Ясон опустил голову.— Сэр, они не добрались до авианосца, зато разнесли к чертям крейсер, — еле слышно сказал дежурный, добавив после небольшой паузы: — Тот авианосец уже рядом.Сквозь шлюзовую камеру ворвался «Сэйбр», искры дождем сыпались с его левого крыла, которое было почти оторвано от корпуса. Он пронесся сквозь вихрь огня и пены, затормозил и ударился в заградительную сетку. Через несколько секунд, не дожидаясь, пока палуба освободится, села «Рапира», пройдя так близко от «Сэйбра», что только чудом избежала столкновения. Из кабины «Сэйбра» выкарабкался Думсдэй и побежал на капитанский мостик, Толвин — следом за ним.Еще один взрыв потряс «Тараву», еще одна волна огня пронеслась через палубу и капитанский мостик, с такой силой ударив Ясона, что он упал. Поднявшись, он осмотрелся. Обзорный экран ослеп, из командного отсека валил дым, панель его управления отломилась, повиснув на проводке, из нее сыпались искры; тактический дисплей был разбит, все приборы наружной связи тоже; еле-еле работал только дисплей наблюдения. Комната приобрела фантастический вид — полная дыма, создающего маленькие смерчи и водовороты, освещенная тусклым красным светом аварийных ламп. Ясон почувствовал струйку, бегущую по щеке, и, коснувшись ее рукой, увидел, что это кровь. Однако боли он не испытывал и даже не был уверен, что это именно его кровь, а не чья-нибудь еще.Стармех посмотрел на Ясона.— Мы попали в самое пекло, сэр, в самое пекло. — Он замолчал, не в силах говорить.— Подготовьте спасательный корабль, — сказал Ясон. — Весь экипаж — в спасательные капсулы. Рулевой, прежде чем вы покинете корабль, попытайтесь развернуть его так, чтобы он двигался прямо к авианосцу. Я хочу, чтобы все, кроме меня, перешли на спасательный корабль.— Ясон! — Это был Думсдэй, добравшийся наконец до капитанского мостика.— Ну, дружище, хочешь поиграть в прятки со смертью вместе со мной? — сказал Ясон. — Если нет, то быстро отправляйся в спасательную капсулу.— Черт возьми, Ясон, еще один авианосец идет сюда!— Я знаю.— Откуда ты можешь знать? Ты что, слышал последнее сообщение Гриерсона? Он решил, что нам конец, связь и защита уничтожены, еще один-два удара, и мы превратимся в груду обломков. Вот почему этот ненормальный, которому тоже, вроде тебя, не терпелось попасть на тот свет, развернулся и кинулся прямо килратхам в пасть, решив хоть кого-то из них прихватить с собой.— Он правильно сделал, — ответил Ясон, — так и так нам крышка. Я думаю, нужно поступить точно так же. Ты всю жизнь, Думсдэй, сколько я тебя помню, болтал о том, что смерть твоя близка. Ну вот, на этот раз она и вправду в двух шагах.— Черт возьми! — закричал Кевин, вбегая на мостик и отталкивая Думсдэя. — Вы что, не знаете? Тот, другой, авианосец — это же «Конкордия»!— Ты что, спятил?— Это «Конкордия»! Они замаскировались под килратхский корабль, но это они, говорю вам, и они будут здесь с минуты на минуту. Я поймал их сообщение, переданное открытым текстом. Там сказано одно: «Держись, „Тарава“!» Просто потрясающе, черт возьми!Ошеломленный Ясон на мгновение буквально потерял дар речи.— Рулевой, можем мы повернуть и пойти им навстречу?— У нас нет внешней связи. Как мы узнаем, где они?— Ладно, черт возьми, направьте корабль туда, откуда, как вам кажется, они идут, и ради Бога, не загоните нас в минное поле рядом с поясом астероидов.— Есть, сэр.Ясон спустился на полетную палубу. Огонь и волны пены продолжали метаться над ней. Прямо у капитанского мостика медики развернули пункт первой помощи, вокруг лежали раненые и убитые. Корабельный священник тоже был здесь. Ясон видел, как, стоя на коленях, он перекрестил лежащего пехотинца, натянул на его лицо форменную куртку, встал и, пройдя несколько шагов, снова опустился на колени.Ясон подошел к шлюзовой камере и остановился прямо перед ней, выжидая.И в конце концов он увидел их — проблески света, которые спустя несколько мгновений обрели форму. Эскадрилья «Бродсвордов» пронеслась мимо, торпеды под их крыльями зловеще сверкали. Следом шли «Сэйбры» и «Рапиры», четыре из них отделились и заняли защитную позицию вокруг «Таравы». И на их крыльях сверкало имя корабля, к которому они были приписаны, — «Конкордия».— Этот старый хрыч Толвин и в самом деле не бросил нас, — еле слышно сказал Ясон.— Конечно, нет, — с вызовом ответил Кевин, и Ясон усмехнулся.— Мы поступили бы точно так же! —Думсдэй хлопнул Ясона по плечу, крепко стиснул его в объятиях, и впервые за все долгие годы их дружбы Ясон увидел, что он смеется.— Да, конечно, — прошептал Ясон. — Мы сделали бы то же самое. ГЛАВА 12 — Вот почему я считаю, что вся вина лежит на вас и вашем выжившем из ума деде, — сказал барон Джукага.Принц Тхракхатх выслушал его, в ярости сверкая глазами и больше всего сожалея о том, что он не может просто убить его. Вся императорская семья была настроена против того, чтобы применять чрезвычайные меры к тому, кого они считали виновником всех бед. Основной флот понес серьезный ущерб, большинство преданных им килратхов погибли, стоило ли сейчас разжигать междоусобицу? Многие семьи выражали крайнее недовольство случившимся. Кто знает? Они могли объединиться между собой и подняться против императора, так что не следовало в данный момент дразнить гусей. Подумать только! На Вукар потеряно пять авианосцев, два повреждены настолько серьезно, что смогут встать в строй не раньше чем через год или даже два, плюс разгром шести почти законченных авианосцев на строительных верфях. Немыслимо, просто немыслимо…— Вы-то, по крайней мере, живы, не то что Русмак и Гар, — хмуро сказал принц.— Оба они вели себя как глупцы и заслужили смерть. Гар был слишком самонадеян и горяч, он не хотел ждать. Если бы он задержался и выждал, пока высадятся десантные части, как я ему советовал, то не погиб бы вместе со своими кораблями в самом начале, когда их флот свалился нам как снег на голову. Он погиб, и поделом ему. Трагедия в том, что его глупость обошлась в сорок тысяч жизней наших лучших воинов, а Вукар так и осталась в руках людей.— Нам не придется отбивать Вукар, — сказал принц Тхракхатх. — Только что получено сообщение нашего наблюдателя. Они покинули Вукар, разрушив все, что смогли.— Я с самого начала говорил вам, что это пустая затея. Месть за разрушенный дворец, на который не позарился бы даже последний голодранец — и больше ничего.— Как смеете вы говорить такое о месте, где жила мать императора?— Смею, потому что кто-то должен сказать вам наконец правду! — возмущенно воскликнул барон.Тхракхатха просто ошеломил его гнев — впервые в жизни он услышал, как барон Джукага, всегда спокойный и выдержанный, повысил свой голос.— Дело не в дворце, конечно. Ваш дед, мой сводный дядя, втянул нас в гибельную войну. Вас тогда еще на свете не было, и вы не знаете, как я предостерегал его от этого, советуя прежде попытаться вступить в соглашение с людьми. Отправить к ним послов, заслать шпионов, убаюкать людей сладкоголосыми песнями о том, как мы жаждем мира и разоружения, а потом ударить. Если распустить слюни, всегда найдутся глупцы, которые поверят, учредят всякие комитеты по дружбе и согласию, заморочат остальным головы ласковыми уговорами — короче, сделают за нас полдела. Ослабить военный флот можно, добившись того, что средства, на него отпущенные, пойдут на другие цели. Мирные. И это сделать легче, чем уничтожать его в сражении. Ни вы, ни ваш дед не понимаете: одной и той же цели можно добиваться разными средствами, не только войной, но и миром. Важен результат, важна окончательная победа. Вы же признаете только кровопролитие.— Все это — уже история, покрытая пылью, которая говорит только о вашей трусости. Тот факт, что вы, килратх, в жилах которого течет императорская кровь, способны рассуждать подобным образом, выходит за пределы моего понимания.— Ну да, знаменитая килратхская гордость! Мы никогда не прекратим воевать, мы даже слышать об этом не хотим, все на свете должно принадлежать нам, наш законный удел — повелевать всем, даже звездами. Но сейчас мы столкнулись с достойным соперником. Люди преподали нам хороший урок, и нельзя относиться к ним с пренебрежением. Мы, конечно, одолеем их, но только тогда, когда получше изучим эту расу.— Вы жаждете мира?— Вовсе нет. Это война не на жизнь, а на смерть, либо мы их, либо они нас. Но войну нужно вести с умом и ясной головой, а ничего этого у вашего деда нет.— Подобные речи — измена, я не желаю вас больше слушать.— Полагаете, что это измена, кузен? Какая может быть измена, если то, что я говорю, идет на пользу дела? Это не измена, это здравый взгляд на вещи. Мы были уверены, что запросто справимся с ними, что колосс стоит на глиняных ногах, ткни его — и он развалится, и ветры наших бурь развеют его прах. А что получилось? Тридцать лет они терпели поражение за поражением, а за последние десять дней уничтожили столько, что все ваши обещания закончить войну победой еще до конца этого года рассеялись как дым.Обойдя стол, барон налил себе вина и с усмешкой взглянул на Тхракхатха.— Нет, я не буду, — покачал головой принц.На лице барона мгновенно отразилось подозрение.— Не бойтесь, вино не отравлено, клянусь честью.Пристально посмотрев на него, барон кивнул и осушил свой бокал.— Кузен, я знаю, что вы далеко не глупец. Мне известно также, что вы сами вовсе не прочь стать императором. Но я предостерегаю вас так же, как в свое время предостерегал вашего деда: не недооценивайте хитрости, ума и силы духа людей. Слишком много в истории примеров того, как империи гибли от рук тех, кого они презирали.— Это все, барон? Тот кивнул.— Я отправляюсь в эту ссылку, но на сердце у меня нелегко. Истина о том, кто виновен в разгроме на Byкар и фиаско у Килраха, рано или поздно всплывет наружу. Пока же это изгнание даст мне возможность предаться любимым занятиям — чтению древних классиков и переводу с языка землян произведений, к которым многие у нас относятся с таким пренебрежением. Этого у меня не отнимет никто, равно как никто не помешает мне заниматься искусством и музыкой. И можете не сомневаться — я вернусь. Я не питаю к вам ненависти, кузен, но если вы допустите, чтобы этот полутруп с усохшими мозгами и дальше оставался на троне, я приду к выводу, что вы не годитесь на роль нашего императора. И тогда я сам стану им. Смотрите, не упустите момента.— Можете покинуть мой корабль, и надеюсь, вы там и сгинете, в этой ссылке, и я никогда больше вас не увижу.Барон Джукага улыбнулся.— Взаимно, кузен. Да, если хотите, я был бы счастлив подарить вам нашего семейного летописца. Он чрезвычайно искусен в создании как раз тех самых сказок о волнующих победах, которые вам так нравятся. Он так умело сплетает ложь и правду, что докопаться до последней просто невозможно. Он очень пригодился бы вам, ведь вы живете мечтами и фантазиями. И пока это не изменится, пока вы не научитесь понимать людей и рассуждать так, как они, вы снова и снова будете терпеть поражения в этой войне.Небрежно отсалютовав, барон удалился. Принц Тхракхатх взял со стола свою печать, в которую был помещен маленький прибор, способный определять наличие яда, и, налив в бокал вина из графина, проверил, не подсыпал ли туда что-нибудь его кузен. Яда не оказалось.С бокалом в руке он вернулся к столу и, потягивая вино, погрузился в изучение сводок потерь и ущерба. Не вызывало сомнений, что по крайней мере в течение года придется оставить надежду на то, чтобы нанести людям сокрушительный удар и добраться до Земли. Может быть, имело бы смысл организовать что-то вроде рейда в сердце Конфедерации, подобно тому, как это сделали они. Кое в чем барон, несомненно, был прав — нужно лучше изучить своего врага, чтобы понимать ход его рассуждении. Принц отдавал себе отчет в том, что на протяжении последних сражений он несколько раз не сумел разгадать замысел противника — именно потому, что не учитывал его психологии.Да, барон Джукага был прав, почти как всегда и во всем. Вот почему не нужно было пренебрегать его советами и вот почему следовало опасаться его. x x x — Ты дурак! Говоря по правде, тебя следовало бы выгнать со службы.Адмирал Толвин выслушал эти слова с вызывающим видом и иронической улыбкой на лице, стоя посреди кабинета Бэнбриджа.— Ничего не сообщив мне, не получив моего согласия, ты совершил прыжок во владения врага, предоставив нам очищать By кар. Ты рисковал не только своей задницей, но и авианосцем. Черт возьми, ты просто ненормальный!— Когда мы поймали закодированное килратхское сообщение о том, что «Тарава» ушла к точке прыжка Ф-один, стало ясно, что она направляется в сектор Джугара. Я рассчитал, что могу прибыть туда примерно в то же время, что и они — если отправлюсь в путь немедленно, — и попытаться спасти их. Просто не было времени на то, чтобы согласовывать это с тобой. Связь, как ты знаешь, была повреждена во время боя.— Не морочь мне голову! — Голос Бэнбриджа сорвался на крик.Вскочив, он обошел вокруг стола и направился к Толвину, угрожающе выставив вперед палец.— Мы одержали победу на Вукар, но и сами оказались в тяжелом положении. Мы потеряли «Трафальгар», а «Геттисбергу» предстоит провести в доке не меньше года. Уцелели лишь «Волкодав» и «Конкордия». И тут ты исчезаешь и отправляешься черт знает куда. Проклятье, ты поставил под угрозу все, чего мы добились. Кто знает? Еще чуть-чуть, и мы могли оказаться на грани катастрофы.— Но я не потерял «Конкордию». Напротив, я привел обратно «Тараву».Лицо Бэнбриджа стало цвета вареной свеклы.— Ты сумасшедший, Джеф!— Но ты же не станешь отрицать, что все закончилось хорошо, Вэйн? Мы победили, в ходе войны наступил перелом, по крайней мере, на данный момент. На By кар все прошло блестяще — лучше, чем мы ожидали, верно? А какой урон нанесла врагам «Тарава»? Они поработали на славу.— Хватит лебезить, этот номер не пройдет. Джеф засмеялся и покачал головой.— Мы проделали вместе долгий путь, Вэйн. Ты знаешь меня как никто, не пытайся задеть меня, тебе это не удастся. Эти ребята на «Тараве» оказались не винтиками в механизме нашей операции — они добавили к ней свой собственный, очень весомый вклад. Я не уверен, что то, чего мы добились на Вукар, важнее, чем тот разгром, который учинили они. На стапелях уничтожено шесть почти готовых авианосцев. А сколько человеческих жизней потребовалось бы, чтобы расправиться с ними в бою? А верфи? А крейсер, две орбитальные станции, четыре сторожевика и около ста истребителей? Но даже это еще не все. Моральный эффект, вот что важнее всего. Он превысил самые радужные ожидания. Вся Конфедерация ликует, черт побери! Но и этого мало. Взгляни на все происшедшее глазами килратхов. Я ничуть не удивился бы, узнав, что Империя на грани дворцового переворота или, по крайней мере, очень основательной чистки в среде высокопоставленных лиц.— Я никогда не простил бы себе, — продолжал Толвин, — если бы бросил их там, Вэйн, имея возможность помочь. Только благодаря им мы победили на Вукар, и наш прямой долг состоял в том, чтобы сделать все для их спасения. Я жалею об одном — приди я на двадцать минут раньше, и Гриерсон остался бы жив.— У Гриерсона не было выхода. Если бы он сам не бросился в атаку, они все равно разделались бы с ним. — Бэнбридж пошарил рукой по столу, нащупал лист бумаги и швырнул его Толвину в лицо. — Черт побери, я согласен со всем, что ты говоришь, но вот от чего меня просто трясет.Толвин усмехнулся.— Отправить ложное сообщение за моей фальшивой подписью, где сказано, что «Конкордия» якобы отправлена для спасения «Таравы» по моему приказанию, — это ни в какие ворота не лезет! Это обман, более того, воинское преступление, за которое можно попасть под трибунал.— Именно оно сделало тебя героем всего происшедшего, — ответил Толвин с улыбкой. — Ты и никто другой рискнул всем, чтобы спасти отважный экипаж «Таравы».— Ты загнал меня в угол и прекрасно понимаешь это, Джеф, в особенности теперь, когда я был представлен к медали за доблесть — в том числе и за то, что удалось вызволить «Тараву». Не могу же я, черт возьми, пойти на попятную и объявить во всеуслышание, что на самом деле все произошло вопреки моему приказанию?— Да уж, вряд ли это возможно, Вэйн. Я не понимаю, что ты так переживаешь? Победителей, как известно, не судят. Все обошлось, все — герои; наша победа войдет в историю. Черт возьми, я уверен, что уже сейчас готовится пьеса для головидения. Интересно, кто будет играть тебя, а, Вэйн? Могу себе вообразить эту сцену! Ты отрываешь задумчивый взгляд от стола, смотришь на меня и говоришь: «Джеф, мы должны спасти этих ребят во что бы то ни стало, Конфедерация в долгу перед ними. Отправляйся и приведи их обратно».Бэнбридж с шумом втянул воздух и присел на край своего стола.— Ладно, черт тебя подери, ничего не поделаешь — ты захватил меня врасплох. Ты откалывал такие номера еще двадцать пять лет назад, в Академии, когда учился в моей группе, и сейчас продолжаешь в том же духе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30