А я чувствовала себя дурой.— Камилла, я вижу ничего тебе не взбрело в голову по поводу этого Димитриоса.— Взбрело в голову? В каком роде? Он мне не нравится, и я думаю… — Тут до меня дошло. — Димитриос!— Вот именно. Ты помнишь? У Ангелоса есть брат Димитриос Драгумис. Он живет в Итеа, обрати внимание в Итеа.— И я там видела джип… Даниэль из Афин поехала прямо туда! Если это тот самый Димитриос, то брат Ангелоса — ее любовник, и я видела его дом. Она была в гостях ни у какой ни Елены, а у него, и я готова спорить, даже если джип не доказательство, что в это время она была там!— Ты уверена, что это та же машина?— Точно, я же сказала, что узнала куколку. Кто-то возился с мотором, не Димитриос, но все равно, я чувствую, что права. Это тот же Димитриос. Это полностью объясняет, почему она проявляет к тебе такой интерес. Или частично.Он не обратил на это внимания.— Ну допустим, любовник Даниэль — Димитриос Драгумис. Есть ли у нее подруга Елена неизвестно, но в Итеа она ездила часто. Она рассказывала, что купаться, что нашла там заливчик с чистой водой, но где, не объясняла. Она могла там встречаться с Димитриосом, который выезжал ловить рыбу. Я говорил тебе, что он рыбак?— Она сказала, что он гид.— Гида с таким именем в Дельфах нет, точно знаю, а раз уж он решил врать… — Не закончив предложения, он уставился на свою сигарету. — Допустим, он отправил Даниэль в Афины нанять машину по делу жизни и смерти, то есть чертовски срочно.— Допустим.Он поднял глаза:— Дорогое удовольствие. И зачем рыбаку машина?Я опять села на кровать.— Не знаю. Продолжай.— Она это сделала, но нашла предложение получше, не отменила заказ и не сообщила его имени. Отбросим весь бред о мсье Саймоне и неожиданное вмешательство мисс Камиллы Хэвен. О чем говорят действия Даниэль?— О срочности и секретности?— Именно. Очень хочу понять, чего может быть срочного и секретного у Даниэль и Димитриоса, двоюродного брата Ангелоса.Пауза. В открытое окно влетел жук, громко стукнулся об стену и прожужжал обратно в темноту.— Но машина, — сказала я, — почему машина? Зачем рыбаку машина из Афин, да еще таким странным способом?— Об этом я и говорю. Он рыбак, у него есть лодка. А теперь и джип, полученный из Афин, о котором никто не знает. Для меня это значит одно — транспорт.— Срочный секретный транспорт… Но, Саймон, это — абсурд.— Почему?— Я понимаю, к чему ты ведешь. Думаешь, он нашел сокровище Ангелоса, раньше обнаруженное Михаэлем. И джип и лодка нужны, чтобы… Ой!— Что?— Мул, Саймон, мул!..Он кивнул.— Ага. Нельзя затащить джип на Парнас. И мул, и джип проявились в день моей встречи со Стефаносом.— Ну Саймон, это только догадки. Мула мог взять и Нигель. Куда-то он же делся.— Проще было купить ослика у датского художника. Он стоил очень дешево, и деньги у Нигеля имелись, и прятаться ему ни к чему, даже наоборот — реклама, чем больше шума, тем лучше.— Понимаю. Но все равно у него был очень таинственный вид.— Нет, не взял он мула. К тому же мул исчез ночью в понедельник, когда мальчик был здесь. Потом-то он пошел гулять с Даниэль, но не думаю, чтобы они…— Ты прав. Это не он. Я кое-что вспомнила. Когда мы смотрели театр, что-то двигалось на горе — я подумала ветер, коза или ослик. Но там звучал и металл…— Дикие звери не носят подков, местные жители ходят в веревочных туфлях… Камилла, ты слышала, как Димитриос уводил ворованного мула.— А он, значит, слышал нас…— Наверняка. Хотя боюсь, что Электру он не оценил. Вряд ли он разбирается в классике.— Да не только. Мы же говорили про Михаэля…— По-английски, может, не понял. Будем надеяться, что нет.— Ну все равно, Саймон, невозможно поверить, что Димитриос искал четырнадцать лет, а сейчас вдруг неожиданно нашел, именно сейчас, когда ты здесь. Слишком большое совпадение. Да он вообще не мог найти, если Ангелос ему не сказал, а тот ведь пропал. Это не сокровище твоего брата, я не верю!— Не совпадение.— А что?— Ты смотришь не с той стороны. Два события действительно случились одновременно — мое пребывание здесь и находка сокровища. Ты называешь это совпадением. А я — причиной и следствием.— Ты хочешь сказать…— Что эти два события действительно связаны, но не случайно. Димитриос нашел клад именно потому, что я здесь.— Ты хочешь сказать, что он следил за нами?— Именно так. Он мог узнать, куда мы идем, и пойти следом.Я сказала хрипло:— Все правильно. Когда я ждала вас у пещеры, кто-то двигался на вершине скалы. Он мог за мной следить.— Уверена?— Не совсем. Там было движение, я посмотрела, но ничего не увидела. Солнце светило в глаза.— Понятно. Ну что же, это мог быть Димитриос. А потом он пошел за нами, чтобы встретиться с Даниэль. Это вполне могло быть.— Значит я несправедлива. Я подумала, что они были вместе, а я им помешала.— У него не было времени спуститься туда раньше тебя. Большую часть пути спрятаться негде. — Он немножко подумал. — Давай обсудим последовательность событий. Димитриос пытался выяснить место смерти Михаэля. Даже с подробными инструкциями Ангелоса он не мог ничего найти — все ориентиры, даже скала Кошачий Зуб, пропали во время землетрясения. Сам Ангелос на его месте оказался бы не менее беспомощен.— Помнишь, Нико говорил про призраков на горе и свет…— Нико говорил массу ерунды, но это, возможно, и правда. Димитриос искал клад. Догадаться, что Стефанос покажет мне место смерти Михаэля было достаточно легко. О предстоящем приезде знали все. Если бы Димитриос решил нанять или купить машину, всем бы стало интересно зачем. А тут Даниэль ездит взад-вперед на джипе, разумная идея — познакомиться и купить молчание и помощь обещанием поделиться. Все распланировано, вдруг шеф Даниэль решил уехать. Пришлось отправлять ее в Афины нанимать машину, там она ошиблась, но не очень существенно. Оставалось только найти мула или ослика — джип ведь в расщелину не притащишь — и тут опять помогла Даниэль. Она работала с археологами, знала где что лежит и как это можно получить… Ты что?— Я вспомнила. Пропал не только мул, гид сказал, еще инструменты.— Так, так… В этом есть смысл или нет? Или я слишком спешу?— А потом, все, что ему оставалось делать, это ждать и следить за нами. Слишком просто.— Очень просто. Я должен был подумать об этом сразу, но, честно говоря, мне не приходило в голову, что что-нибудь от находки Михаэля могло сохраниться. Пока я не увидел следов землетрясения. Больше факты никак не укладываются, но наш друг Димитриос явно благотворительностью не займется.И тут я спросила:— А зачем он пришел сюда сегодня? Просто повидаться с Даниэль?— Вот об этом я и думал, когда сказал, что мне это не нравится. Все, что мы узнали или угадали, если хочешь, достаточно понятно и прямолинейно. Но Нигель… Совершенно непонятно, куда он тут вписывается.— Ты имеешь в виду, что грек приходил встретиться с ним?— Нет. Димитриос что-то искал, хотелось бы знать, что. И очень интересно, куда делся Нигель.— Рисунки исчезли— Что? А, со стен. Да. Надо выяснить, что еще… — Он начал ходить по неубранной маленькой комнате. — Нет, сиди, не так уж трудно тут все обыскать, хотя все и вверх дном.— По крайней мере Димитриос с собой ничего не взял.— Это точно, у него на это не было времени. Хоть одна положительная сторона в сегодняшнем приключении.— Может, Даниэль говорила правду? Может, он зашел сюда просто спрятаться, когда услышал тебя?— Ни в коем случае, — он открыл шкафчик у душа и копался внутри, — у него не хватило бы времени вывинтить лампочку. Он сделал это сразу, как вошел в комнату. Значит, у него было какое-то дело на минуту-две, и он не хотел, чтобы его застали врасплох. Я его услышал почти сразу, я не спал, а лежа думал про Нигеля, поэтому немедленно встал, оделся и пошел. Он не совсем закрыл дверь, очевидно, чтобы не скрипеть. Когда я увидел движущийся луч фонаря, я понял, что это — не Нигель, и стал осторожнее. Но как только я открыл дверь пошире, он обернулся.Я засмеялась.— Да, а ты соврал Даниэль, что он напал на тебя. Я смотрела. Ты полетел на бедного парня головой вперед прежде, чем он успел тебе сказать добрый вечер.Он усмехнулся.— Были причины. Как только я туда сунулся, он обернулся и вытащил нож. Я решил не дать ему времени придумать, как можно его использовать.— Понятно… Все, что можно сказать, так это что для представителя нашей мирной профессии, реакции у вас очень ускоренные, чтобы не сказать больше.Он продолжал улыбаться.— Бурная юность, и уроки Михаэля дают плоды. Боюсь, мне это понравилось, я, кажется, люблю драться. Камилла… Его вещей нет.— Всех? Не только для рисования?— Рюкзака на крючке, полотенца, мыла, одежды, даже пижамы под подушкой. Значит, он действительно намеревался уйти. Нелепый ребенок, мог бы мне сказать и избавить тем от бессонницы. Ну что же, по крайней мере, он не сидит где-нибудь на горе с подвернутой ногой… Проверим еще и здесь… Вот нож грека, я слышал, как он падал. А этот жуткий шум мы, значит, произвели, когда уронили корзину для мусора… Ну и грязища, апельсиновая кожура, обломки карандашей, обрывки ненужных рисунков…— Ради бога, разреши помочь!Я соскользнула с кровати на пол и собрала бумаги.— Я уберу, чини стул и выпрямляй стол. А разбитые стекла лучше оставить на утро, найдем щетку… Саймон!Он аккуратно расставлял мебель.— Что?— Это совсем не ненужные рисунки. Законченные эллинические типы. Вот голова, похожая на Стефаноса, вот — на статую, девушка, пастушок и еще, смотри… Он, конечно, не хотел их делать, они ему не нравились, но он ведь не мог позволить себе просто так их выкинуть! А это-то с какой стати?..— Что это? — сказал он резко.— Это. Странная прекрасная голова молодого человека в цветочном стиле, причем порванная, не просто смятая, как все остальные. Не надо было ему этого делать, такая красивая!..Саймон молча взял у меня рисунки, посмотрел, спросил:— А что здесь еще? Цветов нет?— Нет, только типы, кроме этой красивой головы.Он вздохнул вроде бы с облегчением, и я поняла, что он испугался не меньше меня.— Тогда еще ничего. Все самое хорошее он взял с собой, кроме этого, — он уронил фрагменты самого красивого портрета, — может, мы когда-нибудь и узнаем, что так вывело его из себя. Скорее бы…Я сказала резко:— Цикламен!— Что он тоже здесь все-таки?— Нет, я вспомнила кое-что, по-моему, важное. Вчера в горах я видела цикламен на скале. Я сразу не поняла, то есть, наверное, поняла подсознательно, потому что подумала про Нигеля, но это был тот самый цветок с его рисунка. Уверена. Значит, Нигель тоже был там! И, может, он нашел пещеру Ангелоса, и это объясняет его странное поведение в понедельник ночью. Саймон, я почти уверена!Саймон сказал хрипло:— Если он что и нашел, то только в понедельник. Этот рисунок он сделал в понедельник.— Да, и говорил, что ничего не рисовал, пока мы не нашли цикламен и портрет. А вчера утром уходил и старался, чтобы его никто не видел. Может, все-таки Нигель взял мула? Может, мы неправы про Даниэль? Может Нигель пытается вытащить оттуда, что там есть?Саймон сказал вообще уже не своим голосом:— Ну а что, если да? И если он налетит на этого чертова грека прямо в процессе, тот-то точно в этом замешан.— Может, они вместе…— Может.— Саймон, не переживай так. Одно очевидно — он ушел сам. Все собрал и выбросил ненужное. Даже и что-то аморальное он делает по собственной воле. Ты же не можешь до такой степени и помимо его желания о нем заботиться?— Думаю, что нет. По крайней мере, до наступления дня.— Пойдешь туда, конечно?— В любом случае собирался, а теперь, по-моему, обязан. — Он молча смотрел на меня, маска непроницаемости опять скрыла лицо. — И возьму тебя с собой. Иди спать, нам рано выходить.Я встала:— А Стефаноса и Нико не возьмем?— Нет. Во-первых, это слишком долго, во-вторых, если Янгель и Димктриос там еще что-нибудь оставили, я хотел бы без свидетелей разобраться при чем тут Нигель, и кому все это принадлежит. Если это оружие и золото, право собственности — сложный политический вопрос, особенно сейчас.— Господи, я об этом не подумала.— А теперь, давай я тебя провожу… Между прочим, все никак не скажу спасибо за замечательный удар по башке Димитриоса.— У меня бы ничего не вышло, но он, кажется, думал, что я — Даниэль. И я все равно промазала.— Все равно, это было прекрасно.Он открыл дверь, и я вышла в коридор первой. 15 Саймон разбудил меня около шести. Я сонно сказала: «Войдите!» — и только тогда поняла, что я не в отеле, и это, скорее всего, не горничная с чашкой чая.Я посмотрела на дверь, она приоткрылась, раздался голос Саймона:— Камилла!— Да, Саймон!— Как, по-твоему, ты уже можешь встать? Пора идти. Кофе готов, приходи, когда оденешься.— Хорошо.— Хорошо.Дверь закрылась, я выскочила из кровати и начала быстро одеваться. За окном вершина горы расцвела от солнечного света, как абрикосовое дерево. В комнате было прохладно, что мне, впрочем, понравилось. Меньше удовольствия я получила от ледяного потока воды из крана — из обоих кранов, — но в любом случае умывание в Дельфах доставляет мало удовольствия. Вода жесткая, как пемза, и примерно так же действует на кожу… Зато я окончательно проснулась и подскочила к двери Саймона, наполненная предвкушением замечательных приключений.— Входи.Он говорил так свободно и громко, что я изумленно на него уставилась. Он понял.— Соседка выехала час назад. Я следил за ней до начала дороги. Не знаю куда она отправилась, но, во всяком случае, на север.— То есть или в Итеа, или в Амфиссу.— Да. Кофе?— Прекрасно. Пахнет как в раю. У тебя и рогалики есть? Ты — чудо!— Сходил в булочную, когда Даниэль уехала. Вот сахар.— Спасибо. А ты думаешь, куда?— Или забирать Димитриоса в Итеа, хотя он мог прекрасно взять машину, когда убегал ночью… А, что толку гадать… Как ты себя чувствуешь?— Хорошо, спасибо. А ты? Как плечо? Он тебе ничего не поломал?— Точно. Я в полном порядке. Готов к чему угодно.Он сидел на краю кровати, чашка кофе в одной руке, рогалик в другой, и выглядел полностью расслабленным и довольным.— А ты? Готова к приключениям?Я засмеялась.— Трудно поверить, что два дня назад я писала подруге, как со мной никогда ничего не происходит. Гете, кажется, говорил, что надо знать, чего просить у богов, они ведь могут удовлетворить просьбу. Чего хотела, то и получила.Он не улыбался в ответ. Помолчал минуту и сказал серьезно:— Знаешь, вообще-то не надо бы брать тебя с собой.Я допила кофе и стала смотреть в окно. Пролетела бабочка, опустилась вниз, приникла к опаленному солнцем камню и тихо зашевелила крыльями — черный бархат с золотом.Он продолжал:— Пойми меня правильно. Не думаю, что есть настоящая опасность, но день будет тяжелым, особенно после прошедших двух. Можно наткнуться на Димитриоса, он наверняка будет там, но, если будем осторожны… Не думаю, чтобы он нас ждал. Он скорее всего, считает, что я посмотрел на это место, и больше оно меня не интересует.— В любом случае я сказала Даниэль, что мы едем в Ливадию.— Сказала? Умница. Она, значит, проявляла интерес?— Ага, проявляла. Прямо спросила, куда ты сегодня пойдешь. Боюсь, я ей не доверяла из принципа, и соврала.— Замечательно. У Димитриоса нет причин нас ждать. Он не думает, что я могу что-нибудь знать о сокровище, что бы оно из себя ни представляло. Если Михаэль что-то написал, вполне можно было ожидать, что я бы уже давно приехал. Сигарету?— Спасибо.Он наклонился и зажег огонь.— Нет, думаю, он считает, что это паломничество закончилось. Тем лучше. Но мы все равно будем осторожны. Посмотрим, что там происходит и при чем тут Нигель, а потом решим, что делать. С другом Димитриосом я справиться могу при прочих равных условиях. И Нигеля бояться я отказываюсь — даже если он и впутался во что-то ради денег, он не способен на насилие. Так я думаю, по крайней мере.— Согласна.— Даниэль… Не буду утверждать, что могу с ней справиться, — он усмехнулся, — но я ее точно не боюсь.— Мы можем ошибаться. Может, там один Нигель.— Возможно.Он продолжал говорить и засовывал в сумку свежие рогалики, фрукты, шоколад, воду — спартанская кормежка.— В любом случае, находка Михаэля в данный момент меня больше всего интересует в связи с мальчиком. Ты уверена, что узнала цветы?— Абсолютно.— Это — наш единственный факт, остальное — догадки. Он был там и пришел крайне возбужденным. И Димитриос зачем-то посещал его комнату. Зафиксируем факты, а дальше пусть все идет своим чередом. Пошли?Солнце было уже жарким, но скалы еще не согрелись. На достаточно широкой дорожке мы могли говорить.— Я сегодня надеюсь только вот на что — если ты права, мы наткнемся на Нигеля, увидим, что он задумал и вобьем хоть немного смысла в его глупую молодую голову, прежде чем он впутается во что-нибудь непоправимое. Или найдем пещеру.И тут я не удержалась.— Скажи, почему ты разрешаешь мне идти с тобой?Во второй раз за время нашего знакомства он, кажется, растерялся, молчал, будто подбирал слова.Я продолжила.— Стефаноса и Нико ты не берешь? Без меня ты шел бы быстрее, кирие Лестер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17