Решив искупаться в бассейне, девушка надела новый купальник и накинула сверху новый халат. Стараясь не разбудить Майлоу, она осторожно повернула ручку двери и сбежала вниз по лестнице.Но в бассейне уже горел свет. Пейдж услышала всплески воды. Остановившись в тени одной из колонн, которые отделяли бассейн от сауны, она увидела Майлоу.Он плыл мощным красивым кролем, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону свободным, изящным движением. Его атлетически сложенное загорелое тело буквально заворожило ее. Доплыв до конца бассейна, Майлоу вылез из воды и стал растираться полотенцем.Его движения были так естественны, а обнаженная фигура столь великолепна, что Пейдж, не в силах отвести взгляд, слышала только, как гулко бьется ее сердце, и дышала прерывисто и возбужденно. Неужели женщина может так волноваться, увидев своего любовника? – мелькнула у нее недоуменная мысль.Майлоу повернулся. Пейдж отпрянула назад, выскользнула из бассейна и через весь дом помчалась в свою комнату. Спустя полчаса они встретились в кухне, Пейдж холодно ему улыбнулась.– Я приготовлю завтрак, – сказала она. – Не возражаешь против яичницы?– Отлично, спасибо.Майлоу сел за стол, наблюдая, как Пейдж хлопочет у плиты.– Ты утром не читаешь газету? – спросила она, кинув на него быстрый взгляд.– Тебе не нравится, когда за тобой наблюдают?– Яичница по-французски требует внимания. Отвлекаться нельзя.– А я тебя отвлекаю?Пейдж вспомнила обнаженное тело в бассейне, но ее голос был совершенно спокоен, когда она ответила:– Да.– Что ж, пойду почитаю газету. Не хочу мешать твоим упражнениям в кулинарии.Майлоу действительно не возвращался, пока Пейдж не позвала его.– Знаешь, чем бы мне хотелось сегодня заняться?– Магазины закрыты.– Вот и хорошо. Я не собираюсь ничего покупать. Помнишь, ты обещал мне показать офис компании «Кейн и Чендес»? Я бы хотела туда пойти.– Но сегодня воскресенье, там никого нет.– Знаю. Именно поэтому я и хочу пойти сегодня, чтобы никто на меня не пялился.Майлоу задумчиво посмотрел на нее, потом кивнул:– Хорошо. Пойдем после завтрака.Офис находился в Сити, около Фаррингдон-стрит, в одном из зданий времен короля Георга, переживших реконструкцию. Шаги по мраморным полам отдавались эхом в пустынных коридорах. Стены были отделаны деревянными панелями. Пейдж удивило оборудование кабинетов. На каждом столе стояли самые современные компьютеры и телефоны.– Мы имеем дело с зарубежными рынками, – объяснял Майлоу, – приходится держать постоянную связь с партнерами.– Компания растет?– Да, и очень быстро. Нам повезло, мы вырвались вперед.А как же иначе, подумала Пейдж. Она не могла даже представить себе, что Майлоу может проиграть. По крайней мере, в том, что касается бизнеса. А вот в личных делах, в частности в отношениях с ней, он, похоже, действовал не так успешно. По широкой деревянной лестнице они поднялись на третий этаж. На двери офиса Майлоу была табличка, на которой лаконично значилось «Кейн». Рядом с рабочим кабинетом в офисе имелась комната, напоминавшая гостиную: вокруг низкого кофейного столика стояли банкетки, рядом – бар и большой обеденный стол. По словам Майлоу, здесь принимали клиентов. Из гостиной они перешли в зал заседаний совета директоров – красивую комнату с огромным овальным столом, стульями вокруг него и хрустальной люстрой. Стены зала украшали портреты представителей прошлых поколений обоих семейств.Вернувшись в рабочий кабинет, Майлоу подошел к картине в позолоченной раме. Пейдж узнала пейзаж Моне.– Это подлинник? – осторожно спросила она.– Конечно, – ответил он и на минуту замолчал. – Думаю, сейчас подходящий момент, чтобы отдать то, что по праву принадлежит тебе.Майлоу отодвинул картину. За ней оказался сейф. Он набрал код, открыл дверцу и вынул небольшую коробочку.У Пейдж перехватило дыхание. В коробочке лежало кольцо с огромным бриллиантом изумительной красоты. Она медленно подняла взгляд на мужчину, с которым когда-то была помолвлена. Майлоу прочел невысказанный вопрос в ее глазах и первым прервал молчание:– Это твое обручальное кольцо.– Оно… очень красивое. – Она посмотрела на кольцо на левой руке, которое Жан-Луи купил ей в Париже в антикварном магазине: опал, окруженный мелкими бриллиантиками. – Но теперь – вот мое обручальное кольцо.– Конечно, – согласился Майлоу. – Но это все еще принадлежит тебе.– Откуда оно у тебя? Я его вернула?Майлоу криво усмехнулся.– Не волнуйся. Никаких сцен не было. Ты не швыряла мне его в лицо. Кольцо нашли в твоей машине, в отделении для перчаток. Полиция передала все вещи, которые нашли в машине, твоей бабушке, а она отдала кольцо мне.– Она правильно поступила, – поспешно сказала Пейдж, пряча за спину левую руку. – Думаю, оно должно быть у тебя.Майлоу попытался надеть кольцо себе на левый мизинец и с иронией произнес:– Не мой размер.Улыбаясь, Пейдж взяла кольцо, положила его в коробочку, потом поставила ее в сейф.– Может быть, когда-нибудь ты найдешь ему применение.– Каким образом?– Не знаю.– Это кольцо – знак твоего согласия выйти за меня замуж. Я никогда не смогу отдать его другой женщине.– Я вовсе не это имела в виду.– А что же?Пейдж почувствовала, как ее охватывает раздражение.– Почему бы тебе не вернуть его в магазин? Продать? Пожертвовать? Оно твое, не мое. Может быть, никогда и не было моим.– Было. Ты видела его на фотографиях, которые я показывал в Париже.– Мне не стоило его надевать.Майлоу нахмурился и хотел что-то сказать, но Пейдж уже отвернулась:– Пойдем, ты мне еще не все показал.– Это кабинет твоего деда, – сказал Майлоу, подойдя к двери с табличкой «Чендес».Казалось, здесь был совсем другой мир. Кабинет сохранили таким, каким он был при жизни владельца. Ни компьютера, ни телефона с факсом. Огромный письменный стол красного дерева, столешница вся в чернильных пятнах. Сколько тысяч писем было на нем написано! Здесь же на столе стояли фотографии двух молодых очаровательных женщин. В одной из женщин, той, что была на черно-белой фотографии и с прической по послевоенной моде, Пейдж с удивлением узнала бабушку.Другая, цветная, фотография изображала девушку-блондинку.– Это твоя мама, – сказал Майлоу.– Почему ты не переделал дедушкин кабинет?– Надеюсь, что скоро его займет следующий представитель семейства Чендес.Пейдж неожиданно разозлилась.– Но пока-то его нет! Смешно превращать этот кабинет в мавзолей. Ты мог бы найти ему лучшее применение. Отдай его кому-нибудь из директоров или сделай из него комнату отдыха.– С какой стати? – удивился Майлоу.Пейдж покачала головой.– Не знаю. Что-то есть в этом кабинете… Мне здесь не по себе.– Именно в этом кабинете я впервые тебя поцеловал.Казалось, сначала Пейдж смутилась, но быстро пришла в себя и засмеялась:– Ну и место ты выбрал! И как же я вела себя?Майлоу улыбнулся.– Вполне прилично.– Я удивилась?– Нет. Это я удивился… – Майлоу приблизился к Пейдж, держа руки в карманах. – Я ожидал реакции школьницы. Они обычно краснеют, смущаются, хихикают или немеют от неожиданности. А с тобой все было совсем по-другому.– Правда?– Да. – Майлоу подошел еще ближе, и Пейдж оказалась в ловушке между ним и столом. – Ты не скрывала своих чувств.У Пейдж пересохло в горле.– Не знаю, что такое со мной было.Их тела почти соприкасались.– Не знаешь? Ты ждала и хотела моего поцелуя, и твои ожидания оправдались.Майлоу не спускал с нее глаз, и этот взгляд, полный страсти, огня и желания, против воли волновал Пейдж. Так хотелось протянуть руки, обнять его и вновь насладиться поцелуем, как это было прошлой ночью…А что потом? Они займутся любовью прямо здесь, в этом старом кабинете? «Нет, – сказала себе Пейдж, избегая смотреть на Майлоу. – Он говорил о чувствах, которых больше не существует», – убеждала она себя.А теплое дыхание Майлоу щекотало ее шею, мягкий голос спрашивал негромко, но настойчиво:– Неужели ты не помнишь, Пейдж? Не помнишь, как это было прекрасно?– Нет! – Пейдж резко оттолкнула его, вырываясь из чувственного тумана, в который повергали ее слова Майлоу. – Нет, – повторила она, немного успокоившись. – Не помню и не хочу помнить. Все, что было между нами, – в прошлом… Все кончено. К тому же, похоже, наши чувства были не так уж глубоки!– Ты ошибаешься! Говоря так, ты оскорбляешь нас обоих, – с силой произнес Майлоу.Пейдж уже готова была ответить резкостью, но что-то во взгляде Майлоу остановило ее.– Извини. Но, кажется, тебе невдомек, как мне сейчас тяжело. Ты хочешь вернуть прошлое, а я не могу это сделать. Я уже не тот человек, которого ты знал. Неужели не видишь этого?– Да, ты изменилась, но это все чисто внешне. – Год – слишком короткий срок. Я уверен, в глубине души ты все та же и твое чувство ко мне по-прежнему живо.– Ты, кажется, забыл, что я питаю к тебе лишь одно чувство – ненависть, – бросила Пейдж ему в лицо.Майлоу вновь шагнул к ней.– Я тебе не верю. К тому же от ненависти до любви – один шаг.– Прекрати! – Пейдж отшатнулась.– Что прекратить?– Ты прекрасно, черт возьми, знаешь, что! Ты пытаешься… соблазнить меня.– Возможно, ты сама этого хочешь, хочешь снова пережить все, что чувствовала раньше.Голос Майлоу звучал вкрадчиво и завораживающе, но Пейдж сопротивлялась.– Послушай, если ты приблизишься ко мне или коснешься меня, я тут же уйду. Я не шучу! Я люблю другого и собираюсь выйти за него замуж. С тобой у меня только деловые отношения и ничего другого быть не может. Понятно?– Да, – мрачно отозвался Майлоу. Пейдж подошла к двери и распахнула ее.– Отлично! Пойдем.Майлоу был явно огорчен. Все попытки разбудить в Пейдж воспоминания потерпели крах. Она убегала от них так же, как когда-то убежала от него.Осмотрев здание компании, они пообедали и прошлись по Гайд-парку. Все это время Пейдж размышляла над словами Майлоу. Может быть, он говорил правду? Может, подсознательно она стремилась вернуться в прошлое? Зачем иначе ей было возвращаться с ним в Англию? Возможно, дело вовсе не в наследстве, а в чувствах, в которых она сама себе не хотела признаться? Впрочем, это чистая случайность, что Майлоу наткнулся на ее портрет. Пейдж вспомнила, как долго Жан-Луи упрашивал ее позировать, а она отказывалась.Нет, вдруг подумала Пейдж, случайностей не бывает. Все предопределено. Вполне вероятно, что она и позировать согласилась, в конце концов, только потому, что в глубине души надеялась, что портрет попадется на глаза Майлоу и он разыщет ее и вернет ей прошлое, о котором на самом деле она никогда до конца не забывала.От этих мыслей Пейдж стало так тяжело, что она постаралась отбросить их и сохранить холодный, отчужденный вид.На следующее утро, когда Пейдж встала, экономка Майлоу, Эйлин, сказала, что он уже ушел на работу.– Этот трудоголик всегда так рано уходит!? – Пейдж не могла раньше знать эту женщину. Она работала у Майлоу только последние полгода. Но Эйлин явно знала все о Пейдж и буквально умирала от любопытства. Она с большим трудом сдерживала себя и не задавала Пейдж никаких вопросов, выполняя просьбу хозяина.После завтрака Пейдж отправилась к Чарльзу Редману.Адвокат сообщил ей, что отпечатки пальцев подтвердили ее личность, и затем перешел к вопросу об имуществе. Из недвижимости Пейдж владела только домом в Челси. Она тут же попросила адвоката выставить его на продажу. Но в компании «Кейн и Чендес» ей принадлежал значительный пакет акций, что делало ее довольно богатой женщиной. Чарльз Редман заметил также, что Пейдж – единственная наследница своей бабушки и после ее смерти станет по-настоящему богата.Пейдж вспомнила их последнюю встречу и подумала, что старушка скорее пожертвует свои деньги кошачьему приюту, чем оставит их родной внучке. Впрочем, и без бабушкиных денег у нее теперь достаточно средств, чтобы Жан-Луи в обозримом будущем носил костюмы исключительно от Армани.Подписав все необходимые документы, Пейдж вышла из кабинета адвоката, официально восстановленная во всех правах. Анжелики Касте больше не существовало. Осталось только имя, нацарапанное когда-то на клочке бумаги.Пейдж казалось неправдоподобным, что можно так легко вернуться в прежнюю жизнь, будто надеваешь старое теплое и удобное пальто. Нет, она этого не хотела. Майлоу ошибался: она изменилась полностью, стала совершенно другой. Пейдж была убеждена в этом.Она должна вернуться к Жану-Луи. И как можно скорее.Всю следующую неделю Пейдж звонила ему, но разговора не получалось. То он был занят, то куда-то спешил, а в один прекрасный вечер с сожалением сообщил, что американка хочет вернуться домой, в Штаты.– Я отказываюсь комкать свою работу, – сказал Жан-Луи. – Если потребуется, поеду с ней в Калифорнию и закончу картину там. А знаешь, это хорошая мысль. В Америке я, скорее всего, получу много заказов, пока ты не сможешь помочь мне своим наследством. – Потом, как всегда нетерпеливо, Жан-Луи спросил: – У тебя с этим уже все в порядке?– Не совсем, – ответила Пейдж с некоторым раздражением. Ей казалось, что и Майлоу, и Жан-Луи пытаются заставить ее делать то, что хотят они. «К черту их обоих!» – разозлилась Пейдж. – Она будет наслаждаться жизнью. Имея деньги, в Лондоне это несложно.После разговора в офисе Майлоу вел себя с ней заботливо и корректно. Пригласил ее на художественную выставку, и Пейдж согласилась, потому что устала от одиночества. Затем последовали билеты на балет, антикварный аукцион и ложа в опере.Пейдж была вынуждена признать, что ей приятно общество Майлоу. Поведение его было безупречным, но напряжение между ними сохранялось.Чтобы как-то расслабиться, Пейдж взяла в привычку каждый вечер перед сном проводить полчаса в сауне. Однажды, лежа на массажном столе, она крепко заснула и не слышала, как открылась дверь. Очнулась лишь тогда, когда Майлоу коснулся ее плеч.– Эй! – вскрикнула она.Но он тихо сказал:– Лежи спокойно. – Его руки скользнули к ее шее и начали осторожно разминать напряженные мышцы. – Ты крепко спала.Пейдж попыталась подняться.– Я просила тебя не трогать меня.Майлоу удержал ее:– А я и не трогаю. Это совсем не то, что ты думаешь. Почему ты заснула?– Вероятно, устала.– Ты не спала ночью?– Спала, но не очень хорошо.– Кровать неудобная?– Нет, вполне сносная.Майлоу налил на руки немного масла, растер его и стал массировать ей шею.– А может быть, ты не спала по той же причине, что и я?– Что?– Ну да! Зная, что ты рядом, что в доме, кроме нас, больше никого нет, не так-то просто заснуть, когда сгораешь от желания.Пейдж задохнулась.– Если ты думаешь, что я чувствую что-нибудь подобное, ты просто сошел с ума. – Майлоу засмеялся.– Знаешь, Пейдж, не пытайся лгать, когда тебе делают массаж. Ты сама себя выдаешь, шея тут же напрягается.– Я не верю тебе, и вообще, хватит меня массировать.– Хватит, когда ты расслабишься, – сказал он спокойно.Пейдж хотела оттолкнуть его, но вспомнила, что ее прикрывает только полотенце, и побоялась, что оно соскользнет на пол. Она лежала неподвижно, удивляясь, какие сильные и нежные руки у Майлоу.– Где ты этому научился? – спросила она наконец.– Когда-то я занимался спортом.Пейдж прикрыла глаза. Майлоу массировал ее плечи и руки. Еще немного, и нужно будет попросить его уйти. Тогда она сможет принять душ и отправиться спать. Но ей было так хорошо, что не хотелось прерывать удовольствие.Майлоу легкими движениями уже массировал ее ноги. Вдруг она почувствовала, как его пальцы коснулись края полотенца. Мгновение… и он сдернул его.Пейдж вскрикнула от неожиданности.– Успокойся. Ведь ты позволила бы это профессиональному массажисту, правда? В чем же дело?– Ты прекрасно знаешь в чем. – Она попыталась натянуть на себя полотенце, но у нее ничего не получилось.Майлоу наклонился над ней, массируя спину.– Разве тебе не нравится?– Нет.Майлоу засмеялся, он не верил ей. Пейдж старалась отвлечься, но нежные мужские пальцы не позволяли ей этого. Ласково касаясь талии и бедер, они все больше и больше возбуждали ее. Пейдж слышала дыхание Майлоу. Глубокое и неровное. Вдруг руки его остановились, и она услышала у самого уха его взволнованный шепот:– Перевернись, моя дорогая.Секунду она лежала не двигаясь, понимая, чего он хочет. Она знала, что, если выполнит его просьбу, все изменится. Отдаться ему сейчас – значит отдать ему всю свою жизнь, свое будущее. Новое неожиданное прикосновение будто проникло в самую ее душу. Со стоном наслаждения и отчаяния Пейдж медленно перевернулась и протянула к Майлоу руки. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Стараясь не дышать, чтобы не спугнуть волшебное мгновение, Майлоу наклонился и осторожно коснулся лица Пейдж. В ее огромных глазах были страх и желание. Дрожащими губами он нежно поцеловал ее. Пейдж обвила его шею руками, и Майлоу почувствовал, что ее сжигает тот же огонь страсти, который он безуспешно пытался погасить в себе.Пейдж со стоном всем телом подалась к нему, их губы слились в страстном поцелуе.– Майлоу! О Боже, Майлоу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11