Бабы там у них рожают каждые девять
месяцев, так что и приплод есть. Вот тебе и все, что я знаю. Раньше, чем
они там друг друга перегрызут, сколько крови людям попортят...
- Так ведь - уже.
- Ай, это цветочки, - начальник безнадежно махнул рукой. - То ли еще
будет! И что с ними делать - не травить же?
- Ну, люди все-таки, - неуверенно протянул Строкач.
- Какие люди? Кроме своих, они никого за людей не считают. Не знаю,
как там всякие альтруисты, а я бы их, как сорняк, выполол - и с концами.
Кому они нужны? Конечно, ОМОН мог бы и справиться, если с техникой -
огнеметы там или что... Но ведь без жертв не обойдется. А коммуникации?
Всех ведь все равно не перебить, а кто останется, устроят такое, что без
воды и света месяцами город будет сидеть. А то и похуже. И еще представь -
пусть с нашей стороны все пройдет без потерь. Но ведь за каждую их душонку
год по судам таскаться да бумажки сочинять.
- Значит, никакого выхода? - кротко спросил Строкач. - Так все и
останется?..
- Выход есть. Только выходить некому, или, точнее, входить. Этот
гадюшник изнутри рвать надо. Других средств нет.

Новости появились к вечеру. Когда жена Кольцова окончательно
убедилась, что муж домой ночевать не придет.
Уже ранним утром Строкач был у Кольцовых.
- Коля, поиграй с Оленькой в детской, - Анна Григорьевна торопливо
выпроводила детей из комнаты. - Мы поговорим с дядей, и папа скоро
вернется.
Она старалась держать себя в руках, но было видно, что все ее надежды
связаны с той силой, которую воплощал сейчас этот невысокий крепкий
сероглазый мужчина. Жена капитана сидела в кресле напряженно, словно
приговоренный на электрическом стуле перед казнью, ожидая последних
секунд. Выговорила с трудом, запинаясь:
- Но неужели, товарищ майор, нет никакой надежды?
- Успокойтесь, пожалуйста. Все уладится, но сейчас каждая минута
дорога. Думаю, мы найдем Кольцова, если вы сейчас вспомните абсолютно все
подробности событий последних дней.
- Сергей у меня такой славный, домашний, но когда эти двое ребят
пропали, просто сам не свой стал. Вчера утром позвонил с дежурства - мол,
заскочит куда-то, дома будет к вечеру. Я сразу заволновалась. Нет, ничего
определенного не подумала, но ведь знаете, общая такая была атмосфера. Я
не успела спросить - куда, зачем... Все будет в порядке? - она взглянула
на Строкача с такой надеждой, что майор опустил глаза. Что он мог
сказать?..

"Жигули" Агеева обнаружили в таком виде, что, если бы владельцу
довелось их увидеть, он бы пришел в ужас. Машина была практически
разобрана, все, что годилось на продажу, снято, а остальное облито
бензином и подожжено. Обгорелые останки не сохранили никаких следов.
Представительная компания милицейских чинов толпилась вокруг еще
дышащей кислой гарью груды железа на загородном шоссе.
- Да, могло бы кое-что сохраниться и на асфальте, - гудел участковый,
прибывший на место происшествия ранним утром. - Но, черт, с ночи дождик
побрызгал, вот и все тебе.
Единственное, на что не польстились преступники - номера находящейся
в розыске машины.
- Место будь здоров. - Строкач огляделся, глубоко вдохнул
настоявшийся лесной воздух. Однако в нем не содержалось никакой
дополнительной информации.
Участковый с готовностью отозвался:
- Природой любуетесь? Хорошо тут у нас. Правда, в пяти километрах
чертов этот гигант индустрии. Но здесь присматривают, как же - Матвеевка
рядом, дачи городского начальства. Строкач не стал сообщать юному
лейтенанту, что местность ему превосходно известна. Что-что, а слушать с
тем, чтобы до капли выжать то, что может потом пригодиться, майор умел.
- Есть поблизости пруды и естественная в округе не загаженная речка,
и люди здесь живут крепко - ни дать, ни взять американские фермеры. Одно
постоянно беспокоит: в окрестностях расположено несколько выходов из
катакомб. По слухам, оттуда время от времени появляется кое-какой народец
- с виду обычные бомжи, но злобные, свирепые. Воровства стало больше -
причем следы тоже ведут к катакомбам. Местные стараются держаться от них
подальше. И, опять же, все выходы не замуруешь, а замуруешь - они новые
пробьют. Да мне приходилось не раз докладывать... Нет, все даже я не знаю,
а ближайший вон он, и пятисот метров не будет...
В отличие от городских катакомб, подземные коридоры вели к районной
достопримечательности - монастырю, венчавшему белую известковую гору.
Считалось, что монастырь пустует и постоянных обитателей там нет.
Монашеской братией там, во всяком случае, и не пахло. В монастырь и в
кое-какие хорошо известные ходы катакомб экскурсоводы водили стайки
шумливых туристов. Атмосфера там, конечно, была специфическая: таинственно
мерцали сосульки сталактитов, подземелье дышало гробовой сыростью, и даже
дурацкие надписи, испещрявшие стены, не могли развлечь примолкших и
нахохлившихся экскурсантов. Из глубин доносились странные, ничем не
объяснимые шумы, от которых порою мороз драл по коже.
Строкачу, однако, наплевать было на все эти звуковые эффекты. Кроме
злости, он ничего не испытывал, уж очень ему хотелось добраться до
таинственных подземных жителей хотя с точки зрения поисков, которые он
вел, катакомбы под городом казались перспективнее. Город - вот подлинный
кормилец людей мрака. Много ли возьмешь у сельчанина? И потом, здесь ведь
не российская глубинка, где по избам одни бабушки-одуванчики кукуют. Народ
в крупных селах жил в основном из шахтеров. Почти в каждом доме найдется
ружьишко, в некоторых даже зарегистрированное. С этими домашними
арсеналами никто не хотел возиться. Конфисковать - сложно, не обыскивать
же все дома подряд. Да и не было прецедента, чтобы "ижевка" или "гулка"
местного жителя оказалась орудием преступления. И пока закон об оружии
носился в воздухе, участковый рассудил по-своему: преступный мир
разрешения на оружие не спрашивает, а раз так, пусть знает, что и
крестьянский мир найдет, чем ответить.

Прохлада и тишина читального зала действовали умиротворяюще. Однако
на расспросы Строкача седая библиотекарша лишь развела руками:
- В сущности, такой литературы у нас нет. Есть исследования обзорного
характера о катакомбах, какие-то историко-географические труды. Но о
наших, а тем более с планом расположения ходов... увы! Может быть, у
комитетчиков?..
Насчет спецслужбы Строкач и сам догадывался. Но идти туда на поклон -
последнее дело. К сожалению, другого выхода не было, и пошел он туда едва
ли не в первую очередь.
Тем не менее и это не помогло. Нет, Боже упаси, Строкачу никто не
отказал в содействии, мало того, горькую пилюлю подсластили - сохранились
еще старые знакомства и связи.
- Павел Михайлович, дорогой! Слово даю - у нас об этом столько же
информации, сколько и у вас. Плана катакомб и в помине нет, никто этим не
занимался. Где-то сохранились со времен войны какие-то эскизы, кроки. Но
там ведь все перемешалось, - взрывы, обвалы, осадка породы. Нет и описания
как такового, только фрагменты служебных донесений, которые в целом до сих
пор являются секретными. Мы бы с дорогой душой, но слишком велик риск, что
материалы попадут не в те руки. Вы тут ни при чем, просто ведь они войдут
в дело, а с ним может познакомиться кто угодно. Есть там, знаете ли,
некоторые моменты, прямо скажем, особого свойства... И потом, почему,
собственно, вы так убеждены, что следы ваших милиционеров ведут в
катакомбы? Кто там может жить? Вы представляете себе, какую гигантскую
работу по их переоборудованию необходимо проделать, причем так, чтобы на
земле никто ничего не заметил? Между прочим, наши понемногу приглядывают
за входами - и ничего подозрительного. Контролируем обстановку. Вот и все.
Хотите - подавайте официальный запрос, но это, ей-богу, ни к чему, да и
толку все равно не будет.
Все это Строкач вспоминал, стоя перед библиотечной стойкой после
того, как и здесь получил мягкий, но решительный отказ. Ему настолько
трудно было скрыть свое разочарование, что невысокая седая женщина его
невольно пожалела.
- Поймите меня, помочь вам здесь, в библиотеке, я просто не в
состоянии - у нас действительно нет такой литературы. Но, скажу вам по
секрету, до меня дошел слух, что наше издательство "Молодость" собирается
выпустить книгу о катакомбах. Это не новое исследование, а репринтное
воспроизведение какой-то старой и крайне редкой брошюры с комментариями.
Попробуйте выяснить, может, повезет.
Торопливо поблагодарив библиографа, Строкач понесся в издательство со
всей скоростью, которую позволяли выжать его "жигули".

Трехэтажный старый особняк на тихой боковой улочке в центре города
Строкач знал, и даже пару раз бывал там по поводу небольших публикаций в
недавно возникшей газете "02 сообщает". Заместитель главного редактора,
довольно симпатичная особа средних лет, радушно встретив майора, тут же
его и разочаровала.
- Очень жаль, Павел Михайлович, но автор забрал рукопись. Еще на
прошлой неделе. Старик с тяжелым характером, так что повозиться с ним
пришлось. В принципе, сегодня на краеведческую и географическую литературу
спрос упал, но в этом случае кое-что можно было сделать. Туда-сюда, тысяч
пятнадцать экземпляров брошюры мы бы рассовали. "Катакомбы и подземелья
города", так она называлась. Довольно приличный исторический экскурс и
даже некий авантюрный сюжет. Интересен и план катакомб, никогда мне не
приходилось видеть ничего подобного.
Книгой у нас занималась редактор Вострикова, она у нас
специализируется на приключенческой тематике, даже сама пописывает в
детективном жанре. Так сказать, Агата Кристи областного масштаба. Для
"Катакомб" она просто незаменима - я заглядывала в текст, там нужна
довольно серьезная литературная обработка. Может, из-за этого и автор
расстроился. Прибежал ко мне прямо в бешенстве и заявил, что книгу
издавать отказывается. Ну, мы не очень и настаивали, у нас люди годами
стоят, чтобы в план втиснуться. А он руками размахивает и кричит: "Я
полвека материал копил, а какая-то девчонка будет меня исправлять. Я не
милостыню прошу, это же для людей!" Словом, при таком обороте событий,
видимо, придется ему самому и читать свою рукопись. Жаль только усилий - я
почти уже включила его в план. Да что там говорить, труднее всего иметь
дело с непрофессиональными литераторами. И жалко его - вид нездоровый,
пиджак на локтях залоснился, плащишко - хоть сейчас на помойку. Работает
здесь неподалеку в каком-то заштатном кооперативе, буквально за углом...
Серую литую вывеску кооператива "Питание" долго искать не пришлось,
тем более, что Строкач ориентировался в центре, как в собственном
письменном столе.
Поднявшись по пологим деревянным ступеням на второй этаж, среди
озабоченно снующих дам и девиц он не обнаружил ни одного мужчины.
- Простите, пожалуйста, - обратился Строкач к ближайшей, - мне нужен
Алексей Григорьевич Скляров.
Лицо кругленькой рыжеволосой особы, смахивающей на суетливого
хомячка, на мгновение отразило сложную смесь чувств, а затем сложилось в
услужливую улыбку.
- Алексей Григорьевич? - воскликнула особа. - Ну разумеется! Посидите
минутку, он только что отлучился, я сейчас позвоню. - И потащила Строкача
в небольшую, заваленную бумагами и старыми гроссбухами комнатенку.
- Вот здесь. А я сейчас, моментально.
Около четверти часа Строкачу пришлось размышлять о некоторых
настораживающих странностях в поведении "хомячка" и причинах отсутствия
Склярова.
Его уединение прервал стремительно вошедший в комнату рослый молодой
мужчина с густыми, почти сросшимися на переносице бровями. Полуприкрыв
дверь, он испытующе уставился на майора. Будь на месте Строкача любой
гражданин, чья совесть не вполне чиста, его рука сама потянулась бы за
документами - либо за оружием. Однако он остался сидеть совершенно
неподвижно, вертя в пальцах зажигалку.
Обмен взглядами был прерван появлением нового действующего лица.
Неприметный мужчина со слегка одутловатым лицом, в мятом сером костюме, до
сих пор маячивший в коридоре, шагнул в кабинет.
- Успокойся, Вася, это Строкач из Ленинской прокуратуры.
Строкач тоже узнал вошедшего. Розыскник из Октябрьского. Фамилия
выпала из памяти, но лицо хорошо знакомо. Напряжение спало, можно было
переговорить подальше от любопытных ушей сотрудниц "Питания", благо
Октябрьский райотдел не за горами. Хотя это было не совсем точно, ибо
райотдел располагался как раз за небольшим терриконом.
Вообще, городской пейзаж напоминал популярную в пятидесятых годах
живопись "производственного" жанра. Терриконы, надшахтные сооружения,
эстакады и тому подобные достопримечательности торчали в самых неожиданных
местах, отравляя воздух и уничтожая вокруг себя растительность.
- Окна у вас, братцы, как у нас в прокуратуре, - заметил Строкач,
входя в кабинет.
- Везде это дерьмо. Сколько ни затыкай, все равно во все щели лезет.
Жаль впустую тратить силы. - Чернобровый здоровяк Вася задумчиво оглядел
свои ладони, припачканные черной пыльцой. - Тут продохнуть некогда.
Давайте лучше посмотрим материалы.
Пока коллега Васи рылся в сейфе в поисках нужной папки, Строкач
спросил:
- Так когда это произошло?
Тонкая папка шлепнулась на стол.
- Как раз позавчера, около семнадцати тридцати. Жил он рядом с
работой, ходу тут десять минут максимум. Был он, как говорится, человек
неприхотливый, хотя, говорят, любил готовить, это его хобби. Но сейчас с
этим не разбежишься. Обычно за покупками ходила его жена, в тот день она
вернулась около девятнадцати часов. Дверь квартиры была захлопнута - там
английский замок, - и стопор защелкнут изнутри. Скляров всегда запирался,
а уходя закрывал дверь на два замка. Муж оказался дома. Он висел у стены
рядом с окном на крюке от картины - дешевой литографии. Сама картина
валялась на полу. Ноги Склярова находились в метре от пола, то есть чуть
выше подоконника. Он был босиком, и на правой ступне - многочисленные
царапины и ссадины. По следам на коже запястий и вокруг шеи можно
заключить, что перед смертью он отчаянно сопротивлялся. Сложения Скляров
мелкого, но вовсе не дряхлый старик. До последнего дня бегал трусцой по
утрам в любую погоду, был энергичен и бодр. В доме царил разгром, кроме
того, тонкий капроновый шнур, на котором висел убитый, - тоже "чужой".
- А "пальчики"?
- Посторонних отпечатков нет. На коврике у входной двери обнаружена
белая глина.
- Которая в городе имеется только в одном небольшом районе частной
застройки. Приходилось мне сталкиваться с этой белой глиной. А круг
знакомых Склярова изучили?
- Не хуже, чем его собственную обувь. Глины там нет. И вообще, туфли
почти новые.
- Будто прямо из магазина? - насторожился Строкач.
- Ох, Павел Михайлович, вы нас совсем за лопухов держите. Нет, туфли
не старые, но и не с прилавка. Что же касается знакомств Склярова в тех
краях, то, да, действительно, есть такая фигура. Редактор издательства
"Молодость", наша городская Агата Кристи Людмила Тихоновна Вострикова.
Проживает с сожителем, Тимуром Грызиным. Видимо, он и является для нее
источником уголовных сюжетов.
- Консультирует значит?
- Скорее помогает тратить гонорары. Играет, и весьма неудачно. Как
завертится какая "мельница" - Грызин там. Для шулеров легкая добыча -
долги платит, как и положено блатному. "Авторитет"!
- Вот как? - Строкач кивнул утвердительно. - Что-то я мельком слышал
об этом Грызине.
- Родом из Грозного, отбывал наказание в Ростовской области. Приехал
сюда пять лет назад. С Востриковой познакомился по переписке еще в
колонии.
- Профессиональный интерес перерос в личный?
- Вот тогда Вострикова и начала пописывать. Зарабатывает она этим
делом прилично, так что в состоянии прикрыть Грызина. Мы с его делом
ознакомились сразу, как только он появился. Восемь лет. Вы помните, тогда,
понятно, рэкет не существовал, все это считалось бандитизмом. Так вот, к
Грызину заявились гости - три молодых боксера, и хотя они имели заказ от
обыгравшего Грызина картежника, но попытались получить долг вопреки
договору - до срока. Держались они нагло, с полной уверенностью в своем
превосходстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14