Но, когда придет время, нам все же придется отправиться на Землю и самим взглянуть, что там творится.
— Ни в коем случае. — Арни часто заморгал и напрягся. — Не забывай об опасности. Даже зонд может выдать наше присутствие. Пришельцы нас уничтожат, как только обнаружат.
— И что с того. — Кейси повысил голос. — Что ты предлагаешь?
— Отсидеться в безопасном месте. Ничего не предпринимать, не выдавать своего присутствия. И надеяться, что будущее поколение узнает о чужих достаточно, чтобы их победить.
— Сидеть и ждать сложа руки? — Кейси жестом отмел предложение Арни. — Нам неизвестно наверняка, что на планету обрушилось нечто, имеющее инопланетное происхождение, и если мы ничего не предпримем, то провалим миссию. Нам придется пойти на риск, даже если он действительно присутствует.
— Да? — Арни попытался возразить. — Может, не стоит бесцельно терять жизни? По крайней мере до тех пор, пока не узнаем все, что в наших силах. Не забывайте, что случилось с цивилизацией на Ниле. Люди там жили не глупее нас, вооруженные той же самой наукой и технологиями. У них были все шансы спастись. И пока мы не узнаем, что пошло не так, нельзя делать вид, будто станция обладает стопроцентным иммунитетом.
— Ну а если предположить, что мы погибнем, — пожал плечами Кейси. — Нас все равно клонируют заново.
Он не обмолвился о Моне, но, должно быть, лелеял мечту о том, чтобы в другой жизни быть в ней вместе.
— Если только, — бешено сверкая глазами, Арни потряс головой, — чужие нас не обнаружат первыми.
Арни потребовал устроить голосование. Диана заняла его сторону, а остальные встали в оппозицию. И мы решили послать легкий самолет с двумя членами на борту, которые будут изучать Землю и ее окрестности с ближней орбиты, посылать отчеты об увиденном и в конце концов приземлятся на севере Африки. Кейси вызвался пилотировать шлюпку. Второго члена команды мы решили разыграть в карты. Сдавал Арни. Первое же очко набрал я.
12
Мы стартовали вдвоем — я и Кейси. На сером лике Луны широко зевнул удаляющийся кратер, а длинные белесые шрамы, оставшиеся с самого сотворения планеты, издалека были видны в ослепляющей бездне космоса. Кратер уменьшался в размерах, а мы поднимались все выше и выше, пока Луна не превратилась в маленький серый шарик, зависший в бесконечности. Земля казалась еще меньше. Млечный Путь окутал нас поясом алмазной пыли — далекого холодного великолепия.
Я разглядывал все это из пилотской кабины, как вдруг меня охватила тоска по нашей уютной маленькой берлоге на Луне. Окружающая пустота казалась мне необъятной, слишком древней и непостижимой — и такой чужой. Разве имеет какое-нибудь значение судьба человечества в этом бескрайнем космосе, где всем заправляет слепой случай и очередной пролетающий мимо болид может запросто положить конец всему живому.
— Да уж, неслабо, — широко улыбнулся Кейси и обвел своей смуглой худощавой рукой бескрайний звездный простор за иллюминатором. Ему нравилось подражать в разговоре манерам Китайца. — Верно ведь, старина?
Не сказал бы, что я полностью разделял его воодушевление. Еще до старта я испытывал смешанные чувства по поводу предстоящей экспедиции. И не скажу, что полетел совсем уж добровольно и с готовностью. Не имея какой бы то ни было специальной подготовки, в команде я всегда исполнял роль историка, и задача моя сводилась исключительно к фиксации фактов, чтобы в распоряжении последующих поколений клонов оказались адекватные записи. Когда я размышлял о погибшей Земле и о том, как все произошло, я и не надеялся привезти на Луну сколь-нибудь полезную информацию.
И все же я проголосовал за экспедицию, потому что это могло бы помочь в нашем общем деле. А кроме того, мне, как и Кейси, терять было нечего. Остальные члены команды разделились на влюбленные парочки: Арни с Дианой, Пеп — с Таней. А мне оставлять было некого. Кейси только и мечтал о Моне и о том, что когда-нибудь главный компьютер решит создать их вдвоем. И мы ладили неплохо, хотя порой мне казалось, что он уж слишком старается походить на своего отца-бандюгу и чрезмерно озабочен тем, чтобы доказать всему миру, что он заслуженно носит эти гены.
А теперь он удивил меня своей радостной физиономией:
— Adios , Арни Линдеру! — Он махнул рукой, будто отправляя в небытие и Луну, и Арни с его злобным самолюбием. — Как же здорово наконец вырваться на свободу! Всю жизнь просидели в лунных каморках, как жуки в пробирках, и вот те на! Взгляни на эту красотищу! — С минуту он молча любовался бриллиантовыми россыпями звезд, то и дело поворачиваясь в кресле. — Личное игровое поле!
— Смотри, как бы личным полем битвы не оказалось, — предостерег я.
— Да ты сначала покажи, с кем драться-то, а потом уж дрейфь, — отмахнулся он, — и не забывай, кто мой папаша. Любой, кто встанет у него на пути, — считай, заказан и оплачен. Я — Эль Чино, и я вернулся. Здесь есть чем гордиться. А если кто против нас попрет — мигом узнает, где раки зимуют.
Я был настроен не столь решительно, но понял, что с таким напарником не пропадешь.
* * *
Мы опустились на геосинхронную орбиту и висели целыми неделями то над Америкой — Северной и Южной, то над Восточной Азией и еще над Африкой. Покрытая белыми ледниками суша мало отличалась от заснеженных полюсов. Мы рассматривали Землю в бинокль, тщательно изучали ее с помощью телескопов, сняли показания спектрометра, но не обнаружили никаких признаков жизни, как, впрочем, и следов пребывания инопланетных монстров.
— Точно вымерло все, — то и дело твердил Кейси. — Может, и навсегда теперь. — И все же авантюризм никогда не покидал его надолго, и он с готовностью находил зацепки и разрабатывал новые планы. — Знаешь, Данк, теперь я, кажется, понял, в чем смысл всей этой заварушки. Это настоящий джек-пот! За такое и помереть не страшно. Даже если и десять раз кряду придется окочуриться. Передай Арни, зря он не полетел.
Перед вылетом Пеп пообещал отслеживать наши перемещения, и, когда мы окажемся в зоне досягаемости, кто-нибудь непременно будет дежурить в радиорубке. Мы описывали в отчетах все, что видели, передавали показания приборов и узнавали новости от тех, кто остался на лунной базе. Пеп отвечал на каждое принятое им сообщение, а вот Арни не удостоил нас своим вниманием ни разу.
Мы спустились на низкую орбиту и теперь делали оборот над Землей за три часа, затем на это уходило уже полтора часа, причем мы отклонялись то к северу, то к югу, чтобы взглянуть, что же творится ближе к полюсам. Никакой зелени. Мы вновь и вновь пересекали Северную Африку, уделяя при этом особенное внимание той части Нила, что облюбовали наши предшественники и где они заложили город.
Здания давно обратились в мелкую крошку, потонув в ослепительном белоснежном ландшафте, засыпанном подгоняемой ветрами пылью. И только улицы оставили после себя едва различимую сеть темных линий, располагающуюся вдоль берега реки. Мы обнаружили и главную дорогу города, и радиальные подъездные пути аэропорта. Огромные серебряные статуи, призванные увековечить наших предков-клонов, все еще стояли в ряд вдоль широченной улицы, ведущей к Храму Луны. А вот башня давно уже обрушилась на булыжную мостовую. Я вспомнил, что написал отец о прошлом приземлении, и меня охватили противоречивые чувства, когда я увидел его монументальную фигуру, возвышающуюся среди снежных барханов.
— А вот и наш Арни в роли бога, — съязвил Кейси и махнул рукой в сторону изъеденного пятнами времени колосса, который теперь стоял, накренившись, в мягкой пыли. — Надо непременно рассказать ему об этом.
Полная Луна зависла над темной стороной Земли, вне зоны радиосвязи. Когда же она вновь засияла над головами, мы вызвали станцию и принялись ждать ответа. Однако его не последовало. Мы ждали, вызывали станцию снова, но эфир заполняли статическая дробь да треск.
— Ну, оставь тогда рассказ роботам, — посоветовал Кейси, — а уж главный компьютер все сохранит.
Я снова вызвал станцию, применив на этот раз код пробуждения Робо.
— Прекратите уже, — раздался из динамика скрипучий голос Пепа. — Мне чертовски жаль, Данк. Здесь теперь всем Арни заправляет. Прячется от пришельцев. Не хочет, чтобы ты связывался с нами, и отвечать запрещает.
— Это еще почему? Здесь нет никаких пришельцев, мы проверили.
Ответному сигналу требовалось три секунды, чтобы покрыть расстояние между Луной и Землей.
— Это не важно. Он считает, что они могут подслушивать.
— Выслеживают нас? Да ведь уже четыре сотни лет прошло!
Пеп торопливо заговорил в самую трубку:
— Если ты думал, что знаешь Арни, то крупно ошибся — он просто параноик. Нашел ружье Кейси. Ходит, размахивает им. У него каждый под подозрением. Приказывает, что и кому делать. Таню и Диану взял в оборот, со мной как с рабом обращается. Грозится за борт выкинуть, если поперек стану. Надо было, — голос его дрогнул, — надо было лететь с вами, ребята.
— Попробуй продержаться до нашего возвращения.
— Забудь об этом, — осек меня Пеп. — Не вздумайте возвращаться! Арни боится, что чужие вас засекут и явятся следом. Даже если и прилетите, он вас все одно не пустит.
Я был потрясен: почему?
— Он здесь теперь альфа-самец, с тех пор как вы с Кейси улетели. И ему это по вкусу пришлось.
— Попробуй помешать ему.
Трехсекундная задержка переросла в минуту.
— Я пытался, — послышался наконец его хриплый глухой голос. — Выкрал ружье, пока он спал, но Таня… — Пеп едва мог говорить от волнения, — … она лежала там, с ним. Проснулась и встала между нами. Ты знаешь, что у нас было, но теперь… Она любит его, Данк. И я ничего не могу поделать.
Я собрался предложить ему бросить все и присоединиться к нам, но он не дослушал и сказал осипшим голосом:
— Прощай, Данк. Хотел бы я верить, что Арни действительно просто психопат. Видишь, тут ведь не разберешься, кто прав, кто виноват. Может, все, что он говорит, и правда. Чужих вы не видели, но ведь так и не обнаружили, что же в действительности стряслось там, на Земле. Может, станция и впрямь в опасности.
— А может, и нет, — пытался втолковать я. — Мы не засекли никакой электрической активности. Не думаю, что здесь есть какое-либо оснащение, позволяющее перехватывать разговоры.
— … прости, Данк. — Пеп не слушал меня. — Арни требует, чтобы я отключился. И еще, знаешь, Данк, — Пеп говорил еле слышно, почти шепотом, — надеюсь, мы еще увидимся, в других жизнях. Если, конечно, сюда не доберутся чужаки.
* * *
Облетая Землю последний раз, мы планировали — в целях экономии топлива. Скользнули над Индийским океаном и опустились в Африке, в долине Большого Разлома. Приземлились на просторном белоснежном пляже, разделяющем древнее ущелье и какое-то пресноводное море. На водной глади плясали волны, но и только — никакого движения.
Двое суток мы оставались на борту: собирали данные, которые, как мы надеемся, пригодятся тем, кто, быть может, последует за нами. Спектроскоп показывал несколько заниженный уровень кислорода в атмосфере, ввиду отсутствия растительности, и слегка повышенное содержание углекислого газа. А так — ничего особенного: ни токсинов, ни микроорганизмов, — ничего, что могло бы вызвать тревогу.
На третий день Кейси отважился покинуть космолет.
— Удачи, Данк, — протянул он на прощание руку и надел скафандр. — Скоро узнаем, прав Арни или нет насчет этого своего фактора гибели. Если я не вернусь, продолжай все записывать и отсылать Робо. Что бы ни произошло здесь, с нами, у следующего поколения должен остаться хоть какой-то шанс. И лично у меня, — голос его дрогнул, — шанс быть с Моной.
Я наблюдал, как он прорыл длинную борозду в рыхлом белом песке, бросил в нее шарики семян, покрытые слоем удобрения, заботливо присыпал их и долгое время стоял, опустившись на колени, на конце грядки. Тяжелой поступью Кейси спустился к берегу и вернулся с двумя ведрами воды, которой полил бороздку.
— Тест номер один, — проговорил он в передатчик, вмонтированный в шлем скафандра, и распрямился. — Через неделю увидим результаты. Если здесь может существовать жизнь, семена прорастут. Появится зеленоватый пушок. Если же правда на стороне Арни и Земля стала чужой, всходов ждать не придется. А теперь тест номер два.
— Стой! — Я вскрикнул, увидев, что он разгерметизировал шлем. — Подожди всходов!
Кейси освободился от шлема и, расплываясь в улыбке, глубоко вдохнул воздух. Мне почудилось, будто он пошатнулся, но Кейси всего-навсего нагнулся к земле, чтобы расстегнуть ботинки. Он снял с себя скафандр, а потом и желтое нижнее белье. Голый чернокожий Кейси вскинул руку в жесте победы — два растопыренных пальца в форме римской пятерки, как делал Дефорт, покидая Землю — мы видели это на пленке. Кейси прокричал что-то, чего я не разобрал, и припустил к воде.
Поднимая тучи брызг и расплескивая воду ладонями, Кейси зашел по пояс, нырнул. Поучился держаться на воде и погреб — так далеко от берега, что мне стало за него боязно. Наконец, тяжело передвигая в воде ноги, он вышел на берег, махнул мне и долго лежал, греясь на солнце. Лишь после этого сграбастал скафандр и предстал передо мной в проеме воздушного шлюза.
— Девственная планета. — Энтузиазм бил из него ключом. — Начисто лишена сорных трав, вредителей, конкурирующих видов, с которыми приходилось бороться предкам. Свежая пашня — только и ждет, чтобы на ней взрастили новый Эдем.
— А пришельцы, о которых талдычит Арни, — по всей видимости, возрожденный Дьявол, который ждет не дождется, чтобы вручить нам яблочко грехопадения.
— Может, и так, — пожал плечами Кейси. — Надеюсь, все-таки нет.
На следующий день я пошел вместе с Кейси, оставив космический скафандр на борту.
Земля! Об этом моменте я мечтал все свою жизнь, ждал его со смешанными чувствами: горел нетерпением и в то же самое время побаивался чего-то. Солнце высоко поднялось на небосводе. Яркие блики, от которых слепило глаза, играли на песке и полосе прибоя. Я повернулся лицом к ветру, ощутил его первый раз в жизни, такой знойный, сухой, жалящий частичками пыли. Я в некоторой степени разделял ликование, переполнявшее Кейси.
— Не отставай! — Он пулей бросился к морю, оставляя меня далеко позади. — Что за блаженство — вырваться из этой лунной конуры. Да здравствует вселенная!
Несмотря на часы изнурительных тренировок в центрифуге, гравитация Земли тяжело давила на плечи, и все же я плелся за Кейси, тяжело переставляя ноги, и так же, как он, таскал воду для полива посадок. Когда мы разделались с этой нелегкой задачей, я вошел в воду вслед за ним и нырял до тех пор, пока не научился плавать. Потом мы вышли на берег и отдыхали, лежа на песке. В конце концов я почувствовал, что кожу начало щипать от чрезмерного количества солнца, и решил вернуться на корабль.
Уже через несколько дней восходящее солнце осветило подернувшуюся нежной зеленой дымкой бороздку. Стебельки тянулись вверх. Разворачивались листочки. Сочная зелень спускалась по песку к самому морю. Кейси целыми днями возился со своим огородиком: подкармливал, рыхлил почву, изготавливал импровизированные укрытия, чтобы дать тень пожухшим от пекла растениям. Кейси настоял, чтобы я связался со станцией, и он взахлеб рассказывал о том, как быстро развиваются его питомцы и как прекрасна жизнь. Ответного сообщения не последовало.
Наступил сезон дождей, вслед за ним пришел сезон солнца. А мы все жили на берегу. Белесая почва оказалась вполне плодородной. Кейси нянчился со своим огородом и вкушал радости, дарованные воздухом, морем и солнцем. Я загорел, окреп и сносил теперь земное притяжение вполне легко. Посадки наши подрастали, превращаясь в раскидистые кустарники и сочные травы, которые буйно цвели и сбрасывали семена. Окрыленные первой удачей, мы вновь поднялись на орбиту, намереваясь на оставшемся топливе полетать по стратосфере и разбросать над сушей и морем живые бомбочки — заряд семян.
Мы успешно справились с этой задачей и опустились на плато, возвышающееся на перешейке между Великим Разломом и Индийским океаном, намереваясь прожить здесь остаток своих дней. Милое местечко. Правда, беспокойство иногда вызывают столбы дыма, клубящиеся высоко над Килиманджаро, далеко на юге, да пылевые бури, что порой застилают небо млечной дымкой. Год за годом наш зеленый островок распространяется все дальше, в глубь плоской пустоши, где мы расположились.
Мы вместе возделываем сад, который нас и кормит. Морозов здесь не бывает. Вредителей тоже нет: мы завезли сюда лишь тех насекомых и грызунов, которые необходимы для поддержания экологического равновесия растущего сада. Никаких сорных трав. Кейси читает Шекспира и с удовольствием декламирует длинные монологи, подражая актерам, которые исполняли драмы на голографических лентах из сокровищницы, оберегаемой Дианой для грядущих миров. Кейси натаскивает меня в искусствах ведения рукопашного боя, которые он, в свою очередь, перенял у отца благодаря оставленным им голограммам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Ни в коем случае. — Арни часто заморгал и напрягся. — Не забывай об опасности. Даже зонд может выдать наше присутствие. Пришельцы нас уничтожат, как только обнаружат.
— И что с того. — Кейси повысил голос. — Что ты предлагаешь?
— Отсидеться в безопасном месте. Ничего не предпринимать, не выдавать своего присутствия. И надеяться, что будущее поколение узнает о чужих достаточно, чтобы их победить.
— Сидеть и ждать сложа руки? — Кейси жестом отмел предложение Арни. — Нам неизвестно наверняка, что на планету обрушилось нечто, имеющее инопланетное происхождение, и если мы ничего не предпримем, то провалим миссию. Нам придется пойти на риск, даже если он действительно присутствует.
— Да? — Арни попытался возразить. — Может, не стоит бесцельно терять жизни? По крайней мере до тех пор, пока не узнаем все, что в наших силах. Не забывайте, что случилось с цивилизацией на Ниле. Люди там жили не глупее нас, вооруженные той же самой наукой и технологиями. У них были все шансы спастись. И пока мы не узнаем, что пошло не так, нельзя делать вид, будто станция обладает стопроцентным иммунитетом.
— Ну а если предположить, что мы погибнем, — пожал плечами Кейси. — Нас все равно клонируют заново.
Он не обмолвился о Моне, но, должно быть, лелеял мечту о том, чтобы в другой жизни быть в ней вместе.
— Если только, — бешено сверкая глазами, Арни потряс головой, — чужие нас не обнаружат первыми.
Арни потребовал устроить голосование. Диана заняла его сторону, а остальные встали в оппозицию. И мы решили послать легкий самолет с двумя членами на борту, которые будут изучать Землю и ее окрестности с ближней орбиты, посылать отчеты об увиденном и в конце концов приземлятся на севере Африки. Кейси вызвался пилотировать шлюпку. Второго члена команды мы решили разыграть в карты. Сдавал Арни. Первое же очко набрал я.
12
Мы стартовали вдвоем — я и Кейси. На сером лике Луны широко зевнул удаляющийся кратер, а длинные белесые шрамы, оставшиеся с самого сотворения планеты, издалека были видны в ослепляющей бездне космоса. Кратер уменьшался в размерах, а мы поднимались все выше и выше, пока Луна не превратилась в маленький серый шарик, зависший в бесконечности. Земля казалась еще меньше. Млечный Путь окутал нас поясом алмазной пыли — далекого холодного великолепия.
Я разглядывал все это из пилотской кабины, как вдруг меня охватила тоска по нашей уютной маленькой берлоге на Луне. Окружающая пустота казалась мне необъятной, слишком древней и непостижимой — и такой чужой. Разве имеет какое-нибудь значение судьба человечества в этом бескрайнем космосе, где всем заправляет слепой случай и очередной пролетающий мимо болид может запросто положить конец всему живому.
— Да уж, неслабо, — широко улыбнулся Кейси и обвел своей смуглой худощавой рукой бескрайний звездный простор за иллюминатором. Ему нравилось подражать в разговоре манерам Китайца. — Верно ведь, старина?
Не сказал бы, что я полностью разделял его воодушевление. Еще до старта я испытывал смешанные чувства по поводу предстоящей экспедиции. И не скажу, что полетел совсем уж добровольно и с готовностью. Не имея какой бы то ни было специальной подготовки, в команде я всегда исполнял роль историка, и задача моя сводилась исключительно к фиксации фактов, чтобы в распоряжении последующих поколений клонов оказались адекватные записи. Когда я размышлял о погибшей Земле и о том, как все произошло, я и не надеялся привезти на Луну сколь-нибудь полезную информацию.
И все же я проголосовал за экспедицию, потому что это могло бы помочь в нашем общем деле. А кроме того, мне, как и Кейси, терять было нечего. Остальные члены команды разделились на влюбленные парочки: Арни с Дианой, Пеп — с Таней. А мне оставлять было некого. Кейси только и мечтал о Моне и о том, что когда-нибудь главный компьютер решит создать их вдвоем. И мы ладили неплохо, хотя порой мне казалось, что он уж слишком старается походить на своего отца-бандюгу и чрезмерно озабочен тем, чтобы доказать всему миру, что он заслуженно носит эти гены.
А теперь он удивил меня своей радостной физиономией:
— Adios , Арни Линдеру! — Он махнул рукой, будто отправляя в небытие и Луну, и Арни с его злобным самолюбием. — Как же здорово наконец вырваться на свободу! Всю жизнь просидели в лунных каморках, как жуки в пробирках, и вот те на! Взгляни на эту красотищу! — С минуту он молча любовался бриллиантовыми россыпями звезд, то и дело поворачиваясь в кресле. — Личное игровое поле!
— Смотри, как бы личным полем битвы не оказалось, — предостерег я.
— Да ты сначала покажи, с кем драться-то, а потом уж дрейфь, — отмахнулся он, — и не забывай, кто мой папаша. Любой, кто встанет у него на пути, — считай, заказан и оплачен. Я — Эль Чино, и я вернулся. Здесь есть чем гордиться. А если кто против нас попрет — мигом узнает, где раки зимуют.
Я был настроен не столь решительно, но понял, что с таким напарником не пропадешь.
* * *
Мы опустились на геосинхронную орбиту и висели целыми неделями то над Америкой — Северной и Южной, то над Восточной Азией и еще над Африкой. Покрытая белыми ледниками суша мало отличалась от заснеженных полюсов. Мы рассматривали Землю в бинокль, тщательно изучали ее с помощью телескопов, сняли показания спектрометра, но не обнаружили никаких признаков жизни, как, впрочем, и следов пребывания инопланетных монстров.
— Точно вымерло все, — то и дело твердил Кейси. — Может, и навсегда теперь. — И все же авантюризм никогда не покидал его надолго, и он с готовностью находил зацепки и разрабатывал новые планы. — Знаешь, Данк, теперь я, кажется, понял, в чем смысл всей этой заварушки. Это настоящий джек-пот! За такое и помереть не страшно. Даже если и десять раз кряду придется окочуриться. Передай Арни, зря он не полетел.
Перед вылетом Пеп пообещал отслеживать наши перемещения, и, когда мы окажемся в зоне досягаемости, кто-нибудь непременно будет дежурить в радиорубке. Мы описывали в отчетах все, что видели, передавали показания приборов и узнавали новости от тех, кто остался на лунной базе. Пеп отвечал на каждое принятое им сообщение, а вот Арни не удостоил нас своим вниманием ни разу.
Мы спустились на низкую орбиту и теперь делали оборот над Землей за три часа, затем на это уходило уже полтора часа, причем мы отклонялись то к северу, то к югу, чтобы взглянуть, что же творится ближе к полюсам. Никакой зелени. Мы вновь и вновь пересекали Северную Африку, уделяя при этом особенное внимание той части Нила, что облюбовали наши предшественники и где они заложили город.
Здания давно обратились в мелкую крошку, потонув в ослепительном белоснежном ландшафте, засыпанном подгоняемой ветрами пылью. И только улицы оставили после себя едва различимую сеть темных линий, располагающуюся вдоль берега реки. Мы обнаружили и главную дорогу города, и радиальные подъездные пути аэропорта. Огромные серебряные статуи, призванные увековечить наших предков-клонов, все еще стояли в ряд вдоль широченной улицы, ведущей к Храму Луны. А вот башня давно уже обрушилась на булыжную мостовую. Я вспомнил, что написал отец о прошлом приземлении, и меня охватили противоречивые чувства, когда я увидел его монументальную фигуру, возвышающуюся среди снежных барханов.
— А вот и наш Арни в роли бога, — съязвил Кейси и махнул рукой в сторону изъеденного пятнами времени колосса, который теперь стоял, накренившись, в мягкой пыли. — Надо непременно рассказать ему об этом.
Полная Луна зависла над темной стороной Земли, вне зоны радиосвязи. Когда же она вновь засияла над головами, мы вызвали станцию и принялись ждать ответа. Однако его не последовало. Мы ждали, вызывали станцию снова, но эфир заполняли статическая дробь да треск.
— Ну, оставь тогда рассказ роботам, — посоветовал Кейси, — а уж главный компьютер все сохранит.
Я снова вызвал станцию, применив на этот раз код пробуждения Робо.
— Прекратите уже, — раздался из динамика скрипучий голос Пепа. — Мне чертовски жаль, Данк. Здесь теперь всем Арни заправляет. Прячется от пришельцев. Не хочет, чтобы ты связывался с нами, и отвечать запрещает.
— Это еще почему? Здесь нет никаких пришельцев, мы проверили.
Ответному сигналу требовалось три секунды, чтобы покрыть расстояние между Луной и Землей.
— Это не важно. Он считает, что они могут подслушивать.
— Выслеживают нас? Да ведь уже четыре сотни лет прошло!
Пеп торопливо заговорил в самую трубку:
— Если ты думал, что знаешь Арни, то крупно ошибся — он просто параноик. Нашел ружье Кейси. Ходит, размахивает им. У него каждый под подозрением. Приказывает, что и кому делать. Таню и Диану взял в оборот, со мной как с рабом обращается. Грозится за борт выкинуть, если поперек стану. Надо было, — голос его дрогнул, — надо было лететь с вами, ребята.
— Попробуй продержаться до нашего возвращения.
— Забудь об этом, — осек меня Пеп. — Не вздумайте возвращаться! Арни боится, что чужие вас засекут и явятся следом. Даже если и прилетите, он вас все одно не пустит.
Я был потрясен: почему?
— Он здесь теперь альфа-самец, с тех пор как вы с Кейси улетели. И ему это по вкусу пришлось.
— Попробуй помешать ему.
Трехсекундная задержка переросла в минуту.
— Я пытался, — послышался наконец его хриплый глухой голос. — Выкрал ружье, пока он спал, но Таня… — Пеп едва мог говорить от волнения, — … она лежала там, с ним. Проснулась и встала между нами. Ты знаешь, что у нас было, но теперь… Она любит его, Данк. И я ничего не могу поделать.
Я собрался предложить ему бросить все и присоединиться к нам, но он не дослушал и сказал осипшим голосом:
— Прощай, Данк. Хотел бы я верить, что Арни действительно просто психопат. Видишь, тут ведь не разберешься, кто прав, кто виноват. Может, все, что он говорит, и правда. Чужих вы не видели, но ведь так и не обнаружили, что же в действительности стряслось там, на Земле. Может, станция и впрямь в опасности.
— А может, и нет, — пытался втолковать я. — Мы не засекли никакой электрической активности. Не думаю, что здесь есть какое-либо оснащение, позволяющее перехватывать разговоры.
— … прости, Данк. — Пеп не слушал меня. — Арни требует, чтобы я отключился. И еще, знаешь, Данк, — Пеп говорил еле слышно, почти шепотом, — надеюсь, мы еще увидимся, в других жизнях. Если, конечно, сюда не доберутся чужаки.
* * *
Облетая Землю последний раз, мы планировали — в целях экономии топлива. Скользнули над Индийским океаном и опустились в Африке, в долине Большого Разлома. Приземлились на просторном белоснежном пляже, разделяющем древнее ущелье и какое-то пресноводное море. На водной глади плясали волны, но и только — никакого движения.
Двое суток мы оставались на борту: собирали данные, которые, как мы надеемся, пригодятся тем, кто, быть может, последует за нами. Спектроскоп показывал несколько заниженный уровень кислорода в атмосфере, ввиду отсутствия растительности, и слегка повышенное содержание углекислого газа. А так — ничего особенного: ни токсинов, ни микроорганизмов, — ничего, что могло бы вызвать тревогу.
На третий день Кейси отважился покинуть космолет.
— Удачи, Данк, — протянул он на прощание руку и надел скафандр. — Скоро узнаем, прав Арни или нет насчет этого своего фактора гибели. Если я не вернусь, продолжай все записывать и отсылать Робо. Что бы ни произошло здесь, с нами, у следующего поколения должен остаться хоть какой-то шанс. И лично у меня, — голос его дрогнул, — шанс быть с Моной.
Я наблюдал, как он прорыл длинную борозду в рыхлом белом песке, бросил в нее шарики семян, покрытые слоем удобрения, заботливо присыпал их и долгое время стоял, опустившись на колени, на конце грядки. Тяжелой поступью Кейси спустился к берегу и вернулся с двумя ведрами воды, которой полил бороздку.
— Тест номер один, — проговорил он в передатчик, вмонтированный в шлем скафандра, и распрямился. — Через неделю увидим результаты. Если здесь может существовать жизнь, семена прорастут. Появится зеленоватый пушок. Если же правда на стороне Арни и Земля стала чужой, всходов ждать не придется. А теперь тест номер два.
— Стой! — Я вскрикнул, увидев, что он разгерметизировал шлем. — Подожди всходов!
Кейси освободился от шлема и, расплываясь в улыбке, глубоко вдохнул воздух. Мне почудилось, будто он пошатнулся, но Кейси всего-навсего нагнулся к земле, чтобы расстегнуть ботинки. Он снял с себя скафандр, а потом и желтое нижнее белье. Голый чернокожий Кейси вскинул руку в жесте победы — два растопыренных пальца в форме римской пятерки, как делал Дефорт, покидая Землю — мы видели это на пленке. Кейси прокричал что-то, чего я не разобрал, и припустил к воде.
Поднимая тучи брызг и расплескивая воду ладонями, Кейси зашел по пояс, нырнул. Поучился держаться на воде и погреб — так далеко от берега, что мне стало за него боязно. Наконец, тяжело передвигая в воде ноги, он вышел на берег, махнул мне и долго лежал, греясь на солнце. Лишь после этого сграбастал скафандр и предстал передо мной в проеме воздушного шлюза.
— Девственная планета. — Энтузиазм бил из него ключом. — Начисто лишена сорных трав, вредителей, конкурирующих видов, с которыми приходилось бороться предкам. Свежая пашня — только и ждет, чтобы на ней взрастили новый Эдем.
— А пришельцы, о которых талдычит Арни, — по всей видимости, возрожденный Дьявол, который ждет не дождется, чтобы вручить нам яблочко грехопадения.
— Может, и так, — пожал плечами Кейси. — Надеюсь, все-таки нет.
На следующий день я пошел вместе с Кейси, оставив космический скафандр на борту.
Земля! Об этом моменте я мечтал все свою жизнь, ждал его со смешанными чувствами: горел нетерпением и в то же самое время побаивался чего-то. Солнце высоко поднялось на небосводе. Яркие блики, от которых слепило глаза, играли на песке и полосе прибоя. Я повернулся лицом к ветру, ощутил его первый раз в жизни, такой знойный, сухой, жалящий частичками пыли. Я в некоторой степени разделял ликование, переполнявшее Кейси.
— Не отставай! — Он пулей бросился к морю, оставляя меня далеко позади. — Что за блаженство — вырваться из этой лунной конуры. Да здравствует вселенная!
Несмотря на часы изнурительных тренировок в центрифуге, гравитация Земли тяжело давила на плечи, и все же я плелся за Кейси, тяжело переставляя ноги, и так же, как он, таскал воду для полива посадок. Когда мы разделались с этой нелегкой задачей, я вошел в воду вслед за ним и нырял до тех пор, пока не научился плавать. Потом мы вышли на берег и отдыхали, лежа на песке. В конце концов я почувствовал, что кожу начало щипать от чрезмерного количества солнца, и решил вернуться на корабль.
Уже через несколько дней восходящее солнце осветило подернувшуюся нежной зеленой дымкой бороздку. Стебельки тянулись вверх. Разворачивались листочки. Сочная зелень спускалась по песку к самому морю. Кейси целыми днями возился со своим огородиком: подкармливал, рыхлил почву, изготавливал импровизированные укрытия, чтобы дать тень пожухшим от пекла растениям. Кейси настоял, чтобы я связался со станцией, и он взахлеб рассказывал о том, как быстро развиваются его питомцы и как прекрасна жизнь. Ответного сообщения не последовало.
Наступил сезон дождей, вслед за ним пришел сезон солнца. А мы все жили на берегу. Белесая почва оказалась вполне плодородной. Кейси нянчился со своим огородом и вкушал радости, дарованные воздухом, морем и солнцем. Я загорел, окреп и сносил теперь земное притяжение вполне легко. Посадки наши подрастали, превращаясь в раскидистые кустарники и сочные травы, которые буйно цвели и сбрасывали семена. Окрыленные первой удачей, мы вновь поднялись на орбиту, намереваясь на оставшемся топливе полетать по стратосфере и разбросать над сушей и морем живые бомбочки — заряд семян.
Мы успешно справились с этой задачей и опустились на плато, возвышающееся на перешейке между Великим Разломом и Индийским океаном, намереваясь прожить здесь остаток своих дней. Милое местечко. Правда, беспокойство иногда вызывают столбы дыма, клубящиеся высоко над Килиманджаро, далеко на юге, да пылевые бури, что порой застилают небо млечной дымкой. Год за годом наш зеленый островок распространяется все дальше, в глубь плоской пустоши, где мы расположились.
Мы вместе возделываем сад, который нас и кормит. Морозов здесь не бывает. Вредителей тоже нет: мы завезли сюда лишь тех насекомых и грызунов, которые необходимы для поддержания экологического равновесия растущего сада. Никаких сорных трав. Кейси читает Шекспира и с удовольствием декламирует длинные монологи, подражая актерам, которые исполняли драмы на голографических лентах из сокровищницы, оберегаемой Дианой для грядущих миров. Кейси натаскивает меня в искусствах ведения рукопашного боя, которые он, в свою очередь, перенял у отца благодаря оставленным им голограммам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39