роман
Улан Гарри, на самом деле бывший улан Его Величества короля Великобритании, недавно выпущенный из тюрьмы, где просидел без малого семь лет, шел в полицейский участок на Буртон-стрит, чтоб предъявить там справку об окончании срока отсидки.
С мрачной миной на желтоватом рябом лице он протискался к столу полицейского унтер-офицера.
— Вот, явился к вам, как отбывший срок наказания арестант, — начал он и в этот миг заметил суб-инспектора Лонга, который вошел в канцелярию навести какую-то справку. В глазах Гарри зажглась угрюмая ненависть.
— Доброе утро, инспектор! — сказал он с кривой усмешкой. — Вы еще живы?
— И даже очень, — добродушно ответил Арнольд Лонг.
— Да, я вижу, и совесть вас не мучает. — Безобразно длинная верхняя губа Гарри дрогнула. — Семь лет отсидел по вашей милости...
— Я бы вас еще на семь посадил,— рассмеялся Лонг.— А будь это в моей власти, вообще упрятал бы в камеру смертников. И на грешной земле стало бы чуть легче дышать.
Губа Гарри опять дрогнула. Арнольд Лонг знал, что это дурной знак, но в данную минуту это его нисколько не волновало.За непобедимую страсть заключать пари по всякому поводу приятели прозвали инспектора Лонга "Спорщиком" , а его отчаянная смелость принималась в расчет даже подонками вроде Гарри, поэтому улан, как-то отсидевший три года за избиение полицейского, на этот раз сдержался.
— Ладно, — проворчал он. — Грозить я вам не собираюсь, но предупреждаю: больше вам меня за решетку не упрятать...
Спорщик только рассмеялся в ответ.
— Не болтайте чепухи, Гарри, это вам не идет. А то вы еще возомните невесть что и в парламент баллотироваться захотите.
Бывший арестант вздрогнул от ярости, верхняя губа его судорожно перекосилась. Дрожащей рукой он молча положил свои бумаги на стол унтер-офицера.
— Хитры все больно, — пробормотал Гарри. — Таких, как я, сцапать не мудрено. Вы вот попробуйте с Шелтоном справиться... Кишка тонка.
Лонг, конечно, знал, на что намекает Гарри, но ничего не ответил. В ту минуту Шелтон его мало интересовал. Но уже к исходу дня Лонгу пришлось убедиться, что именно неуловимому Шелтону суждено сыграть в его жизни и карьере далеко не последнюю роль.
Шелтон был хорошо известен криминальной полиции почти всего мира. Основной его специальностью была подделка ценных бумаг и документов. В течение пятнадцати лет он провел немало виртуозных операций подобного рода, но ни разу не был пойман. Больше того, никто не знал его настоящего имени. Впервые этот человек появился в поле зрения полиции еще в 1899 году, когда путем безукоризненной подделки подписи на чеке получил в Суссекском банке на имя Клея Шелтона 7200 фунтов. С этого первого дела он и проходил в картотеках полиции под фамилией Шелтон.
Судя по всему, он же некоторое время спустя получил по подложной доверенности двадцать пять тысяч фунтов в одном из отделений Африканского банка, но на этот раз его звали лейтенант Гиллерби. Одному из сыщиков банка, правда, этот "лейтенант" показался подозрительным, и он решил проследить за ним. На следующее утро сыщика нашли убитым в Кенилвортском лесу.
Еще примерно через год артельщик флота Корбан Смит получил из Портсмутского банка примерно такую же сумму и бесследно исчез. Потом были шесть с половиной тысяч фунтов из Мидланд-Вестерн банка, шесть тысяч фунтов из отделения Чикагского банка и многое-многое другое. Но за всеми этими поразительно разными случаями рано или поздно начинала прорисовываться таинственнаяя фигура Клея Шелтона.
С внутренней дрожью ждал инспектор Ванзиттер своей очереди в приемной, и когда назвали его имя, он как будто не сразу сообразил, что слова относились к нему; потом со вздохом поднялся со стула и понуро поплелся в кабинет.
— Очень жаль, — вместо приветствия сказал ему начальник Скотланд-Ярда. — И вам в этом деле не удалось уйти дальше других... Поверьте, мне действительно очень жаль, но пусть лучше попробует кто-нибудь иной.
Ванзиттер виновато кивал и, конечно, со всем соглашался. Похвастаться было нечем. Три месяца назад из заграничного отделения Сити-банка по подложной каблограмме было получено 18730 фунтов стерлингов. Вся операция была проделана безукоризненно, с виртуозной ловкостью. В Скотланд-Ярде даже не спорили — всем и так было ясно, что это опять дело рук и головы Шелтона.
— Мы не можем его поймать, — со скорбным вздохом выговорил Ванзиттер, — потому что не знаем, как он выглядит... И самое главное — он всегда работает в одиночку. Поймать его можно только случайно... Хоть бы женщина была замешана, так и этого нет...
В кабинете воцарилось тягостное молчание. Начальник ценил Ванзиттера как дельного и способного инспектора, но ему, да и всем уже было ясно, что одного служебного рвения в деле Шелтона мало.
— Да, — заговорил наконец начальник. — Крепкий орешек... Может, он нам вообще не по зубам?.. Или поставить на это дело кого-нибудь из молодых?
Он умышленно не стал продолжать, наводя подчиненного на догадку.
— Может быть, Спорщика?.. — неуверенно начал Ванзиттер, но, увидев, как нахмурился начальник, не стал продолжать.
Действительно, у инспектора Лонга была довольно странная и противоречивая репутация. Он почему-то работал сыщиком, хотя в свое время едва не закончил Кембридж, но еще более странным казалось то, что он, имея весьма состоятельного отца, предпочитал жить на свое жалованье. На то, правда, были причины, но не всем они были известны.
Во-первых, из университета его выгнали за драку, и; во-вторых, его отец, благородный сэр Годли Лонг, узнав об этом, в гневе указал ему на дверь.
С тех пор Лонг служил в полиции. Служил вроде бы неплохо, но начальство не очень-то продвигало его. Только после двух лет службы получил он звание старшего констебля, и лишь когда в одиночку задержал двух опасных бандитов, его назначили суб-инспектором. В таком качестве ему, судя по всему, пришлось бы пребывать неопределен-
но долго, но как-то, возвращаясь домой со службы, он на всякий случай задержал одного подозрительного субъекта. Велико же было его удивление, когда этот субъект оказался ни кем иным, как знаменитым взломщиком Энри Будловым, которого разыскивали по шести делам. "Везет" , — говорили в Скотланд-Ярде, но писать представление на повышение не спешили, и молодым инспекторам Лонга в пример не ставили. Раз даже в виде дисциплинарного взыскания он был отстранен от обязанностей.
Роста Спорщик был среднего, но несмотря на стройность и сухощавость сложения, обладал завидной физической силой. Несколько лет и довольно успешно он занимался боксом, хорошо бегал и лазил по деревьям как кошка. Худощавое и продолговатое лицо инспектора неизменно носило на себе следы улыбки, может быть, потому, что на свою жизнь он был склонен смотреть как на бесконечную забаву.
Когда его раз схватили на темной улице люди Джо Бой-лана и без лишних слов стали заталкивать в угольный мешок, он лишь сказал им: "Зря стараетесь, ребята, вам все равно меня не убить" . Одному только Богу известно, как удалось Спорщику выбраться из мешка, но когда его выловил из Темзы полицейский катер, первыми его словами были: "Ставлю сто против одного, что к завтрашнему утру притащу этого Бойлана в участок" . Так оно и случилось.
— Значит, вы все-таки думаете, что Спорщик? — размышлял начальник полиции, — Нет, я не могу на это пойти. Ведь он может выкинуть все что угодно... А впрочем...
Спорщик слушал начальника Скотланд-Ярда, глядя ему прямо в глаза и даже не пытаясь скрыть легкой ироничной улыбки.
— Сэр, мне не нужно знакомиться с делом Шелтона, — отчеканил он, едва начальник кончил говорить. — Все его проделки мне известны досконально. Прошу у вас три месяца сроку, и Шелтон будет там, где кормят по часам.
Начальник покачал головой, но ничего не сказал.Восхитительным весенним утром, помахивая туго свернутым зонтиком, Шелтон беззаботно и медленно двигался по Ломбард-стрит, на которой располагался целый ряд бан-
ков и прочих финансовых учреждений. В воображении его рисовалось то еще совсем недавнее время, когда здесь вместо солидных особняков ютились деревянные лачуги владельцев ссудных касс, по большей части выходцев из Германии, переполненные заложенной клиентами мебелью.
Наконец Шелтон остановился перед одним из зданий, которое, несмотря на облицовку из полированного гранита, выглядело уныло и не очень внушительно. Рассеянным взглядом обыкновенного зеваки уставился он на ряд однообразных окон, а потом обратился к постовому полицейскому:
— Скажите, сэр, а что это за дом?
— Южный городской банк, — снизошел полицейский, даже не удостоив Шелтона взглядом.
— Что вы говорите?.. Скажите на милость... — пробормотал тот, явно озадаченный, и восхищенно уставился на мрачный фасад.
В эту минуту к подъезду банка подкатил автомобиль, выскочивший из него шофер распахнул дверцу, и на тротуар выпорхнула прехорошенькая девушка, за нею бледная пожилая дама, и следом — упитанный молодой человек с черными усиками и моноклем в глазу. В руке он держал непомерно высокий цилиндр. Вся группа исчезла в зеркальных дверях банка, а полицейский подошел к шоферу.
— Долго они пробудут там?
— Минут пять, может, больше, — отозвался шофер, поудобнее вытягивая ноги.
— Если дольше, то вам придется проехать на стоянку, — объявил полицейский и проследовал на свой пост.
— Вы приезжий, что ли? — спросил он у Шелтона. Тот подобострастно кивнул и поспешил добавить:
— Вчера только из Южной Америки. Двадцать пять лет там прожил... Скажите, а Аргентинский банк тоже здесь где-нибудь?
Полицейский небрежно указал на один из соседних домов, но Шелтон и не думал двигаться с места.
— Сколько же это миллионов лежит в здешних подвалах? — проговорил он, словно размышляя вслух.
Постовой снисходительно оглядел восторженного чудака и улыбнулся.
— Да уж, думаю, что немало, хотя сам я их никогда не ви... — оборвал он себя на полуслове. Рука его, рванувшаяся было к кобуре, замерла и медленно опустилась.
Рядом со стоявшим перед банком автомобилем остановилось такси, из него выскочил молодой человек. Он быстрым и, как могло показаться, строгим взглядом окинул постового, скользнул по Шелтону и направился к зеркальным дверям.
— Это что — тоже полицейский? — простодушно осведомился Шелтон. — Наверное, ваш начальник?
— Нет, — смущенно отозвался полицейский. — Просто знакомый... коммерсант один.
Он, разом вспомнив обо всех своих обязанностях, решительно направился к такси и стал что-то строго выговаривать шоферу.
Проходя по кассовому залу, инспектор Лонг не мог не заметить очаровательной девушки, что-то старательно заполнявшей у одного из окошек, но он слишком торопился и, даже не позволив себе взглянуть на девушку второй раз, решительно постучал в дверь кабинета директора.
— Входите, входите,— отозвался мистер Монкфорд и с радостной улыбкой поднялся навстречу инспектору. — А я вас жду. — Он чему-то усмехнулся и покачал головой. — Да, ну и характер у дамы...
— Зато, по-моему, она очень недурна, — отозвался Спорщик и крепко пожал руку мистера Монкфорда.
— Та, которую вы имеете в виду, всего-навсего секретарша, — весело рассмеялся мистер Мокфорд, погрозив Лонгу пальцем. — А вот сама мисс Ревельсток... Она моя клиентка уже около тридцати лет, и каждый раз я жду ее визита как землетрясения. Замечательная женщина. А молодой человек рядом с ней — ее поверенный. Немного чудаковат, но считается одним из лучших адвокатов страды.
Лонг, слушая все это, не спеша обозревал кассовый зал через крохотное окошечко в стене директорского кабинета. Теперь пожилая, надменного вида дама пересчитывала у кассы пачку кредитных билетов, а молодая девушка со скучающим видом разглядывала лепку на потолке. Лонг подумал, что было бы неплохо как-нибудь совершенно случайно познакомиться с этой девушкой, и мысли его уже стремились дальше, но тут до него дошли слова директора:
- ...Не уверен, что вам удастся поймать его. Такого ловкого мошенника еще свет не видывал. Но я все-таки думаю, что он работает не один. У него должны быть сообщники. Обязательно должны быть... Их наверняка целая шайка.
— А по-моему, он работает только один, — отозвался Спорщик, уж готовый заключить пари. — По-моему, его неуловимость только тем и объясняется, что он работает всегда в одиночку.
Директор усмехнулся и покачал головой.Выйдя из банка, Лонг постоял несколько минут у подъезда, поглядывая по сторонам, и, не заметив ничего подозрительного, направился по Грасчерч-стрит.
Он сразу обратил внимание, что пожилой худощавый мужчина, которого он заметил еще выходя из такси, по-прежнему торчит возле полицейского. И в этом не было бы ничего особенно странного, если бы не напряженно-пристальный взгляд незнакомца, которым он проводил Лонга. Этот взгляд словно сказал Спорщику: "Я знаю, что ты сыщик, но я тебя не боюсь".
С самым беззаботным видом Лонг пересек улицу и остановился возле газетного киоска. Он взял первую попавшуюся газету и протянул продавцу шиллинг, чтоб тот подольше искал сдачу; он готов был поклясться, что упустил незнакомца из виду всего на миг, пока разворачивал газету, но когда взгляд его вновь скользнул по тротуару, человека в сером костюме рядом с полицейским уже не было.
Спорщик медленно свернул газету и усмехнулся. Теперь он был уверен, что случай наконец свел его с тем, с кем так долго не хотел сводить. Правда, взгляд ледяных глаз Шел-тона не сулил ничего хорошего, но Лонга это только развеселило.
Вечером того же дня начальник Скотланд-Ярда, спускавшийся из своего бюро, столкнулся на лестнице с запыхавшимся от бега, но совершенно счастливым Спорщиком.
— Мне везет как утопленнику, я наконец нашел его! — даже не обратившись к начальству по форме, выпалил тот.
— Кого? — холодно спросил Маркферлан.
— Клея Шелтона!
— Мне уже раз пятнадцать заявляли то же самое ваши предшественники, — бесстрастно отозвался начальник.
— Держу пари! — возбужденно воскликнул Лонг, но тут же осекся.
До него, видимо, дошло наконец, с кем он разговаривает.Когда, примерно неделю спустя, Клей Шелтон проезжал по узенькой и грязной улице какого-то заштатного городка, его вдруг охватило чувство неизъяснимого панического ужаса. Едва справившись с управлением, он остановил машину у обочины и попытался разобраться в том, что с ним происходит. Он никогда не был трусом, а иногда ему каза-
лось, что он не боится ничего на свете. И вот сейчас его вдруг охватило жуткое предчувствие, что он скоро умрет, причем умрет какой-то ужасной смертью. Он немного отдышался и попытался собраться с мыслями, потом заметил, что автомобиль его стоит возле высокой грязновато-розовой кирпичной стены. В нескольких десятках ярдов, впереди, виднелись черные железные ворота. Шелтон вздрогнул и все понял. Судьба непонятно зачем привела его к воротам Хелмсфордской каторжной тюрьмы. Не очень благоприятное предзнаменование, если принять во внимание то, чем он собирался заняться сегодня вечером...
Но Шелтон уже овладел собой. Он усмехнулся и провел рукой по белокурым усам, которые отпустил месяца полтора назад и за которыми с величайшим тщанием ухаживал. Еще раз усмехнувшись, он тронул машину с места.
В самом конце улицы ему попалась на глаза витрина книжной лавки, в которой помещалось написанное от руки объявление: "Принимаем рекламу во все лондонские газеты и прочие сообщения" .
Шелтон вошел в лавку и, спросив лист бумаги, что-то быстро на нем написал. Молодой приказчик, похоже, еще не вполне освоился с обязанностями, рассеянно взял бумагу и довольно долго рассматривал ее, потом спросил, в какую газету требуется поместить объявление.
— В "Таймс" , — отчетливо произнес Шелтон и, положив на прилавок деньги, вышел.
Молодой приказчик, чтоб не забыть о заказе, сунул его в книгу и, как только посетитель удалился, вновь углубился в чтение. За этим занятием его и застал вернувшийся примерно через полчаса хозяин. Книга Энтони Троллонда "О духовной жизни" вместе с вложенным в нее объявлением тотчас полетела на полку. Но Шелтон так никогда об этом и не узнал.
За Колчестером он повернул машину в какую-то глухую окраинную улицу и там в течение нескольких минут с помощью ножниц, бритвенного прибора и других нехитрых приспособлений превратился из молодого цветущего джентльмена в пожилого, болезненного вида господина. Осмотрев себя самым тщательным образом в зеркале, он, видимо, остался довольен и, посидев еще несколько минут, вышел из машины и быстрым шагом направился к конечной остановке колчестерского трамвая.
Было ровно десять, когда он с самым беспечным видом отворил дверь коммерческого банка Восточных графств. Он небрежным движением подал свои бумаги сидевшему за окном служащему в больших очках. Тот немедленно исчез с
ними в кабинете управляющего, но уже через минуту вернулся с извиняющейся улыбкой на тонких бескровных губах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13