"Инфляция!"
Однажды он разъяснил Строкачу, что делит всех клиентов на выгодных и
необходимых. По тому, как Чубук восторженно приветствовал майора, встретив
его у проходной, можно было судить, к какой категории он его относит. Ему
и раньше случалось бросать полуразобранный сверкающий "мерседес" и под
возмущенные вопли хозяина отправиться менять на "жигулях" Строкача
какую-нибудь пустяковую прокладочку.
Так и в этот раз - он бросился к майору едва ли не с распростертыми
объятиями, хотя это был всего лишь ритуальный жест. Чубук был, вопреки
обыкновению, в приличном костюме, однако на лбу у него красовался жирный
мазок графитной смазки, а под глазом - небольшой кровоподтек.
- Павел Михайлович, какими судьбами!
Строкач не стал делать вид, что его интересуют дефицитные мелочи.
Чубук, помимо основных занятий, был неистощимым кладезем всевозможной
информации и сплетен, обладал приметливым глазом и бездонной памятью.
- Помню их, а как же! Клиенты как клиенты. Из милиции? А что мне эта
вневедомственная охрана? В остальном - нормальные парни. Они часто вдвоем
заезжали. Саша пижон, конечно, - то резину английскую ему достань, то руль
итальянский... Повезло ему с машиной: черный салон, длинное крыло,
пятиступенчатая коробка, двигатель на полтора литра... это пусть он
кому-нибудь рассказывает, что в общей очереди такую машину получил.
- Не жалуете вы милицию, Чубук, - заметил майор.
- Это смотря какую. Да этого сержанта вневедомственной охраны может
натянуть кто угодно. Таких машин на партию - раз, два и обчелся.
Директорский фонд.
- Хорошо. А как насчет этого? - Строкач достал фотографию Кольцова.
По лицу Чубука промелькнула тревожная тень. Однако "Вымогатель" умел
прятать свои чувства. Отрицательно покачав головой, он недоуменно
воззрился на майора. Строкач слишком хорошо разбирался в людях, чтобы
продолжать настаивать. Кроме того, выяснилось что нищего, с которым
произошла стремительная метаморфоза, Чубук также не приметил.
Однако вокзальные побирушки с готовностью опознали таинственного
"Виктора", дополнив фоторобот весьма живописными деталями. Все они в один
голос утверждали, что в качестве нищего тот был на редкость убедителен,
вызывая подлинное сострадание у прохожих.
С другой стороны, появление "Виктора"-босса в городе незамеченным
остаться не могло. Финансовая элита - узкий круг, где все знают всех.
Оперуполномоченные впустую рыскали по ресторанам и в "Бизнес-клубе", в
среде картежников и крупных спекулянтов.
Но в том, что фотография Кольцова о чем-то говорила слесарю Чубуку,
Строкач мог дать голову на отсечение.

В этот дом Строкач за последние дни зачастил. Отодвинув возникшего на
пороге телохранителя, майор прошел знакомым коридором, неслышно приоткрыл
дверь ровно настолько, чтобы протиснуться, и ступил на пружинящий ковер. В
мягкости его движений проступало что-то зловещее.
Строкач пересек комнату и уселся напротив Сутина. Впервые он
находился здесь не в качестве заинтересованного собеседника, а как
представитель власти.
- Значит, продолжаем шутить, Валерий Кузьмич? Пусть, дескать,
следователь помотается по ложному следу, а мы пока кое-какие делишки
закончим. Знакомый номер, но хорош в теории. А в тюрьме, между прочим,
сейчас ох как не сладко, не говоря уже о лагере. Вы, Сутин, какой
предпочитаете: белозерский "Пятак" или Новосибирск? Других для инвалидов
вроде нет.
- Но за что, Павел Михайлович?
Строкач глянул с презрением.
- Думаю, впрочем, долго маяться не придется. Свои же пришьют за
"нескромность". Знаете, как бывает - то, се, глядишь, уже и слухи
поползли...
- Но ведь я же честно помогаю!
- Помог волк кобыле!.. Ведь вы же знали, что Мерецков жив! - Строкач
почти кричал.
- Но я же и не говорил, что он мертв! Напротив, я дал понять, что это
не так.
- Хватит! Вы отлично знали, что Мерецков подсунул нам фальшивку.
Татуировка была нанесена на кожу трупа.
- Павел Михайлович, да за кого вы меня в самом деле принимаете? Я и
раньше был не больно важной птицей, а после этого случая мне и вовсе
надеяться не на что! Вверх дорога закрыта. Неужели вы считаете, что
Мерецков станет делиться со мной своими планами? Да ни в жизнь. Он парень
практичный и сунуть нос в свои дела никому не позволяет. Даже за деньгами
он обычно Грызина присылает. А тот - пришел, взял и был таков.
- Да уж, особь отборная. Давно у нас на примете. Хотя и вашим
охранникам тоже палец в рот не клади.
- Боксеры. Туда-сюда, кулаками помахать... Ерунда. Вот Грызин... У
меня после ваших вчерашних слов у самого сомнения. Как раз и срок подошел
деньги наверх подавать.
- Какая разница? Даже если Мерецков и покойник, так что, уже и дань
платить не придется? - ухватился Строкач за проскользнувший новый мотив.
- Нет, в "общак" долю поднимать так и так надо. Вопрос в том, кто
будет им распоряжаться. Ясно, что не Грызин. Тому только жмуров делать
можно доверить. А что вы думаете? - Сутин напыжился, распрямил спину. -
Как, по-вашему, лучше, чтобы блатными правил наркоман и убийца или
несчастный инвалид, которому в этой жизни уже ничего не нужно?
- По-нашему и вовсе все эти "короли" в блатном мире ни к черту, -
возразил Строкач, зная, однако, что это не совсем так. - Вы, значит,
подходите на роль "короля" лучше, чем прежний? Тогда, думаю, следует
обсудить его достоинства и недостатки. Может быть, к чему-нибудь и придем
к обоюдному удовольствию. Мне тоже кажется, что Мерецков зарвался.
Собеседники отлично знали, что большая часть перемещений и назначений
в недрах блатного мира происходит под контролем милиции, а зачастую и
прямо с ее ведома и соизволения.
На слове "тоже" глаза Сутина потеплели. Неплохо иметь столь
влиятельного единомышленника. За дверью раздался шорок, и в ту же секунду
майор оказался слева от дверного проема. Сутин побледнел. Рванув на себя
ручку, майор оказался нос к носу с увлеченно подслушивающим охранником. На
лице боксера играла зловещая ухмылка, не предвещающая хозяину ничего
хорошего. Решение у Строкача было уже готово.
- Собирайтесь, Зуев, вы задержаны. Вам, Сутин, пока и одного
охранника хватит, оно и не так накладно.
Проявив благоразумие, сопротивляться задержанный не стал. Блатные
были неплохо осведомлены о том, что собой представляет майор Строкач. По
дороге в машине он ухмылялся и бурчал:
- Так я и знал, что безногий - сука. Ну скажите, гражданин майор,
почему я их за версту чую? Телепатия, что ли? Может, у меня аллергия на
них?
- К врачу обратись, - посоветовал Строкач, невозмутимо крутя баранку
и глядя на дорогу. - Иглотерапия хорошо помогает. Но, думаю, со временем
само пройдет.
- Ага, спасибо. Иглы под ногти - это мы наслышаны.
Майор недоуменно глянул на задержанного. Тот поправился: - Не вас,
конечно, имею в виду. Но вот умеете же разговорить человека на допросах.
Однако не напрасно грешили мы на калеку. Пожалели падлу! Какой же ты
блатной, коль себя уберечь не сумел? За просто так ноги не ломают. Ну,
ничего, хоть в одиночку, хоть куда, а больше трех суток не продержите.
Сегодня среда, значит, до субботы Обрубок еще поживет. Неудачно вышло.
Обычно вы в пятницу забираете, два дня выходных, а уже на следующие три
задержание оформляете, чтоб было время поработать. Грызин меня вовремя
предупредил: "Следи за калекой. Чуть что учуешь - считай, ты на его
месте".
- А хочется в боссах походить? - подбросил Строкач.
- А вам не хочется? Ах, ну да, я и забыл, что вы и так в прокуратуре
босс. Сколько вы там у себя получаете?.. Если без взяток?
- Если без взяток? Да немного. Тебя не устроит. Ага - вот мы и дома.
Строкач затормозил вовсе не у подъезда прокуратуры. "Жигули"
остановились возле райотдела, и этот ход позволял майору опять снять с
повестки дня маленькую проблему, в которой не должно было случиться
прокола. Зуев мог попытаться сбежать и, конечно же, далеко бы не ушел, но
на его пути было множество таксофонов и каким-нибудь из них он мог
воспользоваться. Мог и крикнуть случайному знакомому или прямо на улице в
толпу об измене Сутина блатным идеалам. Возле райотдела же всегда
толпились милицейские, и оба варианта передачи информации для Зуева
исключались.
В райотделе Зуев повел себя сдержанно, и лишь перед водворением в
камеру на совет Строкача вести себя смирно ответил специфической
улыбочкой. Работники следственного изолятора получили строжайшее указание
содержать Зуева в полной изоляции, невзирая на суммы, которые он станет
предлагать за возможность передать записочку на волю. Оставляя Зуева в
изоляторе, майор, однако, больше полагался на себя.
Перепуганный Сутин согласился на все условия Строкача, и тот по
телефону изложил, как ему следует действовать. До начала операции
оставалось еще три часа, и майор почел за благо посетить станцию
технического обслуживания.
- Чубук? Так он сейчас в магазине. С чего бы ему гайки крутить, разве
не знаете - он у нас теперь коммерсант.
Когда в магазине запчастей Строкач осведомился, нельзя ли повидать
Чубука, полногрудая молодая женщина, ослепительно улыбнувшись, ответила:
- Леонид Владимирович только что уехал. Что ему передать?
Строкач прищурился и спросил наугад:
- А кто его замещает?
Его догадка насчет командного положения Чубука в магазине немедленно
подтвердилась. Красавица улыбнулась несколько менее ослепительно:
- Сюда, прошу вас. А вы по какому, собственно, вопросу?
- По производственному, - успокоил Строкач женщину и, негромко
постучав, отворил дверь с табличкой "директор".
Сидевший за столом молодой, но рано располневший мужчина в
превосходном двубортном костюме и белой шелковой сорочке, видимо, был
неплохим физиономистом. Ибо немедленно указал на кресло напротив,
отмахнувшись от удостоверения.
- Ну что вы! Майор - так майор. Прокуратура - так прокуратура. Что я
- человека не вижу? Скрывать мне нечего, отвечу на любой ваш вопрос...
- Вижу, что беседа у нас может получиться. Давайте сразу к делу,
времени у меня в обрез. Пожалуйста, вот бухгалтерские документы, - мягкая
рука легла на стопу картонных папок.
- Hет, бумаги - это по линии экономической преступности. Надеюсь, у
вас с ними полный порядок, - и не обращая внимания на энергичный кивок,
продолжил: - Меня интересуют общие вопросы, а может быть и некоторые
частные. Вот магазин ваш - это частное предприятие...
- Именно частное, - весело отозвался собеседник. - Три учредителя: я,
продавец и один из наших слесарей...
Строкач успел обернуться и проследить, куда устремился взгляд
завмага. В дверях показалась продавщица, на лице ее было тревожное
выражение. Как ни в чем ни бывало, майор вернулся к разговору.
- Итак, учредителей трое. Кто главный в магазине? Вы?
- Ну, как бы поточнее сказать... Мы все равны. Внесли но десять тысяч
рублей паевого взноса...
- Это оставьте для финотдела и райисполкома. В любом деле только один
хозяин. Вы ведь директор?
- Это не совсем так. Я тут, собственно, человек новый. Имею кое-какие
бухгалтерские навыки. А поставки - этим занимается Чубук. Мужик он
деловой, везде связи, все отлажено - будь здоров. А реализация... Сами
знаете, запчасти не залеживаются.
- А в каких долях распределяется прибыль? И помните - я расследую
дело об убийстве трех сотрудников милиции!
- Господи помилуй!
- Я уверен, что вы тут ни при чем. Допускаю, что и Чубук - тоже. Меня
интересует ограбление вашего магазина.
Лицо завмага поскучнело и наконец вернулось к прежней
официально-благожелательной мине.
- Скрывать нечего, все здесь Чубук поставил на ноги и организовал.
Большая умница все-таки Леонид Владимирович.
- Что организовал? Ограбление? - Строкач улыбнулся.
- Нет, конечно. Помещение, поставки, кредит... Словом, дал магазину
жизнь. И хотя мне кажется, что моя доля могла бы быть и не такой мизерной,
отношусь к этому спокойно. Без него и такой не было бы. Хотя, полагаю, что
у него есть и неизвестные нам расходы.
- Конкретнее.
- Ну, как вам сказать...
- Да так и говорите: вино, карты, женщины? Наркотики, в конце концов?
- Строкач с трудом мог представить Чубука, закатившего рукав промасленной
спецовки и мозолистыми пальцами вгоняющего в вену иглу.
- Все, что угодно, только не наркотики. Выпить Леонид Владимирович не
дурак, но денежку уважает больше. Женщины? Большей частью - потрепаться.
- А меньше?
- Жена у него - сущая мегера. От такой стервы на сторону не бегать -
грех. Вас интересует, кто у Чубука в любовницах? Анкеты не видел, звать
Любой. Аппетитная голубоглазая блондинка, крупный рот, круглый подбородок.
Познакомились в Сочи. Вот и все, что мне известно.
- Она что, сочинская?
- Да нет, местная. Чубук здесь продолжал с ней встречаться, а я ее
видел только на фотографии: стоят, обнявшись, у фонтана рядом с гостиницей
"Москва", у Любы букет роз... Ох, если бы его Катерина знала, какие деньги
Леонид Владимирович оставил в Сочи.
- И сколько же потратил Чубук?
- Трудно сказать. Он словно впервые за много лет с цепи сорвался.
Расходы были чудовищные, потому что он сходу обменял рубли на доллары по
черт знает какому курсу. И пошло - валютные девочки, бары, особые
развлечения, за которые платят только "зелеными"... Вернулся
взбудораженный, взвинченный загулом. Не говорил - буквально мычал: "Не
могу никак отойти". И сразу ввел режим жесткой экономии.
- И все же? Примерную сумму назвать можете?
Бог знает. Я его деньги не считаю.
Было однако в тоне завмага нечто, что не позволяло Строкачу поверить
в его искренность. Вместе с тем суммы, которыми оперировал Чубук, начинали
все больше интересовать майора.
- Вижу, уважаемый, что так нам не договориться. То, что я не работаю
в службе по борьбе с экономической преступностью, вовсе не значит, что ваш
магазин не будет закрыт в течение часа после моего ухода по результатам
проверки. Дальнейшие пояснения, видимо, излишни. Я требую назвать суммы,
которые прошли через руки Чубука за последнее время.
- Мой блокнот в вашем распоряжении, как и моя память. И все-таки,
сколько денег взял с собой Леонид Владимирович, никто не знает, клянусь. В
сущности, ехал он в командировку в Тольятти, а позвонил из Сочи. "Придет
Катерина - возьми в сейфе четыреста тысяч, отдашь ей. Тут надо уладить
кое-что". Я еще подумал: не приведи господи, рэкет.
- И часто такое случалось?
- Впервые. Обычно он был аккуратен с девками.
- А вас не смутило, что он звонит из Сочи, а не из Тольятти?
- Да я поначалу и не подумал. Только, когда он звонил второй раз,
через два дня, телефонистка говорит: "Вас вызывает Сочи". Ну, а там
понятно, какие запчасти.
- Хорошо. Теперь меня интересует все, связанное с вашим предприятием.
Я имею в виду не повседневный обиход и не ассортимент, а все, выходящее из
ряда вон. Скажем, происшествия...
- Происшествия... Обокрали нас, вот и все происшествия. На этот раз
Леонид Владимирович добрался-таки до Тольятти, вернулся с товаром, -
завмаг сокрушенно покачал головой. - Если бы успели продать, поправили бы
дела. Там всякая мелочь была, места занимает немного, а каждая -
полторы-две штуки. Один день торговали, выручка сразу поползла вверх, а
ночью все это и случилось. Подчистую - и товар, и наличность.
- А у вас что, принято деньги на ночь оставлять в магазине?
- Обычно забираем, но тогда скопилось около миллиона, везти боязно -
возле магазина какие-то подозрительные личности шастали. Мы ведь за
территорией автоцентра, охраны нет. Закрыли магазин, включили
сигнализацию, погрузились в машины...
- В чьи машины?
- Чубука и нашей продавщицы. У нас один я безлошадный. Сапожник без
сапог...
Об ограблении Строкач знал из сводки. Собственно, это его сюда и
привело, и даже не само ограбление, а один, казалось бы, незначительный
эпизод, имевший место накануне ночью.
- Они, сволочи, хорошо подготовились и имели обстоятельную
информацию. Кстати, о прибытии товара знали только мы трое, ну и рабочие,
разумеется. Разгрузку закончили только к вечеру.
- Когда именно?
- Около девяти. Отправили грузчиков, сами пропустили по рюмочке - за
успех. Была уверенность, что дело прибыльное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14