Ты же знаешь, как он поступил со старым Уэйнрайтом. Да и помимо него у нее здесь достаточно друзей, для которых изрешетить нас так же просто, как съесть свой воскресный обед. Не дай Бог она хотя бы намекнет им, что мы хотим лишить ее всего. А мы в любом случае получим достаточно. Ты — треть, я — треть, и треть Уэйнрайт. Да и прииск стоит миллионы! Да что тут говорить — мы можем позволить себе отдать ей все двести пятьдесят тысяч, если она согласится на продажу!
— Я не так сильно, как ты, стремлюсь пустить на ветер свои деньги, — заметила Лилиан.
— Твои деньги? Черта с два! Ты не получила бы вообще ничего, если бы не я! А что до ничтожной суммы в сто двадцать пять тысяч долларов, то эту цену мы платим за то, чтобы договориться со здешними ковбоями и не иметь от них неприятностей, пока не покончим с этим дельцем. Я уже пообещал Колби десять тысяч долларов. Кстати, что касается Колби — я видел вас обоих в гостиной перед ужином и вот что скажу — ты это оставь. Ты переходишь все границы. Такая близость с этим парнем ни в коем случае не может мне понравиться. Запомни, ты принадлежишь только мне! — вдруг добавил он неистово.
— Ой, да ну тебя, Морис! Не будь таким глупышом, — ответила Лилиан. — Ты сам говорил, что его надо привлечь на нашу сторону. И как я, по-твоему, должна добиваться этой цели? Рожи строить?
— Ты не должна заходить так далеко. Я слышал, ты что-то говорила ему про то, как у вас пойдут дела после свадьбы. Может быть, ты прекрасная маленькая актриса, Лиль, но тот поцелуй, который ты подарила ему, выглядел, черт возьми, слишком реалистично. Я не собираюсь позволить тебе улизнуть со смазливым наездником, когда ты наложишь свои лапки в митенках на эти небольшие деньжата.
— Ты что, вправду подумал, что я готова выйти за эту деревенщину? — Лилиан Мэнил разразилась взрывом хохота.
Колби нашел Быка в спальном корпусе.
— Я хочу, чтобы ты завтра съездил в каньон Бельтера и посмотрел, на каком уровне держится вода, — начал он.
— Слушай, Бык, — перебил его Техасец Пит, — я вспомнил, что дальше:
Зашли мы и сели, как он нам сказал.
Хозяин не мог улыбаться, дрожал.
Сказал чужестранец: «Быстрее, канюк!»
Тут кто-то вошел в заведение вдруг.
Мы смотрим — в дверях появилась одна
Девчонка. Мой Бог, как смотрела она!
Глаза ее долго бродили, пока
Она не узнала того старика.
С недоброй усмешкой она подошла
И голосом грозным его позвала.
Со слабой улыбкою ниц он упал.
«Иду, дорогая!» — в бреду прошептал.
Глава 13
ГАЛСТУЧНАЯ ВЕЧЕРИНКА
После того как Диана Хендерс вышла из столовой, выслушав объяснения мистера Корсона, она полностью оборвала всякие сношения с двумя приезжими. Теперь она была твердо уверена, что они вошли в преступный сговор с целью лишить ее всего. На следующий день она ела на кухне, где поведала повару Вонгу обо всех своих печалях. Старый китаец сосредоточенно слушал ее, пока она не закончила, затем встал, пересек кухню и подошел к серванту. Лукавая улыбка оживила его круглую желтую физиономию.
— Я это готовить, но я это не любить, — сказал он, вернувшись к столу со склянкой белого порошка в руке.
— О нет, Вонг! — воскликнула девушка, мгновенно сообразив, о чем думает старый верный слуга. — Ты не должен делать таких ужасных вещей. Скажи мне, что не будешь!
— Халасо-халасо, однако ви иметь в виду, — ответил он, пожав плечами, и вернул скляночку на место.
— Вечером я собираюсь уехать, Вонг, — призналась она. — Обещай мне, что ничего ужасного не произойдет, пока меня здесь не будет, и что ты останешься здесь до моего приезда, никуда не отлучаясь. Никому другому я не могу доверить смотреть за домом — только тебе, Вонг.
— А ви велнуться?
— Да, Вонг, я собираюсь доехать до Хендерсвиля и заночевать в отеле миссис Донован, а утром сесть на дилижанс до Альдеи. Я собираюсь поехать на поезде в Канзас-Сити и проконсультироваться кое с кем из друзей отца. Надеюсь, что они порекомендуют мне хорошего адвоката. Ты позаботишься обо всем, Вонг?
— Не сомневаться, миси! Это пустяки!
После обеда она послала за Колби и, когда тот явился, передала ему слова Корсона. Казалось, Колби был смущен и испытывал определенную неловкость.
— Мне очень жаль, Ди, — сказал он. — Но я не вижу, что тут можно поделать. Если бы я был тобой, то согласился бы принять половину предложенной цены. Они сделали тебя недееспособной, и ты не добьешься денег, враждуя с ними.
— Но я не собираюсь принимать такое предложение и удивлена, что ты советуешь мне это.
— Это лишь для твоего же блага, Ди, — заверил он ее. — Лилиан не виновата, что твой дядя оставил твоего отца без наследства. Ты не можешь обвинить ее в том, что она хочет получить положенное. Мне кажется, с ее стороны было весьма мило предложить поделиться.
— Я так не думаю, — ответила Диана. — По-моему, за этим предложением кроется что-то другое. Здесь дело нечисто. Я собираюсь расследовать это и еду в Канзас-Сити, чтобы нанять адвоката. Так что мне понадобится экипаж и человек, который довезет меня до города сегодня вечером.
— Очень сожалею, Ди, но Корсон и мисс Лилиан уже отправились на коляске в город.
— Тогда я поскачу на Капитане, — решила она. — Пожалуйста, позаботься, чтобы его оседлали сразу же после ужина.
Она упаковала свою одежду и другие необходимые вещи в небольшую сумку, которую можно было привязать к седлу, надела юбку из оленьей замши и новую блузку для поездки в город. После ужина она, напрасно прождав несколько минут, была вынуждена сама отправиться к загону. Она рассчитывала, что Капитана приведут прямо к дому, и весьма удивилась, когда Хол проигнорировал ее пожелание.
К своему изумлению, она обнаружила, что Капитан не то что не оседлан, а вообще бегает по пастбищу за милю от ранчо. Она пошла в спальный корпус, чтобы попросить кого-то из мужчин поймать его, но нашла корпус пустым. Оттуда она прошла на кухню, где нашла лишь повара, пекущего хлеб на завтра.
— Где парни? — спросила она.
— Они собилаться на ланч Джонсон вечелом. Часть из них ускакать. Длугие пойти в голод. Айдахо, Колоткий Бен и Пит идти на танцы.
— Где Хол?
— Я думать, он уйти в город — я не видеть его с обеда.
— Билли тоже ушел?
— Нет, Билли быть здесь. Хэй, Билли!
Из темноты появился Билли.
— О, Билли, это ты?! — обрадовалась Диана. — Пожалуйста, поймай для меня Капитана и оседлай его.
— Вы же не собираетесь ехать одна на ночь глядя? — спросил он ее.
— Я должна ехать в город, Билли, а Хол забыл попросить кого-нибудь поехать со мной, — объяснила она.
— Понятно. Тогда я сам поеду с вами. Сейчас я оседлаю лошадь! — И Билли умчался. Через десять минут оба были в седлах и скорой рысью направлялись к городу.
— Я не понимаю, как Хол мог отпустить всех людей одновременно, — сказала Диана задумчиво. — Так никто никогда не делает — это небезопасно.
— Бык никогда не делал так, — сказал Билли. — Бык был классным бригадиром.
— Тебе нравится Бык? — спросила она.
— Еще бы! — решительно заявил Билли. — А вам?
— Мне нравятся все наши парни, — сдержанно ответила она.
— Бык бы никогда не оставил вас здесь на ночь одну. Он вас страшно высоко ценит, мисс, — лишь благодаря ночному мраку Билли осмелился говорить столь свободно. Тьма скрывала досадную неловкость, которую он мог ощутить, зайдя так далеко. Но та же тьма скрыла и краску, залившую щеки Дианы — краску раскаяния за те подозрения, которые она питала по отношению к Быку.
Еще до того, как достигнуть Хендерсвиля, они поняли, что в городе творится что-то странное. До них донесся глухой шум возбужденных людских голосов, из которого выделялись редкие одиночные выкрики. Когда они въехали на единственную улицу городка, то увидели сотни фигур, волнующихся перед салуном Хэма. Какой-то человек, взобравшись на веранду, выступал перед толпой.
— С этим делом пора кончать! — кричал человек, в то время как Диана и Билли остановились у края толпы. — Пришло время положить конец бесчинствам! Все вы так же хорошо, как я, знаете, кто это делает! Все, что мы должны сделать сейчас, — это поехать и взять его. Он сейчас в Тополином каньоне — у нас под рукой, а веревок в стране ковбоев пока достаточно. Кто со мной? — На его призыв откликнулось два десятка голосов, полных свирепой решимости. — Так седлайте своих мустангов, друзья! Поедем и схватим его!
Диана узнала в ораторе Хола Колби. Она обратилась к какому-то человеку, который остался стоять на месте, в то время как большинство ринулось седлать своих коней.
— О чем он говорит? — спросила она. — Что случилось?
Человек взглянул на нее и, узнав хозяйку прииска, смущенно снял шляпу.
— Ах, это вы, мисс Хендерс! Видите ли, сегодня днем снова ограбили дилижанс, и Мак Гербер был убит. Это был его первый рейс после того, как его ранили в тот раз. И первый рейс после того, как Бык ушел с должности курьера. Вот многие и вбили себе в головы, что это сделал именно Бык.
— Это не так! — закричал маленький старый человек, стоявший неподалеку. — Это не Бык! — Диана узнала в говорящем Дикого Кота Боба.
— Я тоже так не думаю, — сказал первый человек. — Но дела его плохи. Парни на взводе. Любой в этой толпе готов свою бабушку линчевать, если примет лишнего. А выпили они порядочно — Хэм пару часов бесплатно поил их в своем заведении. Никогда я не видел от него такой щедрости.
— Он хочет, чтобы кто-то другой вместо него ехал за Черным Койотом, — сказал Дикий Кот Боб. — Иначе не расплескивал бы так чертовски щедро свое вонючее пойло! У него-то самого никогда не хватит смелости, выхлебай он даже целый винокуренный завод!
— Вы думаете, они действительно намерены линчевать Быка? — переспросила девушка.
— Не может быть двух мнений, мисс, — отозвался мужчина, с которым она заговорила вначале. — Они собираются сделать это, и думаю, что сделают. Вы же видите, как они сердиты. Мак попытался отстреливаться, и Черный Койот продырявил его ровнехонько между глаз. Потом он взял золото, отвязал и отпустил лошадей — и исчез. Вот почему мы узнали об этом только что — им не на чем было доехать до города, и они шли пешком.
Толпа мстителей к этому моменту уже собралась. Они ехали, покачиваясь в седлах, с дикими выкриками. Будучи трезв, ни один из них никогда даже не подумал бы ехать ловить экс-бригадира «Заставы Y» — однако в пьяном виде они забыли о своем страхе перед ним. Диана поняла, что они вполне способны выполнить свой план.
Они ехали линчевать Быка! Это казалось неправдоподобным, немыслимым. Но с другой стороны — могла ли она осуждать их? Даже зная его достаточно хорошо, она все же отчасти допускала, что слухи о его вине справедливы. А это было еще до последнего, сегодняшнего злодеяния. Этот возмутительный акт насилия, казалось бы, уничтожил последние сомнения в преступности Быка — за те шесть недель, которые он охранял золото, никаких ограблений не было, но в первый же день, когда дилижанс выехал после его увольнения с должности, зверства возобновились.
Она стала припоминать различные факты, компрометирующие его. Например, то, что в день одного из ограблений его видели вместе с Грегорио. Она вспомнила кровь на его рубашке, которую заметила в день, когда Мэри Донован стреляла в бандитов. Она подумала и о мешочке с золотым песком, который он показал в спальном корпусе во время игры в карты. Пожалуй, не оставалось никаких путей избежать веры в его вину.
Орущие мстители кружили вокруг заведения Хэма, богохульствовали, палили из ружей и револьверов. Вдруг на веранде появился сам шериф и поднял руку, призывая к вниманию.
— Я представляю закон! — возгласил он. — И по закону я не могу позволить вам линчевать кого бы то ни было. Но как хозяин этого заведения я могу пригласить — и приглашаю вас всех — выпить перед отъездом.
Последовали всеобщие крики одобрения и давка у ограды. Те, кто не мог пробиться, пускали своих лошадей прямо в салун. Когда последний из них исчез, Диана, потерявшая Билли в давке и всеобщем возбуждении последних пяти минут, повернула коня и поскакала в том направлении, откуда прибыла.
Однако миновав последние дома, она внезапно повернула налево, хотя ранчо «Застава Y» находилось справа. Пустив Капитана рысью, она поскакала через темноту на запад. Через некоторое время она выехала на хорошо различимую тропу. Подгоняя Капитана словами и уколами шпор, всадница заставила его мчаться галопом. Выносливое животное стремительно неслось сквозь ночную тьму, а сердце его хозяйки билось в такт стуку его неподкованных копыт.
Что она делала? Не обезумела ли она? Дюжину раз Диана Хендерс повторяла эти риторические вопросы. Но в ответ лишь единственная фраза, совершенно против ее воли, билась в ее воспаленном мозгу. Она монотонно повторялась, служа как бы аккомпанементом к стуку копыт Капитана:
«Я не дам убить его! Я не дам убить его! Я не дам убить его!»
То и дело до нее доносились звуки, издаваемые толпой мстителей. Она понимала, впрочем, что достаточно сильно оторвалась от них на старте, а потому имела все шансы опередить их, даже если бы ее конь не был столь быстр. В эту ночь Капитан за полчаса прошел десять миль от Хендерсвиля до Западного ранчо.
Диана спешилась у ворот и протиснулась сквозь брусья ограды, оставив усталого коня лежать с вытянутыми ногами и головой, уткнувшейся в землю. Она сознавала, что ему понадобится некоторое время, чтобы восстановить силы. Девушка поспешила к темному домику и заколотила в дверь.
— Бык! — закричала она. — Бык!
Но никакого ответа не последовало. Диана открыла дверь, вошла и, пошарив в темноте, обнаружила стол, а на нем — спички. Она зажгла одну — однокомнатная лачуга была пуста. Ее скачка не имела смысла! Быка не было. Но мстители могли залечь в кустах и сколько угодно ждать его возвращения, а затем хладнокровно пристрелить. Теперь у него не оставалось никаких шансов. Если б она только знала, в какую сторону он уехал, то направилась бы ему навстречу, чтобы предупредить. Но, к несчастью, она не знала.
Стоп! Оставался еще один шанс! Если Бык — это Черный Койот, то он, несомненно, должен появиться с севера или северо-востока. Именно в этом направлении располагался Чертов каньон, место действия его многочисленных ограблений.
Но ведь Бык — не Черный Койот… он не мог быть им… из всех людей в мире Бык менее всего был способен ограбить ее или убить ее курьера.
Она медленно возвратилась к Капитану. Конь уже стоял, но бока его ходили ходуном, а ноздри расширились. Он немного пошатнулся, когда девушка вскочила в седло, но, послушный движению поводьев, повернулся и вошел в глубокую полынь, направляясь на север. Диана проехала с четверть мили, затем остановила коня и громко окликнула мужчину по имени. Никакого ответа. Тогда она повернула на восток, немного проехала в этом направлении и вновь крикнула: «Бык!» Ее голос прозвучал так странно и зловеще, что она и сама испугалась. Неподалеку лаяли и выли койоты.
Теперь она повернула на запад, чтобы поехать в другую сторону от домика, но потом одумалась, немного окрепнув во мнении, где именно она может перехватить Быка, чтобы предупредить о грозящей ему засаде. Периодически она громко выкликала его имя и часто останавливалась, прислушиваясь, чтобы не пропустить приезд линчевателей.
Стояла бесподобная аризонская ночь. Мириады звезд сверкали на темно-синем бархате безграничного неба, равно одаривая мягким светом низины и возвышенности. Их сияние рассеивало темноту и делало различимыми если не формы отдаленных объектов, то, во всяком случае, их размер. Благодаря этому свету Диана увидела массу приближающихся всадников еще тогда, когда они были на весьма значительном расстоянии. А увидев их, она больше не решалась громко произносить вслух имя Быка.
Теперь толпа всадников ехала молча — зловещая, громадная тень ползла через ночь, чтоб наложить кровавые лапы на свою добычу. За четверть мили от домика она приостановилась, и всадники спешились. Двое или трое остались сторожить лошадей, остальные осторожно двинулись вперед.
Диана тоже спешилась, понимая, что так она менее заметна, и повела Капитана окольным путем на северо-восток. Через некоторое время девушка опустилась на колени и припала к земле, вслушиваясь.
Слабо, на очень большом расстоянии, раздавался ритмичный стук лошадиных копыт. Бык скакал рысью сквозь ночь, шел сюда, не зная, что подстерегает его в ночной тьме. Он скакал к своей смерти. Она поспешила вперед и через некоторое время снова прислушалась. Если на этот раз звуки станут четче, она будет уверена, что он приближается с северо-востока.
Отряд добровольцев крался к своей цели. Согласно генеральному плану, внушенному им Колби, люди разбились на два подразделения и окружили домик. Под конец они ползли по-пластунски под прикрытием зарослей полыни, скрывавшей их от взгляда того, кто, как они считали, находился в домике. Наконец Колби встал и отважно двинулся к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
— Я не так сильно, как ты, стремлюсь пустить на ветер свои деньги, — заметила Лилиан.
— Твои деньги? Черта с два! Ты не получила бы вообще ничего, если бы не я! А что до ничтожной суммы в сто двадцать пять тысяч долларов, то эту цену мы платим за то, чтобы договориться со здешними ковбоями и не иметь от них неприятностей, пока не покончим с этим дельцем. Я уже пообещал Колби десять тысяч долларов. Кстати, что касается Колби — я видел вас обоих в гостиной перед ужином и вот что скажу — ты это оставь. Ты переходишь все границы. Такая близость с этим парнем ни в коем случае не может мне понравиться. Запомни, ты принадлежишь только мне! — вдруг добавил он неистово.
— Ой, да ну тебя, Морис! Не будь таким глупышом, — ответила Лилиан. — Ты сам говорил, что его надо привлечь на нашу сторону. И как я, по-твоему, должна добиваться этой цели? Рожи строить?
— Ты не должна заходить так далеко. Я слышал, ты что-то говорила ему про то, как у вас пойдут дела после свадьбы. Может быть, ты прекрасная маленькая актриса, Лиль, но тот поцелуй, который ты подарила ему, выглядел, черт возьми, слишком реалистично. Я не собираюсь позволить тебе улизнуть со смазливым наездником, когда ты наложишь свои лапки в митенках на эти небольшие деньжата.
— Ты что, вправду подумал, что я готова выйти за эту деревенщину? — Лилиан Мэнил разразилась взрывом хохота.
Колби нашел Быка в спальном корпусе.
— Я хочу, чтобы ты завтра съездил в каньон Бельтера и посмотрел, на каком уровне держится вода, — начал он.
— Слушай, Бык, — перебил его Техасец Пит, — я вспомнил, что дальше:
Зашли мы и сели, как он нам сказал.
Хозяин не мог улыбаться, дрожал.
Сказал чужестранец: «Быстрее, канюк!»
Тут кто-то вошел в заведение вдруг.
Мы смотрим — в дверях появилась одна
Девчонка. Мой Бог, как смотрела она!
Глаза ее долго бродили, пока
Она не узнала того старика.
С недоброй усмешкой она подошла
И голосом грозным его позвала.
Со слабой улыбкою ниц он упал.
«Иду, дорогая!» — в бреду прошептал.
Глава 13
ГАЛСТУЧНАЯ ВЕЧЕРИНКА
После того как Диана Хендерс вышла из столовой, выслушав объяснения мистера Корсона, она полностью оборвала всякие сношения с двумя приезжими. Теперь она была твердо уверена, что они вошли в преступный сговор с целью лишить ее всего. На следующий день она ела на кухне, где поведала повару Вонгу обо всех своих печалях. Старый китаец сосредоточенно слушал ее, пока она не закончила, затем встал, пересек кухню и подошел к серванту. Лукавая улыбка оживила его круглую желтую физиономию.
— Я это готовить, но я это не любить, — сказал он, вернувшись к столу со склянкой белого порошка в руке.
— О нет, Вонг! — воскликнула девушка, мгновенно сообразив, о чем думает старый верный слуга. — Ты не должен делать таких ужасных вещей. Скажи мне, что не будешь!
— Халасо-халасо, однако ви иметь в виду, — ответил он, пожав плечами, и вернул скляночку на место.
— Вечером я собираюсь уехать, Вонг, — призналась она. — Обещай мне, что ничего ужасного не произойдет, пока меня здесь не будет, и что ты останешься здесь до моего приезда, никуда не отлучаясь. Никому другому я не могу доверить смотреть за домом — только тебе, Вонг.
— А ви велнуться?
— Да, Вонг, я собираюсь доехать до Хендерсвиля и заночевать в отеле миссис Донован, а утром сесть на дилижанс до Альдеи. Я собираюсь поехать на поезде в Канзас-Сити и проконсультироваться кое с кем из друзей отца. Надеюсь, что они порекомендуют мне хорошего адвоката. Ты позаботишься обо всем, Вонг?
— Не сомневаться, миси! Это пустяки!
После обеда она послала за Колби и, когда тот явился, передала ему слова Корсона. Казалось, Колби был смущен и испытывал определенную неловкость.
— Мне очень жаль, Ди, — сказал он. — Но я не вижу, что тут можно поделать. Если бы я был тобой, то согласился бы принять половину предложенной цены. Они сделали тебя недееспособной, и ты не добьешься денег, враждуя с ними.
— Но я не собираюсь принимать такое предложение и удивлена, что ты советуешь мне это.
— Это лишь для твоего же блага, Ди, — заверил он ее. — Лилиан не виновата, что твой дядя оставил твоего отца без наследства. Ты не можешь обвинить ее в том, что она хочет получить положенное. Мне кажется, с ее стороны было весьма мило предложить поделиться.
— Я так не думаю, — ответила Диана. — По-моему, за этим предложением кроется что-то другое. Здесь дело нечисто. Я собираюсь расследовать это и еду в Канзас-Сити, чтобы нанять адвоката. Так что мне понадобится экипаж и человек, который довезет меня до города сегодня вечером.
— Очень сожалею, Ди, но Корсон и мисс Лилиан уже отправились на коляске в город.
— Тогда я поскачу на Капитане, — решила она. — Пожалуйста, позаботься, чтобы его оседлали сразу же после ужина.
Она упаковала свою одежду и другие необходимые вещи в небольшую сумку, которую можно было привязать к седлу, надела юбку из оленьей замши и новую блузку для поездки в город. После ужина она, напрасно прождав несколько минут, была вынуждена сама отправиться к загону. Она рассчитывала, что Капитана приведут прямо к дому, и весьма удивилась, когда Хол проигнорировал ее пожелание.
К своему изумлению, она обнаружила, что Капитан не то что не оседлан, а вообще бегает по пастбищу за милю от ранчо. Она пошла в спальный корпус, чтобы попросить кого-то из мужчин поймать его, но нашла корпус пустым. Оттуда она прошла на кухню, где нашла лишь повара, пекущего хлеб на завтра.
— Где парни? — спросила она.
— Они собилаться на ланч Джонсон вечелом. Часть из них ускакать. Длугие пойти в голод. Айдахо, Колоткий Бен и Пит идти на танцы.
— Где Хол?
— Я думать, он уйти в город — я не видеть его с обеда.
— Билли тоже ушел?
— Нет, Билли быть здесь. Хэй, Билли!
Из темноты появился Билли.
— О, Билли, это ты?! — обрадовалась Диана. — Пожалуйста, поймай для меня Капитана и оседлай его.
— Вы же не собираетесь ехать одна на ночь глядя? — спросил он ее.
— Я должна ехать в город, Билли, а Хол забыл попросить кого-нибудь поехать со мной, — объяснила она.
— Понятно. Тогда я сам поеду с вами. Сейчас я оседлаю лошадь! — И Билли умчался. Через десять минут оба были в седлах и скорой рысью направлялись к городу.
— Я не понимаю, как Хол мог отпустить всех людей одновременно, — сказала Диана задумчиво. — Так никто никогда не делает — это небезопасно.
— Бык никогда не делал так, — сказал Билли. — Бык был классным бригадиром.
— Тебе нравится Бык? — спросила она.
— Еще бы! — решительно заявил Билли. — А вам?
— Мне нравятся все наши парни, — сдержанно ответила она.
— Бык бы никогда не оставил вас здесь на ночь одну. Он вас страшно высоко ценит, мисс, — лишь благодаря ночному мраку Билли осмелился говорить столь свободно. Тьма скрывала досадную неловкость, которую он мог ощутить, зайдя так далеко. Но та же тьма скрыла и краску, залившую щеки Дианы — краску раскаяния за те подозрения, которые она питала по отношению к Быку.
Еще до того, как достигнуть Хендерсвиля, они поняли, что в городе творится что-то странное. До них донесся глухой шум возбужденных людских голосов, из которого выделялись редкие одиночные выкрики. Когда они въехали на единственную улицу городка, то увидели сотни фигур, волнующихся перед салуном Хэма. Какой-то человек, взобравшись на веранду, выступал перед толпой.
— С этим делом пора кончать! — кричал человек, в то время как Диана и Билли остановились у края толпы. — Пришло время положить конец бесчинствам! Все вы так же хорошо, как я, знаете, кто это делает! Все, что мы должны сделать сейчас, — это поехать и взять его. Он сейчас в Тополином каньоне — у нас под рукой, а веревок в стране ковбоев пока достаточно. Кто со мной? — На его призыв откликнулось два десятка голосов, полных свирепой решимости. — Так седлайте своих мустангов, друзья! Поедем и схватим его!
Диана узнала в ораторе Хола Колби. Она обратилась к какому-то человеку, который остался стоять на месте, в то время как большинство ринулось седлать своих коней.
— О чем он говорит? — спросила она. — Что случилось?
Человек взглянул на нее и, узнав хозяйку прииска, смущенно снял шляпу.
— Ах, это вы, мисс Хендерс! Видите ли, сегодня днем снова ограбили дилижанс, и Мак Гербер был убит. Это был его первый рейс после того, как его ранили в тот раз. И первый рейс после того, как Бык ушел с должности курьера. Вот многие и вбили себе в головы, что это сделал именно Бык.
— Это не так! — закричал маленький старый человек, стоявший неподалеку. — Это не Бык! — Диана узнала в говорящем Дикого Кота Боба.
— Я тоже так не думаю, — сказал первый человек. — Но дела его плохи. Парни на взводе. Любой в этой толпе готов свою бабушку линчевать, если примет лишнего. А выпили они порядочно — Хэм пару часов бесплатно поил их в своем заведении. Никогда я не видел от него такой щедрости.
— Он хочет, чтобы кто-то другой вместо него ехал за Черным Койотом, — сказал Дикий Кот Боб. — Иначе не расплескивал бы так чертовски щедро свое вонючее пойло! У него-то самого никогда не хватит смелости, выхлебай он даже целый винокуренный завод!
— Вы думаете, они действительно намерены линчевать Быка? — переспросила девушка.
— Не может быть двух мнений, мисс, — отозвался мужчина, с которым она заговорила вначале. — Они собираются сделать это, и думаю, что сделают. Вы же видите, как они сердиты. Мак попытался отстреливаться, и Черный Койот продырявил его ровнехонько между глаз. Потом он взял золото, отвязал и отпустил лошадей — и исчез. Вот почему мы узнали об этом только что — им не на чем было доехать до города, и они шли пешком.
Толпа мстителей к этому моменту уже собралась. Они ехали, покачиваясь в седлах, с дикими выкриками. Будучи трезв, ни один из них никогда даже не подумал бы ехать ловить экс-бригадира «Заставы Y» — однако в пьяном виде они забыли о своем страхе перед ним. Диана поняла, что они вполне способны выполнить свой план.
Они ехали линчевать Быка! Это казалось неправдоподобным, немыслимым. Но с другой стороны — могла ли она осуждать их? Даже зная его достаточно хорошо, она все же отчасти допускала, что слухи о его вине справедливы. А это было еще до последнего, сегодняшнего злодеяния. Этот возмутительный акт насилия, казалось бы, уничтожил последние сомнения в преступности Быка — за те шесть недель, которые он охранял золото, никаких ограблений не было, но в первый же день, когда дилижанс выехал после его увольнения с должности, зверства возобновились.
Она стала припоминать различные факты, компрометирующие его. Например, то, что в день одного из ограблений его видели вместе с Грегорио. Она вспомнила кровь на его рубашке, которую заметила в день, когда Мэри Донован стреляла в бандитов. Она подумала и о мешочке с золотым песком, который он показал в спальном корпусе во время игры в карты. Пожалуй, не оставалось никаких путей избежать веры в его вину.
Орущие мстители кружили вокруг заведения Хэма, богохульствовали, палили из ружей и револьверов. Вдруг на веранде появился сам шериф и поднял руку, призывая к вниманию.
— Я представляю закон! — возгласил он. — И по закону я не могу позволить вам линчевать кого бы то ни было. Но как хозяин этого заведения я могу пригласить — и приглашаю вас всех — выпить перед отъездом.
Последовали всеобщие крики одобрения и давка у ограды. Те, кто не мог пробиться, пускали своих лошадей прямо в салун. Когда последний из них исчез, Диана, потерявшая Билли в давке и всеобщем возбуждении последних пяти минут, повернула коня и поскакала в том направлении, откуда прибыла.
Однако миновав последние дома, она внезапно повернула налево, хотя ранчо «Застава Y» находилось справа. Пустив Капитана рысью, она поскакала через темноту на запад. Через некоторое время она выехала на хорошо различимую тропу. Подгоняя Капитана словами и уколами шпор, всадница заставила его мчаться галопом. Выносливое животное стремительно неслось сквозь ночную тьму, а сердце его хозяйки билось в такт стуку его неподкованных копыт.
Что она делала? Не обезумела ли она? Дюжину раз Диана Хендерс повторяла эти риторические вопросы. Но в ответ лишь единственная фраза, совершенно против ее воли, билась в ее воспаленном мозгу. Она монотонно повторялась, служа как бы аккомпанементом к стуку копыт Капитана:
«Я не дам убить его! Я не дам убить его! Я не дам убить его!»
То и дело до нее доносились звуки, издаваемые толпой мстителей. Она понимала, впрочем, что достаточно сильно оторвалась от них на старте, а потому имела все шансы опередить их, даже если бы ее конь не был столь быстр. В эту ночь Капитан за полчаса прошел десять миль от Хендерсвиля до Западного ранчо.
Диана спешилась у ворот и протиснулась сквозь брусья ограды, оставив усталого коня лежать с вытянутыми ногами и головой, уткнувшейся в землю. Она сознавала, что ему понадобится некоторое время, чтобы восстановить силы. Девушка поспешила к темному домику и заколотила в дверь.
— Бык! — закричала она. — Бык!
Но никакого ответа не последовало. Диана открыла дверь, вошла и, пошарив в темноте, обнаружила стол, а на нем — спички. Она зажгла одну — однокомнатная лачуга была пуста. Ее скачка не имела смысла! Быка не было. Но мстители могли залечь в кустах и сколько угодно ждать его возвращения, а затем хладнокровно пристрелить. Теперь у него не оставалось никаких шансов. Если б она только знала, в какую сторону он уехал, то направилась бы ему навстречу, чтобы предупредить. Но, к несчастью, она не знала.
Стоп! Оставался еще один шанс! Если Бык — это Черный Койот, то он, несомненно, должен появиться с севера или северо-востока. Именно в этом направлении располагался Чертов каньон, место действия его многочисленных ограблений.
Но ведь Бык — не Черный Койот… он не мог быть им… из всех людей в мире Бык менее всего был способен ограбить ее или убить ее курьера.
Она медленно возвратилась к Капитану. Конь уже стоял, но бока его ходили ходуном, а ноздри расширились. Он немного пошатнулся, когда девушка вскочила в седло, но, послушный движению поводьев, повернулся и вошел в глубокую полынь, направляясь на север. Диана проехала с четверть мили, затем остановила коня и громко окликнула мужчину по имени. Никакого ответа. Тогда она повернула на восток, немного проехала в этом направлении и вновь крикнула: «Бык!» Ее голос прозвучал так странно и зловеще, что она и сама испугалась. Неподалеку лаяли и выли койоты.
Теперь она повернула на запад, чтобы поехать в другую сторону от домика, но потом одумалась, немного окрепнув во мнении, где именно она может перехватить Быка, чтобы предупредить о грозящей ему засаде. Периодически она громко выкликала его имя и часто останавливалась, прислушиваясь, чтобы не пропустить приезд линчевателей.
Стояла бесподобная аризонская ночь. Мириады звезд сверкали на темно-синем бархате безграничного неба, равно одаривая мягким светом низины и возвышенности. Их сияние рассеивало темноту и делало различимыми если не формы отдаленных объектов, то, во всяком случае, их размер. Благодаря этому свету Диана увидела массу приближающихся всадников еще тогда, когда они были на весьма значительном расстоянии. А увидев их, она больше не решалась громко произносить вслух имя Быка.
Теперь толпа всадников ехала молча — зловещая, громадная тень ползла через ночь, чтоб наложить кровавые лапы на свою добычу. За четверть мили от домика она приостановилась, и всадники спешились. Двое или трое остались сторожить лошадей, остальные осторожно двинулись вперед.
Диана тоже спешилась, понимая, что так она менее заметна, и повела Капитана окольным путем на северо-восток. Через некоторое время девушка опустилась на колени и припала к земле, вслушиваясь.
Слабо, на очень большом расстоянии, раздавался ритмичный стук лошадиных копыт. Бык скакал рысью сквозь ночь, шел сюда, не зная, что подстерегает его в ночной тьме. Он скакал к своей смерти. Она поспешила вперед и через некоторое время снова прислушалась. Если на этот раз звуки станут четче, она будет уверена, что он приближается с северо-востока.
Отряд добровольцев крался к своей цели. Согласно генеральному плану, внушенному им Колби, люди разбились на два подразделения и окружили домик. Под конец они ползли по-пластунски под прикрытием зарослей полыни, скрывавшей их от взгляда того, кто, как они считали, находился в домике. Наконец Колби встал и отважно двинулся к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25