определенному виду жизни.
Понимая это, он ушел оттуда, незамеченный - или проигнорированный -
странными существами вокруг него. Он пустил в себя свет. Он появился и
почувствовал свое первое настоящее удивление. Его шея болела от удара руки
Солума, которая все еще отодвигалась от него. Тот же крик, который
начался, когда он погружался, пришел к своему задыхающемуся завершению,
когда он всплыл. Банни все еще смотрела медленно моргая своими тяжелыми
как у наркомана веками; Зина все еще скрючилась с тем же измученным
выражением сосредоточенности на своем заострившемся лице.
Людоед нанес удар. Горти отвел его, и теперь он смеялся.
Пьер Монетр встал, его лицо почернело от ярости. Кисть Кей выпала из
его руки. Кей бросилась к двери; Арманд Блуэтт помешал ей. Она вернулась
обратно, в угол к Зине, и рухнула там, рыдая.
Теперь Горти знал, что делать; он узнал эту вещь. Он попробовал ее
своим сознанием, и сразу же понял, что это нелегко будет сделать. Для
этого нужно было бы собрать умственную энергию, оформить ее, прицелиться и
выстрелить. Он сосредоточился на себе и начал работать.
- Тебе не следовало надо мной смеяться, - сказал Людоед хрипло. Он
схватил два кристалла и уронил их в металлическую пепельницу. Он взял
спиртовку, тщательно отрегулировал пламя.
Горти работал. И при этом часть его мозга не была занята этим.
- Ты можешь убивать кристаллические вещества, - говорила она. -
Людоеда, да, но - ты собираешься сделать большое дело. Могут быть убиты
другие... какие другие? Моппет? Двуглавая змея? Гоголь? Солум?
Солум, уродливый, немой, заключенный Солум, который в последний
момент обратился против Людоеда и помог ему. Он передал ему послание Зины,
и это был его собственный смертный приговор.
Он поднял глаза на зеленого человека, который отодвигался от него,
его горящие глаза были все еще полны посланием, не зная, что Горти прочел
его и действовал в соответствии с ним несколько секунд назад. Бедное,
попавшее в ловушку, искалеченное существо...
Но это было послание Зины. Зина всегда была его судьбой и
наставником. Тот факт, что это послание исходило от нее, означал, что она
взвесила последствия и приняла соответствующее решение. Возможно так было
лучше. Возможно Солум мог каким-нибудь непознаваемым образом достичь мира,
которого никогда не давала ему жизнь.
Странная сила нарастала внутри него, его полиморфный метаболизм
превращался в арсенал его сознания. Он чувствовал как сила вытекает из его
рук, из икр его ног.
- Ну как, щекочет? - прорычал Людоед. Он провел пламенем по мерцающим
кристаллам. Горти сидел неподвижно, ожидая, зная, что теперь это
нарастающее давление не поддавалось его контролю, и что оно выплеснется,
когда достигнет критической точки. Он не отводил взгляда от багрового
взбешенного лица.
- Интересно, - сказал Людоед, - который кристалл какую часть строит,
когда они приступают к этому. - Он опустил пламя как скальпель, проводя им
туда сюда вдоль одного из кристаллов. - Ну как...
И тут это случилось. Даже Горти был не готов к этому. Она вырвалась
из него, вещь, которую он узнал у кристаллов. Звука не было. Была
чудовищная вспышка синего света, но она была внутри его головы; когда она
прекратилась, он совершенно ничего не видел. Он услышал придушенный крик,
звук падения тела. Затем медленно, колени, бедро, голова, еще одно тело.
Затем он отдался боли, потому что его сознание, внутри, было как поле
после гонимого ветром пожара, кровоточащее и обгоревшее и дымящееся, на
котором вспыхивали и умирали отдельные язычки пламени.
Темнота медленно накрывала его, хотя тут и там оставалось упрямое
светлое пятно боли. Его зрение начало проясняться. Он откинулся назад,
лишенный сил.
Солум свалился на пол возле него. Кей Хэллоувелл сидела возле стены
закрыв лицо руками. Зина прислонилась к ней с закрытыми глазами. Банни
по-прежнему сидела на полу, глядя перед собой и тихонько раскачиваясь.
Возле двери вытянулся Арманд Блуэтт. Горти подумал, этот дурак падает в
обморок, как дама викторианских времен, затянутая в корсет. Он посмотрел
на стол.
Людоед стоял потрясенный и бледный, но прямой. Он сказал:
- Похоже ты сделал ошибку.
Горти просто смотрел на него без выражения. Людоед продолжал:
- Я был уверен, что с твоими талантами ты должен был бы знать разницу
между кристаллом и человеческим существом.
"Мне не пришло в голову посмотреть, - молча вскричал он. - Научусь ли
я когда-нибудь сомневаться? Зина всегда сомневалась за меня"
- Ты разочаровываешь меня. У меня всегда была та же проблема. Однако,
в среднем я угадываю довольно часто. Примерно в восьми случаях из десяти.
Однако признаюсь, что _э_т_о_ было для меня неожиданностью. - Он
безразлично показал большим пальцем на Арманда Блуэтта. - Ну ладно. Еще
один сердечный приступ на территории Ярмарки. Мертвый кристалл выглядит
так же, как и мертвый человек. Если ты не знаешь, что искать. - С одним из
пугающих изменений своего голоса он добавил: - ТЫ ПЫТАЛСЯ УБИТЬ МЕНЯ... -
Он подошел к стулу Горти и посмотрел на Солума. - Я должен буду научиться
обходиться без старого Солума. Обидно. Он был очень полезен. - Он лениво
пнул ногой длинное тело и вдруг развернулся и больно ударил Горти по
губам. - Ты будешь делать в два раза больше, чем он, и с удовольствием! -
заорал он. - Ты будешь подпрыгивать от одного моего шепота! - Он потер
руки.
- О-о-о...
Это была Кей. Она легонько двинулась. Голова Зины свалилась ей на
колени. Она растирала маленькие запястья.
- Не трать попусту время, - сказал Людоед буднично. - Она мертва.
Кончики пальцев Горти, особенно отрастающие обрубки на его левой
руке, начали покалывать. "Она мертва. Она мертва."
У себя за столом Людоед поднял один из кристаллов и подбросил его,
глядя на Зину. - Прелестная маленькая вещь. Подлая змея, конечно, но
прелестная. Хотелось бы знать, где кристалл, который сделал ее, нашел
оригинал. Удивительно качественная работа. - Он потер руки. - Эй, Горти,
не догадываешься чем мы теперь займемся? - Он сел, поглаживая кристалл. -
Расслабься, мальчик, расслабься. Это был чертовски хороший удар. Я бы
хотел научиться такому фокусу. Как ты думаешь, я смогу?.. А может быть я
все-таки оставлю это тебе. Похоже, что он тебя хорошо вымотал.
Горти не двигаясь напряг мускулы. Сила понемногу возвращалась в его
измученную оболочку. Хотя это и не принесет ему никакой пользы. Лекарство
держало бы его даже если бы он был вдвое сильнее, чем обычно.
"Она мертва. Она мертва." Когда он сказал это, он имел в виду Зину.
Зина хотела быть настоящим живым нормальным человеческим существом...
понятно, все странные люди хотят, но Зина особенно, потому что она не была
человеком, совсем. Вот почему она никогда не позволяла ему читать свои
мысли. Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал. Она так _с_и_л_ь_н_о_ хотела
быть человеком. Но она знала. Она должна была знать, когда отправляла ему
послание через Солума. Она знала, что это убьет и ее тоже. Она была
человеком в большой степени, чем любая живая женщина.
"Я сейчас начну двигаться" - подумал он.
- Ты будешь сидеть здесь без пищи и воды пока не сгинешь, - сказал
Людоед приятно, - или по крайней мере пока ты ослабеешь настолько, чтобы
пустить меня в свою упрямую голову, где я смогу разорвать все глупые
представления, которые возможно есть у тебя, о том что ты сам себе хозяин.
Ты принадлежишь _м_н_е_ - трижды принадлежишь. - Он любя трогал два
кристалла. - Оставайся на месте! - прорычал он Кей Хэллоувелл, которая
начала подниматься. Удивленная и разбитая, она снова рухнула. Монетр
встал, подошел и стал над ней. - Так, а с тобой что делать. Хм.
Горти закрыл глаза, и всей своей нарастающей энергией он думал. Какое
лекарство использовал Монетр? Наверняка что-то типа бензокаина или
монокаина... Он чувствовал приближающееся головокружение - первый признак
тошноты. Какой препарат даст именно такой результат, а затем
продемонстрирует именно такую степень токсичности? В глубине своего
сознания он видел перелистывающиеся страницы словаря лекарств.
Д_у_м_а_й_!
Десяток препаратов мог оказать такое действие. Но Монетр наверняка
выбрал такое, которое сделает все, что он хочет - а он хотел не просто
неподвижности. Ему нужна была еще и психическая стимуляция.
Н_а_ш_е_л_! Старый проверенный - кокаин гидрохлорид. Антидот...
эпинефрин.
"А теперь я должен стать аптекой", подумал он мрачно. Эпинефрин.
Адреналин! Достаточно близко - и очень легко получить в данных
обстоятельствах. Надо только открыть глаза и посмотреть на Людоеда. Его
губы сложились в улыбку. Головокружение прошло. Сердце начало колотиться.
Он контролировал его. Он мог чувствовать как его тело переходит в
приближенное к нормальному состоянию. Его ноги стали покалывать почти
непереносимо.
- Ты тоже могла бы стать жертвой сердечного приступа, - задумчиво
говорил Монетр Кей. - Немного _к_у_р_а_р_е_... нет. Судьи для одного дня
достаточно.
Глядя на спину Монетра Горти расслабил свои руки, прижал локти к
бокам, пока его грудные мышцы не затрещали. Он попробовал встать, снова
попробовал. Он чуть не упал, а затем свобода и ненависть объединились,
чтобы ускорить возвращение силы в его тело. Он встал, сжимая кулаки,
стараясь не дышать шумно.
- Ладно, мы как-нибудь от тебя избавимся, - сказал Людоед,
возвращаясь к своему столу, разговаривая через плечо с перепуганной
девушкой. - И скоро - ах! - Он оказался лицом к лицу с Горти.
Рука Людоеда протянулась и сжала кристаллы. - Не приближайся ни на
пол-дюйма, - проскрежетал он, - или я раздавлю их. Ты свалишься как мешок
гнилой картошки. Не двигайся, ну.
- Зина действительно мертва?
- Как дверной гвоздь, сынок. Извини. Мне жаль, что все было так
быстро, я хотел сказать. Она заслужила более артистического обращения.
Н_е _д_в_и_г_а_й_с_я_! - Он держал кристаллы в одной руке, как орехи,
которые собирался расколоть. - Лучше отойди и сядь там, где тебе будет
удобнее. - Их глаза встретились, задержались. Один раз, другой, Людоед
послал Горти свою отточенную ненависть. Горти не шелохнулся. - Чудесная
защита, - сказал Людоед одобрительно. - А теперь пойди и _с_я_д_ь_! - Его
рука сильнее сжала кристаллы.
Горти сказал:
- Я знаю способ убивать человеческие существа, тоже. - Он подошел
ближе.
Людоед отпрянул. Горти обошел стол и приблизился.
- Ты сам напросился! - выдохнул Людоед. Он сжал свою костлявую руку.
Раздался слабый звонкий щелчок.
- Я назову этот способ по имени Гаваны, - сказал Горти глухо, - в
честь моего друга.
Спина Людоеда прижалась к стене, его глаза округлились, лицо стало
бледным. Он уставился на один нетронутый кристалл в своей руке - как и
грецкие орехи, раскололся только один, когда их оба сжали - взвизгнул как
птица, уронил кристалл и раздавил его ногой. А затем обе руки Горти были
на его голове. Он повернул ее. Они вместе упали. Горти обхватил ногами
грудь Людоеда, еще раз схватил его за голову, и снова повернул изо всех
сил. Раздался звук, как если бы пачку сухих спагетти разломали пополам, и
Людоед обмяк.
Темнота опускалась на Горти ниспадающими потоками. Он отполз от
неподвижной фигуры, его лицо почти столкнулось с лицом Банни. Лицо Банни
было обращено вниз и она смотрела мимо него и больше не была безучастной.
Ее губы раздвинулись и стали видны зубы. Ее шея вытянулась и стали видны
напрягшиеся жилы. Нежная Банни... она смотрела на мертвого Людоеда, и она
смеялась.
Горти лежал неподвижно. Как он устал, устал... усилие было слишком
тяжелым чтобы дышать. Он приподнял подбородок, чтобы воздуху было легче
проходить через горло. Подушка была такой мягкой, такой теплой... Волосы
слегка коснулись его поднятого лица, легко погладили его закрытые веки.
Это не подушка, это круглая рука, согнувшаяся под его головой. Душистое
дыхание на его губах. Она была большая, теперь; обыкновенная человеческая
девушка, какой она всегда хотела быть. Он поцеловал ее губы.
- Зи. Большая Зи, - пробормотал он.
- Кей. Это Кей, дорогой, мой бедный храбрый дорогой...
Он открыл глаза и посмотрел на нее, его глаза были глазами ребенка в
этот момент, полными усталости и удивления.
- Зи?
- Все в порядке. Теперь уже все в порядке, - сказала она успокаивая.
- Я Кей Хэллоувелл. Все в порядке.
- Кей. - Он сел. Там был Арманд Блуэтт, мертвый. Там был Людоед,
мертвый. Там была... была... Он издал хриплый звук и неуверенно поднялся
на ноги. Он подбежал к стене и поднял Зину и осторожно положил ее на стол.
Места для нее было много... Горти поцеловал ее волосы. Он соединил ее руки
и позвал ее тихонько, дважды, как если бы она пряталась где-нибудь
поблизости и дразнила его.
- Горти...
Он не шелохнулся. Стоя к ней спиной он сказал глухо:
- Кей, куда ушла Банни?
- Она пошла сидеть с Гаваной. Горти...
- Пойди побудь с ней немного. Иди. Иди.
Она поколебалась, а когда вышла, побежала.
Горти услышал стонущий звук, но услышал его не ушами. Он был у него в
голове. Он поднял глаза. Солум стоял там, молча. Стонущий звук снова
появился в голове Горти.
- Я думал, что ты мертв, - охнул Горти.
- Я думал, что ты мертв, - последовал молчаливый удивленный ответ. -
Людоед раздавил твои кристаллы.
"Они закончили со мной. Они закончили все много лет назад, я
взрослый... завершенный... законченный, и это с тех пор, как мне
исполнилось одиннадцать лет. Я только сейчас узнал. Зина не знала. Все эти
годы она... о. Зи, Зи!" - Спустя какое-то время Горти снова поднял глаза и
посмотрел на зеленого человека. - "А как ты?"
"Я не кристалл, Горти. Я человек. Я оказался принимающим телепатом.
Ты нанес мне страшный удар в самое чувствительное место. Я не виню тебя и
Людоеда за то, что вы подумали, что я мертв. Я сам так думал какое-то
время. Но Зина..."
Они стояли рядом над крошечным искалеченным телом и каждый думал свои
мысли.
Потом они разговаривали.
- Что будем делать с судьей?
"Сейчас темно. Я оставлю его возле центральной аллеи. Это будет
выглядеть как остановка сердца."
- А с Людоедом?
"Болото. Я позабочусь об этом после полуночи."
- Что бы я делал без тебя, Солум. Я чувствую себя таким - потерянным.
Я и был бы потерянным, если бы не ты.
"Не благодари меня. Я бы до этого не додумался. Она сделала это,
Зина. Она точно сказала мне, что делать. Она знала, что произойдет. Она
также знала, что я человек. Она знала все. Она сделала все."
- Да. Да, Солум... А что делать с девушкой? Кей?
"О. Я не знаю."
- Я думаю, что ей лучше вернуться туда, где она работала. Элтонвилль.
Я бы хотел, чтобы она забыла обо всем.
"Она может."
- Она - о, конечно. Я могу сделать это. Солум, она...
"Я знаю. Она любит тебя, как если бы ты был человеком. Она думает,
что ты человек. Она ничего этого не понимает."
- Да. Я бы - хотел... Неважно. Нет, не надо. Она не - такая, как я.
Солум - Зина... любила меня.
"Да. О, да... и что ты собираешься делать?"
- Я? Я не знаю. Покончить со всем этим, наверное. Играть где-нибудь
на гитаре.
"Кем бы она хотела тебя видеть?"
- Я...
"Людоед сделал много зла. Она хотела остановить его. И вот он
остановлен. Но я думаю, что может быть она бы хотела, чтобы исправил часть
зла, которое он сделал. Вдоль всего пути нашего карнавала, Горти -
сибирская язва в Кентукки, белладонна на пастбищах по всему Висконсину,
африканские гадюки а Аризоне, полиомиелит и цереброспинальный менингит
Скалистых Гор в Аллеганских горах; он даже поместил муху це-це во Флориде
со своими адскими кристаллами! Я знаю, где расположены некоторые из них,
но ты сможешь найти остальные даже лучше, чем он это делал.
- О, Боже... и они мутируют, болезни, змеи...
"Ну?"
- Он был на три дюйма выше... длинные руки... узкое лицо... Я думаю,
почему бы и нет, Солум. Я могу сыграть эту роль какое-то время - по
крайней мере пока Пьер Монетр не завершит организационные дела по передаче
управления карнавалом "Сему Гортону", чтобы он мог отойти от дел. Солум, у
тебя светлая голова.
"Нет. Она велела мне предложить это тебе, если ты сам до этого не
додумаешься."
- Она... О, Зи, Зи... Солум, если ты не против, я хотел бы побыть
один какое-то время.
"Да. Я уберу отсюда эту падаль. Сначала Блуэтта. Я просто положу его
возле палатки первой помощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19