— Не приказывает, — поправил его Род. — Я просто даю тебе совет. Возвращение на север было твоей идеей, а не моей. Если тебе нужен приказ, то советую, велю, отправляться на юг.— И все же благодарю тебя за добрый, мгм, «совет».— Уверен, не стоит благодарности. И конечно же, если случится самое худшее, и тебя захватят в плен...— Я тебя не выдам, — твердо обещал сержант. — Пусть пытают каленым железом, пусть зажимают тисками большие пальцы. Я не издам ни слова.— Тебе и не понадобится. Им потребуется всего-навсего прочесть твои мысли. Ты может, и сумеешь не сказать ничего вслух, но не думать об этом ты не сможешь.Сержант, похоже, сомневался.Род кивнул.— Потому вся идея в том и состоит, чтобы не знать ничего сверх необходимого. Но на случай беды мы сумеем что-то организовать, прошу заметить...— Да!— Если к тебе кто-нибудь придет и скажет, что Керн просит атаковать в данное время, в данном месте, ты поймешь, что делать.Солдат поднял голову, медленно усмехаясь.— Да, теперь я, действительно пойму. И клянусь тебе, я вспомню твой приказ.— Молодец, — хлопнул его по плечу Род. — А теперь давай приступим к пробуждению твоих людей. — Он повернулся к Саймону. — Если вы не против, мастер Саймон? Чем раньше мы разделимся и отправимся в путь, тем лучше.Саймон с улыбкой кивнул и повернулся к павшим солдатам.— Отлично сработано, — прошептал за ухом у Рода голос Векса. — Ты превосходный катализатор, Род.— О, я большой мастер сшибать первую костяшку домино, — пробормотал в ответ Род. — Беда лишь в том, что на этот раз мне требуется еще и поставить их. ГЛАВА 10 Над ними кружила скопа, припустив крылья для балансирования в восходящем потоке. Род присмотрелся, подняв на нее взгляд, гадая не зеленые ли у нее глаза, как у Гвен.— Саймон, насколько мы удалены от побережья?— Может на день пути, — Саймон проследил за взглядом Рода. — А, понимаю. То ястреб-рыболов, не так ли?— Насколько я знаю. Но если океан всего в двадцати милях, то она, вероятно, настоящая. — Род повернулся к своему спутнику. — Я думал, ты простой фермер. Откуда ты знаешь как выглядит ястреб-рыболов?Саймон пожал плечами.— Как я сказал, океан не так уж далеко.Это верно, размышлял Род. Вообще-то, у него не было оснований для подозрений, но на вражеской территории он был насторожен и допускал, что ближайший валун может оказаться замаскированной ведьмой.— И потом, — добавил повеселевший Саймон, — я никогда и не утверждал, будто я фермер.Род в удивлении поднял брови.— Действительно, — медленно произнес он. — Я счел это само собой разумеющимся. В конце концов, чем еще можно заниматься в небольшой деревне?— Она у самого королевского большака, — объяснил Саймон. — Я держу постоялый двор.Род поднял голову, открыв рот прежде, чем из него вышли слова.— О, — и медленно кивнул, — понимаю. И там частенько останавливаются знатные особы, а?— Наверно дважды в месяц. Всегда кто-то постоянно ездил то в замок милорда герцога, то обратно. Я прислушивался к их речам и по мере сил подражал им, чтобы сделать им приятное.Прислушивался он, отнюдь, не только к их речи, — размышлял Род. — Аристократы, несомненно, были бы ошеломлены, если б узнали, что обслуживает их читающий мысли. И, конечно же, у Саймона не могло остаться много иллюзий в отношении лордов.«Так почему же он сохранял лояльность?»«Вероятно, потому, что альтернатива выглядела намного хуже.»— Думаю, тебя не научили читать?— Нет, отец посылал меня на уроки к викарию. Он держал постоялый двор до меня и знал, что трактирщику полезно уметь читать, писать и считать.Так выходит Род случайно наткнулся на одного из местных общинных лидеров.— А кто ты такой, просвещенный человек?Он и впрямь был таким.В голове у Рода все сигналы тревоги подняли трезвон. Признаться, он сболтнул много лишнего, но мог ли Саймон так быстро сообразить, что к чему.— Как кто... я — фермер. Я похож на рыцаря, поэтому сбиваю тебя с толку? Или, может, на герцога? — Тут его лицо прояснилось от восторженной улыбки, и он ткнул пальцем Саймона. — Понял! Ты принял меня за златокузнеца!Саймон сумел приглушить смех до негромкого смешка и покачал головой.— Нет, любезный. Я говорю не о твоем занятии, а о том, кто ты есть. О том, что ты тут, но тебя здесь нет.Род уставился на него, совершенно сбитый с толку.— Что ты имеешь в виду, как так меня здесь нет?— В твоих мыслях, — прикоснулся пальцем ко лбу Саймон. — Я тебе говорил, что слышу людские мысли, а твоих я не слышу.— А. — Род снова повернулся лицом к дороге, задумчиво глядя вперед, но в душе чувствовал облегчение, будто гора упала с плеч. — Да... мне уже говорили об этом...«Хорошо, что это способ действует», — подумал Род про себя.Саймон улыбнулся, но свел брови.— Дело тут не просто в неслышанье твоих мыслей. Когда мой мозг «слушает» тебя, нет даже ощущения твоего присутствия. Как такое происходит?Род пожал плечами.— Я могу высказать догадку, но не более того.— И о чем же ты догадываешься?— Ты больше обеспокоен наличием читающих мысли, чем средний крестьянин.Саймон покачал головой.— Этим всего не объяснишь. Я знавал некоторых с болезненным страхом, что их мысли услышат, и по-моему у них имелись основания, хотя я старался избегать их. И все же их мысли я слышал, если желал того. Поистине, я чувствовал, что они там есть. Однако, с тобой у меня не выходит ни то, ни другое. Я думаю, дружище, что ты должно быть сам наделен каким-то налетом ведовской силы, которую твоя воля превращает в щит.— Ты хочешь мне сказать, что я ведун? — Род довольно неплохо прикинулся рассерженным.Саймон лишь печально улыбнулся.— Еще меньший, чем я. Нет, я бы этого не боялся. Ты ведь не слышишь мысли, не так ли?— Нет, — правдиво ответил Род, по крайней мере, на данное время.— Значит ты не ведун, — улыбнулся Саймон. — А теперь скажи мне, зачем ты едешь на север? Ты ведь должен знать, что едешь в самую пасть опасности.— Разумеется знаю, после того, как мы поговорили между собой. — Род сгорбил плечи, уходя в себя. — Что касается опасности, то я рискну. В Корастешеве я смогу получить за свои продукты лучшую цену, чем во всем графстве Тюдор! А семья у меня всегда голодная.— Она будет голодать еще больше, коль ты не вернешься. — Голос Саймона понизился, полный искреннего сочувствия. — Заклинаю тебя, друг, поворачивай обратно.— А что случилось? Тебе не нравится мое общество?Озабоченность Саймона перешла в улыбку.— Нет, спутник ты приятный...Лично Род считал себя довольно хамоватым. Но Саймон обладал большой терпимостью.— И все же, ради тебя самого я прошу повернуть обратно на юг. Чародеи колдуна не станут добродушно взирать на того, чей разум они не смогут почувствовать.— Цены в Романове не выше, чем в Тюдоре. — Саймон не сводил цепкого взгляда с глаз Рода. Он, казалось, прожигал ему сетчатку и проникал в мозг. — Что еще заключено в твоем ответе?Род неохотно признал.— Есть в нем еще кое-что, но ты получишь лишь то, что услышал.Саймон с минуту продолжал глядеть на него.А затем вздохнул и отвернулся.— Ну, судьба твоя, и отвечать за нее ты должен сам. И все же не забудь, друг, что твои жена и дети рассчитывают на тебя.Род бесспорно не забывал об этом. На один болезненный миг ему представилась Гвен и дети, ждущие неделю за неделей, без всяких известий о нем. Затем он строго оттолкнул эту мысль в сторону и попытался представить себе лица мальчиков, если он бросит задание и вернется туда, где не грозит опасность.— У тебя есть обязательства перед народом твоей деревни, мастер Саймон. У меня тоже.— Какие? Перед жителями твоего села?— Ну, во всяком случае, перед моим народом. — Род думал о всем Грамарие, не говоря уж о Децентрализованном Демократическом Трибунале. — А коль принимаешь на себя такое обязательство, то его нельзя забывать только потому, что выполнение его становится опасным.— Да, именно так, — нахмурился Саймон. — Именно это я и начал понимать лишь теперь.Род повернулся к нему, тоже нахмурясь.— Но ты уже сделал свое дело, пошел на требовавшийся от тебя риск. Никто не назовет тебя трусом за уход сейчас на юг!— Я назову, — просто ответил Саймон.Какой-то миг Род посмотрел ему прямо в глаза, а затем со вздохом отвернулся.— Что я могу на это сказать, любезный?— Ничего, кроме «но» своему коню.— Зачем? — Кисло спросил Род. — Везет эту телегу может и конь, но правит ею пара мулов. * * * Закат застиг их еще на дороге, по обеим сторонам которой колосились хлеба.— Нет, — заверил Саймон Рода, — никакого села поблизости нет.— Вот этого-то я и боялся, — вздохнул Род. — Ну, земля и раньше служила мне постелью. — Он свернул с дороги, остановившись в зарослях сорняка между трактом и полем. Он принялся нарезать овощи в чугунок, прежде чем Саймон успел предложить свои услуги.Трактирщик вопросительно поглядел на него, а затем спросил.— Ты всегда возишь с собой чугунок?— Я одно время был лудильщиком. Привычки пристают надолго.Саймон улыбнулся, качая головой, и откинулся назад, оперевшись на локоть.— По-моему такие путешествия тебе не в новинку.— Мы квиты, — фыркнул Род. — У меня возникло ощущение, что разбивание чар не совсем внове для тебя.С миг Саймон сидел, не двигаясь, но глаза у него засветились.— Я мог бы поверить, что ты прочел мысли.— Если и да, то твои мысли нуждаются для меня в разъяснении. Так когда же ты начал разбивать чары?Саймон выпрямился, обхватив руками голени и положив подбородок на колени.— Жители деревни заходили ко мне в трактир выпить пива, которое они получали в качестве цены за приносимые ими продукты. Вскоре пришел один, у которого было тяжело на сердце и смутно на душе. Он пришел выпить и помолчать, возможно, надеясь, что пиво утолит его беспокойство.Род кивнул.— Странно, что мы всегда пытаемся обратиться к такому выходу. Хотя знаем, что оно никогда не срабатывает,— Да, но высказывание своих дум сочувствующему слушателю помогает облегчить душу. И со мной говорили подолгу, ибо я слушаю со всем вниманием, какое я могу выказать. Однажды пришедший был похож на стену зимой, словно треснул при первом же заморозке. Он не мог говорить, а лишь сидел сгорбившись над своим кувшином. И все же сумятица его мыслей вращалась вокруг такой боли, что они так и кричали. Я не мог закрыть от них свой разум, даже если б захотел. Над всеми его мыслями маячила тень петли.Род резко вскинул голову.— У паренька была тяга к самоубийству?— Да. Он был не мальчик, а лет тридцати с лишним. Такие переходы из одного состояния в другое и ввергают нас в смуту, а все его дети уже выросли.Род не мог понять, в чем тут проблема, у него-то женой была Гвен.— И что же ты предпринял?— Налил еще кувшинчик и один для себя и подсел к нему. Потом под предлогом разговора, а говорил я один, прощупал суть его страданий сквозь путаницу его мыслей, нашел истоки его боли и стыда, а затем задал вопросы, что заставили его заговорить. Ему было нелегко говорить об этом, все же я поощрял его, и он набрался решимости. Я намеревался лишь обсудить его тайные страхи, сказать ему, что они не столь уж страшны. И понял, что когда коль скоро он высказал вслух свои мысли, я уже знал с их содержании. Его мне поведал мой собственный внутренний голос. И тогда я смог задать ему вопрос, ответ на который показал бы ему то хорошее в нем, что могло противостоять тому, что его мучило. Когда мы закончили, он успокоился и пришел в себя.— Ты спас ему жизнь, — обвинил Род.Саймон польщено улыбнулся.— Возможно. Тогда я начал оказывать такую помощь всем растревоженным душам, коих встречал. Нет, я даже сам отыскивал их, если они не заходили ко мне в трактир.— Это могло быть опасным, — указал Род. — Ведь, чтобы спасти людей у края пропасти, надо обладать особой силой. Соседи решат, что для этого надо быть ведуном. Особенно раз ты браконьерствовал на заповедной территории приходского священника.Саймон покачал головой.— Да кто про это знал? Не знали даже те, кому я помог, ибо я не давал ни советов, ни увещеваний. К тому же я жил в деревне. Мы там все друг друга знали и поэтому нет ничего удивительного, что я встречался с любым из них и немного болтал. И все же вскоре народ начал поговаривать, что растревоженные души могут найти успокоение у меня в трактире.— Определенно браконьерство на территории священника, — пробормотал Род. — И это означало взваливать на свои плечи очень много горя.Саймон раздраженно покачал плечами.— Они были моим народом, мастер Оуэн. Им и нужно помочь, коль они народ. Таких случаев, правда, не бывало больше трех за год.Род выглядел неубежденным.Саймон опустил взгляд на бивачный костер.— И поэтому, когда Том-пастух впал в мрачное молчание, братья привели его ко мне в пивную. На самом деле, они внесли его, ибо он даже ходить сам больше не мог. — Он покачал головой. — Он был моим старым другом, вернее сказать давним соседом.— Что же с ним стряслось?Саймон повернул головой из стороны в сторону.— Лицо у него одрябло, он не мог сам двигаться, а лишь сидел, не говоря ни слова. Я пододвинул табурет, сел рядом с ним и смотрел ему в лицо, пока задавал вопросы, на которые он не отвечал. Но мой разум все время был открыт, прислушиваясь изо всех сил к любым мыслям, какие могли промелькнуть у него в голове. Одна мысль в ней была, но только одна. И она заполняла его, подавляя всю его душу и сердце погребальным звоном.— Снова самоубийца?Саймон покачал головой.— Нет. Понимаешь, тут было не желание умереть, и даже не готовность к смерти, а уверенность, убежденность, что он обязательно скоро умрет.Род сидел совершенно неподвижно.— Я трудился, не жалея сил борясь с этим убеждением. Но я опять лишь мог задавать вопросы, которые напоминали бы разуму о вещах, вызывавших бы у него желание жить — о жене, о детях, о заботливых соседях. Но все бестолку. — Он покачал головой. — Можно было подумать, что он не слышит, ибо в нем по-прежнему звенел медный звон смерти. — Саймон вздохнул, покачав головой. — В конечном итоге, я мог лишь предложить его собратьям отвести беднягу к священнику. — Он пожал плечами. — Я не смог заронить ему в голову мыслей, способных противостоять тому страшному принуждению. Во мне нет такой силы.Род понимающе кивнул. Саймон был всего лишь телепатом и проецировать не умел.Саймон взял палку и помешал в костре.— Он все-таки умер. Не ел, не пил и сморщился, словно ноябрьский лист. А я, удрученный, начал гадать, как же на него свалился такой рок. Ведь он всегда был веселым малым, и я понял, что на него наложили чары. Да, я размышлял, как можно быть таким злым, чтобы совершить столь страшное деяние. И я стал проделывать долгие прогулки по графству, пока не нашел, наконец, то же полнейшее погребение разума. Тут был не один разум, а несколько, так как в одной деревне я обнаружил, что половина ее жителей околдована. Они ходили и разговаривали, как все нормальные люди, но разумы у всех их заполняла одна и та же единственная мысль.— О смерти? — Род почувствовал, как по затылку у него ползут мурашки.— Нет, — покачал головой Саймон. — То была хвала Альфару.— О-о-о, — медленно поднял голову Род. — Поработала команда зачаровывателей колдуна.— Да, и зная это, я вернулся в собственную деревню. Болтая с соседями задавал один вопрос здесь, другой там. Постепенно представил картину того, что произошло с Томом-пастухом. Он встретил в полях чародея, и тот велел ему встать на колени перед Альфаром. Том плюнул наземь и ответил тому чародею, что его Альфар всего-навсего злодей, связанный в действительности вассальной зависимостью с герцогом Романовым, равно, как и он сам Том-пастух. Тогда чародей велел присягнуть ему на верность Альфару или умереть, но Том рассмеялся ему в лицо и предложил учинить ему самое сильное зло, на какое он способен.— И тот учинил?— Да, безусловно, учинил! И тогда, зная это, я отправился обратно в деревню, где половина жителей думала одну думу, и дума эта принадлежала Альфару. Я нашел всего десять человек из ста еще свободных в своих мыслях. Но и те десять жили в постоянном кошмаре страха, ибо я поговорил с некоторыми из них и услышал, что кое-кто из них бросил вызов чародеям и умер так же, как Том пастух. Даже при мне один из них сломался под тяжестью страха и поклялся про себя, что отныне он будет слугой Альфара и избавится от ужаса, — Саймон содрогнулся. — Я покинул ту деревню, как можно скорей.Он повернулся и посмотрел Роду прямо в глаза, и взгляд его, казалось, проникал Роду в мозг.— Я не могу позволить существовать таким мерзким ужасам, сидеть, сложа руки, и ничего не делать. — Он медленно покачал головой. — Какой же я был трус, коль подумывал, что могу остаться в стороне.— Да, — согласился Род. — Да, это невозможно, не так ли? Нельзя устраниться и по-прежнему остаться тем, кто ты есть.Саймон нахмурился.— Изложено странно, но совершенно верно.Несколько минут на биваке стояло тишина, когда оба спутника сидели, глядя на пламя, погрузившись в собственные мысли. Затем Род поднял голову и обнаружил, что Саймон пытливо смотрит на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29