Конечно текста он понять
не мог, но в каждой было довольно много иллюстраций и фотографий.
Первая напоминала историю мира для детей. Просмотрев несколько
страниц, Лейн взволнованно произнес:
"Боже, да в тебе не больше марсианского, чем во мне!"
Заметив изумление на его лице, Марсия поднялась с кровати, села возле
Лейна и стала наблюдать, как тот листает страницы. Вдруг, увидев одну из
фотографий, она закрыла лицо руками, и тело ее стали сотрясать безутешные
рыдания.
Не понимая, что вызвало такую бурю эмоций, Лейн стал внимательно
изучать фотографию. Она представляла собой панораму какой-то планеты и
была сделана с большой высоты. Возможно, это ее родная планета, где живет
ее народ, город, где она была каким-то образом рождена?
И он не смог сдержать слез - на него вновь нахлынуло чувство
безысходного одиночества - то же чувство, которое он впервые ощутил, когда
прервалась связь с товарищами, и он осознал себя единственным человеком на
планете. Вероятно, это же чувствовала и Марсия.
Через некоторое время она успокоилась, улыбнулась сквозь слезы и,
повинуясь порыву, поцеловала его руку и взяла два его пальца в рот.
"Возможно, это ее способ выражения дружбы, или благодарность за
участие, а может быть, какая-то тонкая игра... В любом случае, это говорит
о высоком развитии ее цивилизации", - подумал Лейн и прошептал:
- Бедная Марсия! Как, должно быть, ужасно остаться наедине с таким
страшным и отталкивающим существом, каким я, наверное, кажусь тебе,
существом, которое, того и гляди, сожрет тебя.
Он освободил свои пальцы, но, видя упрек в ее взгляде и желая
сгладить свою вину, взял ее пальцы в свой рот. Странно, но это вызвало
новый приступ рыданий, правда, довольно скоро выяснилось, что это были
слезы радости. Лейн взял полотенце, вытер ей глаза и дал высморкаться,
после чего Марсия окончательно успокоилась и нежно улыбнулась, благодаря
Ого.
Их внимание вновь переключилось на книгу. Лейн рассматривал
иллюстрации, а Марсия знаками растолковывала смысл наиболее важных из них.
Детская книга начиналась с зарождения жизни на планете. Планета эта
вращалась вокруг звезды, расположенной, судя по простейшей схеме, где-то в
центре Галактики. На ранних стадиях, начиная с зарождения жизни, эволюция
шла тем же путем, что и на Земле. Но было нечто такое, что насторожило
Лейна, особенно в рисунках примитивных форм рыб. От странице к страннице
становилось ясно, что эволюция порождала биологические механизмы, все
сильнее отличавшиеся от земных.
Как зачарованный, проследил Лейн переход от рыб к амфибиям, затем к
рептилиям, к теплокровным, но не млекопитающим существам и далее - к
сгорбленным и передвигающимся на двух конечностях созданиям, похожим на
обезьян, и наконец к таким, как Марсия.
Рисунки иллюстрировали различные стороны жизни этих существ -
развитие земледелия, обработку металлов и многое другое. Зачастую он даже
не мог понять смысла рисунков. Одним из основных отличий от земной истории
являлись относительно редкие войны - рамзесы, чингисханы, атиллы, цезари,
гитлеры, казалось, отсутствовали вовсе.
Но присутствовало нечто более значимое. Технология неуклонно
развивалась, несмотря на отсутствие войн, которые на Земле были движущей
силой прогресса, и этот процесс, по-видимому, шел быстрее, чем на Земле,
даже принимая во внимание более раннее начало. Складывалось впечатление,
что цивилизация Марсии достигла своего теперешнего уровня за относительно
короткий срок. Так или иначе, сейчас она находилась, по крайней мере, на
ступень выше Homo Sapiens - совершая межзвездные перелеты, ее
представители должны были перемещаться в пространстве со скоростью,
близкой к скорости света или даже превышающей ее.
На одной из страниц было несколько снимков Земли, сделанных,
очевидно, с космического корабля с различных расстояний. Под фотографиями
была изображена темная фигура - полуобезьяна-полудракон.
- Земля означает для вас именно это? - спросил Лейн. - Опасность? Не
прикасаться?
Несколько страниц были заполнены фотографиями других планет, но Земля
больше не встречалась. Но и увиденного было вполне достаточно.
- Почему вы держите нас под наблюдением? - допытывался Лейн. - Ведь в
техническом отношении вы настолько обогнали нас, что мы для вас - сущие
дикари. Чего же вы боитесь?
Глядя на лицо Марсии, он ощутил озноб - это была та же самая гримаса,
с помощью которой она изображала заключенного в клетку безмозглого и
жаждущего крови самца.
- Да, вы абсолютно правы, и мы не можем упрекнуть вас - ведь если вы
войдете в контакт с нами, мы похитим ваши секреты, и тогда - держись,
космос! - Помедлив секунду, он продолжал: - Конечно, мы все-таки достигли
некоторого прогресса: за последние пятнадцать лет на Земле не было ни
войн, ни революций - ООН разрешает спорные вопросы мирным путем. Но Россия
и США продолжают вооружаться, и с тех пор, как я родился, они ни на шаг не
приблизились к разоружению. Хотя... Знаешь, держу пари, ты никогда не
видела ни землян во плоти, ни даже их изображений. А если и видела, то
одетых - ведь в этой книге нет фотографий людей. Возможно ты и знала, что
мы делимся на мужчин и женщин, но это ничего не значило для тебя, пока ты
не увидела меня под душем, а сопоставив меня с самцом многоножки и
осознав, что я - единственное существо в мире, составляющее твое
общество... Все это ужаснуло тебя. Такое же чувство испытал бы, наверное,
и я, окажись я на необитаемом острове в обществе тигра. Но как ты попала
сюда, и что ты делаешь здесь совсем одна, живя в этих трубах среди
настоящих марсиан? О, если бы ты могла поговорить со мной!
"Беседуя с тобой..." - на память ему вновь пришли строки, прочитанные
в последнюю ночь на базе.
Марсия снова улыбнулась, и Лейн произнес:
- Хорошо, что ты преодолела свой страх. На самом деле я не такой уж
плохой парень, а?
Она достала из шкафчика бумагу и ручку, и Лейн стал с интересом
наблюдать, как быстро двигается ее рука, оставляя на листе что-то вроде
комикса.
Давным-давно ее соотечественники основали базу на обратной стороне
Луны, но когда ракеты с Земли начали летать в космос, пришлось уничтожить
все следы пребывания на Луне и перебазироваться на Марс. Вскоре стало
ясно, что земляне могут добраться и до Марса, и эта база также была
ликвидирована, а новая развернута на Ганимеде.
Тем не менее, пятеро исследователей остались здесь, в примитивных
домиках, чтобы продолжить изучение многоножек. Несмотря на довольно
длительное наблюдение за этими существами, не было до конца ясно, за счет
чего их тела выдерживают разницу давления воздуха в трубе и вне ее.
Казалось, еще немного, и этот секрет будет раскрыт. Поэтому пятерым ученым
разрешено было остаться даже под угрозой появления землян.
Марсия родилась на Марсе и прожила здесь уже семь лет. Говоря о своем
возрасте, она изобразила движение планеты по орбите и показала семь
пальцев. "Примерно четырнадцать земных лет, - прикинул Лейн, - хотя
соотечественники Марсии развиваются и достигают зрелости быстрее, чем
люди". Впрочем, было нелегко судить, достигла ли Марсия зрелости.
Ужас исказил ее лицо, когда она рассказывала, что произошло в их
лагере в ночь перед отправкой на Ганимед. Спящие члены экспедиции стали
жертвами самца многоножки, вырвавшегося из клетки.
В колониях многоножек такое случалось крайне редко, но когда это все
же происходило, самец уничтожал практически всю колонию, где обитал сам.
Он пожирал даже корни деревьев, отчего те погибали, и в этой части трубы
накапливалась углекислота. Существовал лишь один способ, каким другая
колония, предупрежденная о такой трагедии, могла умертвить взбесившегося
монстра - вырастить собственном самца. Неспособная двигаться самка в таких
случаях сразу же погибала, но сохранялось некоторое количество яиц, из
которых можно было вырастить как самку, так и ее "супруга". Далее
специально отбирались особи, которые должны были отвлекать на себя
внимание самца, пока остальные спасаются бегством. При удаче появлялся
шанс, что два самца уничтожат друг друга: победитель будет ослаблен
настолько, что его смогут добить рядовые многоножки. Что и говорить, такой
путь был рискованным, но в подобной ситуации, пожалуй, единственно
возможным.
Лейн задумался о том, как все в природе продуманно - самец,
единственный естественный враг многоножек, является в то же время
естественным регулятором их численности. Не будь у него такого зверского
характера, многоножки заполонили бы собой все жизненное пространство,
израсходовали бы всю пищу и воздух. Парадоксально, но бешеный самец спасал
марсиан от вымирания.
Лейн спросил, как самцу удалось, несмотря на дверь, проникнуть в
комнату, где жили ученые. Марсия пояснила, что дверь обычно запиралась,
только когда многоножки бодрствовали или когда все ученые спали. В тот
злополучный день один из товарищей Марсии открыл дверь, отправившись за
яйцами в камеру самки. Вероятно, именно тогда самец вырвался из клетки и
убил ученого на месте. Затем, учинив побоище среди сонных многоножек, он
выбрался в туннель и увидел свет из открытой двери комнаты...
Двое были убиты сразу, не успев даже проснуться. Еще один напал на
зверя, отвлекая его внимание от Марсии, которая, почти обезумев от страха,
все же не поддалась панике и не побежала сломя голову куда глаза глядят,
но, мгновенно оценив ситуацию, бросилась за оружием. "Хотелось бы мне
найти это оружие", - подумал Лейн. Она уже открыла дверь оружейной
комнаты, когда монстр настиг ее и вцепился ей в ногу. Испытывая
невыносимую боль - клюв самца глубоко проник в ее тело, порвав мускулы и
кровеносные сосуды - она из последних сил нащупала оружие и направила его
на чудовище. Оружие сделало свое дело - самец повалился на пол, но так и
не раскрыл клюва, мертвой хваткой впившегося в ее бедро чуть выше колена.
Здесь Лейн не удержался и прервал рассказ, спросив, как выглядит
оружие и каков принцип его действия, однако Марсия проигнорировала вопрос,
сделав вид, что не понимает, хотя, конечно, просто не хотела отвечать.
Лейн не стал настаивать. Разве можно было винить ее за это? Она была бы
последней идиоткой, если бы наивно рассказала все первому встречному
человеку. Даже почти не зная его лично, она имела представление о роде
людском, к которому он принадлежал, о том, чего можно ожидать от людей.
Удивительно еще, как она не оставила его погибать в трясине и потом
разделила с ним хлеб и вино.
Может быть, она сделала это, посчитав, что любая компания лучше
полного одиночества. Или в морально-этическом плане она была выше
большинства землян и не могла вынести мысли, что оставит в беде ближнего,
даже если тот - дикарь. Но не исключено, что у нее были совсем иные цели -
сделать из него пленника, например.
Тем временем Марсия продолжала свой "рассказ".
Она потеряла сознание, а когда пришла в себя, то обнаружила, что
самец тоже начал шевелиться. И тут уже она его прикончила.
"Еще крупица информации, - подумал Лейн. - Убойную силу этого оружия
можно регулировать".
Освободившись от клюва самца, Марсия дотащилась до аптечки и стала
лечиться. Через два дня она уже смогла подняться на ноги и ходить,
прихрамывая. Шрамы на ноге стали постепенно исчезать.
"Они опередили нас и в медицине, да и во всем остальном, наверное.
Если верить ей, мышцы ноги были разорваны, но срослись буквально за один
день".
Марсия объяснила, что восстановление тела требует большом количества
энергии, а значит - усиленного питания.
К тому времени тела ее убитых товарищей начали разлагаться, и Марсия
нашла в себе силы расчленить их и спустить в щель конвертора. При
упоминании об этом слезы вновь выступили у нее в глазах.
Лейн хотел спросить, почему она не похоронила тела, но передумал.
Возможно, это не принято в ее мире, а вероятнее всего, она просто хотела
уничтожить следы пребывания группы на Марсе до того, как сюда явятся
земляне.
Лейн спросил, почему сбежавший самец не спал - ведь тот, которого они
наблюдали в клетке, спал, как и его сородичи. Спали и охранники самки, в
полной уверенности, что та в безопасности.
Марсия пояснила, что самец засыпает, только когда устанет, независимо
от времени суток, а вырвавшись из клетки, уснет лишь тогда, когда устанет
убивать и пожирать. Отдохнув, животное снова начинает беситься, пока не
устанет вновь.
"Да, - понял Лейн. - Это объясняет происхождение области мертвых
цимбрелл на трубах. А другая колония многоножек создала на опустошенной
площади новый сад, высадив молодые растения".
Но почему ни он, ни другие из его группы в течение шести дней ни разу
не видели многоножек на поверхности планеты? Ведь в каждой колонии должно
быть хотя бы по одной шлюзовой камере для выхода на поверхность. А таких
колоний в этих трубах по меньшей мере пятнадцать. Возможно, собиратели
листьев просто опасались слишком часто выбираться наружу. Осматривая
растения, Лейн не заметил ни сорванных листьев, ни следов обрыва, а это
значило, что они обрезались довольно давно, и лишь теперь пришло время
сбора нового урожая. Если бы вездеходы не уехали, а подождали несколько
дней, то увидели бы на поверхности многоножек и могли бы проследить за
ними. Тогда все было бы по-другому.
Были у Лейна и другие вопросы.
Где корабль, который должен был доставить Марсию и других
исследователей на Ганимед? Находится ли он на Марсе или должен вскоре
прилететь? Как связаться с базой на Ганимеде? По радио? Или как-то иначе,
неизвестным для землян способом?
"Голубые шары! - вспомнил Лейн. - Может быть, они переносят
информацию?"
Но получить ответы на эти и другие вопросы он решил после того, как
отдохнет, хотя бы немного. Он буквально валился с ног от усталости и, упав
на кровать, тут же заснул, а когда через силу проснулся, все его мускулы
ныли и во рту было сухо, как в марсианской пустыне. Поднявшись, он увидел
Марсию, она возвращалась из туннеля с ведром яиц. Она вновь ходила в
питомник, а это означало, что он проспал довольно долго.
Слегка пошатываясь, Лейн направился в душ. Когда через пару минут он
вернулся заметно посвежевшим, завтрак уже ждал его на столе.
Марсия вновь совершила ритуал единения, после чего они поели. Горячий
суп был неплох, но все-таки не так хорош, как земной. За ним последовал
салат из стеблей злаков и консервированные фрукты, которые, должно быть,
обладали тонизирующим эффектом, поскольку Лейн окончательно проснулся.
Пока Марсия убирала посуду, он делал зарядку, прокручивая при этом в
голове различные варианты дальнейших действий.
Долг повелевал ему вернуться на базу и доложить о происшедшем. Какое
донесение пошлет он на орбитальный корабль? Его сообщение немедленно
передадут на Землю, и вся планета будет в шоке. Лейн принял решение взять
Марсию с собой на Землю. Только вот... как она к этому отнесется? Что,
если станет сопротивляться?
И тут, на середине упражнения, его осенила догадка. Какой же он
идиот! Должно быть, он слишком устал, раз не понял элементарной вещи: если
Марсия рассказала, что их база находится на Ганимеде, значит, она ни за
что не позволит сообщить об этом на орбитальный корабль. Такой информацией
она могла поделиться, только если была на сто процентов уверена в том, что
ему все равно не удастся ни с кем связаться. Следовательно, ее корабль уже
в пути и скоро будет на Марсе.
Что ж, если так, он захватит на Землю и корабль. А если ему суждено
при этом погибнуть... такова, значит, его судьба.
Если бы Лейну недоставало решимости, он бы не попал в состав первой
экспедиции на Марс. Решение было принято - он выполнит свой долг, пусть
даже при этом придется перебороть свою симпатию к Марсии и даже причинить
ей вред.
Он свяжет ее, упакует их скафандры и несколько небольших вещей,
которые можно будет исследовать на Земле, затем заставит ее идти по трубе
до самой базы землян. Там, переодевшись в скафандры, они выберутся на
поверхность и отправятся к модулю. А потом с максимальной скоростью
полетят к орбитальному кораблю. Эта часть плана была наиболее рискованной
- пилотировать пикету одному чрезвычайно трудно.
1 2 3 4 5 6 7