Это был их последний доклад. Второй вездеход замолчал,
когда был на трубе. Что же случилось? На поверхности Марса нет городов,
нет и никаких признаков подземной цивилизации. Орбитальный корабль,
оснащенный мощным телескопом, непременно обнаружил бы их.
Вдруг он завопил так громко, что едва не оглох от собственного крика,
отразившегося от внутренней поверхности шлема, а когда замолчал, стал
наблюдать за голубыми шарами размером с баскетбольный мяч, которые выросли
из почвы в дальнем конце сада и теперь легко поднимались в небо. Они
отрывались от грунта и взлетали, постепенно разбухая до сотен футов в
диаметре. Внезапно самый верхний шар лопнул, как мыльный пузырь.
Следующий, достигнув размеров первого, тоже лопнул. То же произошло и с
остальными.
Несмотря на испуг, Лейн продолжал сосредоточенно наблюдать за
вереницей полупрозрачных шаров. Он насчитал сорок девять штук, потом их
поток иссяк. Он отметил, что шары поднимались строго вертикально и не
сносились ветром. Подождав еще минут пятнадцать, Лейн решил исследовать
почву в том месте, из которого поднимались шары. Сделав глубокий вдох и
подогнув колени, он спрыгнул с трубы и легко опустился футах в двенадцати
от ее края меж двух рядов растений.
Секунду он не мог понять, в чем дело, хотя и сообразил, что
происходит нечто странное, затем повернулся, вернее, попытался
повернуться. При этом одна нога поднялась, но другая погрузилась еще
глубже. Он шагнул вперед, и поднятая нога тоже исчезла в топи, присыпанной
красно-желтой пылью. Другая уже увязла слишком глубоко, чтобы ее можно
было вытащить.
Погрузившись выше колен, Лейн ухватился за стволы стоящих рядом
цимбрелл, но легко вырвал их с корнем - растения так и остались у него в
руках. Отбросив их, он рванулся назад, в надежде вытащить ноги, и,
вытянувшись, лег на зыбкую почву, надеясь, что, заняв достаточную площадь,
тело избежит дальнейшего погружения и тогда можно будет добраться до
трубы.
Его отчаянные усилия увенчались успехом - ноги вынырнули из топкой
поверхности. Он лежал, распластавшись, как подстреленный орел, глядя
сквозь прозрачное стекло шлема на скользящее по небу солнце. Оно
опускалось к горизонту чуть медленнее, чем на Земле - марсианский день на
сорок минут длиннее. Лейну оставалось надеяться, что вечером трясина будет
подмерзать и затвердеет настолько, что можно будет выбраться из нее, если,
конечно, он раньше не умрет от холода. А пока, оказавшись в подвешенном
состоянии, он решил воспользоваться испытанным методом спасения из зыбучих
песков.
Для этого следовало быстро перевернуться, затем вновь распластаться.
Повторяя это раз за разом, можно достичь твердой полоски почвы у самой
трубы. Мешок на спине поможет перевернуться, но лямки на плечах придется
отстегнуть.
Проделав такой маневр, Лейн сразу же почувствовал, что ноги вновь
стали погружаться. Вес тянул их вниз, но баллон с воздухом, пристегнутый
на груди, и баллоны, находящиеся в мешке, да и пузырь шлема придавали
плавучесть верхней части тела.
Он перевернулся на бок и устроился на крошечном островке мешка,
который, конечно, ушел вниз, но зато освободились ноги - все в густом желе
из грязи и пыли. Лейн видел два возможных выхода.
Он мог погружаться и дальше, надеясь, что мешок вскоре уткнется в
слой вечной мерзлоты, который должен здесь быть. Но на какой глубине? Он
уже погружался выше колен и не почувствовал под ногами никакого твердого
дна. И... он застонал, представив, как, начали погружаться вездеходы,
перевалив через трубу, как закричал в ужасе Гринберг, как замолчал
передатчик, когда трясина сомкнулась над антенной. Нет, такой вариант не
годился. Оставался второй - постараться выбраться на узкую полоску твердой
почвы у трубы. Но это также может ничего не дать. Почва там может
оказаться такой же вязкой, как и в других частях "сада" - ведь вездеходы
вначале опустились именно на нее.
Вспомнив о вездеходах, Лейн подумал, что они должны были сильно
повредить посадки цимбрелл возле трубы, но ничего такого не было заметно.
Следовательно, что-то должно было спасти растения или возродить их вновь.
А это значит, что кто-то может еще появиться и спасти его.
Или убить. В любом случае проблемы его будут решены.
Он рассудил, что прыгать с мешка на полоску грунта у трубы не имеет
смысла. Единственный шанс - оставаться на мешке и надеяться, что тот
погрузится не слишком глубоко.
Но мешок неумолимо тонул. Трясина поднялась до колен, затем
погружение начало замедляться. Он молился, чтобы плавучесть мешка и
баллона на груди помешала ему увязнуть с головой. И погружение
действительно прекратилось: липкая грязь поднялась до уровня груди, но
руки оставались свободными. Прекратив молиться, он облегченно вздохнул,
хотя и не чувствовал особой радости - через четыре без малого часа воздух
в баллоне кончится, и тогда он погибнет, не имея возможности достать из
мешка другой баллон.
Лейн с силой оттолкнулся от мешка и взмахнул руками, надеясь, что
ноги вырвутся из трясины и ему снова удастся распластаться в позе орла, а
мешок, освобожденный от веса тела, всплывет на поверхность, и тогда можно
будет извлечь из него баллон. Но ноги, удерживаемые вязкой грязью,
поднялись недостаточно высоко, а мешок подался чуть в сторону. Этого было
достаточно - когда его ноги начали погружаться вновь, они не нашли опоры.
Оставалось полагаться только на плавучесть баллона с воздухом, который был
у него на груди. Но она была слишком мала, чтобы удержать его на прежнем
уровне - на этот раз он погрузился по грудь. Плечи тоже готовы были
погрузиться, и только шлем еще оставался на поверхности.
Лейн был беспомощен.
Спустя много лет другая экспедиция или еще кто-нибудь увидит блик,
отраженный от шлема, и обнаружит его тело, увязшее, словно муха в патоке.
"Если меня найдут, - подумал он, - в моей смерти будет хоть какой-то
смысл. Она предостережет других от этой ловушки. Но раньше, наверное,
кто-то извлечет меня отсюда и спрячет".
Снова накатило отчаяние. Лейн закрыл глаза и прошептал пару строк из
того, что читал прошлой ночью на базе:
Да, - подумал я, проходя долиной Смерти, -
Не убоюсь я зла - лишь бы ты была со мною...
Но от этого не полегчало. Он чувствовал себя абсолютно одиноким,
покинутым всеми, даже Создателем. Но, снова открыв глаза, он увидел, что
больше не одинок.
В стенке трубы слева от него появилось отверстие - круглая дыра футов
четырех в диаметре. Стенка в этом месте провалилась внутрь, как если бы
была пробкой, которую протолкнули в трубу, когда появилась необходимость.
Немногим позже из дыры показалась голова размером с арбуз из
Джорджии, очертаниями напоминающая футбольный мяч и розовая, как детская
попка. Два глаза марсианина величиной с кофейные чашки имели по два
вертикальных века. Марсианин открыл один из двух своих клювов, похожих на
клювы попугаев, облизнулся очень длинным трубчатым языком и выскочил из
отверстия. Розоватое тело существа тоже напоминало футбольный мяч, но было
раза в три больше головы.
Существо опиралось на десять веретенообразных паучьих ножек, по пять
с каждой стороны. Ножки оканчивались широкими округлыми подушечками,
поэтому марсианин легко бежал по топкой поверхности, лишь слегка
погружаясь в нее. За ним высыпало еще особей пятьдесят.
Они подобрали маленькие растения, вырванные Лейном во время неудачных
попыток вырваться из трясины, и начисто вылизали их узкими трубчатыми
языками, которые высовывались, самое малое, на два фута. Лейн подумал, что
общаются они тоже языками, как это делают земные насекомые при помощи
своих усиков-антенн.
В этой своей суете марсиане не уделили никакого внимания Лейну,
скрытому за двумя рядами цимбрелл, лишь некоторые из них равнодушно
пробежали языками по его плечу. Лейн перестал опасаться, что марсиане
заклюют его своими крепкими на вид клювами, но ужаснулся при мысли, что те
могут совершенно проигнорировать его.
А дело шло к тому. Погрузив тонкие корешки растений в топкую
поверхность, они наперегонки бросились к отверстию в трубе.
Лейн в отчаянии закричал им вслед, хотя и знал, что даже если у них и
есть органы слуха, они не услышат его сквозь герметичный шлем и
разреженный воздух:
- Не оставляйте меня умирать здесь!
Но именно это они и сделали. Последний марсианин проскочил в
отверстие, которое уставилось на него, как круглый черный глаз самой
Смерти.
Лейн неистово забился, пытаясь вырваться из трясины и уже не думая о
том, что только зря расходует свои силы.
Внезапно из отверстия выползла фигура в защитном костюме. Лейн
прекратил борьбу и завопил от радости - был это марсианин или нет, но
сложением он походил на Homo Sapiens. Несомненно, это было разумное
существо, а значит, и любопытное.
И Лейн не был разочарован. Существо встало на две блестящие полусферы
и скользящей походкой направилось к нему. Приблизившись, оно протянуло
Лейну конец пластиковой веревки. Скафандр спасителя был прозрачным, и Лейн
испугался, увидев тело этого существа, а зрелище двух голов под шлемом
заставило его побледнеть. С испугу он чуть не отбросил веревку. Марсианин
приблизился к трубе, затем, оттолкнувшись от двух полушарий, легко
запрыгнул на нее и начал вытягивать Лейна из трясины. Медленно, но верно
Лейн вылезал, и наконец, достигнув основания трубы, поставил ноги на
блестящие полушария. Оттолкнуться от них и опуститься рядом с двухголовым
было уже легко.
Марсианин снял со спины еще два полушария, протянул их Лейну, а сам
опустился на два оставшихся внизу и направился через трясину к отверстию в
трубе. Лейн последовал за ним. За отверстием располагалась камера; потолок
ее оказался настолько низким, что Лейну пришлось наклониться. Но она явно
создавалась и не для его спутника - тот тоже был вынужден пригнуть колени
и головы.
Они подняли толстую крышку люка, сделанную из того же серого
материала, что и труба, и закрыли ею отверстие. Затем шарообразные
марсиане стали вытягивать из своих клювов серые нити и залеплять ими стык.
Двухголовый и двуногий марсианин снял с пояса фонарь и, жестом
приказав Лейну следовать за ним, скользнул в туннель, уходящий вниз под
углом сорок пять градусов. Вскоре они добрались до большой камеры, где уже
скопилось около пятидесяти шарообразных, и остановились в ожидании.
Двухголовый, словно ощутив любопытство человека, снял перчатку и поднес
руку к маленьким отверстиям в стене. Сделав то же самое, Лейн почувствовал
дуновение теплого воздуха.
Несомненно, это была шлюзовая камера, построенная десятиногими
существами. Но такое разумное строительство само по себе еще не означало,
что существа эти обладают разумом, подобным человеческому. Это мог быть
коллективный разум, как у некоторых земных насекомых.
Когда камера наполнилась воздухом, был открыт следующий люк. Лейн и
его спаситель покинули шлюз, нырнув в другой туннель, идущий вверх под
углом сорок пять градусов. Лейн подумал, что они вновь окажутся внутри
трубы, из которой пришел двуногий, и оказался прав.
Внезапно Лейн услышал, как клацнули клювы, и почувствовал удар в
шлем. Он автоматически оттолкнул существо, и от толчка оно покатилось по
полу клубком неистово бьющих ног. Весило оно немного, и тело было
достаточно крепким, раз без ущерба выдерживало переход от плотного воздуха
внутри трубы к почти безвоздушному пространству снаружи, поэтому Лейн
знал, что не причинил существу особого вреда, и на всякий случай схватился
за нож на поясе. Заметив это, Двуногий тронул его рукой и покачал одной из
голов. Впоследствии этот пустяк обернулся неприятностью - все без
исключения многоножки стали шарахаться от него.
Лейн пытался понять, как получилось, что его спасли. Вероятно, эти
многоножки ухаживали за садом и, узнав каким-то образом, что растения
повреждены, выбрались на поверхность. Такое за последние три дня
происходило уже в третий раз, поэтому Двуногий тоже вылез, чтобы
разобраться, в чем дело.
Двуногий выключил фонарик и жестом предложил двигаться дальше. Лейн
неуклюже повиновался. Стало чуть светлее, но свет был тусклый, сумеречный.
Источником его были многочисленные создания, свисавшие с потолка трубы.
Они достигали трех футов в длину и шести дюймов в толщину -
цилиндрические, розовые и безглазые. Их щупальца сонно колыхались,
поддерживая непрерывную циркуляцию воздуха в туннеле.
От двух шаровидных органов, пульсирующих по обе стороны широкого
безгубого рта, исходило мерцание, холодное, как у светляков. Липкая слюна
свисала из круглого рта, капая на пол и в узкий канал в заляпанном полу.
По этому каналу глубиной дюймов в шесть бежала вода - первая вода, которую
Лейн увидел на Марсе.
Глаза Лейна приспособились к сумраку, и он разглядел животное,
лежащее в канале. По форме оно напоминало торпеду, было лишено глаз и
плавников, и имело два отверстия - одним из них существо с жадностью
поглощало воду, смешанную со слюной, а через другое вода, очевидно,
вытекала.
Позднее Лейну стала понятна роль этих животных. Лед, покрывающий
северные области Марса, с наступлением лета таял. По системе труб, берущей
начало от самого полюса, вода перекачивалась в другие безводные районы
Марса под действием гравитации и с помощью этих живых насосов.
То и дело мимо пробегали по своим таинственным делам многоножки. Лейн
увидел, как несколько особей остановились пег существами, свисавшими с
потолка. Приподнявшись на пяти задних ногах, они высунули языки и вонзили
их в разинутые рты меж мерцающих шаров. Вслед за этим огненный червь - так
Лейн окрестил его - дико размахивая щупальцами-ресничками, дважды
изогнулся всем своим телом, и между ртами двух существ произошел обмен
пищей.
Двуногий нетерпеливо дернул Лейна за руку, и они двинулись дальше по
трубе. Вскоре они добрались до секции, где с потолка свисали белые корни.
Они покрывали стены, переходя внизу в сеть корешков толщиной с нитку,
стелющихся по полу и плавающих в воде. То тут, то там многоножка жевал
корень, спеша затем передать часть пищи огненным червям.
Еще через несколько минут пути Двуногий перешагнул через поток и
пошел по другой стороне туннеля, прижимаясь к самой стенке трубы и
опасливо поглядывая временами на противоположную сторону. Пытаясь
определить, что так пугает ого спутника, Лейн разглядел большое отверстие
в стене, явно ведущее в другой туннель, через которое взад-вперед носились
многоножки, и около дюжины их - самые крупные - прохаживались перед
входом, словно часовые. Напрашивался вывод, что отверстие ведет в
подземные помещения.
Отойдя от отверстия ярдов на пятьдесят, Двуногий расслабился, а
пройдя еще минут десять - остановился. Его обнаженная рука коснулась
стены, и секция отошла. Лейн обратил внимание на тонкие и нежные линии
руки, подумав, что такой могла бы быть рука девушки. А когда Двуногий
нагнулся и прополз в образовавшееся отверстие, показав при этом ягодицы и
ноги приятных очертаний, Лейн стал думать о нем, как о женщине. Однако
бедра Двуногого были недостаточно широки, чтобы родить ребенка, и больше
напоминали мужские.
Отверстие позади закрылось. В конце туннеля был виден свет, и
Двуногий не стал включать фонарик. Пол и потолок здесь казались
оплавившимися от сильном жара и были не из прочного серого материала, и не
из утрамбованного грунта.
Вслед за Двуногим Лейн соскользнул с трехфутовой высоты в большое
помещение. На минуту он ослеп от яркого света, а когда глаза привыкли,
осмотрелся, пытаясь найти источник этого света, но не обнаружил его,
заметив лишь, что в помещении нет теней.
Двуногий, или Двуногая, сняла свой шлем и скафандр, повесила их в
стенной шкаф, дверца которого сама открылась при се приближении, и знаком
показала Лейну, что можно снять скафандр. Тот не колебался. Хотя воздух
здесь мог оказаться непригодным для дыхания, у него не было выбора -
воздух в баллоне кончался. Кроме того, он вспомнил о цимбрелле, растущей
на поверхности.
1 2 3 4 5 6 7