванные куски обратно в мискообразное углубление. Брэдли, глядя на это, радовался от души, что сидит один.
Вскоре хозяин заведения вернулся, неся деревянную миску с едой. Ее содержимое он вывалил в "кормушку", как Брэдли окрестил углубление в пьедестале, и англичанин принялся за еду, стараясь не особенно обращать внимание на ее вид и вкус. К тому же он был настолько голоден, что его это не слишком интересовало.
Против ожидания, принесенная еда оказалась не только съедобной, но и весьма вкусной. Она представляла собой нечто вроде рагу из мяса, овощей, фруктов и мелкой рыбы с добавлением незнакомых ему специй, придававших пище своеобразную остроту.
Опустошив свою "кормушку", Брэдли удовлетворенно вздохнул и лениво принялся размышлять, кто же будет расплачиваться за его обед. В ожидании возвращения хозяина он занялся разглядыванием "кормушки" и пьедестала, в котором она была выдолблена. Стенки углубления были отполированы от длительного пользования, а все четыре боковые грани пьедестала слегка изгибались внутрь и тоже были отполированы до блеска телами бесчисленных Вьеру, прислонявшихся к ним в течение неизвестно скольких поколений. Да и вообще все помещение несло на себе печать глубокой древности. Обстановка была темной от времени, сиденья в середине были стерты чуть не до половины толщины, пол был гладким, как паркет, от миллионов босых ног, ходивших по нему бог знает с каких времен, а вокруг пьедесталов образовались канавки глубиной в несколько дюймов.
Наконец, видя, что никто не собирается требовать с него платы, Брэдли поднялся и направился к выходу, но на полпути его остановил голос хозяина.
- Вернись, джаал-лу! - закричал тот.
Пришлось вернуться. Подойдя к хозяину, стоявшему за большим пьедесталом, загораживающим вход в темную нишу, Брэдли едва не вскрикнул от удивления. На гладкой поверхности камня лежал самый обыкновенный в любом месте земного шара, кроме Каспака, квадратный листок бумаги. На нем прекрасным почерком, но совершенно незнакомыми буквами было что-то написано! Итак, эти удивительные существа имели, оказывается, свою письменность! И это помимо ткацкого ремесла, строительства и производства бумаги. Неужели эти крылатые уроды являли собой высшую ступень развития среди всех рас Каспака? Могло ли случится, что ход эволюции в этом замкнутом мирке привел к вершине мироздания именно этих летающих чудовищ?
Брэдли обратил внимание в свое время на отчетливо выраженные эволюционные отличия в разных племенах от обезьян до "людей копья", нарастающих постепенно с каждым новым звеном: Алу, Бо-лу, Сто-лу и так далее. Слыхал он и про племена Кро-лу и Галу, еще выше стоящие на эволюционной лестнице. И теперь перед его глазами было неоспоримое доказательство существования расы, чьи достижения указывали на степень развития, до которой тем же "людям копья" еще предстояло пройти многовековой путь. Смятение в мозгу Брэдли, вызванное этими мыслями, можно было сравнить с аналогичным процессом в мозгу принявшего дозу наркомана.
Итак, Брэдли, с трудом соображая что-либо, подошел вплотную к пьедесталу, а Вьеру совершенно невозмутимо подвинул листок бумаги к англичанину, подал ему костяное перо с деревянной ручкой и жестом показал, что тот должен расписаться. По лицу хозяина, самой природой лишенному всякого выражения, невозможно, конечно, было судить о его мыслях в эту минуту, но Брэдли показалось, что в его взгляде мелькнула издевка: ну откуда этот недоразвитый дикарь может знать, как надо расписываться; пускай хоть крестик поставит.
Схватив перо, Брэдли четким размашистым почерком вывел на листке: "Джон Брэдли, Англия". Теперь уже Вьеру начал проявлять признаки удивления. Схватив листок бумаги, он принялся изучать оставленный Брэдли автограф, всем своим видом выражая изумление перед невероятностью случившегося. Конечно же, он не мог прочесть написанное, но сам факт появления письменных знаков на бумаге свидетельствовал о том, что Брэдли тоже владеет этим искусством. Очевидно, приняв это к сведению, хозяин еще что-то дописал на бумаге после Брэдли, а затем обратился к нему:
- Ты еще вернешься сюда, прежде чем Луа скроет свое лицо за великой стеной, если, конечно, Тот Кто Говорит за Луату не призовет тебя прежде.
"Утешил, что называется", - подумал Брэдли, выходя наружу.
У входа толпились несколько Вьеру из тех, что уже закончили трапезу. Они немедленно окружили его и забросали вопросами. Они теребили его одежду, ощупывали пистолет и патронташ. Их поведение так разительно отличалось от предыдущего, что Брэдли пришел к выводу, впоследствии подтвердившемуся, что место для еды было чем-то вроде святилища и проявление там чрезмерного любопытства или агрессивности строго запрещалось. А здесь, на улице, они вели себя крайне грубо и угрожающе. С полураскрытыми крыльями они нависали над ним, преграждая путь к лестнице, ведущей на крышу, с которой он спустился. Но Брэдли был не из тех, кто мог долго терпеть подобное обращение. Сначала он попытался протолкаться к лестнице, но когда один из Вьеру схватил его за руку и грубо потащил назад, Брэдли, не долго думая, развернулся и так врезал обидчику, что тот свалился на землю.
Что тут началось! Крики, вопли, хлопанье крыльев! Когтистые пальцы со всех сторон тянулись к его лицу. Брэдли дрался как лев, раздавая удары направо и налево. Он не осмеливался прибегнуть к помощи пистолета, справедливо полагая его своей козырной картой, пока его назначение не известно похитителям. Если же он лишится его, то исчезнет последний шанс получить свободу, поскольку даже в таком безнадежном положении англичанин продолжал строить планы вновь обрести ее.
Первые же удары показали Брэдли, что Вьеру отъявленные трусы и оружия у них с собой нет. После того как двое или трое свалились от его ударов, остальные окружили его, но на безопасной дистанции, осыпая угрозами и оскорблениями. Те же, кто пострадал от его кулаков, даже не пытались подняться, а только жалобно стонали и причитали.
Снова Брэдли направился к лестнице, и на этот раз перед ним расступились и дали пройти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33