«Сестры Мамедовы на горной дороге не справились с управлением, машина пробила ограждение и свалилась в ущелье. Их отец, Мамедов Полад Гейдарович, инвалид второй группы, работающий сапожником, проживающий по адресу г. Баку... никаких показаний по предложенным вопросам дать не может. Об ответственности за дачу заведомо ложных показаний предупрежден». * * * Первый же визит чеченцев в Ивашки оказался и последним.К центральной усадьбе колхоза вела приличная асфальтированная дорога. Места вокруг лежали живописные, сталью отсвечивало зеркало рыборазводного пруда. Едва красавец «мерседес» в сопровождении двух «жигулей» вкатился на околицу, громыхнул залп. С пробитыми шинами все три переполненных автомобиля словно присели и остановились. В недоумении их пассажиры разглядывали сквозь затемненные стекла пустынную деревенскую улицу.Наконец невдалеке показалась фигура в милицейской форме. Сидящий за рулем «мерседеса» детина с косым шрамом на горле обернулся назад, где сидел парнишка, на вид школьник-восьмиклассник, но, судя по всему, именно он и был здесь главным.— Ментовская засада. Хреново без Ивана: ни глаз, ни ушей. Да ладно, прорвемся.— Ментов класть — к «стенке» идти. А если это спецназ? — забурчал с заднего сиденья третий крепыш, ласково поглаживающий короткий ствол «узи». — Но не переживай, Арслан. Отец знал, с кем тебя посылает. Прикроем.Юноша сбросил с плеча его руку коротким движением.— Чего ноете? Я — Хутаев, трястись перед ментами не буду. Жаль, перебили нам кайф сегодня.— Будет и другой раз. «Газон», из которого в Георгия стреляли, как ни крути, отсюда. Худо только, если это комитетчики... Заявления у всех с собой, что оружие нашли по дороге и собираемся сдать?— Проездом через Ивашки, — пошутил, ненавидяще щурясь, Арслан. И совсем по-взрослому добавил: — Ментеныш, что ли, со стволом? У него что, две жизни?Однако предмет, который лейтенант держал в руках, оказался обыкновенным мегафоном.— Господа чеченцы! Дело у нас с вами семейное, и пусть мой мундир никого не смущает. Все мы здесь люди свои. То, что я тут в Ивашках участковым, сейчас значения не имеет. Толя Зудов — мой старший брат. Что дальше — не вам объяснять, закон вы знаете. Можете, конечно, влепить мне пулю, но тогда подохнем все вместе. Вы окружены, машины на прицеле, за своих стрелков я ручаюсь. Поэтому советую выходить. Если кто останется в машинах или не бросит «пушку» — открываем огонь. Долго мы вас ждали...Умирать боевики не спешили. Оружие сложили с достоинством, — и больше в Ивашки не наведывались, понимая, что встреча будет еще более достойной.Правда, были попытки справиться с деревенскими чужими руками — в райотдел посыпались звонки о наличии оружия у жителей деревни. Однако сообщения не подтверждались фактами, и все затихло само собой...Не прошло и нескольких дней, как Майкл Фрейман вновь включился, как он любил говорить, «в перманентную схватку с нищетой». На этом поприще дела его шли превосходно. Офис в самом центре столицы блистал новейшим оборудованием, счета фирмы росли. О причинах такого успеха оставалось только догадываться. Что помогло ему, когда множество «эспэ» кругом сворачивали деловую активность? Предполагаемые ли связи с секретными службами, на которые прозрачно намекал Тищенко, или то, что советско-американского дельца все чаще можно было встретить в окружении респектабельных выходцев с Северного Кавказа? Фрейман отчета никому не давал... Да никто и не спрашивал. * * * Пуля из охотничьего ружья перебила позвоночник, но жизни Георгия Хутаева не лишила. Однако способность двигаться он потерял навсегда. Больше того — даже отомстить стрелявшему не удалось. Будучи прикован к инвалидному креслу, Хутаев по-прежнему руководил соплеменниками, но выместить свою ненависть даже на бультерьере Джое, перешедшем к нему по наследству от Тушина, он мог только чужими руками, что не давало подлинного удовлетворения. Узкоглазый пес, казалось, смирился со своей судьбой, но в действительности затаился, выжидал, ловил момент. Такая уж порода.Хлипкую защелку на двери в кабинет Георгия укреплять не имело смысла. От кого закрываться, если вокруг надежная охрана? И в некий день, когда Георгий пребывал в полудремоте, а охранники находились на изрядном расстоянии, пес с одного броска вышиб дверь, а во втором броске неразъемные челюсти мертво сомкнулись на исхудавшем горле инвалида. Разомкнуть их у живого Джоя так и не смогли...Всего на полгода пережил бультерьер своего первого хозяина. Этого времени хватило и сыну Хутаева Арслану, чтобы, имея опытных учителей, войти в курс дела и перехватить бразды. Он был молод, полон сил и свирепой, неуемной энергии.И кое-кому казалось, что правлению Арслана вовсе не будет конца.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19