Всех сжигало желание излить часть ненависти Человечества на существо,
объявленное изгоем, как пролог того что однажды они все вместе сделают с
Чудовищами, укравшими их мир.
Сара Целительница Болезней была одной из первых в этом ритуале, после
этого она стояла на сооружении и внимательно следила за церемонией. В ее
обязанность входило следить, чтобы никто не зашел слишком далеко, чтобы
каждый честно и справедливо принял участие в происходящем и чтобы даже в
самом конце, строение сжигалось дотла - вместе с окровавленной жертвой как
символ того, что Чудовища должны быть превращены в пепел, и развеяны по
ветру.
И Человечество вернется в свой дом, - распевала она, в то время как
обгорелые останки презрительно вышвыривали из убежища. - И с Чудовищами
будет покончено. С ними будет покончено навсегда и на всей широкой Земле
не будет никого, кроме Человечества.
После этого начинались празднества, танцы, песни. Мужчины и женщины
удалялись в более темные коридоры, дети скакали и носились по центральному
убежищу, старики засыпали с широкими довольными улыбками. Все радовались
тому, что нанесли хотя бы символический удар Чудовищам. Все чувствовали
себя властелинами Творения, какими были их предки.
Эрик вспомнил то, что он сам делал, и то, что делали другие в таких
случаях. Его тело содрогнулось от ужаса. Ему пришлось подтянуть плечи к
шее и сгорбиться, напрячь мышцы рук и ног. Наконец нервная дрожь
прекратилась.
Он снова мог думать. Только он не хотел думать.
Те, другие, те изгои на предыдущих церемониях такого рода
давным-давно, неужели они тоже испытывали такой отчаянный страх, ожидая,
пока будет закончено сооружение плахи? Неужели они дрожали вот так же,
чувствовали, как их спины становятся мокрыми, как внутри все сжимается,
как содрогается их уязвимая плоть?
Эта мысль никогда раньше не приходила ему в голову. Он смотрел на
обреченных как на существа, совершенно не имевшие ничего общего с
человеком, символ всего того, что было чуждо. Об их чувствах думали не
больше чем о чувствах тараканов, снующих в кладовых. Их давили медленно
или быстро, как кому нравилось. Какая разница? Тараканов было не жалко.
Человек не отождествлял себя с ними.
Но сейчас, когда его самого вот-вот должны были раздавить, он понял,
что разница существовала. Он был человеком. Неважно, чем его объявило
Человечество и его вожди он был человеком. Он испытывал человеческий
страх, он испытывал отчаянное человеческое желание жить.
Значит, и те, другие чувствовали то же. Изгои, которых он помогал
разрывать на кусочки. Они были человеческими существами. Совершенно
человеческими. Они сидели здесь, так же как сидит сейчас он, и ждали
начала своих мучений...
На его памяти только дважды члены Человечества объявлялись вне
закона. Оба случая произошли давным-давно, еще до того, как он стал
учеником воинов. Эрик попытался вспомнить, были жертвы. Он хотел
дотянуться до них и почувствовать их сострадание, что-то вроде
сострадания, пускай даже мертвых. Лучше быть мертвым, чем таким, как этот
избитый окровавленный человек рядом с ним, опустивший пробитую голову на
израненную грудь и бормочущий что-то полубезумное.
Каким же они были? В первом случае в памяти всплывало только стонущее
кровавое месиво перед тем, как зажигали костер. Никаких воспоминаний о
человеке. А во втором случае...
Эрик резко сел, веревки врезались ему в тело. Второй человек,
которого должны были объявить вне закона, убежал! Эрик так никогда и не
узнал, как он это сделал: он помнил только, что стражника жестоко наказали
и что отряды воинов еще долгое время после этого охотились за ним в
дальних коридорах.
У_б_е_ж_а_т_ь_ - вот, что надо сделать. Он должен убежать. Раз уж его
объявили вне закона, у него нет надежды на прощение, на смягчение
приговора. Религиозные тона готовящейся церемонии были слишком сильны,
чтобы ее могло остановить что-то, кроме исчезновения главного действующего
лица.
Да, убежать. Но как? Даже если бы ему удалось освободиться от пут,
которые крепко связывали его руки, у него не было оружия. Стражник
мгновенно проткнет его копьем. А если ему это не удастся, снаружи полно
других воинов, почти вся военная сила Человечества.
Как? Как? Он заставил себя спокойно проанализировать все возможные
варианты. Он знал, что у него мало времени. Совсем скоро строительство
будет закончено, и руководительницы Общества Женщин придут за ним.
Эрик принялся за узлы на веревках. Особой надежды на успех, конечно,
не было. Если ему удастся освободить руки, возможно, он сможет осторожно
подползти к выходу, неожиданно выпрыгнуть и броситься бежать. Даже если
они метнут ему в спину копье, что из этого? Разве это не лучше, и не
быстрее, чем то, другое?
Но они этого не сделают. Он понимал это. Разве что ему очень повезет,
и какой-то воин сделает это машинально. В подобных случаях, когда надо
задержать, а не убить, целятся в ноги. В Человечестве было по крайней мере
с десяток воинов, которые были настолько опытными, что могли сбить его
даже с расстояния в двадцать-двадцать пять шагов. И еще десяток таких, кто
сможет его догнать. В конце концов, он ведь не Рой Бегун.
Рой! Сейчас он мертв и его тело уничтожили. Эрик пожалел о том, что
поссорился с Роем.
Мимо входа в убежище прошел Чужак, бросив почти безразличный взгляд
внутрь. Через мгновение за ним последовали еще два Чужака. Эрик догадался,
что они уходят до начала церемонии. Возможно, они хотят присутствовать
только на своих собственных церемониях - со своими людьми.
Вальтер Искатель Оружия, Артур Организатор - сидят ли они сейчас в
таких же кладовках, в ожидании такой же медленной смерти? Эрик сомневался
в этом. Он как-то не мог представить чтобы этих людей поймали так же
легко, как его дядю и его самого. Он был уверен, что Артур слишком умен, а
Вальтер, Вальтер достал бы какое-то фантастическое оружие, о котором никто
никогда не слышал и которого никто никогда не видел...
Как то, которое сейчас находилось у него в мешке - тот красный шарик,
который дал ему Искатель Оружия!
Был ли он оружием? Он не знал. Но даже если и не был, у него
создалось впечатление что этот шарик может вызвать какое-то смятение среди
людей.
- Он должен ошеломить их и привлечь их внимание, - сказал ему Вальтер
на территории Чудовищ.
Любое общее замешательство - могло бы помочь ему и его дяде убежать.
Но в том-то и была главная проблема. - Дядя. Его руки были крепко
связаны в том он уже убедился, и ему нужна была помощь дяди, чтобы хоть
что-нибудь сделать. А Уничтожитель Ловушек был слишком плох, чтобы хоть
чем-то оказаться полезным.
Он разговаривал сам с собой, ровным монотонным шепотом, что-то
доказывая себе. Верхняя часть туловища все ниже и ниже склонялась к его
ногам. Время от времени бормотанье прерывалось резким, стоном. Это его
раны пробуждались и давали о себе знать с новой силой.
Эрик знал, что большинство людей в таком состоянии уже давно бы
умерли. Только такое мощное тело, как у Уничтожителя Ловушек, смогло
продержаться так долго. И - кто знает? - если им удастся убежать,
возможно, раны его дяди при должно уходе и покое заживут.
Если только они смогут убежать!
- Дядя Томас, - познал он, - наклонившись к нему и настойчиво
привлекая внимание воина. - Думаю, я знаю выход. Думаю, я нашел способ
убежать.
Никакого ответа. Окровавленная голова продолжала бубнить тихим
монотонным голосом. Бормотанье. Бормотанье. Бормотанье. Стон. Бормотанье.
Бормотанье.
- Твои жены, - в отчаянии произнес Эрик. - Разве ты не хочешь
отомстить за своих жен?
Это, кажется, привлекло внимание.
- Мои жены, - проговорил хриплый голос. - Они были хорошими
женщинами. Действительно, хорошими женщинами. Они никогда не подпускали к
себе Франклина. Они, действительно, были хорошими женщинами.
Но тут проблеск в сознании снова сменился бессвязным бормотанием.
- Убежать! - шептал Эрик. - Разве ты не хочешь убежать?
Из медленно раскрывшегося рта его дяди вытекла тонкая струйка густой
крови. Другого ответа не было.
Эрик посмотрел на вход в убежище. Стоящий там стражник больше не
поворачивался время от времени, чтобы взглянуть на пленников. Строение в
центральном убежище, очевидно, было почти готово, и интерес к
окончательным приготовлениям заставил воина отойти на шаг или два от
входа. Он смотрел в центр главного убежища, абсолютно зачарованный.
Ну, это уже кое-что. Это давало им шанс. С другой стороны, это также
означало, что им осталось жить считанные минуты. Теперь уже в любой момент
могли начать церемонию пыток.
Не сводя глаз со стражника Эрик прислонился к стене и принялся тереть
связывающие его руки веревки мешка о самые острые выступы, которые смог
найти. Но он понял, что это будет недостаточно быстро. Если бы только в
этом месте был наконечник копья, что-то острое. Он лихорадочно осмотрелся
по сторонам. Нет, ничего. Несколько полных мешков с едой, по которым
бегали тараканы. Ничего, что могло бы ему помочь освободиться.
Его дядя был единственной надеждой. Он должен как-то вывести его из
этого состояния, Эрик подполз ближе к Томасу и приложил губы к разбитому
уху Уничтожителя Ловушек.
- Это Эрик, Эрик Единственный. Ты помнишь меня, Дядя? Я отправился на
кражу, я отправился на кражу вместе с тобой. Третья категория. Помнишь, я
заявил о третьей категории, как ты и говорил мне? Я совершил свою кражу,
она прошла успешно. Я сделал все то, что ты мне велел сделать. Теперь я -
Эрик Глаз, так ведь? Скажи мне, я - Эрик Глаз?
Бормотанье и стоны. Казалось, этот человек утратил разум.
- А как же Франклин? Он ведь не может сделать это с нами, или может,
дядя Томас? Разве ты не хочешь убежать? Разве ты не хочешь отомстить
Франклину, Оттили за то, что они сделали с твоими женами? Разве не хочешь?
Не хочешь? Он должен пробиться к разуму своего дяди сквозь сгущавшийся
туман беспамятства. В полном отчаянии он опустил голову и вонзился зубами
в его раненое плечо. Ничего. Только непрекращающийся поток убеждающей в
чем-то тарабарщины. И тонкая струйка крови, вытекающая изо рта.
- Я видел Артура Организатора. Он сказал, что знает тебя уже давно.
Когда ты с ним встретился, дядя Томас? Когда ты впервые встретился с
Артуром Организатором?
Голова Уничтожителя Ловушек упала еще ниже, плечи опустились.
- Расскажи мне о чужой науке. Что такое чужая наука? - Эрик сам
теперь говорил почти нечленораздельно отчаянно пытаясь найти ключ, который
отворил бы мозг дяди. - Артур Организатор и Вальтер искатель Оружия важные
люди среди сторонников чужой науки? Они вожди? Как называется строение, в
котором они прятались? Чем оно служит Чудовищам? Они говорили о других
племенах, о племенах, о которых я никогда раньше не слышал. Сколько других
племен существует? Эти другие племена...
Наконец-то. Он нашел ключ. Он пробился.
Голова Томаса, качаясь, поднялась вверх, в глазах все еще стоял
туман.
- Другие племена. Смешно, что ты спросил о других племенах, что ты
спросил.
- Почему? Что в них такого особенного? - Эрик попытался удержать ключ
на месте, продолжая поворачивать его. - Почему бы мне не спросить о них?
- Твоя бабушка была из другого племени, совсем чужого племени,
живущего в далеких убежищах. Я помню что услышал о нем, когда был
маленьким мальчиком, - кивнул себе самому Томас. - Отряд твоего отца
отправился в далекий поход, в самый далекий из тех, какие они когда-либо
предпринимали. Они захватили твою бабушку и привели ее к нам.
- Мою бабушку?
- На мгновение Эрик забыл о том, что для него готовят в главном
убежище. Он знал, что с его бабушкой связана какая-то особая тайна. О ней
редко упоминали в Человечестве. До сих пор он считал, что это из-за того,
что ее сын был ужасно невезучим. Помет, в котором был только один ребенок
и смерть вместе с женой на территории Чудовищ. Самое ужасное невезение,
которое может выпасть на долю человека.
- Моя бабушка была из другого племени? Не из Человечества?
Он, конечно, знал, что нескольких женщин захватили у других племен в
соседних убежищах и что сейчас они могут считаться полноправными членами
Человечества. Иногда женщина из их собственного племени пропадала, когда
забредала слишком далеко в боковое убежище и натыкалась на отряд Чужаков.
В конце концов, если ты крадешь женщину у чужого племени ты крадешь
существенную часть их знаний. Но он никогда не предполагал...
- Дора Поющая о Снах, - голова Томаса болталась из стороны в сторону,
полуразборчивые слова смешивались с кровавой слюной. - Ты знаешь, почему
твою бабушку называли Поющей о Снах, Эрик? Женщины любили повторять, что
вещи, о которых она говорила, происходят только во сне, и что она не может
говорить прямо, как другие люди, - она может только петь о своих снах. Но
она многому научила твоего отца, и он был похож на нее. Женщины немного
боялись быть его подругами. Моя сестра была первой, отважившейся на это, и
все говорили что она заслужила то, что получила.
Вдруг Эрик осознал, что звуки доносящиеся из главного убежища, стали
другими. Более тихими. Неужели они уже идут за ним?
- Дядя Томас, послушай! У меня есть идея. Эти Чужаки - Вальтер, Артур
Организатор - они дали мне сувенир Чудовищ. Я не знаю, что он делает, но я
не могу добраться до него. Я повернусь. Попытайся залезть ко мне в мешок
кончиками пальцев и...
Уничтожитель Ловушек не обратил на его слова никакого внимания.
- Она была сторонницей чужой науки, - бубнил он сам себе. - Твоя
бабушка была первой сторонницей чужой науки, которая появилась в
Человечестве. Я думаю, в ее племени все были приверженцами чужой науки.
Представь только, все племя состоит из сторонников чужой науки!
Эрик застонал. Этот полусумасшедший человек был его единственной
надеждой на побег. Эта окровавленная развалина, которая когда-то была
самым гордым, самым опытным капитаном отряда!
Он снова взглянул на стражника. Тот по-прежнему смотрел в сторону
Центрального убежища. Теперь не было слышно вовсе никакого шума, стояла
леденящая душу тишина, словно десятки глаз светились в предвкушении. И
шаги - или это были не шаги? Он должен найти способ заставить своего дядю
помочь ему!
Томас Уничтожитель Ловушек, - сказал он резко, едва удерживаясь от
крика. - Послушай меня. Это приказ. В моем мешке есть одна штука, шарик из
какого-то липкого материала. Мы повернемся друг к другу спиной и ты
постараешься пальцами вытащить его оттуда. Ты слышишь меня? Это приказ,
военный приказ!
Его дядя кивнул совершенно покорно.
- Я был воином с давних времен, - пробормотал он поворачиваясь.
Третью часть всего этого времени - капитаном отряда. Я отдавал приказы и
выполнял их, отдавал и выполнял их. Я всегда подчинялся приказам. Я всегда
говорил: как ты собираешься отдавать приказы, если ты не...
- Сейчас, - сказал ему Эрик, прислоняясь к нему спиной и наклоняясь
так, чтобы мешок оказался как раз под связанными руками дяди. Протяни
пальцы. Вытащи шарик из липкого вещества. Он прямо на самом верху. И
поспеши!
Да! Это был звук шагов. Несколько человек. Руководительницы Общества
Женщин, вождь, сопровождающие воины. И стражник, наблюдавший за этой
процессией, мог вспомнить о своих обязанностях и повернуться к пленникам.
- Поспеши! - потребовал Эрик. - Быстрее, черт возьми! Это тоже
приказ. Доставай быстрее! Быстрее!
Все это время ищущие пальцы Томаса шарили по мешку, а Эрик
прислушивался с ужасом и нетерпением к шагам приближавшихся палачей, и все
это время где-то в глубине своей души не переставал удивляться тому, что
смог отдавать приказы опытному капитану отряда с невероятной властностью в
голосе.
- Теперь ты бродишь там, где находится убежище, племени твоей бабушки
- неожиданно начал Томас, возвращаясь к прежней теме, словно они проводили
время в приятной беседе после хорошей обильной еды.
- Забудь об этом! Выбросить из головы эту ерунду. Доставай шарик!
- Его трудно описать, - не умолкал голос Томаса. - Очень далеко от
нас их убежище, очень далеко. Ты знаешь, Чужаки называют нас людьми
передних убежищ. Ты знаешь это, не так ли? Чужаки - люди задних убежищ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11